Все подобные рассказы вызывают крайне негативную реакцию большинства слушателей. Особенно тех, кто сам никогда ничего подобного доселе не видел и не слышал. Признаюсь, я тоже не люблю такие повествования. Они мне мешают. Но я осознаю, что коли я собираю и записываю сообщения о встречах с необычными животными, то почему, по какому праву я должна оставлять в стороне свидетельства иного рода?
Феномен полтергейста по-русски я бы назвала “шутовством“, отталкиваясь не от перевода с немецкого, каждый раз начерчиваемого на бумаге в иной транскрипции, а исходя из одного русского представления о таких вещах, относимого к области суеверия. Можно назвать и по наименованию молитвы против такого явления: аще бо в доме глумится. Суеверия — это навыки, приметы, если хотите народная копилка общего опыта. Придет время повернуться лицом к этому собирательному понятию, всегда соотносимому с иронией, скептицизмом, путаемому с религиозностью, а в нашем случае означающему одно — феномен был известен давно и уже выработаны средства защиты во избежание контакта с непонятным, чуждым, ненужным, отрицательным.
В случае пропажи какого-либо предмета, только что находившегося на глазах, а не где-нибудь в электричке или кинотеатре, суеверный или доведенный до отчаяния человек в старину привязывал любую веревочку к ножке стула или стола, произнося несколько раз подряд: “Шут, шут, поиграй и обратно отдай!“ И далее некоторое время не думал об этом напряженно. Далее человек, по мнению побывавших в такой ситуации, может даже не глядя, вдруг подойти к полке и протянуть руку к книге с лежащей, например, в ней столь долго разыскиваемой квитанцией. Не правда ли, выглядит глуповато. Прямо раздолье для критиканства со стороны неотрадиционалистов! Но идея отвлечения, разрядки напряжения, отрезвления в это действие явно заложена.
Отрицание шутовства-полтергейста чаще всего основывается на том, что все внезапно проявляющиеся некие откровения логически оказываются не оправданными. Каждый раз мы имеем дело примерно с такой ситуацией, как появление человека со сверхъестественными свойствами или человека-сына Божьего якобы для каких-то “усовествлений“, “научения“ в целом человечества вере, истине в некой обители, удаленной от больших дорог цивилизации — в Израиле. Это часто оказывает большую услугу оппонентам самого факта явления Христа. Здесь таится самая сильная аргументация атеистов. К тому же сам опыт хождения Христа в народ — опыт с заведомо предрешенным концом. Как говорят работники науки, результаты жестко запланированы, эксперимент поставлен отнюдь не чисто. (Да простят меня все за использование таких профессиональных выражений). Схема разработана детально: люди грешны, пошлем Его, чтобы их образумить. Хотя их природа столь греховна, что они не выдержат испытания добром, вразумлением, взыванием к совести. Тогда второй грех землян, помимо яблочного, — необходимость распятия — уже окончательно не даст подняться им с колен. А можно ли, действительно, отмолить содеянное прокуратором-мясником? Тем более, человекорубом? На такое может надеяться только существо с интеллектом мясника. После этого, конечно, открывается прямая дорога к апокалипсису. Игра-опыт заведомо замешана на яблочном уксусе. Цена — жизнь человечества.
Итак, сегодня наблюдается заключительная фаза эксперимента. Во всяком случае только об этом говорится в разного рода интервью, доходящих до нас со страниц прессы, из телевизионных передач. Эксперимент не оправдал надежд. Инопланетяне разочарованы.
Не думаю, чтобы выхода не было. Даже совсем сомневаюсь, что нет выхода. Мы хорошо знаем сами, что в нас плохо и не выдерживает никакой критики.
Очень много таких областей общественной жизни, где положение дел ничуть не лучше, чем с полтергейстом: “везунки“ сталкиваются с проявлением полтергейстоподобных случаев, наука априори не желает об этом знать вообще, деятели церкви дают интервью газетчикам, что и полтергейст и неопознанные летающие корабли — суть бесы.
Что происходит сегодня: просчеты таинственной системы или случайные незапланированные утечки и прорывы “мыслящей“ плазмы океана Станислава Лема?
Зачем в какой-то семье, например по условной фамилии Романенковы, кому-то или чему-то нарушать примитивную телефонную проводку? Не эффективнее ли, если все это направлено на обучение и устрашение, проделать подобное в общественном учреждении? Что получило бы должную рекламу-огласку или во всех случаях дало больший эффект. Такие воздействия, как пролив воды, перепутанные проволочки бытовых приборов, самопроизвольное гашение и включение света не могут исходить от чего-то или кого-то Интеллектуально Развитого. Это уровень хулиганских действий. Механические действия технического порядка. Действия робота, причем с примитивной программой. Да и отсутствие в каждом случае индивидуального почерка заставляет скорее подумать о иных физических законах, локализованно проявившихся на небольшом участке или в доме, как накрывает небольшой участок туча со снеговым или ливневым зарядом. Вот над тобой дождь, а через дорогу — сухо. Демонстрация же силы, как и садистское ощущаемое начало и даже жажда разоблачений, не без знания законов Земли, на что были жалобы в случае полтергейста, имеют крайне низкое ценностное значение, как уже говорилось, по интеллектуальной шкале. Почему-то некоторым трудно согласиться с последним наблюдением как с отрицательным фактом. Еще совсем недавно доносительство считалось делом доблести и геройства.
Теперь о фигурах или абрисах материализующегося. Человек уж так устроен, что все его ассоциации и представления антропоморфизированы (очеловечены). Наблюдая ли за домашними животными, активно ли охотясь, сочиняя литературные произведения (и, конечно, сказки), он постоянно все сравнивает в природе с собой. Все и вся вокруг человека наполнено надуманным им же, даже с навешенным ярлыком. И ребенок вырастает в полной уверенности, что волк — всегда плохо, что слон — всегда тупица (до него, видите ли, все плохо и поздно доходит), он толстокож и груб (на самом деле слон — одно из нежнейших существ в природе), что лиса почему-то всегда коварна. Не верьте, взрослые, не верьте, дети. У лисы, как и у любого хищника, свой способ существования. Своя программа. И только.
Появилась и новая категория отрицательных представлений о зообъектах, которая, по-моему, вообще отключает разум. Например — воробьи плохи, они уничтожают часть урожая. С ними поголовно надо расправиться. И буквально поголовно расправлялись. Оказывается — ворона хищник. Она может заклевать котенка и голубя. Я люблю кошек больше всего на свете, но никогда не предложу расправиться со всеми воронами из-за этих печальных фактов. И почему у многих именно такая реакция? Да видели ли вы, хотя бы на экране телевизора, как страшно лев расправляется со своей добычей? Но ведь на то он и хищник! И тем не менее никто не предлагает против него никаких благо-глупостных мер.
И дети и взрослые глубоко убеждены, что Кащей Бессмертный побежден, уничтожен. А тот тем временем…
Однотипность представлений губит всякую потугу к самостоятельной мысли. Вот откуда варианты объяснения полтергейста как действия коварного подростка, гадкого мальчишки. Или возникающая сразу версия о том, что семья, сговорившись, в целом решила прославиться, разбивая свою посуду, незаметно “роняя“ на пол холодильник последней марки, зеркало, и выбрасывая с балкона свою постель. Тут та же логика уже полностью утрачивает свою власть над пытающимся якобы разобраться в вопросе.
Так вот. Антропоморфизация привела к тому, что все, увиденное неясно, в темноте, как правило, имеет очертания человеческой фигуры. Если это еще и страшно, то возникают и детали. На этом построен фольклор. Ученому Б.Ф. Поршневу удалось преодолеть некий ореол загадочности в этом вопросе. Он предположил и обосновал свою догадку: когда речь идет не о вульгарном нарушении психических функций, за фольклорными образами может стоять реальный прототип. И леший, и русалка, и водяной, и домовой дают для этого основание. Вот слова ученого, несущие как бы лежащее на поверхности открытие: “Нам, русским, слишком уж примелькались лешие и русалки, чтобы одолеть лень мысли. Но тот, кто заново перепашет уже мохом поросшие книги и статьи этнографов, распознает и здесь скрытое под поверхностью золото. Сколько скажут антропологу такие детали, что лешему приписывают выступающие лохматые брови, что подчас его описывают как голого старика, тело которого покрыто волосами…“ Но этнографы, как и антропологи, слепы и глухи. Их интересует только то, что положено. Вот где просчеты нашего образования — жесткие границы слева и справа и узкий обзор недальнего горизонта.
Надо отметить, что в течение жизни отношение Б.Ф. Поршнева к фольклору было неоднозначным. Восхищение ситуациями и деталями нет-нет да и сменялось волнением, как бы реальные сведения о событиях наших дней не были восприняты как фольклорные. Иногда он буквально искал возможности устранения фольклорного подхода.
Антропоморфное нечто, приписываемое к ведомству домового, — самая сложная фигура этнофольклорного царства. То ли потому, что данному существу положено быть всегда рядом с человеком, и мы можем вблизи “рассмотреть“ в меру возможного его удивительные повадки и навыки значительно лучше, чем поведение какого-нибудь лешего где-то в стороне от больших дорог, в тайге или горах, и успеваем убедиться и удивиться. То ли здесь срабатывает уже некий намек на социум, позволяющий существу проявить свои неоднократно проверенные (конечно, на человеке) сильные защитные свойства, чаще всего энергетические проявления, известные и присущие нынешнему человеку в остаточных малоемких фермах (вот откуда сенситивы любого толка, а также суггестологи).
Реальное новое лишь для людей науки животное из отряда приматов — гоминоид, — именуемое публикой снежным человеком либо безосновательно называемое реликтом, часто относят к нечистой силе за то, что оно имеет пока необъяснимые коммуникативные свойства, обладает молниеносной реакцией и молниеносным способом передвижения, ведет преимущественно ночной образ жизни и позволяет себе “кое-что“, закрепляющее за ним представление как о “нечисти“.