Приближалась дата смерти Джилли Монро, и Энди решила прекратить чтение, поскольку безуспешные попытки Софи понять, что происходит с ее матерью, уже глубоко разбередили ее душу.
«Мама говорит, что я должна быть храброй, потому что она недолго пробудет с нами. Я не хочу, чтобы она уходила. Пожалуйста, Иисус, не забирай мою мамочку. Я обещаю каждое воскресенье ходить в церковь и молиться каждый вечер перед сном».
Закрыв бумаги, Энди положила их на соседний стул и потянулась к бокалу вина. Грусть ошеломляла ее, когда она думала о том, как Софи из-за одиночества и отчаяния в конце концов перенесла свое доверие и привязанность с родителей, которые так трагично и безвинно подвели ее, на Томаша Сикору – другого певца, другого мужчину, на которого она смотрела внизу вверх и которого явно считала воплощением доброты и надежности. Ближе к концу дневника его имя встречалось все чаще, заключенное в переплетенные сердца, или же оно было написано рядом с ее именем как часть игры «любит или не любит». Даже когда Софи писала о других мужчинах или мальчиках, она постоянно сравнивала их с Сикорой, и он почти всегда одерживал победу.
«Сегодня вечером видела Томаша. Я просто без ума от него.
Хочу от Томаша ребенка.
Я правда, правда люблю Томаша и знаю, что он любит меня.
Собираюсь признаться Т. в своих чувствах. Знаю, он скажет, что я слишком молода, но не понимаю, при чем тут возраст.
Хочется убежать с ним, чтобы мы были вместе и мне бы не приходилось цапаться с ЗПМ».
Могла ли Софи уговорить его забрать ее с собой? Энди даже рассматривала вариант, что она принудила его к этому с помощью шантажа, хотя такая версия вызывала большие сомнения. Скорее, думала она, Сикора и Перкинс искусно обхаживали ее и позволяли считать себя добрыми друзьями, в то время как на самом деле их намерения…
Энди посмотрела на свою мать, которая вошла в комнату, и спросила:
– Ты хочешь лечь спать?
– Через минуту, – ответила Морин. – Но сначала хочу убедиться, что ты поешь.
Энди улыбнулась.
– Мама есть мама, – шутливо заметила она, но Морин оставалась серьезной.
– Я знаю, что ты мучаешься из-за этого дела, – сказала она и выразительно посмотрела на дневник. – Ты должна найти способ и попытаться прекратить это.
– Со мной все будет в порядке, – заверила Энди. – Но мне показалось, ты не хотела говорить об этом.
– Эгоистично с моей стороны, ведь мы обе знаем, что ты считаешь, будто успешные поиски Софи в каком-то смысле помогут тебе найти Пенни. Но так не бывает.
– Знаю, что не бывает, и обещаю не терять связь с действительностью.
Морин опустилась на край кофейного столика и потянулась к ее руке.
– Надеюсь, ты говоришь серьезно.
– А почему ты думаешь, что нет? – удивленно спросила Энди.
Морин покачала головой.
– Не знаю. Мне трудно судить, поскольку я не нахожусь в твоем мире, но на твоем месте мне пришлось бы очень нелегко.
– Труднее, чем сидеть на месте и наблюдать, как кто-то другой ведет расследование?
– Пожалуй, я могу это понять. Но, Энди, ты почти не спишь и ничего не ешь, а это нехорошо.
– Если я сейчас что-нибудь съем, ты будешь довольна?
Морин улыбнулась.
– В общем-то – да. Я даже кое-что приготовлю для тебя.
– Не стоит.
– Но мне хочется. И, пожалуй, мы сможем немного поговорить о Мартине – хотя бы ради того, чтобы ты отвлеклась от текущих дел.
Энди нахмурилась.
– А что насчет Мартина?
– Алайна сказала мне, что завтра вечером ты встретишься с ним.
– Ну да.
– Я знаю, что она мечтает о вашем воссоединении. Но я не уверена, что ты сама этого хочешь.
– Ты ни о чем не забыла? – спросила Энди, нетерпеливо убрав руку. – Он приехал со своей подругой.
– Но я склонна согласиться с Алайной: он ищет примирения с тобой.
– Как ты можешь говорить подобные вещи, когда он не скрывает связи с другой женщиной?
– Может быть, и так, но…
– Мама, мы не будем с ним вместе.
– Почему? Потому что ты этого не хочешь? Или ты так говоришь ради самозащиты?
– Так или иначе, это не имеет значения.
– Ты этого хочешь? – упорствовала Морин.
Энди начала было отвечать, но поняла, что не готова к такому разговору.
– Все сложно, – наконец выдавила она. – Как я уже говорила, теперь он с другой женщиной, поэтому не лучше ли нам прекратить заниматься этой чепухой и отправиться на кухню, чтобы ты могла накормить голодную дочь?
На следующее утро Энди стояла у входа в парк «Голубой океан», глядя через улицу на соседний парк «Счастливый отдых». Она провела последний час с Голдом, старшим инспектором Спенсером, заместителем начальника полицейского управления Мэем и целым батальоном советников из КБУ, безуспешно пытаясь заставить их подключить Интерпол к поискам Томаша Сикоры.
– Поскольку ничто не указывает на отъезд девушки за границу и даже на то, что она покинула пределы кемпинга вместе с Сикорой, мы не можем санкционировать ваш запрос, – сообщили ей.
– Значит, вы говорите, что нужно найти ее тело, прежде чем кто-то серьезно отнесется к этому делу? – раздосадованно воскликнула Энди.
Они уже встали и собрались выйти из комнаты – решение ими уже было принято и не подлежало дальнейшему обсуждению.
– Я попытался надавить на них, – сказал ей Голд, как только дверь за ними закрылась. – Но самое большее, что мне удалось сделать, – собрать их вместе, чтобы ты могла изложить свою позицию.
Расстроенная Энди не сводила глаз с парка аттракционов, как будто во всей этой кутерьме скрывался ответ, который она должна была увидеть, но почему-то упускала из виду. Сегодня утром она проснулась очень рано, и в ее голове теснилось множество вопросов, но теперь хотя бы один из них получил ответ.
– Вчера Сьюзи Перкинс переехала на квартиру в Кестерли, – сообщил Лео. – Квартирой владеет компания «Мэнифолд Пропертиз», которая, по счастливой случайности, принадлежит парку «Голубой океан».
– Вчера, – повторила Энди. – Предположительно, после ареста Перкинса, но еще до того, как адвокат понял, что его не выпустят на поруки.
– Здравое предположение.
Значит, Пойнтеры помогали Перкинсу, несмотря на то, что Джекки Пойнтер публично выразила отвращение к его преступному прошлому во время беседы с Лео и Барри. Она обвиняла Хейди за невнимательность при проверке, необходимой при приеме на работу новых сотрудников.
Лео вернулся к Пойнтерам для дальнейших расспросов, а Энди приехала сюда, чтобы подготовить супругов Монро к телевизионному обращению.
Хотя никто из репортеров, разместившихся в окрестностях бунгало, еще не заметил ее, но, как только она приблизилась, они налетели, как рой пчел.
– Дело продвинулось вперед со вчерашнего дня?
– Перкинс знает, где находится Софи?
– Она была в Бристоле?
– Что вы можете сказать о Томаше Сикоре?
– Он числится в списке подозреваемых?
Умудрившись пробраться через толпу, с помощью двоих патрульных, охранявших вход в бунгало, она поднялась к двери.
– До сих пор нет никаких доказательств того, что Софи находилась в Бристоле, – сообщила она. – Однако коллеги из Эйвона и Сомерсета продолжают информировать нас о своих действиях. Что касается Томаша Сикоры, мы связались с ним, и он выразил готовность помочь следствию.
– Он знает, где находится Софи?
– Это правда, что вы пытаетесь вернуть его в страну с помощью Интерпола?
– А что насчет того, что говорят в Интернете о его участии в…
– К сожалению, я не могу комментировать слухи. – Энди посмотрела на камеру наблюдения, нацеленную на вход в кемпинг.
– Как вы думаете, дневник Софи может оказаться полезным? – спросил кто-то.
Озабоченная тем, как эта информация могла просочиться из полицейского участка, Энди оставила вопрос без внимания и собралась постучаться в дверь, когда створка внезапно распахнулась.
– А что, Лорин здесь нет? – спросила она, пока они с Гэвином шли по коридору. Его плечи были сгорблены, а голова опущена, что напомнило ей о неутешительном диагнозе младшего ребенка.
– Она взяла Хейди и Арчи покататься на природе, – объяснил он. – Они могут вернуться в любую минуту.
– Лорин рассказала мне о синдроме Нунана, – сообщила Энди, когда они вошли на кухню. – Мне очень жаль. Трудное время для вас обоих.
Гэвин на мгновение встретился с ней взглядом, но ничего не сказал и отправился ставить чайник.
Оглядевшись по сторонам, Энди обратила внимание, что комната была убрана. Она решила, что это сделала Лорин.
– Он не предстанет перед судом сегодня вечером, ведь так? – не оборачиваясь, спросил Гэвин. – Как вы думаете, он знает, где она сейчас?
– Сейчас он утверждает, что нет. По его словам, в день ее исчезновения он заснул в гольф-карте под развлекательным центром, и Рафаль, один из охранников, подтвердил, что обнаружил его утром восемнадцатого августа.
Услышав эти слова, Гэвин обернулся.
– Поиски не продвинулись вперед, не так ли? – спросил он, угрюмо глядя на Энди.
– На самом деле я думаю, что продвижение есть, но понимаю, почему вы считаете иначе.
Он рассеянно кивнул, явно думая о чем-то другом.
– Вы не должны сдаваться, – сказала она. – Мы обязательно найдем Софи.
– Откуда вы знаете?
Энди хотела было ответить, но вдруг поняла, что не может произнести ни слова.
– Вы не знаете, да? – с напором продолжал Гэвин. – Но вам известно, что такое потерять близкого человека и не знать, что с ним случилось?
Энди поняла, что он, должно быть, прочитал о ее истории в Интернете или прочитал статью в одной из утренних газет, которую она еще не видела. Она все еще собиралась ответить, когда зазвонил ее мобильный телефон. Увидев высвеченное на экране имя Лео, она извинилась и вышла в сад на заднем дворе.
– Пойнтеры утверждают, что они выделили Сьюзи эту квартиру из-за враждебных домогательств со стороны обитателей кемпинга, – сообщил Лео.
– Как любезно с их стороны. И ты им веришь? – Она смотрела на маленький квадрат старого ковра, валявшийся на траве.