– У нее в руках ничего нет, – указал Лео. – Ни сумки, ни компьютера.
Энди, уже отметившая это обстоятельство, просто кивнула и продолжила:
– В следующий раз мы видим ее в 20:38, когда она поднимается по лестнице сбоку от кондитерской; это значит, что она провела на пляже, возле пляжа или, во всяком случае, вдали от кемпинга, примерно сорок минут. Проверка ее телефона показывает, что за это время она не делала никаких звонков. Возможно, она находилась в расстроенных чувствах после ссоры с родителями, либо там не было нормального приема. Но она могла встретиться с кем-то, о ком нам еще предстоит узнать.
– Преднамеренно или случайно? – поинтересовалась Джемма.
Поскольку ни у кого не было ответа, Энди продолжала:
– Итак, она входит в квартиру Перкинса над кондитерской, где остается до 21:16, когда мы снова видим, как она снова выходит на улицу. Яаз, давайте еще раз просмотрим этот фрагмент.
Отыскав нужный эпизод, техник включил воспроизведение, и они стали внимательно наблюдать за зернистым изображением Софи на большом компьютерном экране. Покачивая узкими бедрами, обтянутыми мини-юбкой, девушка спустилась по лестнице и бойко спрыгнула на гравийную площадку внизу. С учетом того, что было обнаружено в квартире Перкинса, было разумно предположить, что она находится под кайфом. Во всяком случае, ее настроение заметно улучшилось, и недавняя ссора с родителями была практически забыта.
– Следующий раз, когда камера зарегистрировала ее, она входила в клуб в 21:51, – объявил Яаз, посмотрев на отметку времени.
– Поскольку на прогулку от кондитерской до развлекательного центра требуется не более четырех-пяти минут, нам нужно задать вопрос: куда она направилась после ухода из квартиры Перкинса? – вставила Джемма. – Если бы камера у входа в парк работала, то мы бы знали, что она вернулась домой, но в настоящее время нам известно лишь то, что она вошла в развлекательный центр около десяти вечера.
– И Перкинс уже был там, – добавил Барри. – Потому что мы видели, как он покидает свою квартиру в 21:18, через несколько минут после Софи, и входит в клуб в 21:23. Значит, он направился прямо туда.
– Могла ли она пойти домой и забрать свои вещи? – задумчиво спросила Энди. – Если она это сделала, то, когда она появилась в клубе, вещей у нее в руках не было.
– Возможно, она где-то оставила их, чтобы забрать позднее, – предположила Джемма. – Или же она могла отдать их кому-то – Сикоре? – когда он приехал в парк около половины десятого.
– Откуда мы знаем, что он приехал в половине десятого? – спросила Энди.
– Мы в этом не уверены, – ответил Яаз, включивший обратную перемотку. – Но у нас есть запись того, как он въехал на подземную автостоянку развлекательного центра в это самое время. Разумеется, он уже мог находиться где-то в кемпинге, но логично предположить, что он приехал специально для своего выступления.
– В таком случае он мог встретиться с Перкинсом и Софи до приезда и договориться о том, что он заберет ее сумку.
Комментариев не последовало. Яаз быстро перемотал запись вперед и показал, как Софи выходит из клуба в 23:52, нетвердо держась на ногах. Через пять минут технический автофургон Сикоры выехал с автостоянки.
– На записях мы не видим, как Перкинс выходит из клуба, – сообщил Яаз. – Поэтому существует вероятность, что он находился в автофургоне Сикоры; мы не можем судить об этом с уверенностью из-за угла наклона камеры, но за рулем определенно находится Сикора. В следующий раз мы видим его уже на главной дороге после того, как он свернул налево от кемпинга. Невозможно увидеть, кто находится в автомобиле вместе с ним, если там вообще был кто-то еще.
– Странно, что он повернул налево, если он собирался ехать домой, – заметил Барри. – Хотя так тоже можно добраться до нужного места.
– Возможно, он остановился по пути, чтобы забрать Софи? – предположила Энди.
– С этим предположением можно согласиться, если бы она ждала его и была готова быстро сесть в салон. У нас нет очевидцев, но мы продолжаем работать над этой версией.
– Кто-нибудь видел, как она разговаривала с Сикорой в клубе? – поинтересовалась Энди.
– Да, мы нашли двух парней, работающих в баре, которые говорят, что видели ее рядом с ним возле сцены сразу же после концерта.
– Кто-нибудь слышал, о чем они говорили?
– Судя по всему, нет.
– Они ссорились или же, наоборот, были в хорошем настроении?
– Ни то ни другое. Девочка находилась рядом с ним всего лишь несколько секунд, а потом ушла.
Энди медленно кивнула.
– Насколько я понимаю, из клуба в подземный гараж ведет специальный ход.
– Да, есть такой, – подтвердил Барри. – Через лестницу и лифт. Автомобильная стоянка рассчитана на пятнадцать автомобилей, включая гольф-карты.
– Ясно. Сколько таких белых автофургонов работает в парке?
– Три, – сказала Джемма. – Ими пользуются Сикора и его сотрудники из команды техобслуживания.
– У нас есть регистрационный номер этого автомобиля?
– Есть номера для всех трех, – ответила Джемма. – Как только мы сможем определить, на каком из них уехал Сикора, то объявим его в розыск.
– Итак, вот о чем это может говорить, – подытожила Энди. – Софи покинула кемпинг вместе с Перкинсом и Сикорой в его автофургоне около полуночи. С учетом того, что Сикора вернулся домой в начале первого… Сколько времени ему бы понадобилось, чтобы вернуться туда по более длинному маршруту? – обратилась он к Барри.
– В это время суток – примерно пятнадцать минут, – ответил он.
– Хорошо. Допустим, мы верим его подруге, и он вернулся домой в пятнадцать минут первого. Тогда нам нужно знать, где он мог высадить Перкинса и Софи.
– Судя по хронометражу, где-то неподалеку от своего дома, – вступил в разговор Лео. – Разумеется, если подруга Сикоры не обеспечивает ему алиби.
Энди не могла исключить такой возможности. Она резко встала.
– Нам нужно послать криминалистов, чтобы проанализировать следы с внешней стороны окна комнаты Софи и проверить, есть ли там отпечатки Перкинса и Сикоры. Знаю, шансы невелики – прошло слишком много времени, – но все-таки стоит попробовать. То же самое относится к отпечаткам пальцев на подоконнике и на стенах вокруг окна. Кто-нибудь знает, когда возвращаются Пойнтеры?
– Они прилетают в Гэтвик сегодня вечером, – сообщила Джемма.
– Тогда завтра вы с Лео отправитесь побеседовать с ними.
Несколько минут спустя Энди вернулась в диспетчерскую.
– Что нового о Перкинсе? – осведомилась она и достала зазвонивший мобильный телефон. Когда она увидела, что это Мартин, ее сердце учащенно забилось, но сейчас было не время разговаривать с ним, поэтому она переадресовала звонок в голосовую почту.
– По-прежнему никаких следов, – ответил Дэн Уилкс. – Местные полицейские заходили к его матери, но она утверждает, что он не звонил больше двух недель.
– Когда он последний раз отметился в полиции после освобождения из тюрьмы?
– Четыре месяца назад. Тогда он еще жил в Лондоне.
– И он никому не сказал о своем отъезде, а значит, уже нарушил закон. Его обычные убежища уже проверены?
– Да, насколько мне известно.
– Тогда будем надеяться, что, когда он станет звездой новостей, это поможет выкурить его наружу.
Энди повернулась к информационной доске и немного постояла, глядя на фотографии Софи – невинно улыбавшейся школьницы, которая потеряла свою мать в раннем возрасте и превратилась в сгусток обид и одиночества после того, как перепробовала разные, но одинаково неподходящие средства в надежде вернуть внимание отца.
Все проблемы Пенни происходили от того, что она была убеждена, что отец больше не любит ее.
Помня о необходимости составить новое заявление для прессы, Энди заняла ближайший пустой кабинет, где она могла нормально обдумать текст. По какой-то причине ей всегда было проще набрасывать черновики вручную; после этого она вводила текст в электронное письмо и отправляла его.
Она написала лишь две строчки, когда ее мобильный телефон оповестил о поступившем сообщении.
Я рассказала бабушке. Думаю, с ней все в порядке, но позвони ей, когда сможешь. Алайна.
Сразу же связавшись с матерью, Энди сказала:
– Привет, это я. У тебя все в порядке?
– Разумеется, – ответила Морин. – Но это очень тревожные новости, и я не уверена, что ты можешь вести…
– Честное слово, мама, я прекрасно себя чувствую и не могу сидеть в стороне, пока идет расследование. Ты должна это понимать.
– Пожалуй, да. Я лишь боюсь того, что это для тебя чрезмерная нагрузка.
– Ты же знаешь, это не первый пропавший человек, которого я разыскиваю. Я как-то раньше справлялась, так что переживу и это.
– Но если ты не найдешь ее…
– Мы найдем ее. Это другое дело, мама. Софи не впадала в депрессию – по крайней мере, с ней все было не так, как с Пенни, – и у нас есть веские основания считать, что она с кем-то уехала по своей воле. Нам нужно лишь найти этих людей.
– Понятно.
Представляя встревоженные глаза своей матери, которая как никто другой понимала и разделяла боль от бесплодных поисков Пенни, Энди вложила в свой голос больше теплоты и участия, когда произнесла:
– Мне жаль, но я должна идти. Буду дома вечером, тогда и поговорим.
Когда она отключилась, то заметила сообщение, поступившее во время звонка.
Привет, я приземлился вовремя. Семь вечера тебя устроит? Грэм.
Энди, помнившая о том, как сильно она хотела встретиться с ним, быстро продумала курс действий. Время было подходящим, если не наступит какой-то прорыв в деле Софи, что автоматически будет иметь первостепенное значение. Но вечером она собиралась встретиться еще и с Морин, да и с Мартином, хотя сегодня ей вовсе не хотелось с ним встречаться. Энди написала ответ:
Возникли осложнения с расследованием. Перенесем на восемь вечера, ладно? Возможно, не смогу остаться на ужин. Мне правда жаль, я очень хочу увидеть тебя. Энди.