Телефонного разговора между Дэном и хозяином кошки я не слышал, но могу представить, как это было нелегко. И все же хозяин дал согласие на стерилизацию второй кошки.
Не знаю, как Дэн справился, но на сей раз, как вы догадываетесь, Джон находился в операционной с самого начала. Он ничего не говорил, только наблюдал. Я подумал, что хорошее управление клиникой в этом и заключается: Джон был рядом, на случай, если понадобится Дэну, но операцию выполнял Дэн – нужно учиться на собственной ошибке. Я знал, что для Дэна это очень тяжело, но не уверен, что многие ветеринары в тот день поступили бы так, как Джон. На кону стояла его собственная репутация, репутация его клиники, а Дэн вполне мог совершить ту же ошибку на другой кошке. Джону было непросто позволить Дэну действовать самостоятельно и не вмешиваться в операцию. Она прошла без сучка и задоринки. Поначалу руки Дэна дрожали, но стоило ему поймать ритм, как он снова превратился в прежнего уверенного хирурга. Почувствовав, что все в порядке, Джон ушел, а я, замерев, смотрел. Я был немного разочарован тем, что мне не позволили провести ни одной операции, но благодарил судьбу, что не я погубил Петал. Это стало бы тяжелейшим испытанием для студента-ветеринара.
Сегодня я квалифицированный ветеринар, за моими плечами пять лет самостоятельной практики. Но даже сейчас подобные ситуации вызывают у меня страх. Быть выпускником ветеринарной школы – большая ответственность.
Недавно я разговаривал с деловой партнершей Джона и второй начальницей Дэна, Линдой. Мы несколько лет не общались, но она позвонила узнать, не нужна ли мне работа. Надо же, как все изменилось! Когда я практиковался в ее клинике, Линда никогда не пыталась меня чему-то научить или разобрать со мной какие-то случаи.
К счастью, Джон был не таким – он оказался прирожденным учителем и не жалел на меня времени. Линду я почти не видел, но когда она появлялась, то не обращала на меня внимания. Со временем я понял, что она считает меня совершенно бесполезным, потому что я не принадлежал к числу «умных» студентов. Линда была довольно резкой женщиной, и я ее побаивался настолько, что, выполняя ее поручения, неизбежно совершал ошибки или делал что-то неправильно. Линда не собиралась давать мне второй шанс и быстро от меня отказалась.
Однажды, велев мне рассчитать скорость внутривенного капельного введения препарата, Линда спросила:
– Ты же не лучший студент на курсе, верно?
Такая откровенность меня покоробила.
– Полагаю, что не самый…
Линда тут же решила, что я поступил в ветеринарную школу по блату и не заслуживаю практики в ее клинике. Спустя несколько лет мы случайно встретились на ветеринарной конференции. Я поразился, что она помнит меня и даже готова пригласить к себе на работу. Я вежливо отклонил предложение, сказав, что меня вполне устраивает нынешнее место, но все же мы обменялись контактами. При прощании я не удержался и спросил:
– Линда, извините за любопытство, а как дела у Дэна?
– Дэн уволился через несколько месяцев после того инцидента со стерилизацией, – ответила она. – Думаю, он не выдержал прессинга. Насколько мне известно, Дэн больше не ветеринар: он вернулся домой и занялся фермерством.
К сожалению, такие истории не редкость. Дэн пять лет учился на ветеринара, первые полгода работал как проклятый, стараясь стать настоящим специалистом. Он достиг критической точки в этой работе и принял решение переключиться на другой вид практики, где начал чувствовать себя более комфортно и входить в ритм. Но произошедшая ошибка здесь, разгневанный клиент там и нарастающее давление довели его до предела. Он бросил свою профессию, проработав всего два года, – на ветеринара он учился в два с половиной раза дольше. Не поймите меня неверно, его образование не пропало даром. Он остается квалифицированным ветеринаром и, несомненно, использует свои знания и опыт в работе, какой бы она ни была. Но после разговора с Линдой я впервые задумался над трудностями нашего ремесла.
Я и сегодня, вспоминая Дэна, постоянно твержу себе, как трудно быть ветеринаром и как мне посчастливилось работать в окружении замечательных коллег и потрясающих руководителей. Конечно, не всем ветеринарам так повезло. Но хорошо, что времена меняются. Запускаются новые механизмы поддержки молодых специалистов. Особое внимание им уделяет Профессиональный союз. И это замечательно.
Я часто думаю: если бы Дэн работал сегодня, остался ли бы он в профессии? А может быть, ему просто не суждено было стать настоящим ветеринаром…
4. Слово на букву «С»
За время обучения я проходил практику в десяти разных клиниках. Я старался получить богатый опыт – работал в высокотехнологичных клиниках и благотворительных больницах, занимался смешанной практикой в духе Хэрриота. Ветеринарный мир гораздо разнообразнее, чем вы можете себе вообразить. Если представить все, где может быть задействован квалифицированный ветеринар, голова пойдет кругом. Среди моих университетских друзей есть сельские ветеринары, специалисты по мелким животным, хирурги, кардиологи, специалисты по болезням лошадей, офтальмолог, специалист скорой и экстренной помощи, невролог, два специалиста по курам (да, да, я сам не понимаю, как среди моих знакомых оказались два таких экзотических ветеринара!), представители фармкомпаний и даже сотрудник министерства внутренних дел! Довольно широкий спектр занятий для людей с одинаковым дипломом – от научно-исследовательской деятельности до скотобойни, хотя есть и традиционные виды работы, – и это еще не все! Я решил посвятить себя мелким животным, преимущественно собакам и кошкам, но прекрасно представлял себе и другие пути.
Вполне возможно, что когда-нибудь я пойду по одному из них. Но, прежде чем вы меня осудите, скажу, что никогда не буду работать в министерстве внутренних дел. Да и специалист по курам из меня выйдет неважный. Мелкими животными я стал заниматься по одной простой причине: я безумно люблю собак!
Судя по тому, что я наблюдаю в ветеринарном мире, в нашей профессии существует немало примет и суеверий. Впервые я с этим столкнулся, когда студентом переступил порог ветеринарной клиники. Нет, нет, я не шучу. Я часто думал об этом, хотя сам – отъявленный скептик. Истории о призраках, привидениях, сверхъестественных явлениях и о попытках «искушать судьбу» просто не для меня. Ветеринары – интеллигентные, образованные люди. А образованные люди не должны верить в такую чушь, верно?
Неверно! И врачи, и ветеринары – люди очень суеверные. И я тоже.
Те из вас, кто смотрел телесериал «Клиника» столько раз, сколько я за последние десять лет, наверняка помнят доктора Тёрка и его счастливую бандану… Ну так вот, теперь это я. У меня тоже есть счастливая шапочка! Конечно, результат операции никоим образом не зависит от цветной шапочки на моей голове – с Бэтменом, Суперменом, Пакманом, героями Звездных войн или с изображением черепа. Но действительно ли это так? Стоит мне надеть счастливую шапочку (да, порой я их меняю – вот сейчас со мной Бэтмен), как я сразу же обретаю уверенность в себе.
Счастливая шапочка помогает мне полностью сконцентрироваться на операции. Теперь вы улавливаете связь между сосредоточенностью на операции и выбором шапочки? Или все еще нет?
Давайте подойдем к вопросу с другой стороны. Как показывают исследования, дружная и отзывчивая хирургическая команда (хирург, ассистент, медсестры, анестезиолог и т. п.) добивается гораздо лучших результатов, чем медики, которые незнакомы друг с другом и не могут эффективно общаться. Это научно установленный факт. Один анестезиолог из Австралии даже стал вышивать свое имя и должность на хирургической шапочке, чтобы все знали, кто он такой и почему находится в операционной. Подобный подход заметно улучшает работу медиков в экстренных ситуациях, например при инфаркте миокарда. Когда врачи в теплых отношениях, их общение становится более результативным, чем если они обращаются друг к другу просто «эй», «вы» или «доктор».
Конечно, я не хочу сказать, что мои веселые шапочки помогают в данных обстоятельствах, – мы работаем в небольших коллективах, где все друг друга хорошо знают. Но забавная шапочка улучшает настроение, особенно во время сложных операций. Не исключаю, что она поднимает дух медиков и повышает шансы наших пациентов.
Именно этим я оправдываю неимоверно большое количество шапочек. И на них же списываю порой свои неудачи (если они не слишком серьезны!) – просто надел не ту шапочку.
В ветеринарном мире особенно значимы две приметы. Уверен, что если мою книгу читает ветеринар, он отлично поймет, о чем идет речь. Это сакраментальное слово на букву «С». Убежден, что это относится и к любой другой сфере. Я прямо сейчас ощущаю, как содрогнулись работники всех ветеринарных клиник, представив, как к ним кто-то входит и говорит, что сегодня спокойный день или спокойная неделя. Я испытал это на собственном опыте на своей первой работе. После обеда я заглянул в комнату, где медсестры обсуждали сериал «Остров любви». Обстановка была такой мирной, что я невольно воскликнул:
– Какой спокойный сегодня день!
Мгновенно в мою голову полетела упаковка перевязочного материала, шприц (слава богу, с колпачком на игле) и пол-литровый пакет с физраствором.
– Никогда не произноси слова на букву «С», – прошипела главная медсестра, – или ТЕБЕ САМОМУ придется расхлебывать последствия!
Клянусь, она говорила совершенно серьезно. Я до сих пор не подвержен этой примете – я всегда предпочитал работать, а не бездействовать, но и меня изменили годы. Я даже в шутку никогда не произнесу слово на букву «С» на работе – не хочется влипнуть в историю. Я знаю людей, которые серьезно поссорились из-за этого!
Вторая примета – это «синдром пятничного вечера». Держу пари, и вам он знаком.
Мне уже кажется, что это не примета, а научно доказанный факт. Какой бы «спокойной» (простите, ребята!) ни была рабочая неделя, можно с уверенностью сказать, что перед выходными обязательно случится что-то экстренное. Н