– Да, – сказала она. – Думаю, да. Ты права, что нам еще остается делать?
Поскольку обеим девушкам еще не было двадцати одного года, им необходимо было получить разрешение от родителей. Имоджен написала эмоциональное письмо домой.
Дорогие мама и папа!
Я надеюсь, что вы оба здоровы. Мы уже столько времени не виделись, и я так давно не писала вам. Простите за это долгое молчание. Так получилось, что мне было трудно выкроить время, чтобы написать вам. Прошедшие два месяца я находилась в Портсмуте – помогала в планировании очень важной операции. Думаю, вам захочется узнать, что это было. Но нам запрещено говорить об этом, поскольку информация очень секретная: нам даже не разрешили сообщать кому-либо, где мы находимся. Помните, когда я в последний раз писала вам, то дала адрес: «Военно-морская группа 1645, почтовое отделение базы ВМС»? Так вот, мои дорогие, это было абсолютной выдумкой! На самом деле я сейчас живу в бараке на территории военной базы с красивым особняком. Это место называется Саутвик, и находится оно на окраине Портсмута. Мы очень много работаем, и я чувствую, что занимаюсь чем-то важным. Я даже встречала мистера Черчилля и один раз видела короля.
Еще, прежде чем перейти к основной теме письма, я хотела бы узнать, как поживает моя любимая Хани? Она по-прежнему ведет себя хорошо? Вы не перекармливаете ее? Она так любит печенье! И как дела у Эдит? У нее все хорошо? А у вас с папой? Папа все еще страдает от несварения? Надеюсь, вы не слишком сильно переживаете из-за войны.
Мама, я пишу, чтобы попросить тебя о большом одолжении. Мне предложили поехать во Францию в составе передового отряда адмирала Рамсея. Мы будем помогать налаживать связь между командным составом. Тебе напишут и попросят твоего разрешения. Пожалуйста, дай его. Я тебя умоляю! Я знаю, ты сильно переживаешь за меня. Но поверь, это совсем не так опасно, как жить в Лондоне, который регулярно бомбят. Обещаю, я напишу тебе, как только доберусь до Северной Франции.
Джой надеется поехать со мной. Постарайся поговорить с миссис Карр и попроси ее, чтобы она тоже дала согласие. Так не хочется ехать одной.
P. S. Есть какие-нибудь новости от Фредди?
Пока Имоджен писала постскриптум, она поняла, что до сих пор ничего не рассказала матери о Бенджамине. Вместо этого она просила сообщить ей новости о Фредди. В какой-то степени между ее родителями и Фредди до сих пор существовала связь, в то время как Бенджамин был для ее семьи чужим. «В любом случае, – подумала она, трогая пальцами кольцо, которое висело на цепочке у нее на шее, – правильнее всего будет отложить объявление о помолвке до более подходящего момента».
Разрешение в скором времени было прислано, и, когда девушки получили новую экипировку: расклешенные брюки, блузки с квадратным вырезом, жакеты и желто-коричневые куртки – им дали небольшое увольнение перед поездкой во Францию.
– Что будем делать? – спросила Джой, когда они забрали свое обмундирование на портсмутской верфи. – Поедем в Лондон? Или же домой?
Имоджен раздирали внутренние противоречия. Если они поедут в Лондон, у нее, возможно, появится шанс увидеть Бенджамина. Не исключено, что, встретив его, она испытает прежние чувства, как до отъезда в Портсмут. С другой стороны, если они поедут домой, она увидит родителей и, возможно, узнает последние новости о Фредди. Может быть, он сам будет там.
– Я не знаю, – сказала Имоджен. – Конечно, мне хочется домой. Но когда я думаю о том, что придется вернуться на войну после того, как мы побываем дома с теми, кого любим, где нас окружат комфортом и будут хорошо кормить… Ты представляешь, насколько нам будет тяжело?
– Но это же наш долг! – уверенно заявила Джой. – Нас выбрали для поездки во Францию, нам очень повезло. Ты видела остальных? Тех, кого не отобрали? Они, бедняги, все глаза выплакали, когда узнали, что их имен нет в списке. О, Имоджен! Это будет так замечательно! Но тебе не кажется, что сначала мы должны вернуться домой и навестить наших стариков?
– Ты не хочешь в Лондон, чтобы повидаться с Вернером? – спросила Имоджен.
– Конечно, хочу, но я не знаю точно, где он сейчас. Когда мы уезжали, он собирался ехать за границу. А давай остановимся в Лондоне на одну ночь? Если Бен и Вернер там, мы сможем встретиться с ними, а на следующий день уедем в Ньюкасл? Как тебе такое предложение?
После относительного спокойствия на базе Саутвик-хаус и в прилегающих к ней деревнях Лондон казался суматошным и грязным. Имоджен и Джой сняли номер в маленьком отеле на Кингс-кросс. Комната была темная и мрачная, а кровати – неудобными, зато она стоила дешево, к тому же отель находился рядом с вокзалом, и рано утром они могли уехать на поезде в Ньюкасл. Оставив багаж в номере, Имоджен и Джой спустились вниз, к стойке регистрации, чтобы позвонить своим молодым людям.
– Дело в том, что лейтенант покинул нашу гостиницу еще несколько недель назад, – ответила портье в отеле «Браун».
– Он не оставил вам адреса? – поинтересовалась Имоджен. – Видите ли, я его невеста, и меня самой не было в городе.
– Нет, извините… – В голосе девушки на другом конце провода звучало сочувствие. – Но у меня есть номер его служебного телефона. Возможно, это вам поможет?
Имоджен никогда не бывала на работе у Бенджамина, хотя помнила, что он говорил, его офис находится в районе Мейфэр, в ту ночь, когда они танцевали в отеле «Гросвенор-хаус». Но он никогда не сообщал ей своего служебного номера телефона, и теперь, набирая его, она поняла, что ее пальцы дрожат. При мысли о том, что она может его снова увидеть, Имоджен охватило сильное волнение.
– Я могу поговорить с лейтенантом Андерсеном?
– Кто это? – послышался мужской голос с американским акцентом.
Он показался ей сдержанным и настороженным.
– Меня зовут Имоджен, Имоджен Митчелл, я невеста Бенджамина.
– Прошу прощения, мисс, – сказал через некоторое время мужчина, – я не смогу вам помочь.
– Разве он у вас не работает? В отеле мне дали этот номер. Вероятно, лейтенант Андерсен оставил его на случай крайней необходимости.
– Наверное, произошла какая-то ошибка.
– Но вы ведь находитесь в районе Мейфэр, не так ли? – не сдавалась Имоджен. – В Мейфэре как раз такие номера, я узнала его и помню, лейтенант говорил мне, что работает в районе Мейфэр. Так что никакой ошибки нет. Я просто хочу узнать, как он и где сейчас находится?
– Мне правда жаль, – сказал мужчина. – Но вы ошиблись.
Связь прервалась.
– Очень странно, – проговорила Имоджен, когда встретила Джой в фойе отеля. – Человек на другом конце провода сказал, что не знает Бена.
Джой начала всхлипывать.
– О, Джой! – воскликнула Имоджен, садясь и обнимая подругу. – Что с тобой случилось?
– Он женат, – ответила Джой между всхлипываниями.
– Кто женат?
– Вернер, конечно. Я позвонила ему, и трубку взяла какая-то женщина. Она сказала: «Его нет» – и не сообщила мне, где он находится. А когда я сказала, что я его девушка, она посмеялась надо мной.
– О, Джой, мне так жаль!
– Она назвала меня идиоткой. Как она точно выразилась: «Идиотка, раз поверила ему». И сказала, чтобы я не думала, будто я у него такая первая. Она тоже немка.
– О боже, – сказала Имоджен. – И что ты теперь будешь делать?
– Наверное, постараюсь его забыть.
Посреди ночи их разбудил вой сирены. Постояльцы отеля собрались в фойе в ночных рубашках и пижамах. Взволнованный управляющий отелем повел их в винных погреб. Когда через пару часов они вышли оттуда, стало известно, что этот налет был местью за операцию «Оверлорд». Из Кале было выпущено около двухсот планирующих авиабомб. Больше семидесяти достигли Лондона, причинив столице ужасающие разрушения.
Девушки быстро оделись и собрали вещи, радуясь тому, что для них все обошлось без особых приключений и теперь они могли ехать на север Англии. Поезд ехал мучительно медленно, время от времени останавливаясь на запасных путях в сельской местности. В конце концов, когда солнце уже начало клониться к закату, они проехали по мосту через реку Тайн и остановились на вокзале Ньюкасла. Имоджен заранее отправила родителям телеграмму, в которой сообщила о своем визите, и они ждали ее на платформе вместе с родителями Джой.
– Имоджен, – сказала Роуз, крепко обнимая дочь, – я так рада, что ты вернулась!
– Я тоже рада, что приехала сюда, – всхлипывала в плечо матери Имоджен.
Она вдруг почувствовала, что тревоги и волнения предыдущих месяцев и ужас бомбежки, которую они пережили этой ночью, – все испарилось, едва она оказалась в нежных объятиях матери.
У Имоджен и Джой было четыре дня, чтобы отдохнуть и расслабиться перед тем, как вернуться в Портсмут, и Роуз решила побаловать дочь. Она приготовила праздничный ужин, на который ушла бо́льшая часть их недельного продуктового пайка, а в гостиной ярко горел камин. Имоджен долго нежилась в горячей ванне, а потом надела простое летнее платье. Перед ужином она легла отдохнуть на диван: огонь потрескивал в камине, а в руке у нее был бокал, до краев наполненный «дюбонне» с содовой. Ее собачка Хани запрыгнула к ней на колени.
– Теперь все зависит только от тебя, – сказала мать. – Я ничего особенного не планировала, но, если хочешь, мы можем съездить за город, возможно, прогуляться по побережью. В Алнике очень мило в это время года.
– Мама, я просто рада, что вернулась домой, – проговорила Имоджен, потрепав собаку за ушами.
– А может, навестим друзей? – радостно продолжала мать.
– Роуз, – сказал Джо, – оставь девочку в покое. Ей нужно время отдохнуть и развеяться.
На следующее утро, пока Имоджен завтракала вареным яйцом и тостами в маленькой столовой рядом с кухней, мать заметила кольцо на цепочке у нее на шее.
– Какая милая вещица, – сказала она.