очет продать теленка. Ведь он обещал передать кооперативу корову с теленком. Мальчик ломал над этим голову.
Сегодня, взбираясь на лыжах по крутой сопке, он похвалился Ин Гю:
— Мы тоже вступаем в кооператив... и отдадим туда корову с теленком, которого я сам вырастил.
Ен Хо тогда еще не знал, что отец вовсе не думал отдавать теленка коллективному хозяйству, решив, что и одной коровы вполне достаточно.
Как же будет стыдно, если отец все-таки продаст теленка! Ребята будут считать Ен Хо хвастунишкой... Нет, нельзя допустить, чтобы теленка продали. Мальчику вспомнились слова учителя: «Наше животноводство сильно пострадало во время войны. В сельском хозяйстве не хватает тяглового скота. Поэтому мы с вами, ребята, должны помочь вырастить больше волов, бережно выхаживать каждого теленка».
Тогда Ен Хо стал с еще большим усердием ухаживать за своим теленком. А тут собираются его продать. От огорчения Ен Хо не находил себе места. Как же быть, как предотвратить эту беду?
В соседней комнате вдруг наступила тишина. Он приоткрыл дверь и заглянул туда. В глазах у него потемнело. Этот ненавистный старик вынул из-за пазухи пачку денег и отсчитывает красненькие бумажки. А отец, попыхивая трубкой, жадно следит за движениями рук Андюдипа.
Ен Хо до боли сжал кулаки.
«М-му», — со двора, нарушив тишину зимнего вечера, донеслось протяжное мычание теленка. Ен Хо показалось, будто бедное животное почуяло опасность и зовет на помощь своего друга. На глазах мальчика навернулись слезы.
Сколько чудесных дней провел он со своим питомцем! Всю весну, лето и осень он пас теленка на зеленом лугу, выбирая места с самой сочной травой. В жаркие дни купал его в речке, кувыркался вместе с ним на лугу, радуясь солнцу и мягкой сочной траве. Вечерами Ен Хо таскал на спине тяжелые снопы свежего душистого сена. Как он холил и лелеял своего любимца! И теленок, казалось, все понимал и отвечал крепкой привязанностью своему маленькому хозяину. Когда мальчик выводил его во двор, теленок от радости прыгал вокруг него, высоко запрокидывая свои тоненькие, длинные ноги.
Еще вчера Ен Хо мечтал о том, что вот пройдет зима, и с первым весенним теплом выйдет на поле его красавец и будет тянуть плуг, прокладывая борозду. Возле деревни немало холмистых участков, которые нельзя обрабатывать тракторами. Их можно было бы вспахать на волах, но рабочего скота пока еще не хватает, и такие участки приходится обрабатывать вручную — кайлами и мотыгами. И здесь, конечно, даже один лишний вол стал бы немалым подспорьем в кооперативном хозяйстве.
«Как же быть?» Ен Хо долго не находил выхода. Но вдруг его глаза радостно заблестели и лицо осветила улыбка. Не теряя ни минуты, он накинул пальто и, с силой рванув дверь, выскочил на улицу.
Бежать было трудно — мальчик проваливался в снег по колено. Но он, казалось, не замечал этого. Взгляд его был устремлен вперед, за реку, где виднелись строения маленького хутора.
Крутом не было ни души. Но деревня не спала. В морозном воздухе то и дело раздавалось дробное постукивание деревянных молоточков: это крестьяне вязали мешки из рисовой соломы. Трудовая жизнь в кооперативе не прекращалась и зимой.
И только в доме Ен Хо царила лень. При этой мысли на душе мальчика стало еще горше. Он побежал быстрее: скорей, скорей, только бы не опоздать, во что бы то ни стало надо спасти теленка.
Ен Хо спешил к брагу отца, который работал в сельскохозяйственном кооперативе. Мальчик слишком хорошо знал упрямство отца, чтобы самому попытаться уговорить его не продавать теленка. Ен Хо решил прибегнуть к помощи дяди, который пользовался уважением крестьян. Он твердо верил, что дядя не останется безразличным и обязательно поможет.
Но какая досада, дяди не оказалось дома! Что же делать? Немного подумав, Ен Хо вынул из кармана блокнот и огрызок карандаша и, подышав на замерзшие пальцы, что-то быстро нацарапал на листочке, затем вырвал его и попросил тетю:
— Как только придет дядя, передайте ему, пожалуйста, эту записку. Только не забудьте!
Тетя хотела было что-то спросить, но он повернулся и, выбежав из дома, стремглав помчался обратно.
«А что, если старик Андюдип уже увел теленка?» От этой мысли Ен Хо даже замедлил бег.
«М-му, м-му...» Мальчику почудилось, что его любимец зовет на помощь. Он вдруг ясно представил себе страшную картину: старик Андюдип, постегивая прутиком, угоняет теленка со двора, а вслед им тоскливыми глазами смотрит корова, словно удивляясь людской бессердечности.
«Если старик уже увел теленка, что тогда делать? — огорченно думал он. — И какой же я глупый! Надо было сначала увести теленка из хлева, а затем уж бежать к дяде».
От быстрого бега Ен Хо запыхался, ноги подкашивались от усталости. Он уже несколько раз падал. Но вот он, наконец, ворвался во двор и торопливо распахнул ворота в хлев. Так и есть: теленка, который всегда радостно встречал Ен Хо, глядя на него своими огромными глазами, не было. Мальчик чуть не заплакал от охватившего его отчаяния.
В этот момент в воротах показался Ен Нам.
— Ен Нам, где наш теленок?
— Папа и старик Андюдип увели его...
— Куда?
— В сторону Бамнаму-дип ушли.
Бамнаму-дип — это закусочная. Ен Хо, сам себя не помня, бросился туда. Из закусочной доносились громкие голоса. Ен Хо рывком открыл дверь. В нос ударил запах водки. Мальчик отыскал отца и старика Андюдипа.
— Папа!
Отец, который, удобно расположившись в дальнем углу, собирался выпить, оглянулся:
— Что случилось?
— Где на-аш тел-ленок? — Голос у Ен Хо дрожал.
— Зачем тебе это нужно знать? Не твое дело! Ступай-ка лучше домой и учи уроки...
Отец поставил на стол рюмку и, встав с места, пошел к выходу. Старик Андюдип, болезненно сморщив лоб, последовал за ним, приговаривая на ходу:
— Эх, без этих детей и шагу нельзя сделать...
На улице отец начал уговаривать Ен Хо, чтобы тот шел домой. А Андюдип с подчеркнуто безразличным видом направился на задний двор закусочной, где, очевидно, находился теленок. Ен Хо, не слушая отца, пошел следом за стариком. Андюдип, не обращая внимания на взволнованного мальчика, готового вот-вот заплакать, открыл скрипящие двери коровника.
— Так и есть! Наш теленок здесь! — Ен Хо бросился вперед и раньше старика проскользнул в коровник.
Теленок, увидев Ен Хо, жалобно замычал.
В следующую минуту Ен Хо, широко раскинув руки, встал спиной к теленку, преградив дорогу к нему. Подошел отец. Он видел, как взволнован его сын, но ведь сделка уже состоялась!..
— Ну-ка, отойди в сторону, чего впутываешься в дела взрослых! — прикрикнул он.
А старик Андюдип, тоже обеспокоенный неожиданным вмешательством мальчика, сердито стукнул трубкой о шершавый деревянный столб:
— Да что ты лезешь в наши дела? Правду говорят, ты упрямый... Действительно, упрямства у тебя хоть отбавляй. — Сплюнув, старик хотел было подойти к теленку, но Ен Хо не пропустил его.
— Нет, дедушка, ничего не выйдет!
Старик не хотел отступать от задуманного и попытался оттолкнуть мальчика. Но Ен Хо словно прирос к месту и со слезами на глазах смотрел на отца:
— Папа! Папа, это наш теленок... — Мальчик больше не мог выговорить ни слова.
— Что это, брат, с тобой происходит? Даже с детьми не стыдишься вступать в спор. Ай-ай-ай, — вдруг послышался укоризненный голос дяди, который неизвестно откуда появился тут.
Ен Хо несказанно обрадовался. Теперь-то наверняка удастся спасти теленка.
— Да нет же... Я что... вот старик Андюдип хотел вырастить его для своего хозяйства. И вот я... — Отец в замешательстве умолк.
— Нет, дядя, Андюдип спекулянт, он торгует скотиной...
— Нельзя, Ен Хо, так говорить. Это непочтительно по отношению к старшим.
— Ну скажи ты, молодой человек, разве будет плохо, если твой старший брат без теленка вступит в кооператив? Надо бы тебе позаботиться и о брате. — Старик Андюдип делал вид, будто беспокоится о судьбе отца Ен Хо.
— Так-так, брат! А что ты мне вчера говорил? Не ты ли сказал, что нужно общими силами поддерживать коллективное хозяйство и поэтому ты передашь кооперативу корову и теленка? И вдруг — на́ тебе! Видно, ты все еще не отделался от собственнических привычек? — пропустив мимо ушей слова «сердобольного» старика, сказал дядя. — Ну что, так и будем стоять? Давайте зайдем в помещение, а то люди будут смеяться над нами. И вы тоже, дедушка, пойдемте.
У входа в закусочную дядя незаметно кивнул Ен Хо, давая понять, что он может теперь спокойно увести теленка домой. Мальчик ответил благодарной улыбкой.
Отец вернулся домой, когда на улице уже совсем стемнело. Пройдя к Ен Хо, он ласково погладил его по голове:
— Я был неправ. Брат сказал мне много полезного... Во мне еще достаточно-таки старого хлама... Исправляться надо. Как ты хотел, так и будет: твоего теленка отдадим в кооператив. Правда, не совсем хорошо получилось с этим стариком. Видели б вы его физиономию... Ха-ха-ха! — Стены дома, казалось, рухнут от громкого, раскатистого отцовского смеха.
В это время с улицы донеслось мычание теленка. И отец, и Ен Хо, и Ен Нам — все посмотрели на окно. А Ен Нам, смеясь, сказал:
— Пап, слышишь? Это он благодарит Ен Хо. «Большой-пребольшой буду и хорошо буду работать», — вот что он говорит.
Ен Нам видел, как сильно переживал старший брат за судьбу теленка, и сейчас радовался вместе со всеми.
— И ты тоже туда тянешь, плутишка? — улыбнулся отец.
Теленок, точно угадав, что в доме говорят о нем, еще раз протяжно замычал.
Мать, которая до сих пор молча наблюдала за про исходящим, насмешливо взглянула на мужа:
— Слышишь, отец? Пока меня не было, ты, видно, порядком опозорился перед детьми. И поделом! — Она весело рассмеялась.
— Да, не говори уж! Я, оказывается, отстаю от своего сына.
Ен Хо с облегчением подумал, что теперь, пожалуй, можно и за учебник сесть.