– Ээээ… Боюсь, он меня укусит, – последовал ответ дамы.
Вы можете возмутиться, но я не мог винить ту женщину: раненые кошки непредсказуемы. Если не проявить осторожности, то кошачий укус может закончиться для вас больницей.
– Хорошо, это не проблема. Подождите, пожалуйста, немного, и мы договоримся, чтобы кота кто-нибудь забрал.
Примерно через час медсестра принесла его в клинику.
На первый взгляд кот казался беспроблемным, но ему явно было больно, и выглядел он не лучшим образом. Впрочем, ничего такого, с чем не справились бы хорошие лекарства! Через полчаса кот вполне оправился и принялся изо всех сил заигрывать с нами. Кошки – поразительные существа: зачастую они так умело скрывают свою боль, что я давно считаю их «великими притворщиками».
Один из моих коллег быстро обнаружил, что у кота сломаны бедренная и большеберцовая кости. Он наложил коту повязку Роберта-Джонса, чтобы зафиксировать лапу до операции или другого лечения. Этот прием известный хирург-ортопед предложил еще на рубеже XIX и XX веков.
Я вернулся к работе, готовый сразу же взяться за дело. Не поймите меня неверно, всем нужен отдых хотя бы раз в год (я усвоил это на собственном печальном опыте – я проработал целый год и почти лишился волос). Но, когда работаешь с животными, устроить себе отпуск нелегко.
Мне очень повезло – я люблю свою работу. Я бесконечно благодарен отцу за лучший совет в моей жизни. В детстве он постоянно твердил мне: «Если любишь свое дело, тебе не придется работать ни единого дня». Как же прав он был!
Я направился в отделение для кошек. Там и увидел этого малыша. Он спал, свернувшись в клубок, а объемная повязка торчала над ним, как парус корабля. Котенок был совершенно черным, очень худым, а шерсть его блестела так, словно переливалась ртуть.
Я протянул коту руку, чтобы немного приласкать его, и услышал мягкое, гипнотическое мурлыканье. Он перевернулся на спину, и я увидел маленькое белое пятнышко на его груди. Потом я принялся рассматривать его рентгеновские снимки.
– Господи, – пробормотал я, переводя взгляд с одного снимка на другой. – Для кота с таким переломом он поразительно дружелюбен!
Я продолжал поглаживать этот маленький черный комочек. Он был таким симпатягой!
Я отправился в приемную за кошачьим кормом – я уже знал, как завоевать любовь животного. При моем появлении кот поднялся и попытался запрыгнуть ко мне на руки. Но пришлось вернуть его на место и попросить подождать, когда я вскрою пакетик с кормом. Кот уселся и уставился на меня. Наши взгляды встретились. Никогда в жизни – ни до, ни после – я не видел таких огромных глаз: абсолютно черный зрачок в кольце невероятного желтого цвета.
Я медленно подмигнул[2] коту, и он полуприкрыл глаза в ответ. Я был покорен раз и навсегда. Пакетик корма перекочевал в миску, и, едва она коснулась пола, кот принялся за еду.
Я стоял и смотрел на него, изредка поглаживая, пока он уплетал цыпленка. Кот был похож на меня – любил поесть. Останавливался он лишь для того, чтобы поудобнее устроиться под моей рукой.
В течение всего дня между консультациями я заглядывал к коту. Я гладил его даже в тот момент, когда готовил лекарства для клиента, – медсестра смотрела на меня со снисходительной улыбкой (ох уж эти всезнающие медсестры!). Должен признаться, этот малыш заметно снизил производительность моего труда.
Прошло еще четыре дня. Я стал приходить на работу на полчаса раньше, чтобы поиграть с маленьким черным котом и приласкать его. К этому времени он провел в нашей клинике на лекарствах и в повязках уже девять дней. На моем телефоне появилось множество фотографий этого котенка, а моя сестра уже слышать не могла о нем. В то время я жил у Бетан, самой яркой представительницы семейства Коулэм. В детстве мы всегда поддерживали вполне цивильные отношения – это была не любовь, но и не ненависть.
Конечно, у нас бывало всякое – однажды она столкнула меня с лестницы, и я впервые познакомился с местной анестезией, а рану на голове пришлось зашивать. Но когда мы перешагнули порог двадцатилетия, то стали лучшими друзьями. Бетан – самая умная в нашей семье. Острый язычок и едкое остроумие – настоящий кошмар для старшего брата – оказались весьма ценными качествами для лондонского юриста. Бетан любит животных, но долго слушать истории про бродячего кота ей оказалось не по силам.
Когда животное попадает в ветклинику, сотрудники сразу же сканируют его на предмет микрочипа. С апреля 2016 года по закону все собаки старше восьми недель подлежат обязательному чипированию. Для котов же подобных требований пока не существует.
К сожалению, у малыша микрочипа не оказалось, но, судя по его внешнему виду и характеру, у него точно был хозяин. Пока кот находился у нас, мы размещали его фотографии во всевозможных соцсетях и везде, где только можно было придумать. Наши клиенты постили его фотографии по всему Интернету, но хозяин, к сожалению, так и не объявился.
Микрочипы – это отличная вещь. Каждый день благодаря им потерявшиеся животные возвращаются к своим владельцам. В 2009 году было проведено исследование 7700 животных и установлено, что микрочипы вдвое повышают вероятность возвращения собак хозяевам. А если вживить микрочип кошке, то шансы увидеть своего пушистого друга вновь возрастают в двадцать раз! Ветеринарный мир полон удивительных историй воссоединения потерявшихся собак и кошек с владельцами.
Недавно в нашей клинике произошла трогательная встреча. Кот исчез несколько месяцев назад – сбежал из хозяйского дома в Кембридже. Каким-то загадочным образом он попал в Далвич, в Южном Лондоне. Мы обнаружили микрочип, связались с хозяином и вернули кота домой.
Выяснилось, что кот забрался в пикап строителей, которые делали ремонт в соседнем доме, задремал и проснулся уже в семидесяти милях от Кембриджа!
Помню, как во второй или третий год моей работы клиент принес мне кошку. Он объяснил, что она появилась возле его двери несколько лет назад и твердо решила никуда не уходить. Кошку назвали Тигги, и она быстро стала полноправным членом семьи. Кошка приходила и уходила когда ей захочется и регулярно требовала еды. Такое случается чаще, чем вам кажется: кошки – бродячие животные, они постоянно уходят из дома, как бунтари-подростки, в поисках более подходящего для себя пристанища. Я слышал о том, как кошки покидали обжитые места по самым разным причинам. Часто их раздражает появление новых обитателей – собаки или ребенка. Однажды клиентка даже разрыдалась у меня в кабинете, описывая, как ее любимый Реджинальд (да, да, это был кот!) «собрал свои вещички» и ушел из дома, потому что она нашла себе нового мужчину (на сей раз настоящего бойфренда) и они «просто не поладили».
Любой ветеринар расскажет вам, что в каждом районе всегда есть местные «кормильцы»: кто-то оставляет еду для «бродячих» котов, которые на самом деле вовсе не бродячие, а вполне домашние, просто они рыщут в поисках чего-нибудь вкусненького. Тигги, по словам ее нового хозяина, пришла к нему зимой и начала просить еду. «Новый» владелец с радостью угостил ее тунцом, и они отлично поладили.
Прошло два года, хозяин решил принести кошку на осмотр к ветеринару и проверить, нет ли у нее микрочипа. Такое случается чаще, чем вы думаете. Люди привязываются к животным (обычно к кошкам, которые навещают их дом), дают им милые клички и надеются, что это действительно бродячие существа, которых можно оставить у себя. Через два-три года подобных отношений неопределенность становится слишком тяжела для них, и они идут к ветеринару, чтобы все выяснить.
Если вас навещает кошка, либо попросите ветеринара просканировать ее на наличие микрочипа (ну не знаю, может быть, через несколько недель?), либо опросите соседей и попытайтесь найти настоящего хозяина.
Кошка была в прекрасном состоянии. После осмотра я не выявил у Тигги никаких проблем. Мы обсудили прививки, поговорили обо всех достоинствах и недостатках «котовладения». Я дал кошке глистогонное, обработал ее от блох, а потом включил сканер. Бииип! Сканер обнаружил микрочип. Лицо хозяина вытянулось.
– Значит, у нее есть другой хозяин?
– Возможно. Нельзя быть уверенным – чип может оказаться незарегистрированным…
Мне не хотелось огорчать доброго человека. Я набрал пятнадцатизначный номер и, конечно же, сразу узнал имя кошки (естественно, ее звали не Тигги), телефон и адрес ее хозяев. Выяснилось, что дом настоящих хозяев Тигги отлично виден из окна кухни ее нового дома.
– И вы им позвоните? – с тревогой спросил новый хозяин.
– Ээээ… я должен, – ответил я, сознавая, что иначе окажусь соучастником кражи.
Закон рассматривает всех домашних животных как имущество, поэтому здесь вполне применимы термины «догнеппинг» и «кэтнеппинг». К сожалению, это считается обычной кражей или хищением.
Сказав, что в моем кабинете не работает телефон, я вышел, чтобы поговорить со старым хозяином кошки наедине. Я набрал номер и стал ждать, надеясь, что телефон отключен или номер указан неверный. Возможно, это было и неправильно, но Тигги жила в новом доме уже два года, и ей явно было там очень хорошо. Если бы мне удалось избежать неловкого разговора о том, что «ваша кошка вам изменяет», я был бы очень рад.
Но на том конце провода трубку все же подняли. Раздался резкий женский голос.
– Здравствуйте, меня зовут Рори, я ветеринар в Южном Лондоне, – начал я.
– И что? – оборвала меня женщина, явно сомневаясь в том, что я действительно ветеринар, или подозревая во мне мошенника.
– Один из моих клиентов только что принес мне вашу кошку…
– Нет, это невозможно, – возмутилась женщина. – Моя кошка не покидает дома, и я живу в Норвиче.
– Но мы обнаружили микрочип с указанием вашего имени и номера телефона. И Тигги… О, простите, нет… – Я посмотрел на экран компьютера. – Мистик сейчас сидит на моем смотровом столе.