Но есть одна деталь на этом полотне, которая пугает больше всего. От нее бросает в дрожь. И находится она почти по центру картины. Это фигура женщины в черном платье на переднем плане. Вот оно, разрушение четвертой стены. Дом отталкивает нас, зрителей, своим неприветливым видом, а навстречу движется сама смерть. К слову, это единственный персонаж, который устанавливает с тем, кто смотрит на картину, зрительный контакт.
Нужно подробнее остановиться на цветовой гамме полотна. Если в своей знаменитой «Звездной ночи» художник с поразительным мастерством сумел показать внутреннюю, всепроникающую гармонию природы, то на картине «Белый дом ночью» этого нет.
Винсента Ван Гога во многом можно назвать последователем великого голландского философа Бенедикта Спинозы. По мнению последнего, Бог представлял из себя не личностное существо, а неделимую субстанцию, саму природу.
Именно эту идею божественности, гармонии долгое время художник выражал с помощью своих пейзажей. Но к концу жизни, после всех лишений и разбитых надежд, сил у него уже не осталось. Винсент больше не видел Бога.
Помимо пугающей женщины в черном в центре полотна обращает на себя внимание и другая деталь. Вход в дом как будто горит. Это не тот теплый желтый цвет, который мы видели на «Воскрешении Лазаря». Винсент пишет его крупными мазками оранжевого цвета, отделяет черной окантовкой. Этот свет в дверном проеме не притягивает, а пугает. К дому не хочется подходить, наоборот, возникает желание поскорее уйти.
Теперь посмотрим на композицию. Две черные женские фигуры уже вошли в ворота сада и двигаются к пламени в дверном проеме. Слева мы видим пару кипарисов, символ завершенного жизненного пути, и два горящих красным окна на втором этаже дома не оставляют сомнений. Поиск семейного счастья привел художника к последнему выводу. Его домом стала могила. Трагедии оставалось ждать недолго.
Мастеру уже давно хотелось изобразить летящих ворон. Но как заставить их всех сразу взмыть в небо? Ответ прост — нужен выстрел. Художник купил револьвер, чтобы пугать ворон. 20 июля 1890 года он взял с собой палитру, раскладной стул, револьвер и отправился на пшеничное поле, чтобы написать одну из лучших своих картин. Ровно через неделю из этого же револьвера на том же поле он выстрелил себе в сердце. Рука дрогнула — пуля попала в живот. Художник самостоятельно дошел до дома. Он страдал еще два дня и умер, сказав перед смертью своему брату Тео: «Печаль будет длиться вечно».
Когда впервые видишь «Пшеничное поле с воронами» вживую, то отключаешься, буквально выпадаешь из этого мира. Здесь нет привычной перспективы, у полотна свое, абсолютно уникальное пространство. Три грязные дороги, теряющиеся в золоте, ведущие в никуда. Дорога для Ван Гога всегда была одной из основных тем.
Винсент ван Гог «Пшеничное поле с воронами»
Сколько раз изображал он на своих полотнах стоптанные ботинки — символ тернистого пути. Но дороги на его «Пшеничном поле с воронами» ведут в никуда, они теряются в желтом цвете. Чуть выше мы видим стаю ворон. Непонятно, куда летят они: на зрителя или от него. Птицы возникают из тьмы, растворяются в черноте, которая захватывает небо, подобно грозовым тучам.
Это конец пути. Это финал. Художнику удалось достигнуть того уровня мастерства, который так редко встречается в живописи. Его работа становится осязаемой: мы чувствуем воздух, пшеницу, дорожную грязь. Абстракция уходит.
Этот пейзаж ни слова не говорит о радости жизни. Перед нами власть черного цвета. В последней попытке найти себя Винсент Ван Гог вновь решил обратиться к природе, которая не раз вдохновляла его и помогала справиться со всеми трудностями, но душевных ресурсов на «последний бой» у мастера уже не было. В пшеничном поле он решил свести счеты с жизнью.
Как уже говорилось выше, художник, всю жизнь мечтавший о доме, с тяжелым ранением добрался до квартиры, которую арендовал в тот момент. Рядом с ним перед смертью были только его брат Тео и друг-психиатр, художник-любитель Поль Гаше, который брал у Ван Гога уроки и все время советовал ему справляться с депрессией при помощи живописи. Он, к слову, написал портрет художника на смертном одре.
Винсента не стало в тот момент, когда его техника живописи наконец нашла отклик в душе зрителей. Молодые художники были поражены тем, что мастер делал при помощи цвета, его полотна стали продаваться, ими начали интересоваться коллекционеры. Мастеру удалось показать, каким значением в изобразительном искусстве может обладать цвет. Разрушение «четвертой стены» происходило не благодаря правильно выстроенной композиции и игре светотени, а исключительно при помощи эмоционального восприятия цветов и оттенков зрителем, что на несколько десятилетий определило вектор развития живописи.
Всю жизнь Ван Гогу приходилось бороться с трудностями, балансировать на грани отчаяния и безумия. Это противостояние отняло у него слишком много сил, но вдохнуло жизнь в его поздние работы.
Цену своего бессмертия Винсент определил сам. Она такова: «Печаль будет длиться вечно».
Глава 7Душа мира
Когда спрашивают о самом запоминающемся образе в русском искусстве, связанном с птицами, большинство людей, пожалуй, назовет «Лебединое озеро» Петра Ильича Чайковского. Кто-то вспомнит, что фамилия Николая Васильевича Гоголя тоже отсылает нас к пернатым: так называется нырковая утка средней величины. Среди всего этого бесконечного количества гусей-лебедей, летящих журавлей, черных воронов, проникших в основы народной культуры, притаился «маленький» воробей. Так переводится польское слово wrobel, от которого была образована фамилия одного из самых интересных и самобытных русских художников рубежа XIX–XX веков Михаила Александровича Врубеля.
Судьба Врубеля во многом схожа с судьбой Винсента Ван Гога. Они стали серьезно заниматься живописью только ближе к тридцати годам, не имели до этого профильного образования, признание пришло к ним очень поздно.
Картины Винсента стали хорошо продаваться только после его смерти, а Михаила Врубеля по достоинству оценили в тот момент, когда он был уже неизлечимо болен и не мог радоваться запоздалому успеху.
Творчество Ван Гога было уникально для своего времени: так не писал больше никто. Картины Врубеля тоже выбивались из общей стилистики, характерной для русского искусства конца XIX века. Интересен и еще один факт. Винсент пришел к живописи через религию, а вот Михаила Александровича на этот путь толкнула философия. Оба мастера обладали болезненной чувствительностью, которая не раз приносила им проблемы, оба были непреклонны в своем желании найти новый язык живописи. Но если увлечение Ван Гога изобразительным искусством легко объяснимо, поскольку половина его семьи занималась торговлей картинами, то выбор Врубеля был менее очевидным.
Сегодня русского художника-модерниста чаще всего вспоминают, когда говорят о его «демонической» трилогии, не обходят вниманием и творчество Михаила Юрьевича Лермонтова, произведения которого, в особенности поэма «Демон», оказали на Врубеля очень большое влияние.
Двух гениев разделяет почти пятнадцать лет. Поэт погиб на дуэли в июле 1841 года, а художник родился в марте 1856-го. Долгое время их связывали нити настолько тонкие, что ни один исследователь никогда бы не обратил на них внимание, если образ демона в определенный момент не завладел бы сознанием Михаила Александровича Врубеля так же, как это случилось и с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым.
Эти «мистические» нити выстраиваются на нескольких фактах: в 1856 году, когда родился художник, впервые была издана поэма «Демон», кроме того, отец живописца служил в том же полку, что и трагически погибший автор произведения. И Лермонтов, и Врубель потеряли матерей в возрасте всего трех лет. Вдобавок оба росли слабыми и болезненными детьми. Впрочем, к теме связи между двумя гениями русской культуры XIX века мы вернемся чуть позже.
Нужно отметить, что детство Михаила Александровича Врубеля нельзя назвать очень тяжелым. Да, будущий художник рано потерял мать, из-за военной карьеры отца приходилось часто переезжать, но ребенок не знал недостатка в любви. Семье часто помогали родственники, а когда родитель решил жениться во второй раз, мачеха приняла детей от первого брака своего мужа как собственных, заботилась о них и любила.
Елизавета Христиановна Вессель-Врубель происходила из интеллигентной семьи, ее сестра Александра закончила Петербургскую консерваторию. Именно благодаря ей Врубель еще ребенком познакомился с миром музыки. Насколько важным было это событие, можно понять из дальнейшей биографии художника. Михаил Александрович долгое время работал художником в театре. Именно там он встретил свою будущую жену, оперную певицу Надежду Ивановну Забелу. Впоследствии она вспоминала:
«Я во время перерыва (помню, стояла за кулисой) была поражена и даже несколько шокирована тем, что какой-то господин подбежал ко мне и, целуя мою руку, воскликнул: „Прелестный голос!“ Стоявшая здесь Т. С. Любатович поспешила мне представить: „Наш художник Михаил Александрович Врубель“, и в сторону мне сказала: „Человек очень экспансивный, но вполне порядочный“».
Сам Врубель же говорил, что влюбился в Надежду Ивановну практически сразу, в тот момент, как только услышал ее голос. Он был на репетиции оперы «Гензель и Гретель» Энгельберта Хумпердинка, где работал над декорациями и костюмами.
Савву Ивановича Морозова, российского мецената, главного покровителя Врубеля, настолько впечатлила опера, которую он услышал в Германии, что он сам перевел либретто на русский язык и финансировал постановку в Панаевском театре в Петербурге. Изначально декорациями и костюмами должен был заниматься Константин Коровин, но из-за болезни он не смог продолжить работу, и на его место был приглашен Врубель.