– Ну ладно, она хочет выйти замуж, и…
Энди так резко оттолкнула его, что едва не потеряла равновесие.
– Если это так серьезно, интересно, что бы она подумала о том, что ты только что сделал, – отрезала Энди, чувствуя себя так, словно ей дали пощечину. – Я должна была знать…
– Андреа, я пытался объяснить тебе, что сейчас неподходящее время…
– На самом деле нет подходящего времени сказать мне, что ты собираешься жениться, хотя со мной такая мысль не приходила тебе в голову.
– Да послушай меня! – крикнул Мартин, когда она распахнула дверцу автомобиля.
– Спасибо, я уже слышала все, что нужно. И, к твоему сведению, я тоже встречаюсь с другим человеком.
Энди захлопнула дверцу и завела двигатель. Когда она выезжала со стоянки, Мартин продолжал стоять и смотреть ей вслед. Она не оглядывалась, не желая, чтобы он увидел, как глупо она себя чувствует, несмотря на свой гнев. Глядя прямо перед собой, она переключилась на переднюю передачу и уехала.
– Мама?
Энди, ожидавшая этого с того самого момента, когда услышала шаги на лестнице, обернулась и увидела силуэт своей дочери в дверном проеме.
– Не включай свет, – прошептала она. – Но ты можешь войти и поговорить со мной, если хочешь.
Алайна скинула тапочки, забралась на кровать и уселась рядом с матерью, скрестив ноги.
– Ну как все прошло? – взволнованно поинтересовалась она.
Энди погладила ее по голове, словно заранее хотела утешить.
– Боюсь, не так, как ты хотела, – ответила она.
– То есть он не хочет, чтобы мы снова жили вместе?
– Нет, не хочет.
– Я не верю! Так что же случилось? Вы вообще говорили об этом? Вы ведь не поссорились, правда?
Поскольку Энди не собиралась рассказывать Алайне о том, что ее отец собирается жениться, она сказала:
– Мы замечательно поужинали, и в какие-то моменты все было так, как в добрые старые времена. Но у меня определенно сложилось впечатление, что они с Бриджит гораздо ближе друг к другу, чем мы думали.
Алайна с досадой хлопнула ладонью по одеялу.
– Он просто тупица! – заявила она. – Поверить не могу, что он так поступает…
– Говори тише, – предупредила Энди. – Ты разбудишь бабушку.
– Ты ей сказала?
– Да. Она ждала наверху, когда я пришла.
– Что она говорит?
– То же, что и я: мы должны принять его решение двигаться дальше, и нам самим пора сделать то же самое.
– Но я не хочу, – сердито возразила Алайна. – Я хочу, чтобы он вернулся и мы снова стали настоящей семьей. Знаю, ты тоже этого хочешь. Ох, мама, ты очень расстроилась?
– Я прекрасно себя чувствую, – солгала Энди.
Когда она увидит Грэма, то снова ощутит твердую почву под ногами.
– Где Люк? – спросила она. – Его нет в комнате. Он пришел раньше?
– Не знаю, я его не видела. Думаю, он все еще у Джейка. Я собираюсь сказать папе, что если он намерен остаться с Бриджит, то мы больше не хотим видеть его.
– Алайна, ты должна дать ей шанс. Возможно, потом она понравится тебе…
– Никогда! Этого не будет, и мне наплевать, что он мой отец. Я не собираюсь цацкаться с ней только потому, что это делает он.
Энди привлекла ее к себе и держала дочь в своих объятиях, пока Алайна плакала от досады и разочарования. Ей и самой хотелось плакать, хотя она не вполне понимала почему. Неужели для нее действительно имело значение, что Мартин собирается жениться на другой женщине?
Да, имело, поняла она. Это многое для нее значило.
Глава 12
На следующее утро, несмотря на воскресенье, Энди приехала в Райскую бухту, чтобы встретиться с супругами Монро. После телеобращения от Софи по-прежнему не было никаких известий, никаких многообещающих признаков и вообще никакого отклика. Вспоминая свои ощущения и то, каким огромным и чужим кажется мир, когда он поглощает близкого человека, Энди хотела выяснить, как они справляются сегодня.
Как только она вошла в дом, то сразу же ощутила атмосферу грусти и отчаяния; она осознала, что именно таким казался ее собственный дом после обращения к Пенни. В случае Монро положение усугублялось тяжелым расстройством, обнаруженным у младенца. Хейди сообщила, что он спит, когда впустила Энди в дом, а она сама пытается поработать, ведь Гэвин, не спавший всю ночь, решил немного отдохнуть.
– Компания, где он работает, недавно с ним связалась, – сказала Хейди, готовя кофе. – Кажется, в последнюю минуту кто-то заболел, и они надеялись, что он выйдет на замену. Но он так и не смог себя заставить. Он хочет быть здесь на тот случай… – ее голос дрогнул, и на мгновение Энди показалось, что она вот-вот сломается, но ей удалось перевести дыхание. – Я не виню его, – продолжала она. – Мне самой трудно заниматься чем-то отстраненным. Я могу думать лишь о том, где она может быть, что могло с ней случиться, а теперь, когда мы узнали о болезни Арчи… Начинает казаться, будто кто-то специально все подстроил.
Разве мог кто-то на месте Хейди и Гэвина чувствовать себя иначе?
– Мы слышали в новостях, что Гэри Перкинса оставили под стражей, – сказала Хейди. – Я ужасно себя чувствую из-за того, что не проверила его по записям в Бюро криминального учета. Честно говоря, я думала, что Джекки сама все это сделала. Во всяком случае, она собиралась навести справки.
– Она обычно занимается такими вещами?
– Как правило, но не всегда.
Хейди вдруг опустила руки и застыла, глядя в сад. Энди заметила, что она вся дрожит. Потом она обвела взглядом комнату и заметила ключи, висевшие на крючке. Энди все еще смотрела на них, когда Хейди вдруг сказала:
– Знаю, вы не можете рассказывать нам обо всем, но разве Перкинс не дал вам никакого намека на то, куда он ее отвез? – Она покачивала головой. – Даже если так, ее все равно там больше нет, иначе вы бы нашли ее. Как его сестра справляется с этой напастью? Я накричала на нее, когда она в прошлый раз пришла сюда. Сейчас я жалею об этом, но она должна понимать, что была не права, когда пригласила своего брата в кемпинг. Человек с такими наклонностями… – Ее голос стих, словно весь ужас происходящего снова обрушился на нее. – Не думаю, что мне удастся сохранить эту работу, – дрожащим голосом добавила она. – Пойнтеры даже не заходили к нам после своего возвращения, хотя Джекки звонила два дня назад.
– Что она сказала? – поинтересовалась Энди.
Хейди пожала плечами.
– Меня не было дома, поэтому она разговаривала с Гэвином. Она дала понять, что сожалеет о случившемся и если может что-то сделать, то мы должны сразу же обратиться к ней. – Она безрадостно рассмеялась. – Очень любезно с ее стороны, но я не чувствую себя вправе к ней обращаться. На самом деле я ни с кем не разговаривала с тех пор, как все началось, – конечно, кроме вас, но это не то же самое, верно?
– А как насчет Гэвина?
Она покачала головой.
– Мы как будто боимся говорить друг с другом, чтобы не сболтнуть лишнего, поэтому большую часть времени мы просто сидим в молчании, ждем телефонного звонка и пытаемся подготовиться к худшему. – Она судорожно вздохнула. – Я знаю, что он винит меня. Он это отрицает, но все-таки думает, что если бы я уделяла Софи больше времени и не была так одержима моим малышом… Что ж, теперь я плачу за все. Софи больше нет, и он никогда не будет прежним. Это заставляет задуматься, как дальше жить, правда?
Энди уже не знала, сколько раз она слышала похожие слова от испуганных, отчаявшихся людей, пытавшихся найти хоть какой-то смысл в своих личных трагедиях, хотя никакого смысла там не было.
Покинув парк «Голубой океан», Энди поехала в город длинным маршрутом и ненадолго остановилась возле транспортной компании, где иногда работал Гэвин. Ворота были заперты, вокруг ни души, лишь бросался в глаза номер экстренного вызова, намалеванный на вывеске над цепями и замками.
Оттуда она отправилась к особняку Пойнтера, где остановилась на некотором расстоянии от высоких розовых стен и черных железных ворот. Сделав несколько записей, она поехала обратно в Кестерли.
– Вот расписание паромов из Дувра, – сказал Лео и вручил ей распечатку, когда она вошла в диспетчерскую. – Поскольку мы не знаем, когда именно Сикора отбыл из Кракова, и его подруга тоже этого не знает, то предположительно…
– Ты пробовал звонить ему?
– Конечно, но он не отвечает.
– А Кася пробовала?
– Да, но он все равно не берет трубку. Поэтому неизвестно, действительно ли он находится в пути. Это станет ясно после его высадки… Окно возможностей довольно широкое, но все порты уже оповещены, поэтому его сразу же задержат и доставят сюда.
– Они знают, как много для нас значит его автофургон? Нам нужно выяснить, побывала ли там Софи.
– Да, знают. – Лео с любопытством посмотрел на нее. – С тобой все в порядке? Ты кажешься немного… – он пожал плечами.
– Немного что?
– Ну… не знаю.
– Я в порядке, просто слушаю тебя. – Взглянув на зазвонивший телефон, она увидела, что это Мартин, и решила, что сейчас не хочет говорить с ним, поэтому переадресовала звонок на голосовую почту.
– Коробки, которые вы нашли в кабинете у Пойнтеров, – сказала она, глядя на экран компьютера с последней информацией о ходе расследования. – Что в них было?
– Какие-то новомодные цифровые замки, судя по всему, предназначенные для наиболее шикарных фургонов в кемпинге, – ответил он, явно удивленный этим вопросом.
Когда Энди нашла запись о его первом визите к Пойнтерам, ее мобильный телефон снова зазвонил, а потом, через несколько минут, еще раз. Решив, что Мартин не отступится, пока она не ответит, она подняла трубку.
– Послушай, Мартин, я на работе…
– Знаю, Алайна передала мне, но это не займет много времени. То, что я сказал вчера вечером насчет Бриджит…
– Ради бога, я действительно не хочу сейчас обсуждать это!
– Ты не дала мне возможности сказать, что если бы я вообще собрался на ком-то жениться, то это была бы только ты.
При этих словах Энди застыла. Потом она поднялась из-за стола, вышла из диспетчерской, нашла свободный кабинет и закрыла за собой дверь.