— Зайдем в кафе, — предложил Фернандо. — Там нас не побеспокоят.
В маленьком уютном патио, заслоненные широким веером пальмы, они разговорились. Карлос Вельесер передал капитану все, что он знал о «малакатанской расправе», как ее окрестили газеты. Муниципальные советники Малакатана горячо поддерживали мероприятия прежнего демократического правительства. Когда армасовцы ворвались в город, первым их актом «освобождения» был расстрел всех муниципальных советников во главе с алькальдом.[62] Старику Дуке армасовцы предложили пост алькальда, но он заявил, что предпочитает разделить участь советников, чем выслуживаться перед ставленником Вашингтона. Его расстреляли вместе с остальными.
— Так, — сказал Фернандо Дуке. — Вы рассказали красиво и трогательно, только кое-что поменяли местами. Очевидно, вы сторонник Арбенса и нуждаетесь в моей шпаге. Я избавлю вас от лишних хлопот. Моего отца пристрелили красные, и об этом сообщали местные газеты. А теперь проваливайте, ибо я не фисгон, а офицер.
— Да, Гватемала нуждается в вашей шпаге, — медленно сказал Карлос — Но об этом мы поговорим в другой раз. Я задержал вас, чтобы передать письмо отца.
Он протянул капитану конверт и, пока тот читал обращенные к себе строки малакатанского советника, Карлос с жалостью посмотрел на капитана и вышел из патио.
Фернандо сразу узнал руку отца. Все было так, как передал неизвестный. Армас и здесь надул капитана Фернандо Дуке. Он обещал тщательное расследование и наказание виновных в смерти советника, но потом передал через начальника канцелярии, что советник Дуке пал от рук «красных». Зная, что капитан Дуке пользуется влиянием в армии, президент даже выразил ему публичное соболезнование в связи с кончиной отца.
Капитан и раньше испытывал инстинктивное отвращение к Кастильо Армасу. Храброго армейского служаку, воспитанного в духе честности и простоты, отталкивала маска «освободителя», которую надел на себя Армас, его панические угрозы, его эффектные театральные позы, два тяжелых пистолета, которые болтались на поясе, а главное — он не мог простить ему трусости. Слух о том, как Армас в час опасности сбежал от войска в женском платье, проник в армию.
И вот теперь этот человек оказался убийцей советника Дуке, отца Фернандо. Советник писал об Армасе: «Мой мальчик, не верь этому человеку, не верь ни в чем. Я подал голос за его казнь еще в 1950 году.[63] Они не простят мне этого. Молю бога, чтобы он сохранил тебя для армии и республики. Та и другая нуждаются в твоей честности и твоей шпаге...»
Да, то же самое говорил и человек, привезший письмо. Где же он?
А Карлос уже был далеко. Он сидел в сквере под пушистым хвойным деревом, казалось, залетевшим сюда с вьюжного севера, и не замечал, что вот уже несколько минут, как стал объектом внимания худого, костлявого человека с дерзким взглядом и насмешливой улыбкой. Белый костюм подчеркивал смуглость его лица, длинные руки будто хотели выпрыгнуть из рукавов.
— Команданте, — тихонько сказал он.
Карлос услышал, но даже не повернулся на голос.
— Да посмотри же сюда, — сказал длиннорукий.
— Вы принимаете меня за кого-то другого, — наконец отозвался Карлос. — Я антиквар Феликс Луис Молина, и это известно многим.
Он бросил пытливый взгляд на соседнюю скамью и едва сдержал возглас: рядом сидел Чиклерос. Да, это его дерзкие глаза, его нос с легкой горбинкой, тонкие, растягивающиеся в усмешке губы, его длинные ловкие руки. «Чиклерос, дружище, я рад бы тебя обнять, но я пристрелю тебя, если ты назовешь меня по имени».
— Да, я ошибся, сеньор Молина, — наконец сказал Чиклерос.
Карлос удовлетворенно кивнул: с ним находился друг.
— Сеньор Молина, — быстро продолжал Чиклерос, — долго объяснять не буду. Служу у них. Месяц проходил специальные курсы. — Он бегло осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, сказал самое главное, что вот уже несколько дней должен был кому-то высказать. — Я связан с провокатором.
— Вот как? Кто он?
— Не знаю. Позывной — «Королевская Пальма».
— Старый, молодой, высокий?
— Ничего не знаю. Мы встречаемся в эфире. Пока он передает всякую ерунду, но ловят они тебя, команд... сеньор Молина.
— Ясно. Слушай, Чиклерос... Виноват, у тебя есть новая кличка?
— Осталась эта.
— Твой осведомитель связан с нашей партией?
— Я даже решил, что он во главе ее. Но потом увидел, что Пальма мало знает.
— Какие имена он называл?
— Ривера, Андрес, Ласаро, Мартинес, официантка в кафе «Гватемала», брадобрей по шестой авениде, портье в отеле «Палас»... Пока это все. Я должен что-то передавать, а язык не ворочается. Дайте совет, антиквар.
— Ты получишь не только совет, но и точный текст того, что сумеешь передавать армасовцам. Кроме тебя, с Пальмой никто не связан?
— Нет, я один.
— Кто у тебя принимает депеши?
— Лично Линарес.
— Старая падаль. Он чувствует, что пришел его час. Как нам с тобой связываться? — спросил Карлос.
— Исключено. Я круглые сутки жду вызова. В передней дежурит солдат. Тоже круглые сутки.
— Где помещаешься?
— На окраине. В маленьком домишке...
— Странный выбор.
— Ошибаешься, сеньор Молина. Нет радиопомех. Домик стоит на отшибе. Перед ним деревья — для антенны лучше не надо. Видишь, сколько удобств сразу?
— Есть жильцы в квартире?
— Квартирная хозяйка с двумя детьми. Один гостит где-то на взморье.
— Она не возьмет к себе Хосе? — вслух подумал Карлос.
— Что ты, сеньор Молина, она карибка. Каждый заметит. ..
Карлос весело сказал:
— Редкая удача. А кариба она возьмет?
— Не знаю. —Чиклерос задумался. — Она соблазнилась деньгами, но меня не очень жалует. Я, пожалуй, не сговорюсь с ней.
Карлос задумался.
— Почему они так доверяют тебе?
Чиклерос засмеялся.
— Разве ты забыл, сеньор Молина? Я назвался партнером Диего. Я «выдал» им Аррьоса. Он разрешил. Я знаю многих наших... Они надеются, что я вотрусь в доверие у здешних парней.
— Ну, здешние парни тебе верят, — весело сказал Карлос.
В этот же день Карлос встретился с Риверой и передал ему свой разговор с Чиклеросом. Они стояли в маленькой лавке старьевщика и рассматривали старинный костюм испанского крестьянина.
— За комитет можно поручиться, — сказал Ривера.
— Зря ручаешься, — строго сказал Карлос. — Все три наши явки знают только члены комитета.
Ривера долго молчал. Он почувствовал скрытый упрек в словах Карлоса. За состав комитета отвечает он, Ривера. Но разве случайных людей свел он вместе?
— Я плохо знаю Грегорио Кинтана, — наконец сказал он.
— Зато его хорошо знают тюрьмы, — вздохнул Карлос.
К ним подошел торговец.
— Покупаете, сеньор антиквар? — спросил он.
— Мы как раз советуемся. — Торговец их оставил, и Карлос осторожно задал вопрос: — Роба сбросим со счета? Согласен?
— Согласен, — Ривера показал ладонь. — Он весь здесь, чудесный негр.
— Я мало знаю Андреса, — пожал плечами Карлос, — но мальчик мне нравится.
— Я рад этому, — признался Ривера. — На него могло пасть подозрение.
— Но его я не сбрасываю со счета, — с горечью заметил Карлос. — Черт бы побрал этих Линаресов; из-за них самым искренним людям начинаешь не доверять. Где ты познакомился с адвокатом?
— Ласаро рекомендован для подпольной работы старым составом Цека. Его профсоюзные связи прочны. Он осторожен, но оказал нам много ценных услуг. — Ривера нахмурился. — Мне не очень-то понравилось его последнее выступление у студентов.
Карлос выслушал внимательно и заметил:
— Видишь ли, самолюбие есть у каждого. Мы не вполне разумно поступили, сняв с него этот участок, которым он руководил — и как будто неплохо руководил — целых два месяца. Во всяком случае ему нужно было объяснить, почему мы это делаем, а я приказал.
— Кстати, почему ты это сделал?
— Есть неписаный закон подпольной жизни. Если ты проглядел предательство, — выкорчевывать его легче другому. Между прочим, кто его родители?
— В анкете значилось, что отец судебный чиновник, женат на гондурасской трактирщице. Там и живет.
— Проверь при случае, когда и почему он переехал в Гондурас.
— Хорошо. А ты не хочешь проверить меня?
Карлос сердито сказал:
— Я сделал это, когда рекомендовал тебя в партию. Явки срочно поменяй, и пусть у каждого члена комитета будет не более одной. Роситу сегодня же надо перевести хотя бы в цветочный магазин. Нашему другу брадобрею и портье найди другое занятие. Рине Мартинес тоже неплохо поменять жилье. Предупреди девочку. Ее рисунки работают отлично.
— Этого мало, Карлос, мало.
— Знаю, что мало. Пока мы не доставим сюда Наранхо, большего мы не узнаем. Слушай, Ривера, я познакомился с капитаном Дуке.
— Если речь идет о Фернандо Дуке, сыне муниципального советника из Малакатана, то я сидел с ним на одной скамье в лицее, — заметил Ривера. — Он честный человек, но не без странностей.
— Чутье меня не подводит, — продолжал Карлос, и серые глаза его блеснули, — Фернандо Дуке придет к нам.
Часом позже Хосе Паса получил свое первое задание в столице. Просмотрев книгу заказов Молины, Карлос вручил Хосе записку и маленькую статуэтку с изображением индейца, натягивающего тетиву лука.
— Сеньор Молина, — сказал Хосе, — я могу разом поднять сто таких фигурок!
Он намекал, что способен на большее. Карлос с укоризной заметил:
— Я посылаю не носильщика. Я посылаю разведчика. Он ворвется во вражескую крепость. Он встретит там врага и друга.
Горничная-мулатка открыла дверь и, увидев маленького посетителя, засмеялась:
— Сеньор ошибся дверью.
Хосе с достоинством ответил:
— Дверью ошибается слепой или мул. Передайте полковнику — я от антиквара Молина. Принес заказ.
Хосе говорил более громко, чем следовало. Он надеялся, что его услышит другой человек в этом доме. Из соседней комнаты раздался сиплый голос полковника: