– И, кстати, приличные свидания я этими словами не отменяла, так что не расслабляйся, Марк.
– Ты сейчас серьезно? Если бы мы были не в этом приличном ресторане, я бы тебя сейчас защекотал и понес в воду.
Дженни улыбнулась: ей понравилось, что она зацепила Марка, а Марк понимал, как ему повезло с этой вот молодой и умной Дженни.
Вскоре пришел официант, который отвечал за еду, и принес Марку кальмаров на гриле с вареным прошутто и сыром азиаго. Он также поставил на стол крутой салат на двоих, к основной еде. Чего только в нем не было, и все полито бальзамико.
Для Дженни официант подкатил к столу на маленькой тележке сковородку с паэльей и начал двумя специальными длинными ложками перекладывать еду на ее тарелку.
Теперь их стол был просто завален, они снова выпили и, молча пожирая друг друга глазами, стали есть.
Прекрасное свидание продолжилось прогулкой под луной вдоль берега моря с долгими разговорами о работе и закончилось в гостях у Дженни, так как ее соседка по комнате уже успела съехать.
Туристы же продолжали отдыхать. Хорошо, что оставшиеся рабочие смены Марка и Дженни шли параллельно. Время до и после работы они проводили вместе, не теряя ни минуты: встречали рассветы на пробежке и провожали закаты на море. В общем, договорились без необходимости не расставаться, пока не закончилась программа. В очередные выходные они успели съездить на пароме на соседний остров Ибицу, так же с палаткой, как они и любили.
Француз пожил на острове еще недельку и улетел на Канары, как и собирался. Скорее всего, он устроился там на работу. Кто знает, может, парень не хотел смотреть в глаза родителям Лизи… Полиции он сказал, что пойдет на курсы вождения яхт и после будет работать капитаном. Комиссар его больше не трогал. Дженни с Марком так и не попрощались с ним нормально, и больше Француза никто из них никогда не видел.
Никто не видел и родителей Лиз, и вообще неизвестно, приезжали ли они. Поговаривали, что ее просто кремировали, а прах развеяли над морем, но это походило на плод воображения впечатлительных работников.
Эта трагедия немного поменяла всех, кто работал в отеле: они будто стали спокойнее. Меньше стало тусовок, а те, что случались, гудели не так, как раньше, словно вполсилы. Многие, у кого начались отношения, стали больше ценить друг друга, это сильно бросалось в глаза. Все словно сплотились перед лицом смерти, как одна большая семья.
Дженни попросила начальство не говорить ее родителям о случившемся с Лизи, если они вдруг надумают позвонить не ей, а в отель.
Никто так и не узнал, из-за чего Лизи поступила так с собой, лишь догадывались почему. Кто-то винил Француза вплоть до его отъезда, а потом и вовсе говорили, что он трус и удрал с острова от лишних проблем. Зная Француза, да и вообще любого студента здесь, можно было сказать, что каждый, наверное, поступил бы так же. Но Марку хотелось верить, что Француз запомнит этот случай как урок на всю жизнь. Конечно, Лизи могла с собой такое сделать из-за чего угодно, но для всех было очевидно, что больше всего Лизи мучили отношения с Французом. Все их разборки и гневные ссоры.
Расставание
Прошла еще неделя, срок контракта стремительно подходил к концу.
Перед сменами начальство пригласило всех на центральную поляну отеля для небольшого собрания. Участникам программы напомнили, что осталась всего неделя до конца, из которой два дня рабочие, а остальные будут выходные. При желании можно остаться и подольше – на несколько дней и даже недель, если у кого-то нет срочных дел на родине. Щедрая программа это оплатит. Всем, кто останется, дадут ваучер, чтобы купить дешевые рейсы. А кто заключит новый контракт до октября, в сентябре получит недельный отпуск с возможностью бесплатного проживания и питания в отеле. Можно будет отдохнуть у моря. Организаторы программы понимали, что во время работы людям было особо не до моря: некогда, да и уставали… Большая половина персонала это предложение приняла «на ура», тем более что бонусом шло бесплатное питание и проживание в тех же домиках. Некоторые продлили контракт до самого конца. За это время работы образовались парочки, девчонки ходили зареванные перед расставанием – вот и появился шанс продлить то, что так или иначе закончится, но все же каждый, кто был в отношениях, хотел потянуть время, побыв дольше со своей половинкой.
Что касается Марка и Дженни, Марк еще не думал, что делать дальше, пребывая в растерянности, а Дженни уже ждали дом и учеба. У них были особые обстоятельства. Дженни думала так же, как и Марк: ничто не может их разлучить, даже конец контракта. Но если взглянуть правде в глаза, расставание и для них неизбежно. Но об этом они старались не думать.
Марку сказали, что он может работать до конца сезона, торопиться точно некуда. Вспомнив, что работал со школьниками и студентами, людьми намного моложе него, он думал: «Если б меня сейчас увидели родители или строгий начальник Ларс… Не поверили бы, что я прекрасно чувствовал себя на равных чуть ли не с детьми, которых ждет впереди серьезная учеба и работа в других сферах – все то, что я уже давно прошел».
Некоторые выехали из домиков, кто-то уволился, не дожидаясь конца сезона. Зона, в которой проживали студенты, сильно опустела. Начинала портиться погода, туристов стало меньше. А те, кто оставался до самого конца сезона, решили сделать так называемую прощальную вечеринку для таких, как Дженни, которые не будут жить на Майорке до осенних холодов.
Ребята скинулись деньгами и нашли капитана со своей яхтой «Bawaria 50» в районе Port de Soller.
Перед отплытием, когда Марк с Дженни вместе с ребятами ждали, пока все соберутся, Марк оглядел окрестности Port de Soller и вспомнил, как почти три месяца назад приехал сюда один и на пороге депрессии. Как же много всего успело случиться, как кардинально изменил его жизнь этот, в сущности, маленький отрезок времени!
«А ведь если заглянуть еще дальше, – вспоминал он, – то когда-то я сначала стоял у окна офиса, наблюдая за улицами Лондона, а затем, наоборот, смотрел на окна фирмы с улицы. Точно так же я сейчас разглядываю горы Port de Sóller».
Экскурсия получилась незабываемая. Они обошли на яхте почти половину острова, добрались до маленького островка Cabrera. Там остановились на пикник и купание, что оказалось совсем не дешево, но стоило того. Работа закончилась, и всем пришлось прощаться, а это очень тяжело, когда почти три месяца проработали бок о бок.
Все стали коричневыми от солнечных ванн и походили на местных рыбаков, которые проводили на пляже много времени и покрылись уже не первым слоем загара.
Ну вот и приблизился последний день пребывания на острове Дженни.
Марк, пройдя по променаду, пришел в кафе Лукаса. День был в разгаре, играл легкий джаз, навевая светлую тоску по уходящему лету. Двойной кофе не смог поднять Марку настроение: завтра Дженни уезжала.
Ему пока не хотелось погружаться в мысли о своей дальнейшей судьбе. Но что-то предпринимать придется. «Может, покататься по миру? – думал он. – А там посмотрим. Только не в Лондон или Берлин».
В баре почти никого не было. Новый работник вытирал столы. Марк поздоровался кивком. По радио запели под гитару Hallelujah, и стало еще грустнее. «Джен уедет, уедет очень далеко, она не может распоряжаться собой. Что же делать мне?»
Марк выпил еще один кофе и побрел вдоль береговой линии. Вот храм, куда он однажды ходил с Дженни и ее семьей. Зашел. Там почти никого не было. Марк зажег свечу у входа и подумал: «Боже, как я люблю эту девушку, как я не хочу ее терять… Неужели все, что было между нами, – это просто игры судьбы и не более? Помоги мне, Боже, что-нибудь придумать, нам нельзя потерять друг друга».
Оглядевшись вокруг, Марк вспомнил, как сидел рядом с Дженни на мессе. Он дорожил каждой минутой их отношений, даже когда они только зарождались.
А может, полететь за Дженни и устроиться на работу в Исландии? Марк представил, что подумают ее родители: мол, приехал взрослый дядя и будет ждать, пока девочка растет и учится в колледже. Но разве настоящая любовь боится чьих-то домыслов?? У Лукаса так и было: взял и остался на Майорке с девушкой.
Позвонила Дженни. Марк сказал, что ждет ее у храма.
– Что такой грустный?
Девушка очень тихо подошла сзади и напугала Марка. Поцеловала его в щечку так радостно, будто пасмурная погода никак на нее не действовала.
– Сегодня мы напьемся вина на пляже, и это не обсуждается, – сказал Марк в ответ на поцелуй.
– Это прям приказ, но мне нравится. Как не хочется уезжать… – вздохнула Дженни. Она присела рядом и посмотрела на небо мечтательным взглядом. – Все такие грустные в отеле. Или из-за Лизи, или потому что пора разъезжаться, или просто погода сегодня такая.
– Надо держать себя в руках, – сказал Марк. – Мы пока еще вместе. И вообще, я считаю, что мы – особая пара и грустить не будем, правда? Не будем забывать, какие обстоятельства нас свели. Я считаю, что это знак не сдаваться. Будем до последней минуты наслаждаться каждым моментом.
– Не говори про последние минуты, пожалуйста.
Дженни взяла Марка за руку.
– Предлагаю проводить закат в наших местах, недалеко от пещеры, – предложил Марк. – Именно благодаря ей мы вместе.
Конечно же, Дженни согласилась. Они все время шутили и смеялись. Марку нравилось подкалывать Дженни, а ей отвечать тем же. Да и весь отель над ней подшучивал по-доброму: мол, малышка, еще с мамой живет. Но как коллегу Дженни уважали, а уж обижать вообще никто не позволял – ни себе, ни другим. Все, кто хотел, но так и не начал ни с кем встречаться во время программы, знали, что Дженни с Марком – пара. Любого новичка сразу предупреждали, когда видели, что он положил на красивую Дженни глаз: шансов нет. Вскоре тот сам убеждался, что это правда.
– Вот так ты меня бросаешь тут, Джен, и я состарюсь у этой пещеры в одиночестве, – шутил Марк.
– Все, я ухожу, – отвечала Дженни с улыбкой, – вы меня бесите, юноша.