В то утро торговля на рынке шла вяло. Женщины в шерстяных пальто и платках медленно проходили мимо прилавка Петера, они осматривали сыр и хлеб, приценивались, но ничего не покупали.
– Вы нигде не найдете такого хорошего сыра, – раздраженным голосом сказал Петер, однако очередная покупательница отошла от прилавка с пустыми руками. – Надеюсь, когда у рабочих на заводе «мессершмиттов» начнется обед, торговля пойдет живее.
– Так и будет, папа, обязательно, – подбодрила его Магда, параллельно пытаясь уговорить пожилую женщину купить у них что-нибудь. – Это очень вкусно, – убеждала она.
– Даже не знаю, – неуверенно сказала женщина.
– Попробуйте маленький кусочек, – предложила Магда.
Она отрезала немного сыра, когда послышался вой сирены.
– Мы должны найти укрытие! – крикнул дочери Петер.
– Я не знаю, куда бежать, – в панике ответила Магда.
Торговцы бросились с площади врассыпную.
– Иди сюда, – позвал Магду отец, – спрячемся под телегой.
– А как же Хельга? – спросила Магда, хватая лошадь за уздечку. – Она не напугается?
Привязанная к фонарному столбу кобыла начала трясти головой и жалобно ржать, услышав шум приближающегося вражеского самолета.
– С ней все будет хорошо, – заверил ее Петер. – Быстрее ложись под телегу. Самолеты, скорее всего, летят к заводу. – Он крепко обнял дочь. – Будем надеяться, что они станут бомбить его, а не нас.
Появились самолеты. Они носились над городом, словно стая рассерженных птиц, сбрасывая бомбы, при взрывах которых земля дрожала так сильно, что буханки хлеба и головки сыра сыпались с прилавка на заснеженную мостовую. Магда закрыла уши руками в варежках, пытаясь заглушить ужасающий грохот взрывов. Немецкие зенитные орудия вели ответный огонь, и воздух наполнился звуками отрывистых выстрелов. На площадь с грохотом обрушилась каменная кладка. Послышались звуки бьющегося стекла, отчаянные вопли людей.
Наконец самолеты улетели на юг, оставив после себя зловещую тишину, нарушаемую лишь криками и плачем раненых. Магда и Петер выбрались из своего укрытия, и перед ними открылась картина ужасных разрушений. Несколько прилегавших к рыночной площади зданий были полностью уничтожены – на их месте остались только зияющие воронки. Повсюду были разбросаны стекло, обломки кирпичей и досок. И везде виднелись розовые и красные фрагменты человеческих тел, алая кровь струилась по белой обледенелой мостовой.
– О боже! – воскликнула Магда. – Ты только посмотри! Сколько раненых!
Отец начал собирать в телегу головки сыра.
– Помоги мне погрузить их… скорее! – крикнул Петер, запрягая лошадь.
– Разве мы не должны остаться и помочь? – спросила Магда, глядя на стонущих людей. Мимо нее пробежала женщина. По ее лицу была размазана кровь, она бежала, вытянув вперед руки. Магда бросилась к ней и поняла, что женщина лишилась глаз. Обняла ее и отвела к ступенькам ратуши.
– Сядьте здесь и подождите, – сказала она, оглядываясь по сторонам в поисках помощи.
– Магда! – крикнул отец, подходя к ней. – Нам нужно ехать… самолеты могут вернуться. В деревне безопаснее. Пойдем скорее.
– Но мы не можем оставить ее здесь, – возразила Магда, показывая на женщину.
– Она, возможно, одна из сотен раненых, – тихо сказал Петер. – Прости, но мы не сможем им всем помочь.
Он потащил сопротивлявшуюся Магду прочь, поднял ее и усадил в телегу. В этот момент пошел снег, покрывая толстым слоем воронки от взрывов. Усевшись в телегу, Петер ударил кнутом Хельгу, и та покорно затрусила по улице мимо развалин и зовущих на помощь людей. Пара молодых людей попыталась остановить телегу – возможно, чтобы забрать ее для раненых, – но Петер поднял хлыст и заставил лошадь бежать быстрее. Когда они покинули центр города, кобыла снова перешла на рысь. Магда оглянулась: на горизонте виднелись пожары – на месте разрушенных зданий поднималась настоящая стена пламени.
– Какой ужасный пожар, – сказала она. – Почему его не тушат?
– А ты как думаешь? – спросил Петер. – Слишком холодно. Наверное, пожарные гидранты замерзли.
Проезжая мимо здания завода на юге, они заметили, что оно серьезно пострадало.
Вернувшись на ферму, Петер и Магда разгрузили телегу и отвели кобылу в конюшню, где дали ей свежего сена и воды.
– Молодец, девочка, – сказала Магда, снимая с Хельги уздечку и накидывая ей на спину теплую зимнюю попону.
– А я вас предупреждала! – воскликнула Кете, когда отец и дочь вошли в кухню. – Больше никаких поездок в Аугсбург, обещайте мне!
Тем же вечером, когда семья уже собиралась ложиться спать, они услышали звук, который ни с чем невозможно было спутать: рев приближающихся самолетов.
– Папа, – крикнула Магда, вбегая в комнату родителей, – они возвращаются!
– Я так и знал! – воскликнул Петер. – Они хотят уничтожить тот завод, чтобы он уже не смог возродиться.
Посыпались бомбы, некоторые – совсем рядом с фермой. Магда в ужасе забралась на кровать родителей.
– Петер, мы должны спуститься в подвал, – сказала Кете. – Нельзя оставаться здесь.
Они надели пальто, взяли пару свечей и спустились в подвал, где до утра ежились от холода и слушали, как самолеты союзников нескончаемым потоком летят в сторону Аугсбурга.
Утром, вскоре после рассвета, Петер и Магда вышли проверить, какой урон причинен их ферме. Землю покрывал снег, сверкавший в лучах утреннего солнца, а небо было ярко-голубым. Они прошли по двору и заглянули в коровник. Коровы спокойно лежали небольшими группами на толстом зимнем слое соломы; некоторые из них стали подниматься на ноги, когда увидели Магду и ее отца.
– С ними все в порядке, – сказала Магда. – Я не вижу никаких повреждений.
Выйдя из коровника, они направились дальше по тропинке – проверить, что творится в поле. Наконец Магда с отцом добрались до границы своей фермы.
– Давай пройдем чуть дальше, – предложил Петер. – Я уверен, что слышал неподалеку взрыв.
На противоположной стороне дороги раскинулся небольшой лес, где Магда и Карл любили устраивать свой лагерь. На опушке лежали измятые обломки самолета, напоминавшие отвратительный шрам на белоснежном пейзаже. Нос самолета отлетел, когда он упал в лес, у него также оторвало крылья и хвост, который лежал здесь же, примерно в двадцати метрах от центральной части фюзеляжа.
– Не подходи! – Петер схватил Магду за руку. – Он может взорваться.
– Я не думаю, – спокойно сказала Магда. – Иначе он бы давно уже взорвался. Кроме того, его замело снегом.
– Это британский самолет, – заметил Петер. – Мы должны сообщить властям.
– Нет… не сейчас, – возразила Магда. – Возможно, внутри есть кто-то живой.
Она высвободила руку и направилась через сугробы к самолету. Молодого человека выбросило при падении. Он лежал лицом вниз, его светлые волосы были все в снегу. Магда дотронулась до холодной шеи, чтобы проверить пульс, но он был явно мертв.
– Магда… давай вернемся. Это бессмысленно, – сказал Петер, но Магда не послушалась.
Дверь в кабину была открыта, она подтянулась и заглянула внутрь.
– О нет! – воскликнула она, отпрянув в ужасе. – Здесь их еще четверо или пятеро. И, судя по всему, они мертвы. У них не было шансов спрыгнуть. Интересно, почему?
– Пожалуйста, давай уйдем отсюда, – вновь попросил Петер.
Снова пошел снег.
– Они такие молодые, папа, немногим старше меня. Как ужасно, что они погибли подобным образом!
– Они должны были убивать наших людей и, возможно, заслужили это.
– Нет, папа, – возразила Магда, – нельзя так говорить. Все смерти ужасны, и есть что-то особенно печальное в том, что эти юноши лежат здесь, в сотнях километров от своих родных… что они умерли вдали от них.
– Мы ничего не можем сделать. Пойдем… мы должны вернуться. Пусть с этим разбираются представители власти.
Петер потащил Магду в сторону дома, но она вдруг подняла руку:
– Что это был за звук?
– Ничего не слышал, – сказал отец, – пойдем.
– Нет… я что-то слышала… похоже на стон… вот там!
Она подошла к тому месту, где лежал нос самолета. Внутри помятой кабины лежал молодой человек. Его рука и нога были явно сломаны, лицо – залито кровью.
Магда дотронулась до него, и он снова застонал.
– Папа! – крикнула она. – Один из них уцелел! Мы должны вытащить его!
– Магда, не говори глупостей, – сказал отец, подходя к ней. Он посмотрел на юношу и покачал головой. – Скоро его отправят в лагерь для военнопленных.
– Папа, пожалуйста, помоги мне. Может пройти несколько часов, прежде чем сюда кто-то приедет. В такую погоду он умрет!
Петер разрывался между желанием спасти свою собственную жизнь и мольбами дочери. Наконец с неохотой он вернулся на ферму и привел оттуда запряженную в телегу лошадь. Отец и дочь вместе вытащили стонавшего молодого человека и погрузили его в телегу.
– Я сяду позади вместе с ним, – заявила Магда, прикрывая летчика куском брезента.
Когда они сворачивали на тропинку, ведущую к их ферме, на главной дороге показалась еще одна повозка, запряженная лошадью. Это был Герхарт, отец Эрики.
– Говорят, где-то здесь упал сбитый британский самолет, – сказал он Петеру.
– Да, – ответил Петер, – мы только что проехали мимо него.
Сердце Магды учащенно забилось, однако она поняла, что раненого юношу не видно со стороны.
– Это случилось на моей земле? – спросил Герхарт.
– Нет, не думаю. Он упал в лес, что находится между нашими фермами, – заверил его Петер.
Герхарт пожал плечами.
– Ну и поделом им, – сказал он и поехал дальше.
Кете выбежала из дома, как только телега остановилась во дворе.
– Где вы были? Я проснулась, а вас обоих нет. Я так испугалась!
– Мы нашли британский самолет, – объяснил Петер, спрыгивая с телеги и хватая кобылу под уздцы. – Магда привезла сюда летчика.
– Что? Ты с ума сошла?! – в ярости крикнула Кете. – Магда, отвези его обратно… отвези обратно немедленно! Мы не можем оставить его здесь!