– Вот она, эта песня! – Холли влетает в комнату, благоухая клубникой, в руках скомканная физкультурная форма, на голове тюрбан, как полосатый конус мороженого. – Что это за песня? Та, что ты поешь?
Но никто так и не может вспомнить.
Когда они сидят над уроками, Джулия получает сообщение от Финна. Увидимся сб веч? У меня есть сюрприз.
– Отключить телефоны, – командует староста, не поднимая головы от учебников. В общей гостиной сумрачно и пыльно, электрические лампы не в силах победить мглу.
– Прости, забыла. – Джулия прячет телефон под учебник математики и набирает вслепую: В сб нет. И добавляет: Завтра после шк? Тоже есть кое-ч.
Отключает звук в телефоне, сует его в карман и делает вид, что страшно увлечена математикой. Меньше чем через минуту у бедра жужжит. Поле, 16:15?
Мысль о том, чтобы встретиться с Финном за “Кортом”, вызывает у Джулии странное волнение, но это совсем уж глупо. Увидимся, отвечает она и выключает телефон. Селена, сидящая напротив, решает квадратные уравнения в мерном механическом ритме. Почувствовав взгляд Джулии, поднимает голову.
Не отдавая себе отчета, Джулия кивком указывает наверх, на лампу на потолке. Селена изумленно морщит лоб: зачем? Джулия, одними губами: давай.
Пальцы Селены крепко сжимают карандаш. Лампа ярко вспыхивает, гостиная оживает, обретает объем и цвет. Девочки радостно вскидывают головы, но нет, все уже кончилось; свет тускнеет, лица вновь тонут в сумраке.
Селена улыбается Джулии, словно вручила ей милый маленький подарок. Джулия улыбается в ответ. На душе должно бы полегчать, и так оно и есть, но почему-то не так сильно, как хотелось бы.
Когда назавтра они перебираются через ограду Поля, Далеки уже устроились на бетонных плитах и демонстративно повизгивают, привлекая внимание кучки парней из Колма, которые, примостившись на ржавых железяках, подкалывают друг друга, привлекая внимание Далеков. Финн сидит в сторонке, на другой куче плит, разрисовывает свою кроссовку. День пасмурный, сыро и холодно; на фоне затянутого тучами неба его волосы выделяются настолько ярко, что, кажется, в них можно погреть руки. Джулия не ожидала, что будет так ему рада.
– Я сейчас, – бросает она остальным и спешит в сторонку. Так странно стремиться прочь от подруг, которые внезапно кажутся приставучими, к Финну, где легко и безопасно.
– Будь осторожна, – говорит ей вслед Холли. Джулия закатывает глаза, не оборачиваясь. Чувствует, как Холли провожает ее взглядом.
– Привет. – Она подсаживается к Финну.
Лицо его радостно светится. Он прекращает рисовать и выпрямляется.
– Привет. А чего ты не придешь в субботу?
– Да всякая семейная хрень.
Среди Далеков оживление – идиотские смешки, подмигивания и прочая суета. Джулия машет им и посылает воздушный поцелуй.
– Надо же. – Финн сует фломастер в карман джинсов. – Не любят они тебя, а?
– Нисколечко. Но поскольку я их тоже не люблю, то все в порядке. Так что ты мне хотел показать?
– Ты первая.
Джулия ждала этого момента несколько недель. Она протягивает ему телефон и победно улыбается:
– Та-дам!
На фото она стоит на газоне и, кстати, очень рискует, потому что в любой момент кто-нибудь из монахинь может выглянуть в окно своей спальни и застукать ее, но Джулия чувствовала тогда прилив отчаянной храбрости. Дакфейс, одна рука на кокетливо отставленном бедре, другая изящным жестом указывает на часы на башне. Ровно полночь.
(– Ты уверена? – спросила тогда Холли.
– Да, черт возьми. – Джулия проверила, вошли ли часы в кадр. – А что такого?
– Он ведь узнает, что мы сбегаем по ночам из школы, вот что такого.
Позади Холли торчали головы Селены и Бекки, которые, бледные от волнения, дожидались их под деревьями.
– Мы вроде не договаривались, что не будем доверять парням, – возразила Джулия. – Мы только решили, что не будем путаться с ними.
– Да, но мы и не договаривались, что будем трепаться обо всем первому встречному, с которым просто весело тусоваться.
– Финн нас не заложит, – пообещала Джулия. – Слово даю.
Холли пожала плечами. Джулия приняла позу, выставила руку, указывая на часы, и скомандовала:
– Валяй.
Вспышка блеснула, подобно молнии, кроны деревьев вспыхнули белыми контурами в глазах, и Джулия с Холли помчались в укрытие, пригибаясь и давясь смехом.)
– А теперь я получу свою десятку, – объявляет Джулия, – и извинения. Можешь начинать пресмыкаться.
– Справедливо, – вздыхает Финн. – Хочешь, чтобы я опустился на колени?
– Соблазнительно, конечно, но нет. Достаточно искренних извинений.
Финн прижимает ладонь к сердцу:
– Прошу прощения за то, что посмел сказать, будто ты можешь испугаться хоть чего-нибудь в этом мире. Ты бесстрашный супергерой, который может запросто надрать мне задницу, или задницу самому Росомахе, или задницу бешеной горилле.
– Да, я такая, – удовлетворенно улыбается Джулия. – Ты помилован. Это было великолепно.
– Хорошая фотка. – Финн разглядывает изображение. – Кто снимал? Твоя подружка, да?
– Призрак монашки. Я же сказала, я вообще безбашенная. – Джулия отбирает телефон. – Гони десятку.
– Придержи коней. – Финн достает свой телефон. – У меня тоже есть для тебя сюрприз, забыла?
Если это фото его члена, думает Джулия, убью козла.
– Давай, сделай мой день, – говорит она вслух.
Он вручает ей телефон с такой неподдельной лукавой детской улыбкой, что Джулия чувствует одновременно и облегчение, и смущение, и тепло на душе. Хочется прикоснуться к нему – игриво толкнуть бедром или обхватить за шею, что-нибудь эдакое дружеское, чтобы как-то извиниться за то, что в очередной раз подумала о нем дурно.
Финн кивает на экран:
– У дураков, как известно, мысли сходятся.
Он стоит на том же газоне, почти на том же самом месте. Рыжие волосы скрыты под черным капюшоном худи – он поступил умнее, чем она, – и одна рука, в точности как у нее, указывает на часы. Полночь.
Сначала Джулия негодует: на нашем месте, ночью это наше место, неужели даже ночью нам нельзя… А потом соображает.
– Ну что, будешь требовать свою десятку? – Финн радостно улыбается, как лабрадор, притащивший хозяину какую-то гадость и ждущий ласки и одобрения. – Или ничья?
– Как ты выбрался из школы? – интересуется Джулия.
Финн не замечает, что тон изменился, он в упоении от своего большого сюрприза.
– Секрет фирмы.
– Клево. – Джулия берет себя в руки. Огромные восхищенные глаза устремлены только на Финна. – Я и не подозревала, что вы, ребята, на такое способны.
А вот сейчас она не промахнулась. Он гордится собой, страшно доволен, что такой крутой, и хочет поразить ее еще больше.
– Я взломал сигнализацию на пожарном выходе. Нашел в Сети инструкцию. Справился за пять минут. Снаружи открыть, конечно, невозможно, но я подставил деревяшку, чтобы придержать дверь, пока я гуляю.
– Ох, ничего ж себе. – Джулия прижимает ладонь ко рту. – Если б кто-то случайно шел мимо, ты бы влип по уши. Выперли бы из школы.
Финн пожимает плечами, типа ему пофиг, сует руки в карманы, чуть откинувшись назад:
– Оно того стоило.
– Когда ты это устроил? Мы могли столкнуться в парке, – хихикает она.
– Давно уже. Через пару недель после дискотеки.
У Криса было достаточно времени, чтобы назначить свидание Селене, хоть дюжину свиданий. Если он знал.
– Один? Это что, селфи? Черт возьми, и не испугался монашки, а?
– Живых монахинь – о да, до жути боялся нарваться. Мертвых – не-а.
Джулия хохочет на пару с ним:
– Так ты что, действительно один ходил? Серьезно?
– Взял с собой пару ребят, чтобы повеселее было. Но мог бы и один. – Финн подвигает ногу и принимается внимательно разглядывать, что он там намалевал на кроссовке, как будто это нечто поразительно интересное. – Так что, – бормочет он, – учитывая, что мы оба можем вырваться на свободу и оба не из пугливых… Не хочешь встретиться, ночью? Просто потусить. Выследить призрак монашки и все такое.
На этот раз Джулия не подхватывает его смех. На безопасном расстоянии от них, среди одуванчиков и крестовника, которые в этом году разрослись еще пышнее, Селена с Холли и Беккой слушают что-то с айпода Бекки; Селена и Холли сидят рука об руку, склонившись к одному наушнику, смеются, волосы перепутываются, лезут в лицо, и все выглядит, как прежде, когда все было просто и понятно. Джулия готова взорваться от напряжения. В любую секунду может появиться кто-нибудь из дружков Финна, начать приматываться, и к тому моменту ей нужно знать правду. Если Джемма не соврала, но только если, Джулии нужно время – все выходные, наверное, – чтобы решить, как поступить.
– Ты же дружишь с Крисом Харпером, – говорит она. – Верно?
– Да, – хмурится Финн. Он протягивает руку за своим телефоном, кладет его в карман. – И что?
– А он в курсе, что ты взломал сигнализацию?
Губы саркастически кривятся:
– Разумеется. Это вообще была его идея. И фоткал тоже он.
Джемма не соврала.
– И если ты с самого начала хотела именно его подцепить, так бы и сказала. – Финн решил, что его разводят как лоха.
– Вовсе нет, – возражает Джулия.
– Блин, я должен был догадаться.
– Если бы твой Крис исчез с лица земли в облаке мерзкого зловонного дыма, я была бы счастлива. Поверь.
– Да ладно, рассказывай. – Финн побледнел, а вот глаза потемнели, на скулах красные пятна. Будь она парнем, он точно поколотил бы ее. Но поскольку она все-таки девчонка, он лишь беспомощно злится. – Ты та еще штучка, в курсе?
Джулия понимает, что если она не исправит все прямо сейчас, то другого шанса не будет и он никогда не простит ее. И если они встретятся случайно на улице, когда обоим будет лет по сорок, лицо Финна точно так же вспыхнет от ярости и он пройдет мимо не обернувшись.
А в голове не так уж много места для пространных размышлений. Другая новость расползается по мозгу, ослепляя, отодвигая Финна на самый край сознания.