– Именно так я и поступила. Потому что он вроде как доверил это нам – бумажник и все, что в нем было. И я решила, что надо позаботиться о его имуществе раньше, чем те двое поймут, что случилось, и тоже отправятся на поиски.
– Убийцы знали, что у него был багаж, – сказал Пан. – Они спрашивали друг друга, была ли у него сумка, куда он мог ее бросить и точно ли ее нигде нет. Как будто им кто-то сказал, что сумка должна быть.
– Что же было в камере хранения?
– Рюкзак. Сейчас он спрятан под полом в моей комнате в Иордане.
– Ты уверена, что он там?
Она кивнула.
Малкольм взял свой стакан и залпом осушил его и встал.
– Мы должны пойти и забрать его. Немедленно. Пока он там, ты, Лира, в огромной опасности. И это не преувеличение. Идем.
Пять минут спустя они свернули с Броуд-стрит на Терл-стрит – узкий проезд, куда выходили главные ворота Иордан-колледжа вместе с надвратной башней.
Они уже подходили к привратницкой, когда двое мужчин, одетых в безликую рабочую одежду, вышли оттуда и двинулись в сторону Хай-стрит. У одного из них на плече висел рюкзак.
– Ну, вот и все, – тихо сказала Лира. – Это он.
Малкольм едва не рванул за ними, но Лира успела крепко схватить его за руку.
– Подождите. Ведем себя тихо. Нельзя, чтобы они обернулись. Идем внутрь.
– Но я бы мог их поймать!
– Не нужно.
Двое быстро уходили прочь. Малкольм столько всего хотел сказать, но сдержался. Лира была совершенно спокойна и даже как будто чем-то довольна. Малкольм бросил последний взгляд на удаляющихся «рабочих» и последовал за Лирой внутрь. Лира разговаривала с привратником.
– Да, они сказали, что пришли выносить твою мебель, Лира. Только что ушли. Один из них что-то нес.
– Спасибо, Билл. А эти двое не сказали, откуда они?
– А как же, вот и карточку мне оставили.
Карточку Лира тут же показала Малкольму. «Дж. Кросс, Переезды», – значилось на ней. И адрес в Киндлингтоне, за несколько миль к северу от Оксфорда.
– Знаете что-то об этом Дж. Кроссе? – спросил у привратника доктор Полстед.
– Нет, сэр, первый раз слышу.
Они взбежали на два лестничных пролета к комнате Лиры. Малкольм с первого курса не поднимался по этой лестнице, но она с тех пор почти не изменилась. На верхнем этаже по обе стороны от маленькой площадки было две комнаты. Лира отперла правую дверь и включила свет.
– Господи боже! – вырвалось у Малкольма. – Ну что нам стоило прийти на пять минут раньше!
В комнате царил ужасный беспорядок. Стулья перевернуты, книги сброшены с полок на пол, бумаги – кучей на столе. Ковер валялся в углу, в полу не хватало доски.
– Ну, что ж, они его нашли, – заметила Лира.
– Он был там, под полом?
– Мой любимый тайник, – кивнула она. – Да не расстраивайтесь вы так. Они просто обязаны были найти неприбитую доску. Хотела бы я посмотреть на их рожи, когда они откроют рюкзак.
Она… улыбалась. Впервые за много дней мрачная тень покинула ее глаза.
– И что же они там найдут? – осторожно спросил осведомился Малкольм.
– Две книги из библиотеки исторического факультета, мои записи по экономической истории за прошлый год, свитер, который мне слишком мал, и две флакона шампуня.
Малкольм расхохотался. Лира порылась в книгах на полу и протянула ему две.
– Вот эти были в рюкзаке. Я их прочесть не смогла.
– Эта, кажется, на анатолийском… что-то о ботанике, судя по всему. А эта на таджикском. Так-так. Что еще там было?
Из кучи бумаг, расползшейся по всему столу и отчасти по полу, Лира выудила картонную папку – точно такую же, как несколько других.
Малкольм сел и открыл ее.
– Я пока загляну в спальню, – сказала Лира и скрылась в комнатке по ту сторону лестничной площадки.
Папка была надписана ее рукой. Малкольм сообразил, что она предусмотрительно вытащила свои записи и заменила чужими, – так оно и оказалось. Перед ним было вроде написанных карандашом дневниковых заметок. Далеко продвинуться он, впрочем, не успел: Лира вернулась со старой потертой жестянкой из-под курительного листа, в которой оказалась примерно дюжина миниатюрных бутылочек, заткнутых пробками, и несколько таких же маленьких картонных коробочек.
– Это тоже было в рюкзаке, – сообщила она. – Но я понятия не имею, что в них такое. Какие-нибудь образцы?
– Лира, ты поступила очень умно. Но ты действительно в опасности. Они каким-то образом узнали, кто ты, и знают, что тебе известно об убийстве. Скоро они догадаются и о том, что содержимое рюкзака осталось у тебя. Не думаю, что тебе стоит оставаться здесь на ночь.
– Мне больше некуда пойти, – возразила она. – Разве что в Святую Софию, но и о ней они уже тоже наверняка знают.
Она сказала это совершенно будничным тоном и никакого сочувствия явно не ждала. Это выражение лица он помнил очень хорошо, еще с того времени, когда пытался чему-то ее учить: то же презрительное и вызывающее упорство таилось сейчас на дне ее глаз.
– Надо об этом подумать… Ты могла бы пойти к Ханне.
– Чтобы она тоже оказалась в опасности? Они, скорее всего, знают, что мы как-то связаны. Да еще к ней на Рождество приезжает сестра, так что ей будет просто некуда меня деть.
– А каких-нибудь друзей, у которых можно остановиться, у тебя нет?
– Ну, есть разные люди, у которых я раньше проводила Рождество, – но это они меня приглашали, я никогда не напрашивалась. Странно будет, если я вдруг начну проситься в гости. И к тому же… не знаю… Я просто не хочу больше никого впутывать.
– Но здесь ты оставаться не можешь, это ясно…
– Здесь я чувствовала себя безопаснее всего.
Лира наконец-то растерялась. Подобрала подушку с пола, обхватила руками, прижала к себе. «Почему она так не обнимает своего деймона?» – промелькнуло в голове у Малкольма. И тут у него в голове вспыхнуло то, что он, конечно, уже заметил, но как-то пропустил мимо внимания. Лира и Пантелеймон явно недолюбливали друг друга. У него внутри будто завязался узел. Ему вдруг стало их ужасно жалко.
– Так, у моих родителей есть паб в Годстоу. «Форель». Уверен, ты сможешь остановиться у них как минимум до конца каникул.
– А работать там можно?
– Ты имеешь в виду… – Малкольм слегка сконфузился, – достаточно ли там тихо, чтобы заниматься?
– Нет, – ответила она. – Я имею в виду работать в баре. Или на кухне. Или еще где. Чтобы платить за проживание.
Он видел, как она на самом деле горда и как потрясло ее откровение декана о том, что денег нет.
– Если хочешь… Да, они, думаю, были бы очень рады.
– А, тогда хорошо.
Да, о ее упрямстве он знал не понаслышке… интересно, сколько еще человек успели заметить это одиночество в ее взгляде вот в такие моменты, когда она не «держит лицо»?
– Тогда не будем терять времени, – сказал он. – Отправимся туда сегодня же, как только ты будешь готова.
– Здесь бы нужно прибрать, – она махнула рукой в сторону разгрома. – Нельзя же все вот так бросить.
– Просто верни книги на полки и поставь мебель, как была. А в спальне тоже все вверх дном?
– Да. Одежда кучей на полу, кровать перевернули…
Голос у нее перехватило, в глазах что-то блеснуло. Шутка ли, когда твой дом разграбили…
– Знаешь что, – сказал он. – Я сам поставлю книги на полки и бумаги приведу в порядок… И, думаю, с мебелью тоже разберусь. Ты иди, собери какую-нибудь одежду в сумку. Постель оставь в покое. Скажем Биллу, что грузчики оказались парой воров и ему следовало хорошенько подумать, прежде чем пускать в колледж кого попало.
Он снял тряпичную сумку с вешалки за дверью.
– Вот сюда можно положить содержимое рюкзака?
– Да… Да, конечно. Я пойду возьму одежду.
Малкольм поднял с пола книгу.
– Ты это читаешь?
«Вечный обманщик» Саймона Талбота…
– Да, – кивнула она. – Но я в ней не уверена.
– Автору бы это понравилось.
Он положил в сумку три папки, две книги и пригоршню бутылочек и коробочек. Еще немного, и они благополучно окажутся у Ханны в сейфе. Надо будет немедленно связаться с «Оукли-стрит», подразделением секретной службы, в котором они с Ханной оба состояли… а потом наведаться в Ботанический сад, куда так и не добрался злосчастный доктор Хассаль со своими образцами.
Он выпрямился и принялся расставлять книги на полки. Вошла Лира.
– Ты готова? Книги я распихал как попало. Боюсь, потом все равно придется поставить по порядку.
– Спасибо. Я очень рада, что вы были со мной, когда мы вернулись сюда. Обдурить их с рюкзаком – это, конечно, очень хорошо, но я даже не догадывалась, как это будет отвратительно… Ох, не знаю. Они трогали мою одежду…
Пан о чем-то тихо переговаривался с Астой. Она все расскажет потом Малкольму, и Пан это явно понимал. Как и Лира.
– Нет, – задумчиво проговорил Малкольм, – Биллу мы не скажем ни слова. Он захочет вызвать полицию, и придется ему объяснять, почему этого делать не надо. Он запомнит и начнет проявлять ненужный интерес. Лучше уж вообще ничего не говорить. Если спросит, это действительно были грузчики, но они перепутали дату.
– А если в дело вмешается полиция, они с легкостью сложат два и два. Поймут, что я знаю про убийство… Но вот что интересно: как они сумели отследить рюкзак? За нами точно никто не шел.
– У другой стороны тоже есть алетиометр.
– Тогда, наверно, у них есть и очень хороший толкователь. Это не самый простой адрес. Детали такого рода очень трудно узнать. Скорее всего, за мной все это время следили. Боже, какая гадость!
– Да уж. А теперь давай-ка поскорее доставим тебя в Годстоу.
Лира подобрала «Вечного лжеца», убедилась, что закладка все еще на месте, и сунула книгу в свой рюкзак.
Мистер и миссис Полстед появление сына в компании Лиры ничуть не смутило. Они сразу согласились приютить ее в «Форели», отвели удобную комнату, не возражали, чтобы она работала в баре или на кухне – где будет полезней, и вообще показали себя самыми чудесными родителями на свете.