Она на самом деле пошла обратно, и Марк догнал ее, поднял на руки, закинул на плечо и щекотал так, что она верещала на всю улицу. Он потащил ее на пляж и окунул в воду прямо в ее красивом любимом сарафанчике. Дженни не переставала верещать, брызгалась, уплывала, как только Марк пытался приблизиться, и ныряла под волну, прячась. Но он все-таки догнал ее.
И тут хлынул ливень.
– Я люблю тебя, Марк, – сказала Дженни, дрожа от холода. Они стояли под дождем по пояс в море и страстно целовались. Летний дождь бил по воде, добавляя романтики, в которую бесцеремонно вмешалась реальность:
– А ну, выходите из воды! Молния ударит! Еще и простудитесь… – закричал с берега знакомый спасатель.
Они поспешили выйти из воды и получили большое покрывало. Пока Марк и Дженни вытирались, парень принес из машины два спортивных костюма с этикетками спасательной службы отеля.
Потом они сидели в баре. Спасатель вскоре ушел. Они выпили чаю, да и солнце выглянуло – в костюмах стало жарко.
Марк вспоминал старые истории из жизни отеля и рабочей команды. Они немного посплетничали, кто с кем встречается и как. Вспомнили про Француза – ну да, им очень не хватало друга. Представили его за штурвалом яхты, которая несется на всех парусах.
– Марк, о чем ты думаешь?
– Да так… Что-то скучаю по Французу. Жаль и его, и Лизи… Интересно, он скучает по нам? Переживает хоть капельку из-за Лизи? Да уж точно переживает, хотя иногда так и не казалось. Вряд ли они стали бы поддерживать связь, даже если бы она осталась жива.
– Может, судьба еще когда-то сведет нас с ним…
После пляжа они пообедали в кафе: съели фирменную лазанью. Снова вспоминали все, что случилось этим летом. За разговорами добрались до любимого пляжа.
«Дженни сама предложила провести здесь наш вечер перед отъездом, что бы это значило?» – гадал Марк.
Они наконец купили немного продуктов, вина и пошли на Cala Morlanda.
– Почему именно тут, Джен? Почему здесь будет наш прощальный вечер?
– Марк, не говори «прощальный вечер», я не люблю этих слов. Пусть это будет незабываемый вечер, наш вечер и наше место, которое тайными силами свело нас вместе. Давай дойдем туда, а там поплаваем и еще что-то съедим. Что-то слишком жарко в этом спортивном костюме…
– Звучит хорошо.
Марк обнял Дженни, и они так и пошли к той самой пещере у пляжа Cala Morlanda.
На пляже Марк спрятал пакет с продуктами за большой камень, от жары. Дженни сняла спортивку, оставшись в черном бикини, которое подчеркивало ее золотистые волосы. Она сразу побежала в воду. Марк расстелил покрывало и разложил вещи. Достал продукты из пакета и начал готовить пикник.
– Иди ко мне! Что ты там копошишься? Ну прям старый дед. Брось, иди в воду.
– Старый дед? Я не ослышался? – Сбрасывая одежду будто перед дракой, он побежал в воду. – Сейчас покажу тебе старого деда!
Марку нравились игривые догонялки, Дженни явно тоже их любила.
– Ага, попалась!
Она начала его страстно целовать, не давая набрать воздуха в легкие.
– Я люблю тебя, моя Дженни…
– Прости меня, Марк, прости, что была такая скучная, что пыталась все закончить раньше времени, испугалась и не сразу поверила в нас. Я тоже тебя люблю. Мне так тяжело уезжать… Я не хочу уезжать, Марк, – расплакалась Дженни.
– Может, я приеду к тебе в Рейкьявик? Что в этом плохого? Надо хоть что-то попытаться сделать, чтобы быть вместе. Я не хочу тебя терять. Мне проще что-то поменять, чем тебе, – шептал он ей на ухо. – Да, там холодно, знаю, но лучше так, чем всю жизнь скучать по тебе. В Британию я точно не полечу. Без тебя ничего больше не хочу. Я готов рискнуть и поставить на кон все ради тебя. Жизнь мне подарила тебя, моя хорошая.
Они поцеловались.
– Боюсь, родители не позволят нам жить вместе. Пока я не закончу учебу, нам не позволят завести семью. А столько ждать ты не будешь.
– Я буду, буду ждать, буду там работать, Джен. Какая мне разница, где работать? Лишь бы ты была рядом.
– Выслушай меня, Марк. Давай посмотрим правде в глаза: родители этому не обрадуются. Давай просто любить друг друга и никогда не забывать эти моменты. Давай пообещаем не трогать наш тайник. Может, когда-нибудь его кто-то найдет и впечатлится нашими письмами друг другу, а мы просто всю жизнь будем помнить такие моменты, как сейчас. Про него знаем только мы вдвоем. Не будем трогать его, даже если никогда больше не встретимся. Не будем злить судьбу, может – кто знает? – она даст нам еще один шанс быть вместе.
Снова хлынул дождь. Они стояли у берега по колено в воде. Марк заплакал. Заплакала и Дженни. Марк не помнил, когда плакал в последний раз, а сейчас, стоя в волнах с девушкой, с которой вскоре расстанется, чтобы больше никогда не увидеть, он оплакивал чувство к ней, отношения, которым суждено прерваться, любовь, которую надо отпустить, уступить кому-то другому. Они любят друг друга, но не могут быть вместе, и они плачут, и дождь плачет с ними… Плачет вся природа, не желая, чтобы их судьбы расходились.
Дженни обняла Марка. Они вслушались в звуки падающих в воду капель. Это был их последний вечер…
Дженни нарушила молчание:
– Почему бы в нашем тайнике не оставить послание? Пойдем туда и что-нибудь напишем – просто так, на память.
– Но кому? – удивился Марк и подумал: «Письмо, которое я оставил, уже не имеет смысла. Тайник уже принадлежит Дженни. Другую я не полюблю так, как ее. И если у нас ничего не выйдет, я хочу забыть про этот тайник».
Но снова в его голове промелькнуло: надо бороться за свое счастье и не думать о плохом. Но как?
– Это наш тайник, Марк, – настаивала Дженни, глядя ему прямо в глаза. – Одно условие: я напишу сама, и ты не будешь заглядывать туда после моего отъезда.
– Хорошо, – вздохнул Марк, понимая, что ему снова придется бередить рану. «Но раз Дженни хочет… Чего не сделаешь ради любимой…»
Дождь прекратился. Взявшись за руки, они пошли к пещере.
«Какая же она юная и романтичная, – думал Марк. – Жизнь не успела замарать ее мысли. Но с такой девушкой сложно затевать серьезное: там и родители, и ее собственные планы на самостоятельную жизнь. Интересно, как она, еще почти ребенок, все это переживает?»
Они выпили вина на пляже, наслаждаясь друг другом, и ближе к вечеру пошли к пещере.
Не заходя пока глубоко, Дженни нашла в рюкзаке бумагу и ручку и принялась писать.
– Марк, не подглядывай. Ты обещал и потом не смотреть. Правда?! Я хочу, чтобы это была тайна.
– Как пожелаешь, Джен.
Привет, это Дженни.
Хочу рассказать вам необыкновенную историю, как я познакомилась с необычным парнем и полюбила его в этой самой пещере. Да, необычно, впрочем, я даже не знаю, прочтет ли кто-нибудь это.
Мы работали в одном отеле. Марк мне сразу понравился, еще до того, как мы встретились тут, и все закрутилось. Сначала я испугалась, но потом поняла, что полюбила. Письмо посвящается всем, кто пока еще не полюбил, как я.
Если вы вдруг найдете это, всем сердцем желаю вам искренне влюбиться и быть счастливым.
Я счастлива, что повстречала тебя, Марк, и полюбила всем сердцем, и должна сегодня тебя отпустить.
Дженни ненадолго остановилась, заплакав.
– Все хорошо? – спросил Марк.
– Да, я сейчас закончу.
Если все-таки судьба нас не пожалеет и мы так и не сможем быть вместе по каким-то обстоятельствам, то я желаю тебе, Марк, влюбиться всем сердцем и найти ту, свою, с которой ты так же будешь счастлив.
Я люблю тебя, Марк.
P. S. Никогда не забуду тебя. Прощай.
Дженни закончила писать. Марк помог ей спуститься, и она спрятала послание совсем в другом месте, более укромном. Может, его на самом деле никто никогда не найдет.
Волны в пещере шумели сильнее обычного: погода снова испортилась. И без того плотный дождь усилился, и они не спешили выйти. Просто сидели, держась за руки, и молчали – каждый о своем.
Потом они все же вернулись на пляж, допили начатую бутылку вина, приготовили легкий ужин из оставшихся продуктов и развели костер. Они провели вместе красивую ночь, ночь любви, свою последнюю ночь. Марк и Дженни лежали на камнях, вслушиваясь в шум моря и наблюдая за звездами. Ветер стих, и погода резко улучшилась. Никто из зевак и не подумал заглянуть сюда…
Одиночество
Дженни многому научила Марка. Теперь он точно знал, что романтические чувства не придуманы писателями-идеалистами. Это конкретные истории живых людей, как и его собственная история. Многим судьба не дала такого счастья, точнее сказать, судьба дала такое счастье немногим, избранным. Поэтому люди и не верят в существование идеальной романтической любви. Марк много думал, как не разлучаться с Дженни. Куда ни глянь – почти у всех его знакомых были семьи. Счастливые на первый взгляд – а его судьба все испытывает, словно издеваясь. Зачем же тогда она дает такие отношения, если их нельзя не потерять?
Эти думы не отпускали его уже в одиночестве: Дженни не было рядом, она улетела в Исландию. Пустота заполнила Марка. Жизнь зашла в тупик. Вроде бы он имел все: крышу над головой, еду, море и место, куда можно вернуться, – но все было не так.
Через два дня после отъезда Дженни Марк проснулся от страшной головной боли. Нашел аспирин. В комнате не нашлось воды, и он запил таблетку вчерашним холодным чаем, почему-то ужасно горьким. За окном уже вовсю жарило, цикады стрекотали, будто это их последний день. Было абсолютное безветрие. Работники отеля уже бегали кто куда, какая-то парочка целовалась на нижнем этаже, спрятавшись под навесом у стиральных машин, в которых работники могли постирать свои вещи. Весь рабочий персонал программы за это время привык чувствовать себя здесь как дома, все притерлись друг к другу.
Увидев целующихся, Марк подумал о днях, которые они провели с Дженни. Теперь ее нет на острове. Вспомнил, как поздно ночью, почти под утро, проводил девушку в аэропорт. В голове крутились их недавние разговоры, прогулки и совместные выходные. Вспомнил ее слезы прощания и как тяжело они расставались в терминале аэропорта, зная почти наверняка, что это их последний разговор, последний поцелуй… Даже не любящая прощальных слез и сцен Дженни не сдержалась, они с Марком вместе плакали, и люди оборачивались, не понимая, что случилось.