Надев пальто и темно-красные перчатки, которые не соответствовали требованиям к форме, Имоджен взяла письмо и в очередной раз задумалась над тем, стоит ли отправлять его. Она положила письмо на кровать и стала завязывать вокруг шеи темно-красный шарф. Взглянув на свое отражение в маленькое карманное зеркальце, она взяла письмо и положила его в карман пальто. В фойе замка, ожидая, когда приедет автобус, Имоджен бросила письмо в почтовый ящик. Когда оно выскользнуло у нее из пальцев, она ощутила приступ паники, словно случилось нечто неотвратимое.
– Идем уже, копуша! – Взволнованная Джой дернула Имоджен за рукав. – Мы же не хотим пропустить появление премьер-министра?
В Париже было много людей, желавших принять участие в торжествах. На Елисейских Полях собралась огромная толпа. Девушки держались друг за друга, чтобы не потеряться, пока шли вместе с остальными, и наконец остановились перед длинной колонной людей, растянувшейся в обе стороны.
Уинстон Черчилль с торжественным видом стоял рядом с генералом Шарлем де Голлем около Триумфальной арки. Увидев их, Джой потянула подругу за рукав.
– Правда, нам повезло? – крикнула она, чтобы ее было слышно в толпе.
– Да, – сказала Имоджен. – Думаю, что да… мы стали частью истории. Интересно, не покажется ли нам обычная жизнь скучной после всего этого?
Глава двадцать девятая
Ферма Ферзехоф, декабрь 1944 года
Карл почти ничего не рассказывал родным о том, чем занимается, но скоро им стало ясно, что он входит в обширную сеть агентов-немцев, которых забросили в родную страну, чтобы работать против правительства. Их деятельность была связана с другими группами Сопротивления, они передавали информацию о передвижении немецких войск, о расположении электростанций, военных заводов, складов транспортной техники и любых других объектов, которые могли бы стать мишенями для бомбардировки.
Карл десантировался с парашютом в Баварии. У него были поддельные документы и портативный радиопередатчик, который американцы специально изготовили для разведчиков, работавших в Германии. Эта радиосистема, известная под названием «Джоан-Элинор», использовала высокие радиочастоты, которые не могли отследить немецкие радиоперехватчики. Уходя в поле, Карл часами передавал и получал сигналы или отправлял разведданные самолетам союзников, которые летали над Европой. На чердаке он отслеживал программы «Би-би-си», в которых иногда содержались специальные зашифрованные сообщения. О передаче секретной информации агентам сообщали первые такты из «Весенних шорохов» Кристиана Синдинга.
Каждый день Магду неумолимо тянуло на чердак. Иногда она тщетно сидела на корточках у люка в потайную комнату, надеясь услышать секретные сообщения. Она стала узнавать классическую музыку, которая служила для ее брата сигналом к действию. Он немного прибавлял звук и начинал записывать что-то в свой старый блокнот.
– Что это за музыка? – спросила Магда, забравшись однажды на чердак с чашкой кофе для Карла. – Кажется, ее часто исполняют по радио…
Он прижал пальцы к губам и продолжил делать заметки. А закончив, увидел, что сестра без приглашения забралась на его кровать.
– Ты должна уйти, – твердо сказал Карл. – Не хочу втягивать тебя в это.
– Но музыка всегда одна и та же, – не унималась Магда.
– Если ты умная, то должна понять, что это значит.
– Это сигнал?
Он загадочно улыбнулся и отхлебнул кофе.
– Сигнал, который говорит тебе, что ты должен слушать радио?
Карл пожал плечами.
– Я не буду тебе объяснять.
– Но ведь это так, да? Очень умно. И программы… в них содержится код… зашифрованная информация?
– Немедленно убирайся с чердака, – сказал он с наигранным негодованием.
– Не хочу, – капризно ответила Магда. – Мне скучно. Можно я побуду здесь немного?
– Раз уж ты настаиваешь… – Карл вернулся к своим записям. – Но не мешай мне, договорились?
– Договорились! – сказала она и тихо легла на кровать.
– Магда, – Карл отложил карандаш и повернул к ней лицо, – я очень хорошо тебя знаю: ты ведь никогда не сдаешься, верно? Ладно… если хочешь поговорить, давай поговорим. «Белая роза» – я уже знаю про нее немного, но мне неизвестно, как тебе удалось с ними связаться.
– Что ж, – ответила Магда, приподнимаясь на локтях, – я тебе расскажу. Все началось в тот день, когда я поехала в Мюнхен с гитлерюгендом. Я тогда ушла от остальных. Нет, это неправда. На самом деле я убежала. Я хотела посмотреть на университет, в который надеялась поступить после войны. Там я встретила девушку по имени Саския. Она познакомила меня с лидерами «Белой розы». Потом мы еще несколько раз встречались… Я ходила на некоторые их собрания, раздавала листовки в Мюнхене и Аугсбурге. Мне они нравились, я ими даже восхищалась. Но в 1943-м их вычислили или кто-то их сдал. А может, они просто потеряли бдительность. Но, как бы там ни было, власти их схватили и в тот же день казнили.
– Слава богу, что они не узнали о тебе, – сказал Карл, садясь рядом и обнимая ее. – Ты сильно рисковала, когда вступила в их организацию.
– Ко мне приходили из гестапо, допрашивали – ты же знаешь. Но Отто за меня вступился. Ты можешь себе представить? Тогда он был одним из лидеров гитлерюгенда, и ему поверили.
– Они тебя отпустили? – удивился Карл.
– Да. Знаю, это чудо. Я убедила их в своей невиновности, – улыбнулась Магда.
– Ты очень смелая, – сказал Карл, целуя ее в макушку, – или очень глупая. Но в любом случае я не удивлен. Я знал, что ты захочешь сражаться против правительства, как и я.
– Если честно, я очень скучаю по той деятельности. Скучаю по Саскии и остальным. Они были моими друзьями и очень хорошими людьми. Благодаря им у меня появилась надежда, понимаешь?
Он кивнул.
– В тот день, когда их казнили, я дала себе слово, что, если выживу, сделаю что-нибудь, чтобы помочь общему делу. Но, честно говоря, с тех пор я так ничего и не сделала.
– Не считая того, что помогла вражескому летчику, – мягко сказал брат. – Ты сильно рисковала, поступая так.
– Да, – с грустью проговорила Магда, положив руку на свой раздутый живот. – Но дело в том, – продолжала она, садясь с нетерпеливым выражением лица, – что я могу помочь тебе. Могу передавать сообщения. Собирать для тебя сведения. Меня никто не заподозрит. Я могу поехать на своем велосипеде куда захочу.
– Магда, – сказал Карл, – я признателен тебе за помощь. Очень признателен. Но подумай сама… тебе скоро рожать – это небезопасно.
– Я думаю, что меня это только защитит. Кто заподозрит беременную женщину?
Он признал, что в ее словах была своя логика, и невольно улыбнулся:
– Ты всегда умела убедить меня. Я подумаю об этом, хорошо? А теперь выметайся с чердака!
В следующую субботу, закончив доить коров, Магда вошла на кухню и, к своему удивлению, застала там брата.
– Здравствуй, – сказала она. – Кофе еще остался?
– Да, – он налил остатки кофе ей в чашку и передал через стол, – Магда…
– Да? – спросила она, отхлебывая кофе.
– Я тут подумал…
– И? – Магда села за стол напротив Карла.
– Ты не хочешь кое-куда съездить со мной сегодня? Ты могла бы послужить мне отличным прикрытием.
– Да, – тут же ответила она, – конечно. Куда поедем?
Дверь во двор открылась, и в кухню вошла Кете, занеся с собой ледяной воздух.
– Боже ты мой, – воскликнула она, отряхивая ноги и потирая ладони друг о друга, – как же там холодно! Магда, сегодня тебе лучше не выходить из дома. Твой отец подоит коров днем.
– Хорошо, – проговорила Магда. – Я как раз собиралась провести день с Карлом.
Карл многозначительно посмотрел на сестру, словно предупреждая: «Ничего не говори».
– Что ты имеешь в виду? – спросила Кете. – Карл, ты же не собираешься впутывать беременную сестру в свои безумные авантюры?
– Это неопасно, мамочка, – сказал он. – Мы просто хотим поехать в Мюнхен. Мне нужно проверить железнодорожное депо. У нас есть предположение, что его используют для переброски войск, и я должен отправить кое-какую информацию в Лондон.
– А зачем Магде с тобой ехать?
– Мужчину с беременной женщиной вряд ли кто-то остановит.
– Значит, ты теперь используешь беременную сестру? – пришла в ярость Кете.
– Мамочка! – вмешалась Магда. – Я сама предложила поехать с ним. Я хочу помочь.
– Тебе мало того, что ты уже сделала? В прошлом году тебя едва не казнили вместе с теми твоими студентами. Подумай хотя бы о своем ребенке, Магда, если ты о себе не думаешь!
– Я думаю, – спокойно возразила Магда. – Я хочу, чтобы мой ребенок родился в стране, где мы будем жить свободно, а не под властью тирана.
Она ушла из кухни и вернулась через несколько минут. На ней было ее самое теплое пальто и отороченные мехом ботинки.
– Пойдем, – сказала она Карлу. – Нам пора.
Несмотря на показную браваду, Магда не могла отделаться от нарастающего чувства тревоги, когда поезд подъехал к мюнхенскому вокзалу. Кондуктор в поезде проверил их билеты, едва удостоив взглядом сидевшую перед ним пару: мужчину неопределенного возраста с косматой бородой и его беременную жену.
Когда кондуктор ушел, Карл прошептал ей на ухо:
– Я же говорил, нас никто не заметит.
Однако Магда не была в этом уверена. На станции было много солдат. Все – с вещевыми мешками, их явно куда-то перевозили. Магда подумала, что большинство выглядели уставшими и неопрятными. Когда брат с сестрой направились к выходу, собираясь пойти в сторону Ботанического сада, их остановили два офицера СС.
– Документы, – сказал один из них, протягивая руку.
В фальшивых документах Карл числился промышленным рабочим: он имел бронь по профессии и был освобожден от военной службы, что объясняло отсутствие формы.
– Что вы делаете в Мюнхене?
У них была заранее приготовлена история.
– Посещаем кузину, – объяснил Карл. – Она живет по другую сторону от Ботанического сада. От нее уже несколько недель не было вестей, и мы стали волноваться.