исты любят, когда водитель им что-то рассказывает. Зарплата оказалась даже больше, чем говорил Лукас. Когда Марк оказался в домике один, а не, как говорили, с соседом, он даже подпрыгнул на кровати – от радости.
Работа оказалась такой: пять дней в неделю, восемь рабочих часов в день с перерывом на час. Но самое приятное: не придется сидеть в офисе. Нужно постоянно находиться в открытой минимашинке на свежем воздухе и, наслаждаясь природой, гонять туда-сюда, знакомясь с кучей гостей. Марк и за меньшую плату работал бы здесь – настолько сильной была энергетика этого места и легкой и праздничной его обстановка. «Вспомню, как сам когда-то был студентом. Снова стану молодым», – смеялся Марк, радуясь удаче.
Туристы обычно в хорошем настроении: у них отдых, отпуск. Для Марка же самое главное, что не придется лететь в Лондон. Да и обратный билет Делмара с его так давно проданным туром уже просрочен. Спасибо все-таки этому Делмару, да и вообще всем. Ларсу, что уволил, дождю, что завел в турфирму. Впервые за долгое время Марк чувствовал себя счастливым как никогда. С его лица не сходила улыбка.
«Мне не нужны комнаты с гобеленами и дорогие номера, – думал он. – Можно радоваться солнцу, природе, еде, людям. Бесплатная еда по пять раз в день – да это обалдеть, как бы не разжиреть, – смеясь, думал Марк. – Жаль, что здесь не постоянное лето, чтобы задержаться на круглый год. Кристина сказала, что у всех одинаковые контракты, как в программе Work and Travel – три месяца. А так вообще сезон не заканчивался бы».
Познакомившись и пообщавшись с новыми коллегами, Марк узнал, что некоторые так и делают: когда заканчивается сезон на Майорке, едут на Канары и продолжают работать по похожим программам там. Некоторые умудряются даже летать по программам на фермы в Австралии.
Сезон Work and Travel закрывался с холодами, в конце ноября. Двадцатого числа проводили санитарный день, а потом – все в отпуск на неделю, пока еще тепло. Но Марк подумывал вообще стать местным жителем: почему бы и нет? Краткосрочные планы потихоньку становились долгосрочными, разгоняя грусть и тоску. Но пока рано строить планы?
Расположившись в домике и спрятав в нем свои походные вещи, чтобы никто о них не спрашивал, Марк зашел на местную кухню. В кухню пускали только сотрудников, по пропускам. Внутри стоял гул, как в столовой огромной фабрики, только рабочие фабрики обычно взрослые, а здесь студенты. Некоторые вообще по виду малолетки.
Все подогреты солнцем, у всех хорошее настроение. Ребята-коллеги делились рассказами. «Если отъехать от городка подальше, в какую-нибудь деревушку, там люди вообще живут одной большой семьей: делают огромную сковороду паэльи на полрайона, сидят вечерами в придорожных кафе, любуются горами, попивая сангрию или барракито», – рассказывал, чуть не давясь, молодой парень компании таких же юных студентов. Марк набрал на поднос еды, подсел к ним и представился.
– Как-нибудь надо собраться и поехать, чтоб показать тебе, Марк, – тут же принял его в компанию рассказчик.
Марк не чувствовал себя стариком – вожатым лагеря среди малолеток, дискриминации по возрасту не было. Общение начиналось легко и быстро. Все знакомились и дружили, тоже как одна большая семья. Марку повезло, что сезон только начался. «Некоторые студенты уже успели найти себе пару, таких после долгих уговоров начальство переселяло в один домик», – рассказывал другой парень за столом.
– Почему приходилось долго уговаривать? – спросил Марк.
– В прошлом году всем разрешали селиться парами, а потом две девушки забеременели.
– Прям две за сезон? И что с ними дальше произошло?
– Марк, ну что ты как маленький: не знаешь, как это происходит у людей? Аборты и разборки, – перебила рассказчика девушка, и все засмеялись, а Марк чуть не поперхнулся. – Что так удивляешься? Расселили их потом, Марк, вот что, и больше, сказали, никаких пар в одном домике. Так что нам еще повезло, – продолжила девушка и обняла того красивого эмоционального рассказчика.
К концу обеда Марк успел узнать у других ребят за столом, что иногда гости щедры, в особенности к тем, кто обслуживает ВИП-виллы. Бывает даже вместо чаевых дают пригласительные в барбекю-ресторанчик на природе, относящийся к вилле, куда не пускают персонал, если не позовет кто-то из гостей. Сам вход в барбекю-ресторанчик стоит гостю 130 евро, что для студента уже не дешево, да и вообще, купить его без пригласительного от гостя сотрудник не может.
Уставший, но довольный Марк побрел отдыхать в свой однокомнатный мини-домик с террасой, размышляя, как хорошо живется студентам: их головы еще не забиты заботами. «И почему я не знал об этих программах раньше?» – думал он с завистью. Завтра ему предстоял испытательный рабочий день с кем-то в паре, а потом – самостоятельная работа на выданной машинке.
Домик, где жил Марк, стоял на отшибе, в самом дальнем конце территории, где заканчивались постройки для персонала. Не всегда получалось доехать туда на багги: работы было много. Там, в отдельных домиках с общей террасой, жили молодые испанские студенты, приехавшие с разных регионов Испании. Ни на английском, ни на немецком они не говорили. Марк впечатлил их купленным когда-то испанским разговорником. Ребятам это понравилось: испанцам с трудом давались иностранные языки, а с разговорником выходило легче. Почему местных не брали на работу в отель? Кто знает. Эти парни и девушки тоже не знают иностранные языки, говорят только на испанском, но их приняли.
Домики с итальянскими, французскими и другими студентами находились на той же территории, но в самом конце. Там колорит был разнообразнее, некоторые ребята ходили друг к другу в гости, как понял Марк из ломаных английских фраз своих соседей. Он подумал, что еще наверстает упущенное. По рассказам многим студентам не понравилась работа по контракту универа, и их устроил сюда Лукас. Те, кого он устраивал, обычно получали хорошие должности. Но даже Лукас далеко не всем брался помогать.
«За что же мне так повезло? – думал Марк. – Все в жизни случается не просто так, а почему-то».
Он чувствовал, что снова грядут перемены: к лучшему или просто к чему-то другому, чего в его жизни еще не случалось. Марк никогда не работал по каким-либо программам ни в студенчестве, ни после. Был институт, потом строгий контракт – даже насладиться чем-то интересным он не успел. «Наверное, сейчас я наверстываю упущенное, – думал он. – Возможно, жизнь мне задолжала, и сейчас как раз время расплачиваться».
На следующий день Марк приступил к работе. Получил в гараже отеля багги, за который ему придется отвечать следующие три месяца. Работа была несложная и даже в удовольствие: он познакомился со многими гостями из Германии и вспомнил родной немецкий, на котором разговаривал разве что с родителями, да и то редко. Побывал после работы в другом ресторане, куда пускали сотрудников, и оценил кухню. Кормили отлично. Все – от уборщицы до охраны – нахваливали еду: возможно, потому что у многих зарплаты были меньше и на еду тратиться не хотелось.
Не хватало одного – того, о чем Марк в последнее время думал все чаще. Раньше голова была забита чем-то другим: работой, карьерой, большой ответственностью. Сладость жизни на Майорке и спокойное удовольствие от работы в отеле ему не с кем было разделить. Его в очередной раз настигло одиночество, хотя теперь и среди приятного коллектива. Марк наблюдал за студентами и вспоминал свои студенческие годы, снова впадая в уныние. Он понимал, что у этих студентов все самое интересное впереди. «Надеюсь, у них получится не так скучно, как у меня», – грустно думал он на перерыве, присев рядом со своей мини-машиной. В этом теплом раю ему отчаянно не хватало кого-то рядом – того, с кем после работы можно поваляться с вином на пляже, прогуляться, поговорить. Как же он раньше этого не замечал? Почему сейчас одиночество воспринимается особенно мучительно? С чего бы его словно током ударило и мысли об отношениях не выходят из головы даже на секунду?
Марк отработал остаток дня. Вечерело, но еще было тепло и солнечно. Он собрался на пляж, но поскольку пока почти никого не знал, задержался в специальном ресторане и просидел там почти весь вечер, до темноты. Это было заведение для сотрудников, не такое изысканное, но с более расслабленной атмосферой. Находилось оно неподалеку от домиков и отличалось тем, что студентам подавали почти нетронутую еду из супердорогих ресторанов отеля, относящихся к дорогим виллам.
Поковыряв в очередной тарелке вилкой, Марк отодвинул ее в сторону. «Надо немного отвлечься», – подумал он и пошел на пляж. Прямо как был, в галстуке, брюках и рубашке. Марк предвкушал удовольствие после жаркого дня: снять рабочую одежду и войти в соленую воду… Смотреть на ночное море под звездами… Побыть одному, расслабиться. Все же в последнее время у него слишком много знакомств и общения…
Скинув наконец грязную одежду, Марк искупался на безлюдном ночном пляже и нашел несложенный лежак среди собранных в стопку. Он с удовольствием сидел на пустом пляже, смотрел на звезды и мечтал о сюрпризах, которые ему еще преподнесет жизнь. Трудно было поверить, что еще несколько недель назад он работал в крутой компании и никак не думал, что будет работать со студентами в отеле и, доев остатки после богачей, валяться на безлюдном ночном пляже.
Издалека доносились звуки: на променаде царила суета. Марк пожалел, что нельзя просто выключить музыку и огни – и слушать ночь и море, говорить со звездами…
Марк и Дженни. Лизи и Француз
Полностью стемнело, а на пляже так никто и не появился, кроме местных рыбаков, которых Марк не сразу заметил вдалеке. Им не было дела до Марка, который сразу отошел к дальним камням, где волны омывали маленький песчаный лоскут. Этот пляж больше походил на дикий. Одежда, впитавшая запахи рабочего дня, валялась на песке. Если бы кто-то стоял в паре метров, смог бы разглядеть, что Марк голый.
«Лишь бы не пришел никто из наших», – подумал Марк, снова заходя в воду по лунной дорожке. После сорокаградусной дневной жары вода была теплая. Вдалеке мерцал свет променада и слышались звуки начинающейся дискотеки: там была основная тусовка работников и простых залетных туристов. «Искупаюсь и схожу посмотреть. Интересно же, как развлекается персонал отеля. Заодно поближе познакомлюсь с коллегами, все равно придется».