– Отлично, – сказал он.
Имоджен не смогла сдержать вздох облегчения.
– Спасибо, сэр.
Она чувствовала не только облегчение, но и гордость за то, что премьер-министр спустился в недра их оперативного штаба и лично проверил ее работу. Через некоторое время он также поднял на нее глаза.
– Очень хорошо, – похвалил он ее. – Моя дочь Диана тоже служит в «Ренах», вы проделали замечательную работу.
– Большое спасибо, сэр, – с радостной улыбкой ответила Имоджен.
– Итак, премьер-министр, – сказал коммандер, – вам достаточно представленных материалов?
Черчилль кивнул, выпустил изо рта облако сигарного дыма и вышел из комнаты.
Вечером после отбоя Имоджен не удержалась и рассказала Джой о визите Черчилля.
– У нас сегодня был посетитель, – скромно сказала она.
– Угу, – ответила Джой, пытаясь читать книжку при свете фонарика.
– Премьер-министр спустился к нам, чтобы проверить, как у нас идут дела.
– Винни? Не может быть! Он сегодня днем быстро прошел мимо нашего кабинета, но я толком и не разглядела его. Тебе повезло… Как он выглядел? Он тебе что-нибудь сказал или пожал руку?
– По правде говоря, нет. Он похвалил меня, и это было мило. Изучил мою работу, пыхнул мне сигарой прямо в лицо и ушел.
– Ну, знаешь, я бы все это восприняла как комплимент, – сказала Джой.
На той же неделе в строгих правилах, запрещавших покидать территорию военной базы, появились некоторые послабления. Все сотрудники по-прежнему работали по много часов подряд, однако теперь в отдельные дни им было позволено посещать живописную деревушку Саутвик с домами из красного кирпича. Там они могли играть в теннис или совершать прогулки, которых им так недоставало все это время.
Иногда сотрудникам даже разрешалось посетить прибрежный курорт Саутси. Их отвозил туда один из стареньких автобусов, принадлежавший военно-морскому флоту, который они окрестили между собой «лодкой свободы». Если погода была хорошей, они загорали на пляже, а в один из редких вечеров, который им позволили провести вне базы, все пошли слушать выступление Джо Лосса и его джазового оркестра на пристани. Когда музыканты заиграли «В хорошем настроении», Имоджен вспомнила вечер, который они с Бенджамином провели на танцах в отеле «Гросвенор-хаус». В ту же минуту она почувствовала прилив нежности к нему. Почти все время она была занята работой и редко думала о нем. Но теперь, слушая оркестр, Имоджен вспоминала, как он обнимал ее за талию, как прекрасно она себя чувствовала рядом с ним. И она поняла, что сильно по нему скучает.
– С тобой все хорошо, старушка? – шепотом спросила Джой, заметив, что подруга тихо всхлипывает и промокает платком глаза.
– Да, – ответила Имоджен. – Я просто вспомнила, когда в последний раз слышала эту песню. Я тогда была на танцах с Бенджамином.
– Ты, наверное, сильно скучаешь по Бенджамину? – поинтересовалась Джой, пока они ждали, когда за ними приедет автобус.
– Да, наверное, – проговорила Имоджен. – Если честно, у меня почти все время так много работы, что не остается даже минутки, дабы подумать о нем. Но сегодня вечером, когда я слушала оркестр, воспоминания нахлынули на меня. И он стал для меня более реальным, если ты понимаешь, о чем я.
– Думаю, что понимаю, – неуверенно сказала Джой, когда они садились в автобус. – Но хочешь сказать, что все это время он не был для тебя реальным?
– Да… он был для меня как сон. Наверное, мои слова покажутся тебе безумными, но наши с ним встречи и помолвка – все это промчалось передо мной будто в каком-то вихре. Иногда мне кажется… что я просто выдумала его.
– А я не получала вестей от Вернера с тех пор, как мы уехали из Лондона, – вздохнула Джой. – Но точно знаю, что не выдумала его. Мы встречались с ним несколько раз, он был таким веселым и очень нравился мне. Но теперь я начинаю сомневаться, что увижу его хоть раз. А ведь когда-то я думала, что мы с ним поженимся. Какая же я была идиотка!
– О, Джой, – сказала Имоджен, сжимая руку подруги. – Возможно, нам обеим стоит выбросить их из головы. В конце концов, у нас сейчас есть более важные дела, о которых стоит подумать.
– Ты права, – согласилась Джой. – Сейчас самое важное для нас – работа. И, насколько я могу судить, по крайней мере, по тем донесениям, которые печатаю, большой прорыв уже не за горами.
В начале июня погода была не по сезону серой и пасмурной. Джой и Имоджен часто просыпались под стук дождя, молотившего в окна их барака.
– Ну вот, опять, – вздохнула Имоджен, выбираясь из кровати. – Интересно, сколько еще это будет продолжаться?
– И дело не только в том, что это ужасно скучно, – сказала Джой. – Из-за такой погоды невозможно будет приступить к выполнению операции, правда? – Она надела блузку и с мрачным видом посмотрела в окно. – Вчера я печатала одно официальное письмо, – прошептала она. – Они ждут сообщения от начальника метеорологической службы с прогнозом погоды на ближайшие дни.
Имоджен чувствовала, что в оперативном пункте обстановка становится напряженной. В недрах форта Саутвик невозможно было понять, как меняется погода в течение дня, но все прекрасно осознавали, что успех высадки союзников зависит от солнца и отсутствия дождя. Коммандер был непривычно вспыльчивым в общении с Имоджен, и, когда пришло время ланча, она решила не обедать в подземной столовой, которая вызывала у нее приступы клаустрофобии, а вместо этого сесть в автобус и поехать в войсковую столовую, находившуюся на территории базы. Пока Имоджен стояла в очереди за своим чаем и сэндвичем, она с облегчением заметила, что небо начало проясняться. Несколько девушек из «Рен» играли в крикет против команды офицеров на лужайке перед особняком. Имоджен пила чай и наблюдала за матчем, как вдруг перед крыльцом остановился большой «Роллс-Ройс-Фантом». На ступенях крыльца машину встречали адмирал Рамсей и генерал Монтгомери. Из «Роллс-Ройса» вышел король Георг VI. Трое мужчин обменялись рукопожатиями и исчезли в доме.
– Похоже, назревает что-то серьезное, – заметил стоявший рядом с Имоджен офицер.
Уже в 04:15 утра решение было принято. Высадку войск в Нормандии назначили на следующий день, шестое июня. Всю базу ощутимо будоражило, и после завтрака девушки, служившие в «Ренах», прочесывали лужайку перед особняком в поисках четырехлистного клевера, который они должны были вручить на удачу своим командирам.
– Я нашла один! – крикнула Джой.
– Ты уверена? – спросила Имоджен, разочарованная тем, что подруга опередила ее в выполнении этого задания.
– Сама посмотри.
Имоджен взглянула на крошечный листок, лежавший на ладони Джой.
– Ты права! Ты нашла настоящий четырехлистный клевер. Знаешь, я никогда еще не видела такого. Мне всегда казалось, что это просто легенда. Ты молодец, Джой. Но я должна искать дальше – нужно найти такой же для коммандера Пирса.
Имоджен продолжила обследовать лужайку.
– И я нашла! – наконец с триумфом воскликнула она.
Когда они с Джой направились к особняку, Имоджен сказала:
– Это такой странный обычай, но я понимаю, что просто обязана вручить сегодня коммандеру Пирсу четырехлистный клевер. И все же неужели успех высадки может зависеть от какого-то глупого суеверия?
– И не говори, – поддержала ее Джой. – Но главное – ты нашла его. Вот увидишь, он очень обрадуется.
В оперативном пункте Имоджен положила четырехлистный клевер на стол перед коммандером.
– Это еще что? – спросил он, сердито глядя на нее.
– Четырехлистный клевер, сэр. Мы в «Ренах» все собирали такие, чтобы отдать их своим командирам сегодня.
– Это очень предусмотрительно с вашей стороны, рядовая Митчелл. Я не хотел бы думать, что нам понадобится удача. В конце концов, с нашей стороны мы все спланировали самым тщательным образом. Однако сегодня утром я понял, что немного везения нам совсем не повредит.
Наблюдая с крыши форта Саутвик за тем, как большой флот из кораблей и минных тральщиков величественно выдвигается из широкой бухты, Имоджен испытывала чувство радости и гордости. Море переливалось серо-голубым перламутром в неярких солнечных лучах. Тысячи самолетов пролетали над ее головой в сторону Ла-Манша: они напоминали большую стаю птиц, от которой потемнело небо. Как только они долетят до Франции, с них десантируются парашютисты, которые окажутся за линией вражеского фронта, где смогут захватить стратегические позиции, а затем, с божьей помощью, объединятся с силами союзников, которые высадятся на берег. План был таким сложным и смелым, что Имоджен, наблюдая за происходящим вместе с другими «ренами», чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
Следующие двадцать четыре часа в оперативном пункте ее команда работала без устали, фиксируя продвижение сил союзников. Когда же наконец им удалось сделать перерыв, все были утомлены и разбиты. После всех волнений и тревог предыдущих месяцев они могли немного расслабиться.
Когда Имоджен наконец-то легла в кровать прямо в одежде, она тут же уснула. А проснулась оттого, что в барак ворвалась радостная Джой.
– Имоджен, Имоджен! – Джой плюхнулась на ее койку и стала трясти подругу. – Просыпайся! Ну же, просыпайся, Имоджен!
Имоджен открыла глаза.
– В чем дело? – пробормотала она.
– Нужны добровольцы для поездки во Францию.
Имоджен перекатилась на бок и сонными глазами посмотрела на подругу.
– Во Францию? – переспросила она. – Нас хотят отправить во Францию?
– Да! – ответила Джой. – На доске объявлений в фойе главного дома повесили список. Он уже начал заполняться, так что нужно спешить! Вставай, мы должны написать там наши имена!
– Ты правда хочешь во Францию? – Имоджен с трудом поднялась с кровати и пыталась найти свои туфли.
– Ну, я же не собираюсь до конца войны печатать скучные донесения от одного коммандера другому. Так что да, я хочу туда поехать. А ты?
Имоджен встала и пригладила пальцами растрепавшиеся волосы. Она почувствовала, как приятное волнение разливается по всему телу.