– Нет, конечно. Входная дверь на сигнализации, – возражает Джулия. – Умница ты наша.
Джоанна, разумеется, не умница, но и не полная дура.
– Значит, от двери в главный корпус, а оттуда вы выбрались через окно. Невелика разница.
– И что? – интересуется Холли. – Даже если и так, хотя это вовсе не так, какое твое дело?
Джоанна стойко держит марку, не выходя из образа, – наверное, кто-то из монахинь сказал ей, что она похожа на какую-нибудь святую, – поэтому лишь слегка округляет глаза.
– Это небезопасно. С вами могло произойти несчастье. На вас могли напасть.
Бекка вновь не выдерживает и фыркает.
– Да ты бы праздник устроила. Короче, – решительно обрывает Джулия. Они вынуждены стоять почти вплотную, чтобы расслышать шепот; эта вынужденная близость ощущается как готовность к схватке. – Короче, переходи к той части, где ты сообщаешь нам, чего тебе нужно.
Джоанна сбрасывает маску святоши.
– Раз вы так легко попались, – заявляет она, – вы определенно слишком глупы, чтобы держать ключ у себя. Вам следует передать его тому, у кого есть мозги.
– Тогда ты точно вне игры, – встревает Бекка.
Джоанна бросает на нее такой взгляд, будто перед ней говорящая собачонка, внезапно тявкнувшая нечто дерзкое.
– А тебе лучше помалкивать, убогая. Может, хотя бы пожалеет кто, – бросает она и продолжает, обращаясь к Холли и Джулии: – Не могли бы вы объяснить этой уродине, чтобы не шамкала тут своей железной пастью?
– Я разберусь, – успокаивает Бекку Джулия.
– Да на фига возиться? – возражает Бекка. – Пошли спать.
– О. Боже. Мой. – Джоанна картинно кладет ладонь на лоб. – Как вы ее не пристукнули до сих пор? Эй, слушай внимательно: возиться придется, потому что если я позову сейчас кастеляншу и она увидит вас в таких нарядах, то сразу догадается, что вы были на улице. Вы этого хотите?
– Нет, конечно. – Джулия незаметно наступает Бекке на ногу. – Мы были бы счастливы, если бы ты просто пошла спать и забыла, что вообще видела нас здесь.
– Разумеется. Но если вы хотите от меня такого грандиозного одолжения, отчего бы вам не вести себя полюбезнее?
– Хорошо, мы постараемся.
– Прекрасно. Ключ, пожалуйста. Большое спасибо. – И протягивает ладонь.
– Завтра же сделаем тебе копию, – предлагает Джулия.
Джоанна не удостаивает ее ответом. Просто стоит, не глядя ни на кого в отдельности, требовательно раскрыв ладонь.
– Да ладно тебе. Ну на хрена, твою мать.
Зрачки чуть расширяются. Но и только.
Молчание становится угрожающим. После долгой паузы Джулия выдыхает:
– Ладно. О’кей.
– Возможно, мы сделаем для вас копию, когда-нибудь, – снисходительно произносит Джоанна, пока рука Селены медленно приближается к ее. – Если будете вести себя любезно и заодно объясните своей Маленькой Мисс Нахалке смысл слова “любезный”. Как думаете, справитесь?
Это означает, что придется неделями – месяцами – годами смиренно улыбаться, когда Джоанна отпускает свои стервозные подколки в их адрес, а в придачу выпрашивать пожалуйста-препожалуйста, ну можно нам получить ключик и смотреть, как она, склонив голову набок, прикидывает, заслужили ли они такую привилегию, и, рассудив, с сожалением решает, что нет. Это означает конец их ночным прогулкам; конец всему. Они готовы обернуть ее горло тьмой ночного коридора и затянуть покрепче. Селена разжимает пальцы.
Джоанна касается ключа, и рука ее отдергивается. Ключ выскальзывает, вращаясь, падает на пол, а она сама сдавленно вскрикивает, как будто на полноценный визг ей не хватает дыхания:
– Ау! Ой, мамочки, он жжется, ой-ой-ой, у меня ожог, вы что сделали…
Холли и Джулия, метнувшись к ней, дружно шипят: “Заткнись, заткнись!” Но все же недостаточно быстро: из конца коридора доносится раздраженный сонный голос старосты:
– Что там случилось?
Джоанна разворачивается, намереваясь отозваться, но Джулия поспешно хватает ее за руку:
– Нет! Давай вали в свою комнату. Завтра получишь ключ. Обещаю.
– Отстань от меня, – ощеривается перепуганная Джоанна, впадая в откровенную ярость. – Вы еще пожалеете об этом. Только посмотри на мою руку, посмотри, что вы натворили…
Рука выглядит совершенно нормально, даже следа не осталось, но вообще-то в коридоре полумрак, да еще Джоанна все время дергается, так что кто его знает. Голос старосты, менее сонный и гораздо более раздраженный:
– Если я сейчас выйду, богом клянусь…
Джоанна вновь раскрывает рот.
– Послушай! – шипит Джулия со всей возможной убедительностью. – Если нас поймают, ключа не получит никто. Дошло? Иди спать, завтра разберемся. Просто вали отсюда.
– Вы полные придурки, – бросает Джоанна. – Вам нельзя учиться в одной школе с нормальными людьми. Если у меня останется шрам, я подам на вас в суд. – И, взметнув полы разрисованной губищами ночнушки, удаляется в свою комнату.
Джулия, уцепив за руку Бекку, несется к их спальне, чувствуя спиной, как остальные мчатся следом, и это ровно так же, как по пути к заветной поляне, только Селена притормаживает на миг, подхватывая с пола ключ. Закрыв за собой дверь, Холли прижимается к ней ухом, но старосте явно неохота вытаскивать себя из-под одеяла, раз уж шум в коридоре стих. Они в безопасности.
Селена и Бекка неудержимо хихикают в рукав.
– Ну и рожа у нее была – ой, мамочки, вы видели ее рожу, я чуть не померла…
– Дай потрогать, – шепчет Бекка, – дай мне его потрогать…
– Да он совсем не горячий, – говорит Селена. – Совершенно нормальный.
Девчонки отыскивают в темноте Селену и, путаясь в пальцах друг друга, ощупывают ключ, лежащий на ее ладони. Температура тела, ничего особенного.
– Видели, как он подпрыгнул? – спрашивает Бекка. Она едва не падает в обморок от восторга. – И пополз по полу, подальше от этой коровы.
– Или отскочил, – замечает Джулия. – Потому что она его выронила.
– Он подпрыгнул. Но ее физиономия. Это было прекрасно, что угодно отдала бы за фотку…
– Кто это сделал? – интересуется Холли и включает полуприкрытый подушкой ночник, чтобы они могли переодеться, не роняя мебель.
– Твоя работа, Бекс?
– Кажется, это я, – сознается Селена. Она перебрасывает ключ Джулии, и тот поблескивает, словно крошечный метеор, пролетая между ними. – Впрочем, это не имеет значения. Если я могу, значит, и вы тоже можете.
– Ух ты, круто! – Бекка одним движением высвобождается из одежек, зашвыривает их ногой под кровать, влезает в пижаму и прыгает в постель. Кладет крышечку от бутылки с водой на край тумбочки и пытается перевернуть ее, не прикасаясь руками.
Джулия прячет ключ в чехол своего телефона.
– И в следующий раз не могли бы вы тщательнее скрывать свои сверхспособности, чтобы мы не вляпались в еще большее дерьмо? Уж сделайте одолжение, а?
– Я нечаянно, – бормочет Селена, стягивая худи. – Оно само, потому что я была на взводе. Но если бы этого не произошло, Джоанна забрала бы ключ.
– Ага, но она наверняка не забудет. И завтра нам все едино придется с этим разбираться. Вдобавок она жутко злится на нас.
Это несколько охлаждает атмосферу.
– Да все у нее в порядке с рукой, – говорит Селена. – Она просто истеричка.
– Верно, и теперь мы имеем дело с истеричной сучкой, которая впала в бешенство. И чем это лучше?
– Что же нам делать? – Бекка отвлекается от своей крышечки.
– А что нам, по-твоему, остается? – Холли сует свитер в гардероб. – Сделаем ей копию ключа. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы нас исключили.
– А за что нас исключать? Она ничем не докажет.
– О’кей. Если вы не хотите больше выходить из школы, то ладно. Потому что стоит нам сунуться за порог, как Джоанна помчится к кастелянше, и все будет кончено. “О-о-о, мэм, я только что случайно увидела, как они направились вниз, и я так волнуюсь за них”. А потом кастелянша подкарауливает нас и ловит ровно на входе, и вот тогда нас выгоняют.
– Я разберусь. – Джулия натягивает пижамные штаны. – Поговорю с ней. Кажется, в металлоремонте рядом с “Кортом” делают ключи.
– Она будет вести себя как последняя стерва, – говорит Холли.
– Стопудово. Мне придется извиняться за то, что ты нахамила ей, – это она Бекке. – Думаешь, я мечтаю пресмыкаться перед этой тупорылой коровой?
– А и не надо, – возражает Бекка. – Она нас теперь боится.
– Первые десять секунд боялась, ага. А потом вся история в ее башке превратилась в киношную драму, где она отважная героиня, а мы злобные ведьмы, которые пытались сжечь ее дотла, но она оказалась особенной и таинственным образом уцелела. И за это мне тоже придется извиняться. И убеждать ее, что ключ просто нагрелся в руке, потому что Лени держала его слишком крепко, а рука у нее была горячей из-за того, что мы быстро бежали, в общем, придется нести какую-то хрень. – Забравшись в кровать, Джулия с облегчением плюхается на подушки. – Веселуха.
– Но ключ-то мы все-таки сохраним, – замечает Селена.
– Да мы бы и так сохранили. Отговорили бы ее или просто стащили другой. Не надо было вам обрушивать на нее этот долбаный полтергейст.
– Всё лучше, чем кланяться, – натянутым голосом говорит Бекка. – Да, Джоанна, нет, Джоанна, ваше высокоглупие, Джоанна, позволить этой тупой корове командовать нами…
Крышечка на тумбочке подпрыгивает и переворачивается.
– Смотрите! – вскрикивает Бекка и тут же зажимает рот ладонью, когда остальные сердито шикают. – Да смотрите же! У меня получилось!
– Офигеть!.. – восхищается Холли. – Утром попробую повторить.
– Чем мы занимаемся? – внезапно возмущенно восклицает Джулия. – Вот эта хрень – свет и все такое. Во что мы вляпались?
Остальные оборачиваются к ней. В этом освещении она вновь кажется смутным силуэтом с таинственной поляны – причудливая арка, опирающаяся на локоть.
– Я счастлива, – говорит Бекка. – Вот во что вляпалась я.