– Вы так и не рассказали нам, что произошло, когда она вернулась домой в тот вечер, – напомнил Голд, выждав короткую паузу.
Гэвин с видимым усилием овладел собой и положил дрожащие руки на стол.
– Она была не только пьяной, но и разъяренной, как будто вообще не хотела иметь с нами ничего общего. Она сказала, что мы жестокие и эгоистичные и что нам будет поделом, если она уйдет из дома и никогда не вернется. Я пытался урезонить ее, но она не слушала, вероятно, из-за того, что была на взводе. Она повторяла, что здесь никто не заботится о ней, что ее считают пустым местом, а малыша она ненавидит больше, чем всех остальных. Она ужасно обзывала его, назвала его умственно неполноценным и добавила, что от него нужно избавиться, и если мы захотим, она окажет нам такую услугу. Я так рассердился, что едва слышал собственные слова. Потом Хейди начала обвинять ее в том, что она жестоко обращается с малышом, трясет его и бьет головой об стену, чтобы он не плакал. Она кричала, что Софи виновата в том, что он болен, что это она была жестокой и эгоистичной, и возможно, как раз от нее-то и нужно избавиться. Софи бросилась на нее, как будто хотела ее ударить, а потом Хейди… – он закрыл глаза и неловко передернул плечами. – Я схватил… Я оттолкнул Софи с дороги, и она… она упала спиной на столешницу и ударилась затылком. Мы не понимали… То есть падение казалось не таким уж опасным, но она… она не приходила в себя. Я думал, что она потеряла сознание, и пытался привести ее в чувство, но она лежала неподвижно. – Он опустил голову и добавил: – Не знаю, когда мы поняли, что она… Я не мог этому поверить. Это казалось невозможным. Еще минуту назад она была… Я до сих пор не могу поверить.
– Почему вы не вызвали «Скорую помощь»? – спросила Энди.
Гэвин покачал головой, как будто не знал, что сказать.
– Мы… Мы подумали, что если никому не расскажем, то все подумают, будто она просто убежала из дома. А потом она окажется одной из тех, кого считают пропавшими без вести.
Энди проглотила желчь, подступившую к горлу.
– Где она теперь? – тихо спросила она.
Когда Гэвин поднял глаза, его взгляд был таким затуманенным, что Энди уже не хотелось слышать ответ.
– Гэвин, – вмешался Голд. – Вы должны рассказать, что случилось после того, как она упала.
– Я… В саду валялся кусок ковра, оставшийся после ремонта в одном из новых фургонов кемпинга, – ответил он с видом мученика, получившего короткую передышку между пытками. – Мы… Я завернул ее в ковер.
Боже милосердный! Как он заставил себя совершить такое: завернуть в ковер тело собственной дочери! Какого дьявола они не вызвали «Скорую помощь»? Как ему после этого удавалось жить? Ответ был очевиден: Гэвин перестал жить, и теперь лишь время покажет, когда чувство вины окончательно разрушит его изнутри.
– Камера внешнего наблюдения возле бунгало, – сказал Голд. – Это вы сломали ее?
Гэвин покачал головой.
– Я не знал, что она не работает. Поэтому, чтобы меня не заметили, я объехал вокруг задней части дома…
Представив себе эту сцену и страстно желая, чтобы все это оказалось лишь кошмаром, от которого она может очнуться, Энди в немом ужасе слушала, как он положил тело дочери в автомобиль, отвез его на транспортный склад и перенес в грузовой отсек своего тягача. Оттуда он доехал до Портсмута, пересек Ла-Манш, высадился на берег в Сен-Мало и направился на юг в Тулузу.
– Где вы оставили ее? – спросил Голд.
– В озере, примерно в двадцати километрах от Клермон-Феррана. Мне нужно взглянуть на карту, и я скажу вам, как оно называется.
– Мы принесем карту, – сказал Голд. Он посмотрел на индикатор записи и добавил: – Допрос закончен в 19.45.
Когда Энди выключила запись, Голд обратился к Хелен:
– Нам нужно отвести вашего клиента к компьютеру, чтобы он точно указал, куда нужно направить французскую полицию.
Взгляд Гэвина был прикован к Энди.
– Я не хотел того, что случилось, – с отчаянной решимостью сказал он. – Клянусь, это был несчастный случай. Пожалуйста, поверьте, все случилось так быстро… Когда она упала, я пытался подхватить ее, но не успел.
Хотя у Энди не было причин сомневаться в его словах, теперь она никак не могла утешить его. Этот мужчина увез тело своей дочери в другую страну и утопил его в озере.
– Вот ты где, – сказала Джемма и поставила перед Энди чашку кофе и помятый сэндвич. – Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу тебе, что ты похожа на выжатый лимон.
– Да я и чувствую себя точно так же, – призналась Энди. Она бросила быстрый взгляд на сэндвич и решила обойтись кофе. Это был лишь короткий перерыв перед допросом Хейди, но ей он был необходим. – Что происходит в бунгало?
– Группа досмотра все еще там. Репортеры узнали о задержании и, несомненно, захотят получить пресс-релиз.
– Кто-нибудь занимается этим?
– Да, сам инспектор Спендер.
Энди немного помолчала. Ну конечно: сегодня все начальники постараются быть на виду. Убийство юной девушки было громкой новостью.
– Где судебный следователь? – спросила она.
– Думаю, у себя в кабинете. Можно спросить, как у вас прошло с Гэвином Монро?
После короткого отчета о недавнем допросе Энди осушила свою чашку и направилась в помещение для задержанных.
– Что слышно о Пойнтерах? – поинтересовалась она.
– Арестованы и отпущены на поруки, – ответила Джемма. – Как выяснилось, Сикора – не единственная пташка в кемпинге, которая решила запеть.
Энди кивнула.
– Это хорошо.
Направившись к лифту, она увидела Голда и спросила:
– Вы узнали, где находится озеро?
– Да. Я собираюсь связаться с французской полицией. Ты уверена, что готова говорить с Хейди Монро?
– Вполне уверена.
– Ладно, дай мне знать, когда закончишь. Я буду либо у себя в кабинете, либо наверху со Спендером.
– Как вы считаете, я узнаю что-нибудь новое от Хейди? – спросила она у Хелен Холл и Берти Гиффорда, когда вернулась в помещение для задержанных.
Берти покачал головой.
– Это несчастный случай; ей бы хотелось, чтобы этого никогда не случилось и им бы не пришлось делать то, что они сделали. Она постоянно ждет новостей о своем ребенке.
Ну разумеется. Энди поставила новые кассеты для записи.
Выяснилось, что показания супругов Монро совпадали во всех существенных подробностях. Это почти не оставляло сомнений, что они тщательно обсуждали свои показания на тот случай, если когда-либо окажутся в таком положении.
– Скажите мне, – обратилась она к Хейди после описания сцены, которая привела к падению Софи. – Когда вы поняли, что она мертва, кто из вас решил скрыть это, вместо того чтобы обратиться в службу экстренной помощи?
Хейди залилась краской и посмотрела на свои пальцы, бесцельно шарившие по столу.
– Я… я не помню, – промямлила она. – Мы вроде бы оба так решили.
– Вы уверены, что она упала?
– Да, уверена, – ответила Хейди, хотя ее глаза округлились от страха. – Я толкнула ее… То есть Гэвин оттолкнул ее от меня.
– Но если это был несчастный случай, то я не понимаю, почему вы не вызвали «Скорую помощь». Врачи могли бы спасти ее или хотя бы попытались сделать это.
Хейди качала головой.
– Нет. Она… Мы знали…
– Значит, один из вас или вы оба решили скрыть ее смерть? Но зачем скрывать несчастный случай?
Хейди беспомощно посмотрела на Энди.
– Не знаю. Наверное, мы были в шоке и боялись, что никто нам не поверит. Все знали, что я не ладила с Софи… – Она глубоко вздохнула и обеими руками пригладила волосы. – Знаю, мы сделали все в десять раз хуже, но клянусь, я не собиралась причинить ей вред.
– Вы не собирались причинить ей вред? – повторила Энди.
Хейди замерла.
– Никто из нас не собирался, – поправилась она. – Клянусь, это был несчастный случай. Мы не хотели, чтобы так получилось. Мы любили ее.
– Однако вы не возражали против того, чтобы ее отец утопил тело в озере, словно кучу хлама. Я просто не понимаю, как вы могли так поступить, вы оба! Ради всего святого, она же была ребенком! Она зависела от вас.
Хейди осела на стуле; казалось, чувство стыда лишило ее последних сил.
– Итак, вы сговорились, что через неделю сообщите о ее исчезновении, а когда стихнет первая шумиха, все просто забудут о ней? – беспощадно продолжала Энди.
То, как Хейди отпрянула при этих словах, не оставляло сомнений, что именно так они и думали.
Энди испытала мгновенный приступ ярости и произнесла:
– Знаете что, Хейди, я вам не верю.
Хейди смертельно побледнела, и она потрясенно уставилась на собеседницу.
– Думаю, вы с Гэвином сочинили историю, которая скрывает реальные события того вечера.
– Нет! – воскликнула Хейди. – Клянусь, это был несчастный случай! Мы этого не хотели.
– Нам нужна правда, Хейди.
– Я же сказала, она попыталась напасть на меня. Гэвин встал между нами, а когда мы пришли в себя, она уже лежала на полу.
Энди холодно смотрела на Хейди. Она знала, что это не вся правда, но принуждение к описанию реальных событий, когда Хейди, скорее всего, уже поверила в собственный вымысел, требовало времени и усилий.
– Скажите, что вы чувствовали, когда наблюдали, как Гэвин заворачивает тело Софи в ковер? – поинтересовалась она. – Полагаю, вы были рядом.
– Не надо, – запричитала Хейди и спрятала лицо в ладонях. – Это было ужасно. Богом клянусь, мы этого не хотели. Я знаю, мы только сделали хуже…
– Да, вы определенно сделали это, – подтвердила Энди. – И даже были готовы отправить в тюрьму другого человека за то, чего он не совершал.
– Нет! Я… Мы говорили об этом и решили, что если кого-то обвинят в похищении, то мы во всем сознаемся.
Поскольку Энди уже не могла узнать, было ли это правдой, она спросила:
– Гэвин сказал вам перед отъездом, куда он собирается увезти ее?
– Не совсем. Он сказал, что знает одно укромное место во Франции, где никто не будет ее искать…