– Со временем мы сможем навести здесь уют! – Магда с волнением поправила маленькую баночку из-под джема, в которой стояли первые подснежники. – Смотри, я нашла их во дворе… Мне кажется, они очень милые.
– Спасибо, – тихо ответила Лотта. – Мне уже давно не приходилось спать в таком приятном месте.
Она обвела взглядом чердак и дотронулась до маленького яркого лоскутного коврика, который Магда положила перед ее кроватью.
– Я даже представить себе не могу, что тебе пришлось пережить, – сказала Магда, переворачивая ящик и усаживаясь на него.
– Мне непросто говорить об этом, – призналась Лотта.
– Может, мне лучше оставить тебя одну?..
– Нет, – возразила Лотта. – Останься… пожалуйста.
– Куда вас повезли… в тот день, когда я встретила тебя в Мюнхене?
– В Дахау.
– Дахау? – спросила Магда. – Но это всего в нескольких километрах от Мюнхена. Значит, вы были так близко от нас все это время? – Она наклонилась и взяла Лотту за руку. – Лотта, прости, что мы ничего не сделали, не попытались всему этому помешать.
Лотта улыбнулась ей:
– В этом нет твоей вины.
– А где твои родители? Где маленький Эзра?
– Они все умерли, – ответила Лотта. – Маме с самого начала нездоровилось. В первый же месяц ее забрали, и мы ее больше не видели. Наверное, ее отправили в газовую камеру. Отец работал в лазарете, он старался заботиться о заключенных, но в 1944-ом началась эпидемия тифа, он заразился и умер.
– А Эзра?
– Он разгружал вагоны с щебенкой. Работа была очень тяжелой, многие заключенные не выдерживали и умирали. Но ему удалось уцелеть.
– А ты? – спросила Магда, с ужасом ожидая ответ.
– Я работала в поле. – Лотта слабо улыбнулась Магде. – Звучит не так уж и плохо, правда? Но на самом деле все было ужасно. Когда они понимали, что люди слишком ослабли и больше не могут работать, то сгоняли их в озеро и заставляли стоять там несколько дней подряд, пока они не падали замертво. Тысячи человек погибли подобным образом.
– Ох, Лотта… – Магда заплакала.
– Потом, в последние месяцы войны, нас перевезли в другое место. Сначала нас гнали до Ойрасбурга, потом – до Тегернзе. Но мы уже были так измучены, что многие не выдерживали и умирали по дороге. Они стреляли в тех, кто оказывался слишком слабым и неспособным идти дальше. Эзра был таким мужественным и добрым. Он старался помогать другим: одну женщину нес на себе несколько километров. Но потом один солдат столкнул их обоих с дороги, встал над ними и начал кричать: «Поднимайтесь… поднимайтесь!». А они лежали, потому что настолько ослабли, что не могли пошевелиться. И тогда он застрелил их. В тот день я думала, что сама умру. Я хотела умереть. Жизнь без Эзры казалась мне невыносимой. Но все-таки я выжила. Затем пришли американцы. Они обнаружили гору трупов, среди которых был Эзра, и расстреляли охранников. А потом сказали нам, чтобы мы плевали на их тела. Мужчины так и поступили, некоторые женщины – тоже. А я не смогла. Я хотела, чтобы все это просто закончилось. Чтобы больше не было ненависти.
Некоторое время они сидели рядом молча на чердаке, а за окном тихо падал снег, и с кухни доносился смех Микаэлы.
– Ты будешь жить с нами, – сказала наконец Магда. – Теперь ты член нашей семьи.
– Спасибо, – тихо ответила Лотта. – Я надеялась найти в том доме хоть что-то в память о моих родителях: фотографию, что-нибудь из одежды или вещей. Но, наверное, люди, которые теперь там живут, все это собрали и выбросили.
– Нет… подожди минуту! – Магда вскочила со своего места. – У меня есть кое-что.
Она сбежала по лестнице вниз, в свою комнату, и вернулась с маленькой коробочкой, обтянутой красной кожей.
– Это тебе, – сказала она, отдавая ее Лотте. – Думаю, они принадлежали твоей матери. Не спрашивай, откуда они у меня, но я их сохранила.
Лотта открыла коробочку. На темно-синем бархате лежали брошь и серьги из серебра с аквамаринами – те самые, которые когда-то подарил ее матери отец. Она с удивлением посмотрела на Магду:
– Как они к тебе попали?
– Ты помнишь Отто?
Лотта задумалась, пытаясь вспомнить.
– Да… злой мальчишка… со светлыми волосами.
– Точно. Когда вас выгнали из деревни, он забрал их из вашего дома и подарил мне, но я потом узнала, что они принадлежали твоей матери. Я никогда их не надевала, честное слово. Просто сохранила на всякий случай… – Магда всхлипнула и присела на корточки рядом с подругой, – на случай, если ты вернешься. Прости. Прости меня.
Лотта погладила подругу по волосам, и ее глаза наполнились слезами.
– Спасибо тебе, – сказала она, проводя пальцем по броши. – Я помню, как мама носила ее. Она была такой красивой. Спасибо тебе. Я не могу передать словами, как много это для меня значит.
Глава сороковая
Аэропорт Мюнхена, апрель 2019 года
Имоджен стояла и терпеливо ждала свой багаж.
– Мам, я забрала твой чемодан, – сказала ее дочь Дженнифер. – Подожди, я возьму свой, и мы можем идти.
Погрузив вещи в автомобиль, взятый напрокат, Дженнифер включила двигатель.
– Ну все… поехали. Сейчас я настрою навигатор и попробую отыскать это место.
Через полтора часа они свернули на асфальтированную дорогу, ведущую к ферме. По обе стороны от нее лежали аккуратные и ухоженные поля, на которых паслись многочисленные стада пятнистых бело-бурых коров.
Фермерский дом был желто-охристого цвета, крышу с крутыми скатами покрывала красная черепица, а в окнах были белые рамы и темно-зеленые ставни. Темно-зеленая входная дверь открылась, и на тропинку перед домом вышла высокая женщина с ярко-рыжими волосами, в которых виднелись седые пряди. Она жестом показала им на парковочное место рядом с большим амбаром.
Дженнифер вышла из арендованной машины и протянула женщине руку:
– Здравствуйте. Я Дженнифер, дочь Имоджен.
– А я Микаэла, дочь Магды. Добро пожаловать. Прошу вас, заходите в дом.
– Это так мило с вашей стороны, что вы согласились нас принять, – сказала Имоджен, отдавая свое пальто Микаэле.
– Мама даже представить себе не могла, что вы остановитесь где-то еще. Ей так хочется познакомиться с вами обеими.
Дженнифер и Имоджен провели на современно обставленную кухню. Элегантная седовласая дама сидела, выпрямив спину, в кресле около камина. Ее кожа была слегка тронута загаром. На ней были серые брюки и белая шелковая блузка, вокруг шеи – нитка жемчуга. На лацкан блузки была приколота брошь с аквамаринами – такого же цвета, как и ее необычайно яркие голубые глаза. Она начала приподниматься с кресла.
– Ой, прошу вас, не вставайте, – сказала Дженнифер и быстро подошла к ней, чтобы помочь.
– Не переживайте, – ответила Магда.
Слегка покачнувшись, она направилась к Имоджен и крепко сжала ее руку.
– Имоджен, я так рада наконец-то с вами познакомиться!
После того как все обменялись приветствиями, Микаэла проводила Имоджен и Дженнифер в их комнаты.
– Когда будете готовы, можете спуститься вниз, – сказала она. – Вам наверняка захочется переодеться после путешествия. Мы будем в гостиной в конце дома.
Имоджен надела темно-зеленое платье и стояла перед зеркалом, любуясь своим отражением, когда дочь постучала в дверь.
– Мам, ты готова?
– Да, входи.
– Чудесно выглядишь, – сказала Дженнифер.
– Спасибо. Мне всегда нравилось носить зеленое, – ответила Имоджен, когда они спускались по лестнице.
Войдя в гостиную, они увидели, что Магда и Микаэла сидят по обе стороны от большого разожженного камина. Заметив вошедших женщин, Микаэла встала.
– Как хорошо, что вы пришли. Может, выпьем по бокалу шампанского? Дитер, ты не будешь так любезен?
Высокий седовласый мужчина, которого представили как мужа Микаэлы, протянул им круглый поднос с бокалами шампанского.
– Эта часть дома была пристроена позже, – объяснила Микаэла Имоджен. – Когда ваш муж находился у нас, фермерский дом был очень маленьким. Тогда там были только кухня внизу и три маленькие спальни наверху. Ваш муж, думаю, ночевал на чердаке. Но некоторое время назад мама перестроила дом, и теперь у нас есть эта чудесная комната, столовая, а также рабочий кабинет. Это очень удобно.
– Дом очень красивый, – согласилась Имоджен.
Во время ужина Имоджен и Магда обменивались воспоминаниями о войне, а также говорили о той необычной связи, которая возникла между их семьями.
– Я хорошо помню вашего брата Карла, – сказала Имоджен. – Знаете, после войны я еще раз встретилась с ним. Я тогда была с Фредди, мы поженились всего за несколько месяцев до этого и случайно столкнулись с Карлом в Лондонской академии художеств. У него там была назначена встреча… с человеком, которого, как оказалось, я знала. По правде говоря, мы с ним даже были недолго помолвлены.
Дженнифер сильно удивилась.
– Ты была с кем-то помолвлена до папы? – спросила она.
– Да, – спокойно ответила Имоджен.
– Почему ты никогда мне об этом не рассказывала?
– Не знаю, – проговорила Имоджен. – Наверное, потому что я была счастлива в браке с твоим отцом. И не было смысла говорить об этом.
– Мама, – сказала Дженнифер, – ты просто нечто! Так расскажи мне о нем все!
– Он был американцем, – начала Имоджен.
– Значит, американцем. А как вы познакомились? И чем этот человек занимался?
– Ох, мы встретились в Лондоне в одном учреждении… я тогда служила в «Ренах». Он сказал, что служит в американской армии. Но на самом деле все оказалось намного сложнее.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Не знаю, стоит ли мне об этом говорить. Видишь ли, он работал вместе с Карлом, и я не уверена, что вправе рассказывать об их делах.
Магда улыбнулась:
– Думаю, спустя столько времени не случится ничего страшного, если вы немножко раскроете их секреты.
– Мама? – Дженнифер подвинулась на краешек дивана.
– Видишь ли, насколько мне известно, по крайней мере из того, что мне рассказал Фредди, Карл – брат Магды – был секретным агентом и работал на союзников. Я права?