Майкл откинулся на подушку и поднял на нее глаза.
– Ты самая смелая девушка из всех, кого я встречал. Да вообще самая смелая. Поверь мне.
– Нет, я не смелая, – сказала Магда, краснея. – Я просто… как это у вас говорят… упертая?
Майкл рассмеялся.
– Да… ты точно упертая. Я еще не встречал таких своенравных и упрямых людей. – Он вдруг сел и поцеловал ее.
Она прежде целовалась только с Отто, и те поцелуи вызывали у нее только отвращение. Они были удушающими, но поцелуй Майкла был нежным и приятным. Он пробуждал в ней жажду жизни. Магде захотелось целовать его вечно, лежать в его объятиях и чувствовать прикосновения его гладкой кожи. «Неужели это и есть любовь?» – подумала она.
– Магда, – сказал Майкл, отстраняясь, – прости. Я не должен был этого делать. Не должен был злоупотреблять твоим вниманием.
– Злоупотреблять… что ты хочешь этим сказать?
– Я не должен был целовать тебя. Помимо соображений морали… ты ведь еще слишком юная.
– Мне уже почти восемнадцать.
– Но твои родители… что они подумают?
– А при чем здесь они?
– Ты была очень добра ко мне. Я не должен пользоваться твоей добротой.
– Но мне понравилось, – с невинным видом возразила она.
– Мне тоже, – признался Майкл, откидываясь на подушки. – А теперь тебе лучше уйти. Ступай вниз.
С неохотой Магда встала с кровати, пролезла через люк, обернулась и послала Майклу воздушный поцелуй.
– Спокойной ночи, Магда, – твердо сказал он.
На следующее утро она поставила перед ним на пол завтрак и села на край кровати, наливая кофе из фляжки. Магда нарвала весенних первоцветов и поставила их в маленькой банке из-под варенья ему на стол.
– Какие красивые. Похоже, наступает весна, – сказал Майкл, приподнимаясь на подушках.
– Уже апрель, – рассмеялась она. – Ты у нас почти четыре недели, и пейзаж за окном меняется с каждым днем. Когда живешь на ферме, это особенно заметно. Сегодня такой красивый день, а ты так давно не видел солнца, вот я и решила доставить тебе немного радости.
Магда робко улыбнулась.
– Расскажи: что ты собираешься сегодня делать? – спросил Майкл, делая глоток кофе.
– Как что? – сказала она. – Сегодня утром я уже подоила коров. После того как уйду отсюда, мы с отцом будем сеять, ведь на улице уже тепло.
– Как бы я хотел помочь тебе, – проговорил Майкл. – Я чувствую себя таким бесполезным, лежа здесь, пока ты занята работой. И я бы с удовольствием научился доить коров, – рассмеялся он. – Я рос за городом, но не на ферме. Однако я люблю деревенскую жизнь.
– Это труднее, чем кажется, – сказала Магда. – Зимой, когда руки замерзли, а ты пытаешься доить коров, хотя даже не чувствуешь пальцев, хочется оказаться где угодно, лишь бы подальше от фермы.
Она засмеялась. Майкл робко посмотрел на нее, на ее светлые волосы и худые руки.
– Ты не производишь впечатления настолько сильного человека, человека, который приспособлен к фермерской работе, – заметил он. – Ты такая… изящная.
– Изящная! – воскликнула Магда, вскакивая. – Сейчас я покажу тебе, какая я изящная. Дай мне свою руку – здоровую, а не ту, что была сломана.
– Что? – спросил Майкл. – Какую пытку ты собралась применить ко мне?
– Армрестлинг… давай попробуем. Или боишься проиграть мне?
– Хорошо, – сказал он, отдавая ей чашку с кофе, которую она тут же поставила на стол.
Магда установила рядом с кроватью деревянный ящик, и, пока Майкл усаживался с одной стороны от него, она присела на корточки с другой. Ей почти удалось опустить его руку, но в последний момент он резко выпрямил ее и прижал руку Магды к ящику. Смеясь, они оба упали на кровать.
– Поцелуй меня еще раз, – с лукавым видом попросила она.
– Магда… – Майкл погладил ее по щеке, – ты уверена?
– Да, конечно, уверена.
– Магда, – прошептал он ей в шею, – я тебя обожаю… Ты знаешь об этом?
– А я тебя люблю, Майкл, – пробормотала она. Чувство радости переполняло ее. – Да, мы знакомы всего несколько недель, но я правда люблю тебя. И хочу тебя…
Он снова поцеловал ее и уложил на узкую кровать, лаская ее тело и лицо. И тогда Магда почувствовала, как ее тело горит от желания.
Затем они еще долго лежали рядом, заключив друг друга в объятия.
– Магда… – начал Майкл.
– Ничего не говори. – Она лежала на сгибе его руки, уткнувшись лицом в его грудь.
Кожа Майкла пахла потом, в его объятиях ей было тепло, и она чувствовала себя защищенной.
– Магда, послушай…
Он перенес вес на здоровую руку, приподнялся на локте и посмотрел на нее.
– Я не уверен, что мы должны были так поступать. Ты была так добра ко мне, ты и твоя семья. Вы спасли мне жизнь, и я благодарен вам за это. И я хочу, чтобы ты поняла: что бы ни случилось, я люблю тебя.
– Все в порядке, – сказала Магда. – Я знаю. И знаю, что однажды тебе придется уйти. Я все понимаю.
– Правда? Ты такая чудесная девушка. Мудрая и взрослая. Твой брат выполняет в Англии свой долг, а я должен исполнить свой. Я уже достаточно окреп, чтобы уйти. Я должен попытаться вернуться в мою часть.
– У тебя есть план? Куда ты пойдешь? Ты ведь не сможешь преодолеть весь этот путь пешком.
– Я смогу пройти хотя бы часть пути. По крайней мере, до Швейцарии. Озеро Констанц ведь недалеко отсюда?
Магда пожала плечами.
– В нескольких сотнях километров.
– Ясно. Но я мог бы доехать на поезде или автобусе? Ты ведь научила меня, как покупать билет.
– Но у тебя нет карты! – Магда цеплялась за последнюю соломинку, пытаясь придумать препятствия для исполнения его плана.
– По правде говоря, у меня есть карта. – Майкл протянул руку и достал из кармана своей летной куртки шелковый шейный платок, на котором была напечатана карта Европы. – Видишь? Правда мило? И это очень полезная штука. К тому же у меня есть компас. Я ведь пилот, Магда. Я в любом случае не заблужусь.
– Но тебя все равно схватят и расстреляют. И какой от этого будет толк?
– Тогда что, по-твоему, я должен делать? – спросил он, гладя ее по волосам. – Оставаться здесь на чердаке до конца войны? Какой бы привлекательной ни была эта перспектива – поверь, моя дорогая Магда, она очень привлекательна, – но я не могу так поступить.
Зная, что через несколько недель или даже дней Майкл уйдет, они стремились провести вместе как можно больше времени. Едва Кете и Петер уходили из дома, как Магда бежала на чердак, где занималась любовью с Майклом. Иногда, не в силах совладать с грустью, она плакала, и он целовал слезы на ее щеках.
– Я вернусь, – обещал он, гладя ее щеки и обнимая ее. – Когда война закончится, я вернусь за тобой. Мы поженимся, у нас будут дети, и я увезу тебя с фермы.
Потом она лежала на сгибе его руки, вдыхала запах его тела и всхлипывала. Магде казалось, что еще немного, и ее сердце вырвется из груди.
Однажды днем в мае, пока отец был в поле, а мать ушла в деревню, Магда пробралась на чердак.
– Майкл, ты не хочешь спуститься вниз? Если ты собираешься бежать, тебе нужно попрактиковаться в ходьбе.
– Твоей матери это не понравится.
– Мамы здесь нет. Она ушла в деревню и вернется часа через два, не раньше. Все будет хорошо, – сказала Магда. – Поверь мне.
Майкл надел старые брюки и рубашку ее отца и с трудом спустился по чердачной лестнице. Нога почти не сгибалась и болела, но он мог на ней стоять, и ему удалось, прихрамывая, спуститься по еще одной лестнице на кухню. По сравнению с темным чердаком свет в доме показался ему слишком ярким, и он даже вынужден был прикрыть глаза ладонью.
– Как твоя нога? – спросила Магда.
– Как деревянная. И болит. Но после тесного чердака, где я не могу даже встать в полный рост, здесь мне намного лучше. Спасибо.
Он широко улыбнулся и обнял ее.
– А теперь, – сказала она, – садись вот здесь. Твои сапоги остались наверху, но это неважно. Где-то тут, на первом этаже, есть старые ботинки моего отца.
– Мы выйдем из дома? – спросил Майкл.
– Да, солнце светит, и день такой замечательный.
Магда отыскала ботинки отца. Майкл сел на стул на кухне и примерил их.
– Они слегка велики, – проговорила Магда. – Но ты сможешь в них немного прогуляться.
Она накинула ему на плечи старый пиджак отца и вывела из дома, после чего они свернули за угол и прошли в огород.
– Сядь тут… на эту маленькую скамейку, – предложила Магда.
Отец сколотил эту деревянную скамейку еще несколько лет назад. Они с Кете часто сидели на ней вместе после того, как заканчивали вскапывать или пропалывать грядки, и любовались результатами своих трудов.
Майкл закрыл глаза, чувствуя на своем лице теплые лучи солнца. В кронах яблонь пели птицы, а в теплом воздухе тихо жужжали пчелы. Куры довольно кудахтали у их ног и вытаскивали червяков из огородных грядок, многие из которых еще не были засажены.
– Все это напоминает мне дом, – признался Майкл, взяв Магду за руку и поцеловав ее.
– Ты так мало рассказывал о своем доме.
– Теперь он кажется чем-то таким далеким. Словно все это было во сне.
– Попробуй рассказать. Мне так хочется узнать о нем.
– Хорошо… Мы жили в довольно большом доме на окраине маленькой деревеньки неподалеку от южного побережья Англии. Из нашего сада было видно море. Мальчишкой я любил лежать на траве и наблюдать за тем, как меняется цвет воды в Английском канале. Обычно она была серой, но летом цвет менялся на красивый голубой, похожий на цвет неба.
– Звучит замечательно, – сказала Магда.
– У нас тоже был огород: моя мама очень любила там работать и гордилась им. Был у нас и яблоневый сад, и куры, которые вечно бродили повсюду. Мама выращивала спаржу – самую лучшую в округе.
– Мы тоже выращиваем спаржу, – оживилась Магда. – Смотри, вот здесь.
Она прошла через огород и указала на колючие стебельки спаржи, пробивавшиеся через коричневую землю.
– Да, вижу. – Майкл с восхищением смотрел на ее стройную, немного мальчишескую фигуру, на длинные руки, всегда слегка загорелые даже после долгой суровой зимы, на ее золотистые волосы, поблескивавшие в лучах солнца.