В конце дня студенты покидали студию и шли в паб, находившийся в конце улицы. Как-то раз, сидя в уютном уголке с Марион и Джайлсом и держа в руках стакан с джином и тоником, Имоджен вдруг увидела Фредди. Он ворвался в паб, в вельветовых брюках и рубашке с открытым воротом, и стал лихорадочно озираться по сторонам. Несколько молодых людей сразу же окликнули его:
– Фредди, иди сюда! Я угощу тебя пинтой пива!
– Фредди, иди сюда, посиди с нами!
Он поднял вверх руки.
– Минуточку! – крикнул он. – Я должен кое с кем встретиться…
Увидев Имоджен, он улыбнулся широкой радостной улыбкой. Она тут же вскочила, опрокинув стол.
– Эй, – возмутился Джайлс, вставая и отряхивая пиво, вылившееся ему на брюки, – поосторожнее, дорогуша!
– Прости, Джайлс, мне очень жаль, – сказала Имоджен и побежала к Фредди.
Марион толкнула Джайлса локтем:
– Боюсь, ты только что проиграл другое пари. Эта девушка точно занята.
Фредди увидел бегущую к нему Имоджен и протянул к ней руки. В самом центре паба среди старых завсегдатаев, которые лишь пожали плечами, и молодых студентов, смотревших на них с завистью, он поцеловал ее.
– Я думала, ты не придешь, – наконец сказала она. – Я ждала тебя весь день. Начала уже переживать, не случилось ли чего.
– Прости. Извини. У меня уйма времени ушла на то, чтобы получить увольнительные документы. Я никак не мог дождаться, когда же все это закончится: несколько месяцев совершал бессмысленные учебные полеты, перевозил всяких больших шишек. Когда же наконец меня отпустили, на железной дороге произошли какие-то задержки, но я все-таки добрался сюда. Дай на тебя посмотреть!
Он взял ее за плечи и долго изучал темные волосы и сияющие зеленые глаза.
– Ты чудесно выглядишь! – воскликнул он.
Ребята в пабе начали смеяться, затем хлопать в ладоши, весело кричать и топать ногами. Фредди покраснел. Два его товарища подошли и похлопали его по спине:
– С возвращением, старина.
– Мы слышали, ты получил крест «За боевые летные заслуги». Молодец!
Один из них передал ему пинту пива. Фредди сделал большой глоток, взял Имоджен за руку и присоединился к компании. Они смеялись, болтали, делились своими историями, а также своими печалями о тех, кого потеряли.
В конце вечера Фредди обратился к Имоджен:
– Я оставил машину за углом. Может, поедем домой?
– С удовольствием, – ответила она.
Когда они вышли из паба, Фредди обнял ее.
– Помнишь, как мы в прошлый раз стояли здесь в дверях? – спросила Имоджен.
– Помню. И я часто думал об этом. Каким же я был идиотом! Ведь я тогда едва не потерял тебя.
– Нет, – сказала она, – ты был прав. Я тогда была слишком юной и не понимала. Моя голова была забита романтической чушью. Я думала, что полюбить – это так просто. А ты был честным, благородным и взрослым. Вот такой ты человек. И мне понадобилось время, чтобы понять это.
– Но теперь мы снова вместе, – проговорил он, целуя ей руку. – И я обещаю, что никогда больше не отпущу тебя.
Глава тридцать седьмая
Ферма Ферзехоф, сентябрь 1946 года
Микаэла бежала по двору от своей матери.
– Вернись! – крикнула Магда. – Пора обедать.
Микаэла рассмеялась и помчалась к разрушенному бомбой сараю.
– Нет, Микаэла! – крикнула ей вслед Магда. – Только не туда! Туда нельзя!
После бомбежки прошло восемнадцать месяцев, но старый амбар так и не был восстановлен. Петер постепенно разбирал поврежденные доски и складывал стопками фрагменты черепицы, которые еще можно было использовать заново. Но в амбаре все еще оставалось множество мелких осколков и частей сельскохозяйственного оборудования. Теперь, когда Микаэла научилась ходить, Магда боялась, что она может пораниться о кусок острого металла или обломок камня.
Она схватила дочь в охапку и занесла в дом, где, невзирая на ее сопротивление и попытки освободиться, усадила на высокий деревянный стул, который сделал для нее дедушка.
– Папа, – сказала Магда, доставая из печки горшок с супом и ставя его на стол, – мы должны убраться в старом амбаре. Там небезопасно, особенно для Микаэлы.
– Всему свое время, – проговорил Петер, наливая суп себе в тарелку. – На все нужны деньги.
– Знаю, – Магда села напротив него, – вот почему вчера я ездила в Аугсбург.
Петер оторвал от буханки кусок хлеба.
– В Аугсбург?
– Да. У меня была назначена встреча в банке, – объяснила она.
Петер быстро поднял голову.
– В банке? Зачем ты ездила в банк?
– Они могут ссудить нас деньгами на строительство нового амбара. Сейчас стараются поддерживать сельское хозяйство, а нам нужен новый коровник, папа, если мы хотим увеличить поголовье стада.
– Я не намерен брать деньги в долг, и нам не нужно еще больше коров и новый коровник. Того, что у нас уже есть, вполне достаточно. Со временем мы восстановим старый амбар. Просто нужно запастись терпением, – сказал Петер. – Нам хватает молока и для своих нужд, и для изготовления сыра, которым занимается твоя мама.
Магда посмотрела на мать, стоявшую у раковины. Кете пожала плечами.
– Но, папа, – продолжала настаивать Магда, – стране нужно молоко. Если у нас будет больше коров и молочная ферма начнет работать эффективнее, мы станем получать больше молока, сможем продавать его и зарабатывать больше денег.
Петер проглотил ложку супа.
– Подумай об этом, – попросила Магда, – пожалуйста.
После обеда она взяла Микаэлу и поднялась наверх, где не без труда уложила девочку в ее маленькую кроватку. Магда принялась читать ей сказку, и постепенно веки ребенка начали дрожать, пока совсем не закрылись и она не уснула. Тогда Магда села за стол у окна, взяла ручку и лист бумаги.
Liebling!
Наша малышка очень упрямая. Мама говорит, что характером она похожа на меня. Возможно, так и есть, но внешне она твоя копия. Каждый день я словно вижу тебя: в том, как она улыбается, когда я разговариваю с ней, даже если я ее ругаю; в том, как она спит, раскинув руки…
Она положила ручку на стол.
Магде отчаянно хотелось поговорить с Майклом, рассказать ему о Микаэле, посоветоваться насчет фермы. После окончания войны она регулярно писала ему. У нее не было его адреса – ни рабочего, ни домашнего, – поэтому письма она подписывала просто: «Капитану авиации Майклу Стюарту, ВВС, Англия». Иногда Магда переживала из-за того, что ее письма могут просто не доставить или он все-таки получает их, но решил про нее забыть. Временами ее посещали совсем уж мрачные мысли о том, что Майкл не вернулся домой и был убит или брошен в тюрьму где-нибудь в Германии. Лежа на кровати и слушая дыхание Микаэлы, она так хотела обнять его, чтобы он взял на руки их ребенка. Порой ей казалось, что еще немного – и она умрет от этой душевной боли. Но утром, когда Магда надевала сапоги, чтобы пойти в поле за коровами, она снова была полна оптимизма и верила, что Майкл выжил, добрался до Швейцарии, а оттуда улетел домой, на юг Англии, где до конца войны залечивал свои раны и вспоминал о своей любимой девушке. Она была уверена, что однажды он вернется к ней.
Магда посмотрела на свое недописанное письмо. Было уже начало третьего, и ей нужно было пойти поработать во дворе, пока еще не начало темнеть. Она могла закончить письмо вечером, а утром отправить его.
Проверив спящую Микаэлу, она спустилась в кухню. Отец дремал в своем кресле у печки, и Кете прижала палец к губам.
– Я выйду во двор, мамочка, – прошептала Магда, надевая сапоги и кофту.
Дубовые балки и брусья были слишком тяжелые, и Магда не могла сдвинуть их в одиночку. Она поняла, что ей потребуется помощь, а для этого нужны были деньги. Но она могла разбирать развалины, выбирать камни и кирпичи, которые еще можно было использовать. Магда освободила от мусора небольшой участок амбара, а затем подмела двор. Поставив метлу у стены дома, она вдруг заметила мужчину в пальто и фетровой шляпе, который шел по тропинке к ферме. Магда не узнала его, но подумала, что это, возможно, Карл, который решил воспользоваться маскировкой. Это было в его духе: явиться сюда, не привлекая к себе внимания. Но когда мужчина подошел ближе, он снял шляпу, из-под которой показались рыжие волосы.
– Майкл? – неуверенным голосом крикнула Магда.
– Здравствуйте, – ответил по-английски мужчина.
Неужели он так сильно изменился? Магда пошла ему навстречу, ее сердце бешено стучало, руки она вытерла о свою одежду. Но когда она подошла совсем близко, то с грустью поняла, что это был не Майкл. Молодой человек протянул ей руку:
– Вы, наверное, Магда?
– Да. Откуда вы узнали?
– Я так рад, что нашел вас! Мне указали, где находится деревня, но точно ничего сказать не смогли.
– Вы приехали издалека?
– Да, из Англии.
Она с непониманием посмотрела на него.
– Я должен представиться. Меня зовут Дэвид Стюарт. Я брат Майкла.
Теперь она заметила сходство: те же самые темно-рыжие волосы, белая кожа… И в этот момент Магда поняла, что надежды больше нет.
– Вам лучше пройти в дом, – сказала она, с трудом сдерживая слезы.
Весь остаток дня и часть вечера Дэвид рассказывал ей историю Майкла.
– Ему удалось вернуться в Англию, – сказал Дэвид. – Он смог перейти границу со Швейцарией – одному богу известно, каким образом. Он оказался очень находчивым. Но Майкл говорил нам, что без вашей помощи у него ничего бы не получилось. Вы снабдили его деньгами и одеждой, научили некоторым немецким фразам… Из Швейцарии он улетел в Англию. Я тогда еще учился в школе, но мне разрешили вернуться домой на несколько дней, чтобы увидеться с ним. Это было так чудесно, когда он вернулся! Мама была так счастлива: она считала, что Майкл воскрес из мертвых. Совсем как Лазарь, представляете?
Магда кивнула. Кете и Петер вежливо молчали, слушая их беседу, хотя мало понимали ее смысл.
– Несколько недель у него ушло на восстановление, – продолжал Дэвид, – а затем он снова вернулся в свой отряд. Майкл очень хотел туда вернуться, несмотря на то что его нога была серьезно повреждена. А затем, за пару месяцев до окончания войны, он участвовал в авианалете на Гамбург… и его сбили. Говорят, смерть была мгновенной.