Поднявшись наверх в студию, окна которой выходили во двор, она сняла мокрое пальто, стряхнула с него капли и повесила на гвоздик у двери, чувствуя, что остальные студенты не сводят глаз с ее стройной фигуры. Имоджен, с ее темными волосами и зелеными глазами, постоянно становилась объектом ухаживаний со стороны мужчин, которые пытались пригласить ее на свидание. Это одновременно и раздражало ее, и льстило ей.
– С добрым утром, Джинни, – поприветствовал ее однокурсник Джайлс. – Как дела у моей любимой девушки? Так до сих пор и не решилась выйти за меня замуж?
– У меня все отлично, Джайлс, спасибо, – сказала Имоджен, направляясь к своей чертежной доске. – И нет… я пока что не готова принять твое предложение.
Марион – еще одна девушка в группе – уже с головой ушла в работу. Она была на несколько дюймов выше Имоджен, и «мальчики», как они с Марион называли своих сокурсников, немного побаивались ее. У Марион было своеобразное чувство юмора, которое нравилось Имоджен, она постоянно курила и любила носить вельветовые брюки.
– Вижу, Джайлс, как всегда, общается в своей снисходительной манере, – подмигнула она Имоджен. – Но ты не обижайся, он так старается!
Имоджен улыбнулась и посмотрела на свой чертеж на доске, изучая проделанную за прошлый день работу. Конечно, ей нравилось внимание мальчиков, но она не хотела, чтобы это отвлекало ее от учебы. Имоджен приложила много усилий, чтобы поступить сюда, и хотя после первого курса ей предстояло пройти военную службу, она не желала тратить время на бессмысленные свидания с мужчинами, которые ее совершенно не интересовали. На лекциях им читали историю архитектуры, которую она любила… инженерное дело, которое она находила интересным, хотя и довольно сложным… и высшую математику, с которой у нее были серьезные сложности. Но Имоджен решила, что справится и с этим предметом, поэтому вечерами показывала свои задания по математике отцу и получала от него дополнительные знания. Помимо этих предметов она также должна была учиться рисунку с натуры и живописи, в чем весьма преуспела и основательно набила руку в рисовании человеческих фигур.
Имоджен и Марион усердно работали все утро до обеда, после чего подруга предложила сходить в столовую.
– Мальчишки ушли в «Говно и палки», – сказала Марион. – Так что у нас в кои-то веки появился шанс нормально поесть ланч.
Паб «Воронье гнездо» находился в конце улицы, но студенты ласково называли его «Говно и палки». Молодые люди облюбовали это место для своих регулярных посиделок, и по вечерам Имоджен и Марион часто к ним присоединялись. Однако за ланчем они предпочитали не употреблять алкоголь, чтобы спокойно доучиться до конца дня.
Когда девушки вышли через тяжелые двойные двери во двор, дождь уже прекратился и появилось солнце, лучи которого пробивались через серые, как гранит, облака.
В столовой было людно, и, заняв место в длинной очереди, девушки стали выбирать, что им взять на ланч. В конце концов Имоджен и Марион остановились на хлебе и супе из куриного бульона с луком-пореем. Они заняли столик в углу столовой.
– Так какие у тебя планы? – спросила Имоджен, когда они принялись за суп.
– Ты о чем?
– Насчет следующего года. Когда нам исполнится по девятнадцать и мы должны будем поступить на службу.
– А, ты об этом. Разумеется, если не принимать во внимание перспективу, что Гитлер предложит заключить мир? – рассмеялась Марион, откладывая ложку и закуривая сигарету. – Даже не знаю… – сказала она. – Может, пойду в земледельческую армию? Мне нравятся вельветовые бриджи, которые там носят.
– Будешь работать на земле? – с ужасом спросила Имоджен. – Но это же кошмар!
– Вовсе нет, – возразила Марион. – Мой отец – фермер, точнее, лендлорд, но я хорошо знаю, как устроены тракторы, двигатели и все такое. Или пойду во Вспомогательную территориальную службу – буду разъезжать на больших грузовиках. А ты куда планируешь?
– В «Рены», наверное, – ответила Имоджен. – У них такие милые шляпки, – хихикнула она. – А если серьезно, то мне нравится передвигать по карте маленькие кораблики. У меня кузина служит в «Ренах» – она оператор радиолокационной станции и много мне об этом рассказывает. А может, стану радисткой – это тоже может быть увлекательно. Хотя, по правде говоря, мне тяжело от этих мыслей. Мне так здесь нравится… больно думать о том, что на время придется все это оставить.
– А ну не раскисать! – перебил ее Джайлс, с грохотом ставя свой поднос на стол. – Марион, подвинься… Вот, молодец.
Он уселся на лавку рядом с Марион, распространяя вокруг себя запах пива. Звучно рыгнув, Джайлс закинул в рот кусок пастушьего пирога. Вскоре к нему присоединилась целая ватага молодых людей, которым тоже хотелось поболтать и покрасоваться перед девушками.
Когда Имоджен вернулась в студию, солнечные лучи светили сквозь высокие окна, наполняя помещение светом. Она приступила к работе над эскизом проекта административного здания, вдохновленная архитектурой 1930-х годов. Она должна была закончить этот проект через несколько месяцев и представить подробные чертежи, а также рисунок с окончательным видом здания, раскрашенный от руки. Имоджен с головой ушла в работу, а когда подняла глаза и посмотрела поверх голов других студентов, ее внимание привлекла темно-серая военная форма. Бывшие студенты часто приходили в студию – в этом не было ничего необычного, – но на этот раз владельцем формы оказался Фредди Макмастерс. Она не видела его с той ночи, когда они попали под бомбежку, – сразу после этого он уехал в Канаду. Весь прошедший год Имоджен изо всех сил старалась забыть Фредди, однако теперь, снова его увидев, почувствовала, как быстро забилось ее сердце.
Фредди стоял в углу комнаты и смеялся, о чем-то разговаривая со своим преподавателем. К огорчению Имоджен, ей не удалось разобрать, что именно они говорили. Она очень хотела, чтобы Фредди заметил ее, но стеснялась пройти через всю студию мимо других студентов и обратиться к нему. Поэтому Имоджен резко встала и случайно смахнула с чертежной доски свой стакан с карандашами, которые со стуком упали на пол.
Все, включая Фредди, обернулись, услышав резкий звук. Имоджен зарделась и, нагнувшись, стала подбирать карандаши, а потом, смущенная своей неловкостью, махнула ему рукой. Фредди сказал что-то преподавателю, и тот похлопал его по спине.
– Еще увидимся, – сказал ему Фредди и направился к Имоджен.
– Привет, – произнес он, быстро целуя ее в щеку. – Я и не знал, что ты уже учишься здесь. Думал, ты еще в школе.
– О нет, я окончила школу в прошлом году. А здесь учусь уже второй семестр.
– Теперь вспоминаю, – проговорил Фредди. – Ты вроде бы хотела стать инженером?
– Да, но оказалось, что университеты не принимают леди, которые хотят стать инженерами. Кстати, ты был одним из тех, кто предложил мне вместо этого пойти учиться в архитектурную школу, помнишь? Вот я и поступила.
Фредди обошел чертежную доску и некоторое время изучал ее работу.
– Неплохо, – сказал он, подперев рукой подбородок.
Имоджен снова покраснела.
– Я только начала… будет лучше. – Она словно лишилась дара речи и не знала, что ей сказать. – Что ж… – начала наконец она.
– Да…
– Значит, ты теперь дома? Вернешься в университет?
– Нет-нет… К сожалению, с учебой придется подождать, пока Гитлер не капитулирует. Нет, я приехал на пару дней. Учения закончились… Если честно, я только вчера вернулся из Канады. Хотел повидаться с родными и подумал, что, раз уж я в Ньюкасле, надо заглянуть сюда, навестить моего старого наставника, убедиться, что он меня не забыл. – Фредди кивнул в сторону их преподавателя по черчению, который стоял в противоположной стороне комнаты. – Завтра я уезжаю, чтобы поступить на службу в новую эскадрилью.
– А, – только и смогла выдавить Имоджен. – Хорошо.
– Ну, – сказал он, кусая губу, – может, увидимся позже, в пабе?
– Да, – быстро ответила она. – Я приду туда.
Фредди улыбнулся легкой, отстраненной, как ей показалось, улыбкой и пошел обратно к преподавателю. Сказал ему что-то, посмеялся, потом они похлопали друг друга по спине, и он ушел. Двери студии распахнулись, и звуки удаляющихся шагов эхом разнеслись по коридору.
– Кто это был? – с заговорщическим видом спросила Марион, пока Имоджен пыталась отвлечься, аккуратно складывая карандаши обратно в стакан.
– Просто старый друг, – ответила она.
– А он что надо, – заметила Марион. – Всегда питала слабость к летчикам…
Имоджен бросила на нее злобный взгляд.
– Ой… прости, – сказала Марион. – Так он твой?
– Нет, на самом деле нет. Одно время я думала, что это возможно. Но так случалось… Нам не удается оказаться вместе в нужный момент.
В «Вороньем гнезде» было много посетителей – местных жителей и студентов, – и все пытались протиснуться к барной стойке. Имоджен и Марион с трудом смогли войти внутрь. Имоджен сразу же заметила Фредди в компании молодых людей, которые внимательно слушали каждое его слово. Все они были студентами-первокурсниками, многие из них сами в скором времени собирались на службу, и им было приятно поговорить со старшим товарищем, тем более с летчиком ВВС. В их глазах Фредди был настоящим героем, они слушали его рассказ и громко смеялись. Эти молодые люди, делившиеся друг с другом своими историями, производили впечатление тесного закрытого кружка, в который Имоджен очень хотелось попасть. Хотелось, чтобы Фредди ее заметил, подозвал к себе и сказал всем: «Это Имоджен… и сейчас я должен угостить ее». И чтобы все отошли в сторону и смотрели, как он обнимет ее, и она почувствует себя особенной и необыкновенной. По правде говоря, Имоджен хотела, чтобы все ушли и они с Фредди остались наедине. Вот тогда она сможет рассказать ему, что чувствовала все эти годы.
Марион удалось пробраться к бару.
– Два джина с тоником, пожалуйста! – крикнула она барменше, но та проигнорировала ее и предпочла обслужить красивого молодого человека, стоявшего рядом.