Быстро сунув воробья в карман, Ен Гир с победным видом оглянулся в надежде увидеть кого-нибудь из друзей, чтобы похвастаться своей добычей. Но, к его глубокому огорчению, никого вокруг не было.
— Ой, опоздал в школу! — вдруг спохватился он и стремглав бросился к автобусной остановке.
Когда Ен Гир очутился в автобусе, стрелки часов показывали уже двадцать минут десятого. До звонка осталось всего десять минут...
Едва дыша, Ен Гир добежал до школы.
Двор и площадка уже опустели. Тихонько, на цыпочках, прошел Ен Гир по длинному коридору и подошел к своему классу. Из-за двери отчетливо доносился голос учителя: шла перекличка. Ен Гир был двадцать восьмым по журналу. До него еще очередь не дошла. Он хотел было толкнуть дверь, но, вспомнив, что не приготовил уроков, быстро отдернул руку. «Кончится перекличка, тогда и зайду», — решил он.
Вдруг до его ушей донеслось:
— Ким Ен Гир!
— Я здесь! — машинально отозвался Ен Гир.
С тонким скрипом открылась массивная дверь, и сам учитель вышел в коридор с журналом в руке. Ен Гир покраснел и низко опустил голову.
Учитель взглянул на него, а затем как ни в чем не бывало сказал:
— Иди на свое место и садись.
Ен Гир не относился к числу плохих учеников. Но он очень много времени тратил попусту, и вот в дневнике у него стали появляться тройки, а иногда и двойки. Бывало даже, что он приходил в школу, не выполнив домашних заданий.
Садясь на свое место, Ен Гир заметил, что учитель отмечает в журнале его опоздание. Вчера он заходил к ним домой. Правда, Ен Гира не было. И вот сегодня опять опоздание. «Что теперь учитель подумает обо мне!»
Начался урок. Первыми вызвали Мун Ира и Чан Су. Они бойко отвечали на все вопросы.
Ен Гир сидел как на иголках: «Может, пронесет». Но не тут-то было.
— Ким Ен Гир, — вызвал учитель, — как превратить обыкновенную дробь в десятичную?
Ен Гир в отчаянии посмотрел на своего соседа по парте Юн Тара. Но тот сидел с нарочито безразличным видом.
— Если не знаешь, садись. — Голос у учителя был по-прежнему мягкий.
Проверив домашнее задание, учитель стал объяснять новый материал.
В классе стояла тишина, и только слышны были голос учителя да шуршание карандашей о бумагу.
Ен Гир вынул пенал, но карандаш оказался сломанным. Ен Гир принялся чинить его. Но, как назло, тонкий грифель все время ломался. Наконец Ен Гир рассердился и бросил неочиненный карандаш на раскрытую тетрадь.
Время теперь тянулось медленно, и Ен Гиру казалось, что урок продолжается уже добрых два часа. Ему было скучно, и он стал думать о своем щенке: «Что-то он сейчас делает дома?»
Вдруг в тишине раздалось громкое чириканье воробья. Ен Гир, забывший о своей добыче, несказанно обрадовался. На его лице появилась довольная улыбка, и он нежно стал поглаживать карман, в котором сидела птица. Но глупый воробей зачирикал еще громче. Ребята начали оглядываться — откуда это в классе воробей? Ен Гир придавил карман, воробей зачирикал еще сильнее. Теперь все ребята повернулись в сторону Ен Гира, видимо догадавшись, откуда доносится писк. Ен Гир попытался принять самый непринужденный вид, но это не помогало — класс зашевелился. Тогда Ен Гир, чтобы поскорей избавиться от нарушителя спокойствия, быстро выпустил воробья под парту.
Тут весь класс, в котором еще минуту назад царила тишина, вскочил на ноги.
— Воробей! Воробей залетел!
— Ух, опрокинул чернильницу!
Перепуганный воробей перелетал с парты на парту, опрокидывая чернильницы и задевая пеналы. Несколько ребят бросились ловить его.
— Тише! Выпустите птицу... — Голос учителя был строгий.
Те из ребят, кто сидел у окна, бросились открывать окна.
Воробей проворно выпорхнул на улицу, а Ен Гир с жалостью посмотрел ему вслед.
И тогда снова раздался строгий голос учителя:
— Кто принес в класс воробья?
Ребята молча переглядывались, точно спрашивая друг у друга: «В самом деле, кто это вздумал принести воробья?»
— Так, значит, никто не приносил? — Голос учителя стал еще более суровым.
Ен Гир, сгорая со стыда, встал с места. Учитель с минуту молча смотрел на него, затем тихо спросил:
— Ты знаешь, как для вас важны эти уроки?
Ен Гир молчал, и учитель велел ему сесть. Происшествие с воробьем отняло добрых пять минут.
После уроков учитель вызвал в учительскую соседа Ен Гира отличника Мен Сика и редактора стенгазеты Чер Хо.
На следующий день, когда Ен Гир только встал с по стели, Мен Сик зашел за ним, чтобы вместе идти в школу.
Хотя мальчики жили на одной улице, Ен Гир никогда не дружил с Мен Сиком. Однажды он зашел к Мен Сику — лучшему кролиководу их пионерского звена, чтобы посмотреть на кроликов ангорской породы. Мен Сик готовил уроки. Когда Ен Гир попросил его показать кроликов, тот сказал:
— Видишь ли, я сейчас готовлю уроки. Ты подожди немного. А если у тебя нет времени, посмотри сам — крольчатник во дворе.
Ен Гир обиделся, решил, что Мен Сик зазнайка. Так и не заглянув в крольчатник, он ушел.
С тех пор он ни разу не заходил к Мен Сику. Да и тот не бывал у Ен Гира, потому что был очень занят учебой, общественными делами и своими кроликами.
А вчера вечером Мен Сик пришел к Ен Гиру. Но тот особой радости не проявил: он был занят сооружением конурки для щенка.
— Как много у тебя зайцев! И какие замечательные!
Польщенный похвалой, Ен Гир поднял голову и уже более дружелюбно посмотрел на товарища.
— Послушай, Ен Гир, давай-ка поменяемся: ты дай мне лесных зайцев, а я тебе ангорских кроликов. Мне давно хочется завести таких зайцев.
Предложение было заманчивое. Ен Гир тоже мечтал приобрести пару ангорских кроликов, а тут такой счастливый случай.
— Ты серьезно?
— Конечно!
Ен Гиру даже стало стыдно, что он раньше был такого плохого мнения о Мен Сике.
Они договорились, что завтра же обменяются.
И вот наступило это завтра. Ен Гир обрадовался товарищу, быстро собрался, и вместе они побежали в школу.
Они уже прошли почти весь школьный коридор и собирались было войти в свой класс, как увидели у стенной газеты шумную толпу.
Вдруг Ен Гир услышал, как кто-то громко прочитал заголовок заметки: «Время, которое унес воробей на хвосте». При слове «воробей» Ен Гир остановился.
— Послушай, Ен Гир, там что-то интересное, пойдем посмотрим, — сказал Мен Сик.
«Время, которое унес воробей на хвосте». Заголовок был написан красными чернилами, а под ним такие строки:
«Сорок пять минут для нас драгоценное время.
Несмотря на это, вчера на уроке арифметики воробей на своем хвосте унес немало минут. Если бы это касалось одного только ученика, то было бы не так уж страшно, но у нас в классе сорок пять учеников.
Прославленный Герой Труда Тё Ду Сир за смену выдает пятьсот пятьдесят пять тонн руды.
Теперь давайте посчитаем, сколько тонн руды выдал бы Герой Труда Тё Ду Сир за то время, которое отнял у нас воробей.
Сейчас время в нашей стране очень дорого».
Дальше Ен Гир читать не мог. Он почувствовал, что краснеет, и, быстро растолкав товарищей, выбрался из толпы.
Ен Гиру стало очень стыдно.
Начался урок русского языка. Но заметка не выходила у него из головы. К тому же Ен Гир не приготовил домашнего задания и плохо понимал объяснения учителя.
«Ладно, дома выучу!» — решил он.
Раздался звонок. Школьная площадка наполнилась звонкими голосами и загудела, точно пчелиный улей. Будь это вчера, одним из первых выскочил бы на площадку Ен Гир. Но сегодня он почему-то медлил. Взяв украдкой русско-корейский словарь, он направился на задний двор школы.
Вернувшись в тот день из школы, Ен Гир сразу же разложил на столе учебники. Но тут же задумался: с чего начать? Оказывается, одной только решимости наверстать упущенное мало. Ведь он изо дня в день откладывал выполнение домашних заданий.
После недолгого раздумья Ен Гир начал с арифметики. Но время шло, а задачи не решались. А здесь еще эта заметка никак из головы не выходит.
Просидев без толку около часа, Ен Гир решил пока оставить трудную арифметику и принялся за литературу. Надо было выучить наизусть стихотворение.
Старательно повторял он вслух слова, но они почему-то никак не хотели оставаться в памяти. Порой ему казалось, что он уже выучил, но стоило закрыть учебник — и, кроме заголовка, он больше ничего не мог вспомнить. А время шло. Стрелки часов приближались к четырем. Тогда Ен Гир оставил литературу и принялся за историю. Но и здесь ничего не получалось. Рассердившись, он захлопнул книгу.
В этот момент с улицы донесся жалобный визг. Ен Гир словно ужаленный сорвался с места. Щенок, каким-то образом очутившись на улице, забрел в соседний двор и застрял между досками забора. Ен Гир принес домой своего питомца и принялся мастерить ему ошейник, чтобы посадить на цепь. Но едва он расположился на крыльце, как из крольчатника выскочил зайчонок. Ен Гир вскочил и схватил беглеца за длинные уши.
— Ах ты, негодник! — Он собирался было прочесть ему нотацию, но увидел, что во двор входит Мен Сик.
— Ну, бери своих длинноухих и пойдем ко мне, — улыбаясь, сказал Мен Сик.
Ен Гир выбрал пару самых крупных и крепких зайцев и вместе с Мен Сиком вышел на улицу.
Увидев во дворе у Мен Сика добротный, аккуратно построенный крольчатник, Ен Гир не мог скрыть своего восторга. У него самого зайцы жили в старых плетеных корзинах.
Но больше всего Ен Гира поразило, что над каждым из шести отделений крольчатника висела дощечка, на которой аккуратным почерком было выведено, какой кролик когда и где родился и какой породы, а в глубине висело расписание, когда, какую пищу и сколько давать. Еще больше удивился Ен Гир, когда узнал, что Мен Сик ведет дневник, где ежедневно записывает свои наблюдения над животными. Заглянув в этот дневник, Мен Сик повел товарища ко второму отделению крольчатника.