С. Боттичелли. Благовещение. 1489–1490
Благовещение у колодца. Мстера. XIX век
Благовещение. Москва. XV век
Ф. Б. Анджелико. Благовещение. 1430
Р. ван дер Вейден. Благовещение. 1399–1464
Европейское искусство знало еще одно Благовещение — Благовещение с единорогом. Прекрасный зверь — символ самого сокровенного — доверчиво склоняет голову на колени девы Марии. Архангел Гавриил, охотник, пытается поймать его с помощью четырех собак (это добродетели: милосердие, справедливость, мир, истина). Единорог здесь не только символ чистоты и целомудрия Мадонны, он представляет Иисуса, а значит, как в других, более древних традициях, связывается с Учителями. Помните — мистическую связь с этим необычным существом чувствовал Конфуций… Мы, кажется, открыли новую тропинку в загадочный мир человеческой души, ищущей своего предназначения. И если вы захотите отправиться по этой тропинке в путь, загляните в Музей изобразительных искусств, что на Волхонке, в зал мастеров Северного Возрождения. Там, среди других сокровищ, вы найдете «Благовещение с единорогом». А мне позвольте расстаться с вами, ведь статье давно пора закончиться.
ИСТОРИЯ ОДНОГО ШЕДЕВРА. Западная Европа
Шкатулка Джотто(Ольга Наумова)
Есть в итальянском городе Падуе крошечная церковь, похожая на шкатулку. Даже не церковь — часовня. Капелла дель Арена — под таким названием вошла она в историю мирового искусства.
Капеллу в Падуе часто называют по имени заказчика — капеллой Скровеньи. Она была заложена в 1303 году на месте римского амфитеатра — «арены», а освящена в 1305 году. Вероятно, к этому времени относятся и фрески. Честолюбивый Энрико решил превратить семейную капеллу в городской храм и расписать все стены фресками, и при этом не меньше как самого знаменитого в те времена итальянского художника. А самым знаменитым тогда был Джотто. Впрочем, не только тогда… Павел Муратов в «Образах Италии» пишет совершенно определенно: «Каждый, кто едет в Италию и, следовательно, любит искусство (кто не любит искусства, тому нечего делать в Италии), обязан видеть эти фрески, особенно фрески Джотто». И добавляет: «Итальянская живопись родилась от Джотто».
Сохранилось немало его произведений, но беда в том, что немногие можно с достоверностью приписать ему. Какие-то из них так «отреставрированы», что первозданный свой облик утеряли, наверное, навсегда. И только капелла на Арене хранит в неприкосновенности целый фресковый ансамбль.
…Мы познакомились с этой чудесной «шкатулкой» чудесным образом: заехав в Падую буквально на одну ночь, мы вышли вечером, часов в восемь, прогуляться и, конечно, не могли не подойти к знаменитой капелле дель Арена — гостиницу выбирали по принципу близости именно к ней. Но не надеялись (время позднее) ни на что. Вдруг увидели открытые ворота, за ними — освещенный домик, оказавшийся кассой музея. На наш безнадежный вопрос: «Когда можно будет посетить церковь?» (из Интернета мы знали, что только по записи заранее) — получили ответ: «Вам придется минут двадцать подождать». И вот после климатической «передержки» в стеклянном предбаннике с просмотром фильма об истории памятника — мы внутри…
Сюжетно роспись посвящена истории Марии и Христа. Сцены расположены последовательно в виде длинных повествовательных циклов, трижды опоясывающих стены и читающихся по часовой стрелке и сверху вниз.
Казалось бы, эта «клеточная» структура росписи должна дать ощущение мелькания, однообразия. Но каждый сюжет создает такое пространство, что при сосредоточенном рассматривании ты видишь только его.
Иногда в литературе можно встретить попытки «оправдания Джотто»: дескать, конечно, на наш вкус это немножко примитивно, но для своего времени это был огромный шаг вперед…
Сюжет цикла из 37 фресок — житие Девы Марии и Иисуса — взят из «Золотой легенды» Якопо да Вораджине (1228–1298), доминиканского монаха, епископа Генуи. «Золотая легенда» в свою очередь основана как на канонических, так и на апокрифических евангелиях, которые хотя и не были узаконены, но имели широчайшее распространение. Так, история Марии и ее родителей опирается на протоевангелие Иакова — «Историю Иакова о рождении Марии». Оно написано от имени брата Иисуса, сына Иосифа от первого брака.
Рождение Иисуса.
Что создает это ощущение тихого счастья — нежный изгиб тела Богоматери, усталая поза Иосифа, удивленные спины пастухов, молитва ангелов?.. Или даже бесхитростная доверчивость овечек?
Оплакивание Христа.
Скорбь, боль, растерянность — не только в лицах и позах людей. Скорбят и плачут ангелы, и почему-то их отчаяние трогает особенно.
Фрагмент фрески «Последний суд».
По мысли заказчика Энрико Скровеньи, капелла должна была быть не только усыпальницей, но и искупительным даром, которым сын пытался замолить грехи своего отца, Реджинальдо Скровеньи. Тот был ростовщиком, а ростовщичество в Средние века считалось смертным грехом. Данте помещает Реджинальдо в седьмом кругу ада. Джотто не считал богатство предосудительным. На одной из фресок капеллы он изобразил Энрико Скровеньи с моделью капеллы в руках. Трое святых благосклонно принимают этот дар.
У Джотто впервые в европейском искусстве появились глубина, объем, пространство, движение. В его образах нет средневековой условности и отвлеченности, но нет и позднеренессансного и — того пуще — современного «разнообразия». На его фресках — только один человек, плотный, коренастый, плоть от плоти тех крестьян и ремесленников, среди которых жил художник. Но в то же время это сам Человек с его горестями и радостями, с гневом и надеждой, отчаянием и мольбой… Как будто единая человеческая душа со всеми своими проявлениями нашла свое воплощение в разных, но столь похожих телах. Джотто не сбивает нас суетой подробностей, случайными «реалистичными» деталями. Его волнует не врЕменное и не вневременнОе, он отображает глубокое душевное состояние своих героев — эту вдумчивую остановку на пути из прошлого в будущее. Как он делает это при такой скудости выразительных средств — цвет, композиция, поза, поворот головы, светотени?.. Как он это делает?! «Живопись Джотто похожа на богослужение», — пишет Муратов.
Велика художественная заслуга этого мастера. Но все же, пожалуй, важнее то, что он вернул нам человека и его «здесь и сейчас».
Эзотерический смысл «Весны» Боттичелли(Хорхе Анхель Ливрага, основатель международной философской школы «Новый Акрополь»)
Эзотерическое толкование одного из самых известных в мире произведений искусства не будет казаться лишь плодом фантазии, если рассматривать его в том ключе, который использовал сам художник (мы знаем его под именем Сандро Боттичелли), в столь прекрасной форме изобразив путь души на Земле.
Здесь я хотел бы предпослать дальнейшему рассказу небольшое предисловие и посвятить его необыкновенному гуманистическому движению, смысл которого, к сожалению, до сих пор очень сложно понять ученым с европейским складом ума. Это предисловие поможет нам увидеть те новые подходы к толкованию истории, которые возникают на рубеже XXI века.
Давайте будем исходить из того, что наши представления о событиях прошлого, событиях, которые мы знаем достаточно хорошо и считаем «историческими», хотя и основаны на реальных фактах, но все же опираются на исследования и более или менее общепринятые подходы ученых, ставящих перед собой, прежде всего, образовательные цели. Ведь, согласно современным критериям, то, что не преподают в школах или институтах, историей называть нельзя.
До середины XX века была принята следующая хронология недавнего прошлого западной цивилизации:
а) Античный период — с VI века до н. э. по V век н. э. Эпоха завершилась крушением Римской империи.
б) Эпоха Средневековья — с V–VI веков н. э. по XV век. Одни считают, что ее конец совпал с захватом Османской империей Константинополя, другие — что ее последним событием было открытие Америки Христофором Колумбом.
в) Новое время — с конца Средневековья до XVIII века, ознаменованного Французской революцией.
г) Новейшее время — с XVIII века по сегодняшний день.
Очевидно, что такое деление не исключает существования других более или менее обоснованных теорий, но каждую из них также вполне возможно оспорить.
Сейчас появляются новые подходы, согласно которым Средневековье ограничивается так называемым «Ранним Средневековьем», конец которого приходится на эпоху Крестовых походов — примерно XII век н. э. Эта точка зрения помогла бы нам лучше понять «Новое» время и извлекла бы из тьмы средних веков столь важные события, как, например, появление готического стиля в искусстве — стыка прикладной науки и наследия античного мира.
Это подход гораздо более гибкий и разносторонний, чем предыдущий, ведь Европа — прародительница сегодняшней формы культуры — не всегда руководствовалась одними и теми же принципами. Например, жители Иберийского полуострова не знали Раннего Средневековья, поскольку мавры, завоевавшие полуостров в VIII веке, поддерживали сравнительно высокий уровень жизни и культуры. А Византийская империя, оказывавшая влияние на итальянский полуостров и граничившая с Грецией, сохраняла особую форму, характерную для «античного периода», вплоть до XIV–XV веков.
Именно в этой стране начинается эпоха Возрождения, которая ярче всего проявилась на севере современной Италии благодаря поддержке некоторых византийских музеев и библиотек, благодаря связям с более развитой арабской культурой, чудесным образом сохранившей фрагменты рукописей Александрийской библиотеки в копиях и переводах.
В эпоху Возрождения на почве культуры Флоренции и Венеции вновь родилась Платоновская академия, влияние которой распространялось до самого Рима. Ее задача, точно так же как и работа предшественников Академии — тамплиеров, катаров и других исследовательских направлений, — состояла в том, чтобы, вновь обратившись к мудрости Платона и Пифагора, к Гомеру и Вергилию, способствовать возвращению к миру, устремленному вверх, к духовному, и новому расцвету эзотеризма. По современным гипотезам, тот, чье имя могло бы звучать как Cristo-Phoros-Columba (что в переводе означает «Тот, кто ведет к Христу и Свету Святого Духа»), известный нам как Христофор Колумб, вел свою карраку