Она вдруг почувствовала легкую жалость к себе.
В половине шестого Джуд уже проталкивалась сквозь толпы гуляющих по переулку, тянущемуся вдоль вокзала Чаринг-Кросс до станции метро «Набережная».
Даже не будь они знакомы, ее внимание наверняка бы привлек мужчина, прислонившийся к колонне и что-то печатающий на смартфоне: красивый и энергичный, с темными вьющимися волосами, зачесанными назад с помощью капельки геля. Каспару, прекрасно сложенному, хотя немного массивному, невероятно шел синий костюм от известного дизайнера и крахмальная белая сорочка. Она познакомилась с ним несколько месяцев назад на вечеринке у подруги. Его привлекли мягкие темные глаза Джуд и облако волнистых рыжеватых волос, которые она скалывала заколкой на затылке. По мнению друзей, они смотрелись рядом идеально.
— Ты просто копия Мадонны. Сначала была грустной, а потом улыбнулась. Некоторые улыбаются одними губами, а ты — глазами, словно тебе не все равно. Мне понравилось, — пояснил Каспар, когда Джуд однажды шутливо спросила, почему в тот вечер он подошел к ней.
Ей понравилось, как он грациозно передвигался среди утонченных горожан. В любой компании он казался своим. Каспар никогда не был женат, и многие его друзья тоже оставались холостяками. Все слишком усердно занимались карьерой. Каспар и его друг Джек, например, работали консультантами по рекламе. Но даже женатые пары не имели детей. Это тоже влекло ее к Каспару: Джуд знала, что это такое — жить одним днем. Они не говорили о будущем, и когда Каспар пригласил ее поехать на отдых с его друзьями, Джуд засомневалась, но потом подумала: «Почему нет?»
— Будет весело, — пообещал он. — Мы прекрасно проведем время.
У нее были причины верить ему, но в душе копошился червячок тревоги.
Казалось, все подруги, что шесть лет назад присутствовали на ее свадьбе с Марком, сговорились и одна за другой посылали приглашения на свадьбу, объявления о рождении детей. Она и сама была крестной матерью шестилетней племянницы Саммер, трехлетней Дженнифер и обещала посетить крестины восьмимесячного малыша, сына бывшей сослуживицы. Несколько дней назад Джуд вместе с ним и его матерью побывала в лондонском зоопарке. К сожалению, она очень редко видела трехлетнюю Дженнифер, дочку Софи, которая была лучшей подругой Джуд еще со школьных времен, потому что их семья в прошлом году перебралась в Штаты, но присылаемые по электронной почте фото наполняли ее сердце невыразимой тоской.
— Привет. Прости, опоздала! — воскликнула она, касаясь плеча Каспара.
— Вовсе нет. — Он притянул ее к себе и коротко, но умело поцеловал.
Его темные глаза блестели, взгляд оценивал, и Джуд втайне порадовалась, что купила брючный костюм и пропустила ленч, чтобы влезть в него.
— Красивые серьги, — заметил он, и Джуд невольно коснулась элегантного серебряного кубика на пуссете.
Серьги подарил Каспар на прошлую Пасху вскоре после того, как они впервые встретились. Правда, она намекнула, что предпочитает золото, но все равно любила сережки, потому что их выбрал Каспар.
— Люк и Марни ждут нас в восемь. Пойдем выпьем, — предложил он.
Они нашли поблизости винный бар, где заняли последний свободный столик. После пары глотков переслащенного бургундского на пустой желудок у Джуд слегка закружилась голова.
— Как прошла твоя презентация? — спросила она.
Каспар и Джек пытались получить заказ на рекламу подростковой спортивной моды, и Джуд очень переживала за них.
— Хорошо, — кивнул Каспар. Он уже осушил один стакан и налил себе второй. — Они просто схватились за идею клипа. Если мы найдем подходящих ребят для съемки, это будет потрясающе. Джек уже прочесывает агентства. А как поживает пыльный мир мертвых технологий?
Он всегда подшучивал над ее работой, считая, что будущее принадлежит Интернету. Правда, цены на продукцию «мертвых технологий» Каспара явно впечатляли.
— Наклюнулось довольно заманчивое предложение, — сообщила Джуд. — Коллекция книг астронома восемнадцатого века. В следующую пятницу еду в Норфолк. Это действительно интересно. Там выросла бабушка. Каспар, я тут подумала… — Алкоголь придал ей храбрости. — У нас ведь нет никаких планов на следующий уик-энд, не так ли? В четверг я переночую у бабушки и поработаю в пятницу и субботу. В воскресенье я должна быть на крестинах Майло, но это выполнимо. Ты мог бы встретиться со мной в Норфолке в пятницу вечером. Или раньше, если захочешь. И пойти на крестины. Ширли и Мартин будут рады познакомиться.
— Пятница — это четвертое, верно? По-моему, Тейт и Ясмин устраивают новоселье… нет, это в субботу. — Он взял смартфон и принялся нажимать клавиши. — Да, точно, но ехать к ним не обязательно.
— Правда? Только нам придется заглянуть к моей сестре Клер и ее дочке. Ты с ними не знаком, вот я и подумала… Их домик слишком мал для нас, но в деревне есть гостиница. Или поедем на побережье. Там красиво, и мы бы могли погулять… — Джуд осеклась, внезапно осознав, что он не слушает.
Каспар, прищурившись, уставился в экран смартфона. Голубые отблески играли на его лице. Казалось, он чем-то встревожен.
— Вот! — обрадованно воскликнул Каспар. — Мне очень жаль, но я должен в воскресенье быть в Париже, чтобы успеть на презентацию в понедельник.
— О, как ужасно! Ты ведь не знаком с моими родственниками. Я думала, тебе понравится Клер.
— Это… которая калека?
— Она просто слегка прихрамывает.
Джуд не считала сестру калекой. Хорошенькая, задорная, кокетливая, говорливая, успешная бизнесвумен — да. Но не калека. Одна нога у нее с рождения была короче другой, а это означало детство, омраченное несколькими операциями.
— Ее дочку зовут Саммер. Я так давно с ними не виделась!
— По-моему, вы на прошлой неделе встречались в аэропорту.
Действительно, Джуд с сестрой провожали в Испанию мать с новым мужем Дугласом, который перестраивал виллу в горах за Малагой.
— Аэропорт Станстед — не очень подходящее место для дружеской встречи, — обиделась Джуд.
— Что же, придется встретиться с Клер и Саммер — прелестное имя — в другой раз. — Он ухитрился правдоподобно изобразить сожаление.
Джуд ощущала разочарование. Каспар не первый раз отказывался встретиться с ее родными, а это настораживало. Впрочем, со своими родственниками он тоже ее не знакомил. Джуд знала только, что Каспар — единственный ребенок родителей-поляков, живущих в Шеффилде. Но за все время знакомства он ни разу не позаботился их навестить, а если они приезжали в Лондон — не сообщал. До сегодняшнего дня это не казалось странным.
Одна серьга больно давила на ухо. Она осторожно подкрутила винтик. Сережка вылетела. Джуд едва успела ее поймать.
ГЛАВА 2
Возвращение домой, в белый домик в Гринвиче, всегда удовольствие. Джуд локтем захлопнула дверь и бросила на кухонный пол пакеты из супермаркета. Прошлой ночью она оставалась в Излингтоне у Каспара, но хотя сегодня суббота, требовалось поработать в конторе. Поэтому она вернулась вместе с ним на метро и распрощалась у вокзала Кингс-Кросс.
Они почти не разговаривали. Каспар плохо выглядел: слишком много выпил вчера, а вечеринка продолжалась почти до рассвета.
Джуд провела время еще хуже, чем опасалась. Шестеро из компании, которые при случайных встречах выказывали дружелюбие и даже шутили, в общей массе гостей оказались ужасно скучны. Говорили о ресторанах, в которых Джуд не бывала. Упоминали имена дизайнеров, которые были ей безразличны, старых друзей, которых она в глаза не видела.
Джуд молча ковырялась в еде, все больше раздражаясь и чувствуя себя исключенной из общей беседы. Мысль провести с ними две недели в Дордони вызывала острую депрессию. Когда она спросила о достопримечательностях в окрестностях Брантома, хозяйка Йенгуд Марни наморщила носик и заявила, что они обычно проводят все дни у бассейна и выходят за пределы виллы только вечером купить что-нибудь на ужин. На улице слишком жарко, чтобы гулять днем.
— И давайте начистоту, — вставила пухленькая смешливая Паула. — Если видел один замок, считай, видел всю чертову кучу.
Все рассмеялись, и Джуд выдавила вежливую улыбку. Ее светлая кожа мгновенно багровела на солнце, поэтому она ненавидела лежание у бассейна. Ее идеал отдыха — бродить по безмятежным городкам и деревням, узнавать как можно больше об их истории, которая порой оказывается на удивление красочной, порой жестокой. Похоже, на этот раз ей придется гулять в одиночку. Судя по разговору в баре, Каспар тоже не любил бродить по окрестностям.
Благополучно вернувшись домой, она сбросила туфли и наполнила чайник водой. Насколько приятнее в своем родном уголке! В своем прелестном домике она не чувствовала себя в одиночестве. Этот дом они с Марком выбирали вместе после помолвки. Здесь они жили три коротких года их брака, и Джуд до сих пор чувствовала его присутствие, словно он вот-вот должен переступить порог.
Последние два года ее мать, Клер, Софи — сестра Марка, тревожились за Джуд. Предлагали продать дом, намекая, что окружать себя памятными вещами по меньшей мере небезопасно. Но она продолжала оставаться здесь. Только позволила родственникам рассортировать одежду Марка.
Джуд успокаивалась среди его вещей: это была часть механизма выживания. Белые стены гостиной все еще были увешаны поразительными фотографиями, сделанными Марком: Патагонская глушь, вершины Килиманджаро, шотландский национальный парк Кэрнгормс… Все это он снимал во время альпинистских экспедиций в долгие каникулы, на которые имел право как школьный учитель.
Некоторые предметы современной мебели, вроде кровати с изголовьем из кованого железа и дивана с яркой обивкой, они выбирали вместе. Но овальное зеркало Викторианской эпохи и изразцы Уильяма де Моргана для камина — выбор Джуд. Марк любил современность, Джуд любила старину. Когда они уезжали куда-нибудь вместе, к ней домой, в Норфолк или на южное побережье, Джуд объявляла:
— Я только на минуточку… — После чего исчезала в очередном таинственном дворце, наполненном старинными сокровищами, оставляя Марка любоваться современными вещицами в лавчонке кемпинга или мелочного торговца.