– Вот и отлично. Надеюсь, вы все хорошо повеселились в новогоднюю ночь?
– Да. Девочки отправились в деревню, а я – в Париж.
– Надеюсь, все ваши ожидания оправдались? – с улыбкой спросил адмирал.
– Да, это был очень важный для меня день. Спасибо, сэр.
– Вот и славно, – сказал он. – Что ж, пойду займусь делом.
– Сэр, я соберу для вас все документы, чтобы завтра утром вы могли взять их с собой.
Вечером Имоджен написала ответ Фредди, объяснив, что его письмо доставили с большой задержкой. В своем письме она с радостью делилась новостями о своей работе и жизни во Франции. Рассказала она ему и о том, как ей нравится работать с адмиралом:
Он один из тех, кто всего несколькими словами может выразить очень многое. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду? Он полностью предан своему делу, доброжелателен и вежлив со всеми, кто его окружает.
О своей жизни вместе с другими девушками из «Рен» Имоджен писала следующее:
Мы живем в бараках, которые расположены в садах на территории поместья. Там холодно и неуютно, но мы уже привыкли. На Рождество мы играли в хоккей на снегу. Можешь себе представить? Это было чудесно! А еще у нас есть красивый бальный зал – там мы устраиваем танцы, особой популярностью пользуются шотландские. Поскорее напиши ответ!
На следующее утро шел сильный снег. Имоджен собралась, надела свою старую куртку из дубленой кожи и сапоги и взяла письмо, чтобы положить его в почтовый ящик в замке. Она с нежностью подумала о Фредди и вдруг поняла, что если бы получила его письмо еще до Рождества, то, возможно, сразу же порвала бы с Бенджамином. Сейчас она ощущала себя свободной и была готова ответить на его чувства. Пока еще рано было говорить о любви, однако у них с Фредди появился шанс, что со временем их отношения могут развиться во что-то более серьезное. Садясь в автобус, который должен был доставить ее на работу, Имоджен была преисполнена оптимизма.
Автобус поехал по привычному маршруту между замком Сен-Клу и их штабом, находившимся в городе Сен-Жермен-ан-Ле. Дорога обледенела, а у подножия горы их автобус застрял в сугробе, и девушкам пришлось выходить и толкать его.
– Нам срочно нужно ехать, – сказала водителю Имоджен, с тревогой глядя на свои часы. – Адмирал Рамсей улетает через полчаса, а я должна передать ему кое-какие документы.
– Я делаю все, что могу, – с раздражением ответил водитель. – Толкайте сильнее.
Когда они наконец подъехали к штабу, адмирал уже покинул его. Папка с документами, которые Имоджен для него собрала, все еще лежала на ее столе.
– Проклятье! – выругалась она.
Имоджен печатала какие-то докладные записки, когда в ее кабинет ворвался старшина.
– Вы слышали новости? – спросил он, задыхаясь.
– Нет, – ответила она, неожиданно почувствовав тревогу. – Что произошло?
– Адмирал… его самолет разбился при взлете. В пропеллеры попал снег, или лед, или что-то еще.
– Он ранен? – Имоджен инстинктивно схватила пальто, готовясь выехать на место и помочь.
– О нет, – проговорил старшина, – боюсь, что он погиб… как и все, кто был на борту. Выживших нет.
Имоджен оцепенела от этой новости. Адмирал был таким добрым человеком. Несмотря на переполнявшее ее горе, она продолжала усердно работать, помогая организовывать похороны на кладбище около замка Д’Энмо. На церемонию прощания пригласили весь старший офицерский состав, небольшую суматоху вызвало появление генерала Эйзенхауэра, приехавшего на своем «Джипе». Его сопровождали мотоциклисты в шлемах, перчатках и гетрах белого цвета.
– Смотри, какой к нам пожаловал эскорт, – прошептала Джой, увидев приехавших.
Имоджен плакала и почти не обращала внимания на подругу. Шел легкий снежок, и к гробу адмирала стали подходить все, кто хотел с ним проститься: сначала – члены семьи, затем – старшие офицеры и наконец – «рены».
– Он был таким хорошим человеком, – прошептала Имоджен Джой у края могилы. – Поверить не могу, что его больше нет.
На следующий день родственники адмирала Рамсея снова должны были посетить кладбище, перед тем как улететь домой, в Англию. Имоджен и другие «рены» пришли на его могилу, чтобы убраться там перед их появлением, и обнаружили, что ее замело сугробом высотой примерно фут. Когда они смахивали снег с венков, воздух наполнился запахами свежей зелени и гортензии.
В следующие недели Имоджен и Фредди много писали друг другу.
Несмотря на то что война продолжалась и Фредди постоянно угрожала опасность, его письма были наполнены радостью. Он наслаждался жизнью.
Если у нас есть возможность, мы каждый день играем в сквош, особенно когда ждем начала очередной операции. Это помогает нам скоротать время и израсходовать адреналин.
К письму Фредди приложил милый рисунок Бликлинг-холла: прекрасно выполненный карандашный набросок здания в елизаветинском стиле, который демонстрировал его художественный талант. Имоджен послала ему в ответ свой рисунок замка Д’Энмо, построенного в стиле неоготики: с башенками, зубчатыми стенами и арочными окнами, отделанными светлым камнем. Она гордилась своим наброском – он был почти так же хорош, как у Фредди. Имоджен с нетерпением ждала ответа, возможно с похвалами в адрес ее художественных способностей. Но недели шли, а письма все не было.
В начале апреля Имоджен получила письмо от матери.
Моя дорогая Имоджен!
Не стану ходить вокруг да около и сразу перейду к новостям о Фредди Макмастерсе. Думаю, тебе захочется узнать о том, что он сейчас числится пропавшим без вести. Его самолет был сбит две недели назад где-то над Штутгартом. В ВВС сообщили о случившемся его родителям, Марджори ужасно расстроена. Думаю, ты можешь представить себе ее состояние. И нет никакой возможности выяснить подробности случившегося. Самолет Фредди не вернулся на аэродром Олтон, поэтому все решили, что он был сбит. Никто из остальных пилотов не видел, что произошло, поэтому вся информация очень обрывочная. Мы можем лишь надеяться и молиться о том, чтобы ему и его экипажу удалось вовремя выпрыгнуть из самолета.
Напиши Марджори. Уверена, она будет признательна за добрые слова в такой ужасный момент. И помолись за Фредди.
Прочитав письмо матери, Имоджен заплакала. Она лежала на кровати и всхлипывала, когда Джой вернулась из ванной и бросилась к ней.
– Дорогая, что с тобой стряслось?
– Это из-за Фредди, – объяснила Имоджен. – Его подбили над Германией. Он пропал без вести.
– О нет, – сказала Джой. – Мне так жаль! Я знаю, какие нежные чувства ты к нему питаешь.
– Это были не просто нежные чувства, Джой, я люблю его! Но так и не сказала ему об этом. Теперь он, возможно, погиб и уже не узнает, что я чувствовала к нему.
– Ох, Джинни, – Джой легла рядом с подругой и обняла ее, – с чего ты взяла? Фредди знает, что ты его любишь, и всегда об этом знал. Не теряй веры. То, что он пропал без вести, еще не значит, что он… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду.
Имоджен посмотрела на подругу.
– Думаешь, он, возможно, еще жив?
– Да, разумеется. Я его не знаю, но ты мне много про него рассказывала. Фредди Макмастерс не сдастся без боя!
Глава тридцать третья
Ферма Ферзехоф, март 1945 года
Авиационные бомбардировки Германии стали происходить все чаще. Основными целями были нефтеперерабатывающие заводы, железные дороги и сортировочные станции. Бомбы, сброшенные на эти объекты, затрудняли передвижение войск, а также изготовление оружия и военного снаряжения. Группа № 100, базировавшаяся в Норфолке, поддерживала эти бомбардировки с помощью ряда контрмер: «летающие крепости» с устройствами, создающими радиопомехи, и радистами на борту, говорящими на немецком языке, летали достаточно высоко, чтобы не вносить помехи в радиосвязь бомбардировщиков «ланкастер». Их задача заключалась в том, чтобы перехватывать разведданные самолетов люфтваффе и передавать немецким пилотам ложные сведения, не позволяя им мешать бомбардировкам союзников. В результате многим самолетам союзников удавалось добраться до целей и создать масштабные разрушения. Небольшие города и деревни также становились мишенями для бомбежек, целью которых было сломить моральный дух немцев, а также уничтожить немецкие отряды, которые, по информации союзников, скрывались в деревенских школах и ратушах.
В начале 1945 года Магда часто просыпалась посреди ночи от рева самолетов, которые возвращались после очередного налета на Мюнхен или Аугсбург. Они летели очень низко, чтобы избежать столкновения с ночными истребителями или уйти от немецкой артиллерии. В такие минуты Магда брала дочку к себе в кровать и пыталась успокоить ее.
Однажды она проснулась оттого, что неподалеку взорвалась бомба. Через минуту отец постучал в дверь ее комнаты.
– Магда! Магда! Просыпайся! Мы должны спуститься в подвал! Скорее, Liebling!
Остаток ночи семья провела в подвале, слушая рев самолетов и грохот разрывавшихся бомб. Рано утром, дрожа от страха, но выбравшись оттуда, они увидели, что один из их амбаров, где они хранили трактор и другую технику, был уничтожен прямым попаданием.
– О господи, – бормотал Петер, пока они с Магдой оценивали урон и осматривали разбросанные по двору обломки. – Что нам теперь делать?
– Хорошо еще, что бомба не попала в коровник. Мы потеряли бы все наше стадо, – прагматично заметила Магда.
Кете в слезах выбежала из дома.
– О нет! Поверить не могу, что бомба разорвалась так близко! Она ведь могла уничтожить наш дом! Или нас!
– Но ведь этого не случилось, – сказала Магда, прижимая к груди дочь. – Я вернусь в дом и оденусь. Мамочка, присмотришь за Микаэлой, пока я помогу папе убраться здесь? А потом нам все равно придется доить коров.