– Надеюсь, не дольше, чем нужно.
– Напомни-ка еще раз, как зовут того типа? Доктора?
– Малкольм Полстед.
– Ага, ясно. – Дик проводил ее до двери. – Если пойдешь сейчас вверх по Бинси-лейн, за последним домом тропа через лесочек. По ней выйдешь к реке. Там старый деревянный мостик, перейди по нему и топай дальше. Скоро увидишь канал. Поверни налево и по дорожке вдоль канала – так и доберешься до Касл-Милл. Удачи тебе! Закутайся как следует и не расстегивай куртку – так все подумают, что он у тебя… ну, в общем, ты поняла.
Поцеловав и коротко обняв ее на прощание, Дик отпер дверь. В глазах Бинди Лира прочла сострадание и подумала, как было бы здорово погладить эту милую лисичку – просто чтобы снова прикоснуться к деймону. Но это, конечно же, было невозможно. С верхнего этажа донесся дрожащий старушечий голос – бабуля опять звала Дика. Лира шагнула за порог, и дверь за ней захлопнулась.
Лира выбралась обратно на людную Ботли-роуд, перебежала через дорогу и нырнула в переулок, о котором говорил Дик. Глубоко надвинув капюшон и опустив голову, она старалась идти как можно быстрее. Вскоре она заметила ту самую тропу через лесок и, свернув на нее, вышла к деревянному мостику. Перед ней протянулась длинная лента реки: вверх по течению был Порт-Медоу, вниз по течению – Окспенс и место убийства. Лира огляделась по сторонам – ни единой живой души. Она перешла через мостик и зашагала дальше по раскисшей тропинке между заливными лугами. Тропинка вывела ее к каналу, и Лира увидела длинный ряд пришвартованных лодок: у некоторых из жестяных труб поднимался дым, рядом с одной яростно лаяла собака, но когда Лира подошла ближе, затихла, почуяв что-то неладное, отвернулась и, поскуливая, отползла в дальний конец лодки.
Чуть подальше Лира заметила женщину, развешивавшую белье на веревке, протянутой вдоль лодки.
– Доброе утро, леди, – поздоровалась она. – Я ищу Джорджо Брабандта с «Португальской девы». Не подскажете ли, где его найти?
Женщина повернулась, привычно насторожившись при виде чужого человека, но тут же смягчилась: ведь Лира обратилась к ней уважительно – и именно так, как полагалось чужаку обращаться к цыганам.
– Выше по каналу, – ответила она. – Около верфи. Но он собирался сегодня в обратный путь. Возможно, вы его упустили.
– Спасибо, – кивнула Лира и поспешила дальше, прежде чем женщина заметит, что с ней что-то не так.
Верфь находилась на другой стороне канала, и прямо над ней возвышалась звонница Святого Варнавы. Это было людное, оживленное место, здесь по-прежнему работала та самая лавка с судовой утварью, куда Малкольм двадцать лет назад приходил за красной краской, а вокруг были разнообразные мастерские, сухой док, кузница и разная тяжелая машинерия. Цыгане работали бок о бок с сухопутными, латая корпуса, поновляя краску, починяя рулевые колеса, а самой длинной и богаче всего украшенной из пришвартованных здесь лодок оказалась именно та, которую Лира искала, – «Португальская дева».
Лира направилась к ней вдоль причала, перейдя реку по металлическому мостику. Крупный мужчина с закатанными по локоть рукавами, из-под которых виднелись татуировки, стоял на коленях в рубке и громыхал гаечным ключом в моторе. Когда Лира остановилась возле лодки, он не обернулся, но его деймон, черный с серебром кеесхонд, вскочил и зарычал, вздыбив гриву, как лев.
Лира подошла ближе – тихо, настороженно, не слишком быстро.
– Доброе утро, мастер Брабандт, – сказала она.
Мужчина поднял голову, и Лира словно увидела перед собой второго Дика, только крупнее, грубее и сильнее – ну и, само собой, гораздо старше. На приветствие он не ответил, только прищурился и нахмурил брови.
Лира достала из кармана шейный платок и бережно, обеими руками, протянула его Брабандту, демонстрируя узел. Цыган взглянул на него – и настороженность в его глазах сменилась гневом.
– Где ты это взяла? – рявкнул он, побагровев от злости.
– У вашего внука Дика. Он дал мне его полчаса назад. Я к нему обратилась, потому что у меня неприятности. Мне нужна помощь.
– Спрячь это немедленно и поднимайся на борт. Не оглядывайся. Просто залезай и сразу проходи в каюту.
Цыган вытер руки замасленной тряпкой, вошел в каюту вслед за Лирой и закрыл дверь.
– Что у тебя за дела с Диком?
– Мы просто друзья.
– И он набил тебе пузо неприятностями?
Лира вспыхнула, когда до нее дошло, что он имеет в виду.
– Нет! Это не те неприятности. И вообще… я прекрасно знаю, как о себе позаботиться. Дело в другом. Видите ли… мой деймон…
Она не смогла закончить фразу. Сейчас, когда предстояло выставить свою беду напоказ перед чужим человеком, она вдруг почувствовала себя ужасно беззащитной. Но делать было нечего. Пожав плечами, Лира расстегнула парку и раскинула руки в стороны.
Брабандт оглядел ее с головы до ног и побелел как мел. Отступив на шаг, он вцепился в дверную раму.
– Ты не ведьма? – спросил он.
– Нет. Обычный человек.
– Господи ты боже мой. Но что же с тобой случилось?
– Мой деймон потерялся. Думаю, он меня бросил.
– И чем, по-твоему, я тут могу помочь?
– Не знаю, мастер Брабандт. Но я хотела спросить: как попасть на Болота так, чтобы меня не поймали? Мне нужно увидеться с одним старым другом. Его зовут Корам ван Тексель.
– Фардер Корам? Говоришь, вы с ним друзья?
– Десять лет назад мы с ним и с лордом Фаа ездили на Север. Фардер Корам был со мной, когда я познакомилась с Йореком Бирнисоном, королем медведей.
– И как же тебя зовут?
– Лира Сирин. Это имя дал мне Йорек. А до тех пор меня звали Лира Белаква.
– Ну и что же ты не сказала?
– Я сказала. Вот только что.
На секунду ей почудилось, что он сейчас даст ей в ухо за наглость, но лицо пожилого цыгана внезапно смягчилось и кровь снова прилила к его щекам. Брабандт действительно был хорош собой, как и сказал его внук, но сейчас черты его были искажены тревогой и даже, пожалуй, страхом.
– Эти твои неприятности… – промолвил он. – Когда это случилось?
– Сегодня утром. То есть, вчера вечером он еще был со мной. Но мы ужасно поссорились, а когда я проснулась, его уже не было. Я не знала, что делать. Но потом подумала про цыган, Болота и Фардера Корама. И подумала, что он не осудит меня. Он поймет и, возможно, поможет.
– О том путешествии на Север мы вспоминаем по сей день, – сказал Брабандт. – Лорд Фаа умер, но мы не забыли. Это был великий поход. А Фардер Корам редко теперь покидает свою лодку, но он все еще довольно крепок и в ясном уме.
– Рада это слышать. Хотя боюсь, что доставлю ему хлопот.
– Его этим не испугать. Но ты ведь не собиралась путешествовать в таком виде? Без деймона ты далеко не уйдешь.
– Я знаю. Это будет непросто. Но я не могу оставаться там, где была, потому что… В общем, у них из-за меня будут неприятности. К ним постоянно приходят самые разные люди. Долго прятаться я бы все равно не смогла, и вообще это нечестно по отношению к ним, потому что я думаю, что мне еще грозит опасность от ДСК. Но, к счастью, я случайно услышала от Дика, что вы сейчас в Оксфорде, и подумала, а что, если… В общем, я не знаю. Мне просто некуда больше идти.
– Да, это понятно. Ну что ж…
Он выглянул из окна – на верфи по-прежнему кипела работа, – а потом посмотрел на своего деймона, большого лохматого кеесхонда. Тот ответил спокойным взглядом.
– Ну что ж, – повторил Брабандт. – Джон Фаа вернулся из того путешествия с цыганскими детьми, которых мы не надеялись увидеть живыми. Этим мы обязаны тебе. К тому же наш народ подружился кое с кем из ведьм, а ведь ничего подобного раньше не бывало. В ближайшие пару недель я совершенно свободен. Время сейчас для торговли неподходящее. А ты когда-нибудь уже плавала на цыганской лодке? Наверняка случалось.
– Да, мы с Ма Костой и ее семьей плавали на Болота.
– С Ма Костой, говоришь? Ну что ж, она женщина серьезная. Готовить умеешь? Чистоту наводить сможешь?
– Да.
– Тогда добро пожаловать на борт, Лира. Я нынче сам по себе – с тех пор, как последняя моя подружка сбежала на берег, да так и не вернулась. Нет, нет, не волнуйся – замены я не ищу, да и ты для меня слишком молоденькая. Я люблю женщин с опытом. Но если ты согласна готовить, заниматься уборкой и стиркой и держаться подальше от сухопутников, я тебе помогу и отвезу на Болота. Идет?
Он протянул перепачканную маслом руку, и Лира без колебаний пожала ее:
– Договорились.
В тот самый момент, когда Лира пожимала руку Джорджо Брабандту, Марсель Деламар сидел у себя в кабинете в La Maison Juste. Перед ним на столе красного дерева стояла маленькая бутылочка. Деламар тыкал в нее концом карандаша, поворачивая так и сяк. Погода была ясная, и бутылочка посверкивала в лучах солнца, падавших из окна. Размером она была не больше его мизинца, с пробкой, запечатанной красным воском, оставившим на стекле длинный потек.
Деламар поднес бутылочку к глазам и посмотрел сквозь нее, на просвет. Его посетитель – человек тартарской наружности, в поношенной европейской одежде, с изможденным, темным от загара лицом, – молча ждал.
– Значит, это оно? – спросил Деламар. – Знаменитое масло?
– Так мне сказали, сэр. Я лишь передаю вам слова продавца.
– Он сам вас нашел? Откуда он узнал, что вы заинтересованы в покупке?
– В поисках я доехал до Акчи. Я расспрашивал торговцев, караванщиков, разносчиков… Наконец, к моему столику подошел один человек и…
– К вашему столику?
– Такие дела делаются в чайных домах. Садишься за столик и даешь людям знать, что ты готов продать шелк, опиум, чай… словом, что у тебя есть на продажу. Я действовал под видом лекаря. Торговцы подходили ко мне, предлагали всякие травы и экстракты, разные масла, плоды, семена. Кое-что я покупал, чтобы поддержать образ. Чеки все при мне.
– Но откуда вам знать, что это именно оно? Это может быть что угодно.
– Со всем уважением, месье Деламар, но это действительно розовое масло из Карамакана. Я готов подождать оплаты до тех пор, пока вы его не проверите.