ои рубежи, а потом – всё равно наступать!
И могло ли быть иначе?
ТЕПЕРЬ ЖЕ несколько слов о Берлинской операции…
Российские «либералы» утверждают, что советские полководцы на завершающем этапе войны вели себя, как базарные торговки… Мол, особенно во время Берлинской операции они только тем и занимались, что препирались друг с другом и т. д., за право первым доложить Сталину о взятии Берлина.
В предисловии составителей к тому «Русского архива», где помещены документы о битве за Берлин, сказано:
«Именно накануне решающего штурма Берлина между маршалами Г. К. Жуковым и И. С. Коневым развернулось ничем не оправданное соревнование за право первому доложить И. В. Сталину о прорыве войск именно своего фронта в Берлин… (док. № 48, 50, 51, 109, 110)… (док. № 44, 45, 111, 112). По сути дела, командование фронтов требовало от войск идти вперёд, не считаясь ни с какими потерями, будь то в живой силе или технике»…
Комментарий странный, но вполне типичный для «историков» эпохи брежнево-ельцинизма. Вся, пардон, малахольность мышления этой «эпохи» проявляется здесь вполне зримо… Причём советские воины, штурмовавшие Берлин, представляются носителям подобного «мышления» некими пешками, которых по своему «барскому» произволу бросали в огонь сражения безжалостные «сатрапы Сталина».
Взращённым брежневщиной ельциноидам от науки невдомёк, что тогда вся действующая Армия, а точнее – всё живое и яркое в этой Армии жило одним: «Даёшь Берлин!»
Жило, да – нередко умирая за это…
И чтобы читатель лучше увидел правду тех дней, приведу – каждый раз полностью ввиду их боевой и горячей краткости – ряд произвольно толкуемых новейшими публикаторами документов из тома 15 [4(5)] «Русского архива» «Великая Отечественная: Битва за Берлин». М., ТЕРРА, 1995).
Итак.
Документ № 44
Боевое распоряжение командующего войсками 1-го Белорусского фронта командиру 9-го танкового корпуса от 18 апреля 1945 года (24.00)
9 гв. тк действует очень плохо и нерешительно. За плохие действия объявляю вам выговор. К исходу дня 19 апреля 1945 г. любой ценой корпусу под Вашу ответственность выйти в район Фройденберга.
Исполнение донести лично мне.
ЖУКОВ
Документ № 45
Боевое распоряжение командующего войсками 1-го Белорусского фронта командиру 11-го танкового корпуса от 18 апреля 1945 года (24.00)
Вы лично и Ваш штаб во главе с начальником штаба в проводимой операции работаете плохо и нерешительно.
Я очень строго предупреждаю Вас о неполном служебном соответствии и требую более смелых и организованных действий.
Любой ценой 19.4 выйти в район Вердер, Беторсхгаген.
Исполнение донести лично мне.
ЖУКОВ
Документ № 50
Боевое распоряжение командующего войсками 1-го Белорусского фронта командующему 2-й Гвардейской танковой армией от 20 апреля 1945 года (21.50)
2-й Гвардейской танковой армии поручается историческая задача: первой ворваться в Берлин и водрузить Знамя Победы. Лично Вам поручаю организовать исполнение.
Пошлите от каждого корпуса по одной лучшей бригаде в Берлин и поставьте им задачу: не позднее 4 часов утра 21 апреля 1945 года любой ценой прорваться на окраину берлина и немедля донести для доклада т. Сталину и объявления в прессе.
ЖУКОВ
Документ № 51
Боевое распоряжение командующего 3-й Ударной армией командиру 9-го танкового корпуса от 21 апреля 1945 года
Вы плохо выполняете не только мои приказы, но и приказы тов. Жукова.
Прикажите командирам бригад возглавить на головных танках свои бригады и повести их в атаку на Берлин, иначе ни чести, ни славы своего корпуса Вы не завоюете.
О панцерфаустах будете потом рассказывать детям.
КУЗНЕЦОВ
Между прочим, так жёстко оцененным Жуковым и Кузнецовым 9-м танковым корпусом командовал генерал-лейтенант танковых войск Кириченко, а 11-м танковым корпусом – генерал-майор танковых войск Ющук. С уровнем их боевой квалификации читатель познакомится позднее, когда речь у нас пойдёт о якобы «бездарном» советском командовании. Сейчас же продолжим знакомство с архивными документами, относящимися к Берлинской операции и приведёнными публикаторами «Русского архива».
№ 110
Боевое распоряжение командующего 3-й Гвардейской танковой армией командирам 6-го, 7-го танковых и 9-го механизированного корпусов от 20 апреля 1945 года (23.50)
Войска правого соседа (маршала Жукова, соседа 1-го Украинского фронта маршала Конева. – С.К.) находятся в 10 км восточнее Берлина. Приказываю: во что бы то ни стало к утру 21 апреля 1945 г. ворваться в Берлин. Задача по моему приказу от 19 апреля 1945 г.
Начало наступления на Берлин в 01.00 21 апреля 1945 г.
РЫБАЛКО
№ 112
Боевое распоряжение командующего 4-й Гвардейской танковой армией командиру 10-го танкового корпуса от 21 апреля 1945 года (13.45)
Подтверждаю мой устный приказ: обходя Лукенвальде, продолжать стремительное наступление в направлении Бергхольц – Ребрюкке, Штопсдорф, Целендорф… 21 апреля 1945 г. овладеть юго-западной частью Берлина.
Требую особенной решительности и стремительности действий.
Ехидствующие могут заметить, мол, если все под Берлином так рвались его поскорее взять, то зачем отдавать столь жёсткие приказы? Но ехидствующим вряд ли что-то можно объяснить, разве что напомнить, что стремительность наступления чаще всего снижает суммарные потери.
А вообще-то война есть война. Это – не нынешние «ролевые игры», где увлечённые «перестрелками» бездельники изображают из себя Рэмбо. Это тяжёлый и страшный ежедневный кровавый процесс, психологически динамичный, со взлётами и падениями боевого настроя, с неудачами и заминками даже в благоприятной ситуации.
На войне, даже накануне её победного конца, люди гибнут до самой последней минуты боевых действий. А гибнуть, тем более в такие-то минуты, ох, как не хочется.
Да и кому захотелось бы?
А воевать ещё надо, а идти вперёд – надо, а гибнуть – надо.
И тут жёсткий, пусть даже не всегда справедливый, приказ вышестоящего командира помогает нижестоящим воинам найти новые силы для нового броска вперёд. И вышестоящие военачальники знают это, потому что командующий армией под Берлином – это бывший комкор под Запорожьем, бывший комдив на Курской дуге и бывший командир полка под Сталинградом.
А командующие фронтами – это «унтеры» с «Егориями» Первой мировой войны и лихие краснознамённые комэски Гражданской войны.
Да, не все полководцы и военачальники были тогда полностью чисты в своих помыслах: кому-то действительно хотелось лишний раз покрасоваться перед Сталиным и страной. Как известно, «города сдают солдаты, генералы их берут».
Но дело было не в том, что Жукову хотелось войти в Берлин раньше Конева, а Коневу – раньше Жукова. Дело было в том, что таким же духом азарта и соревнования были тогда проникнуты все лучшие воины 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов.
Все они, отступавшие от Бреста, Львова, Минска, Одессы, Киева, Смоленска, Ростова, Харькова, Риги и Нарвы, в апреле 1945 года пришли к Берлину, чтобы взять его и окончить войну.
Они и окончили её решающим штурмом Берлина.
Глава 5. Восемнадцатое мгновение весны – 45: «Юстас» Гарриман – «Алексу» Молотову
ТЕ БИТВЫ, которые ведутся на полях сражений, всегда у всех на виду. О тех же «битвах», которые проходят в тишине кабинетов, в реальном масштабе исторического времени знает крайне ограниченный круг лиц. Лишь через десятилетия, когда приоткрываются секретные архивы, перипетии этих «битв» становятся достоянием историков, а через них – и широкой публики. Как раз о такой «битве» весны 1945 года говорится ниже…
Предыстория её началась задолго до того, как советские и союзные войска вошли на территорию Германии, и ещё до того, как «Большая тройка» – Сталин, Рузвельт и Черчилль, впервые лично встретилась в Тегеране.
Накануне Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании, проходившей с 19 по 30 октября 1943 года, английский посол в Москве Арчибальд Кларк Керр направил письмо народному комиссару иностранных дел СССР Молотову. К письму была приложена копия документа, впервые направленного советскому правительству ещё 1 июля 1943 года, – «Предлагаемые принципы, которыми следует руководствоваться при прекращении военных действий с европейскими странами – членами оси».
До прекращения военных действий было очень далеко, а союзники таковых действий в Европе тогда, собственно, и не начинали. Во всяком случае, всерьёз. Так что документ англичане составляли, что называется, «на вырост».
Причину подобной заблаговременной заботы назвать не могу. Не исключено, что бритты боялись, что СССР, выйдя в 1944 году на свои границы 1939 года, может согласиться на мирные переговоры с немцами, а это очень спутало бы планы мировых космополитов.
Однако Германия успела совершить на территории СССР так много преступлений, что нам нужны были бы очень весомые гарантии того, что этот германский «Drang nach Osten» будет последним. Вряд ли Гитлер смог бы такие гарантии дать, но коварные бритты, сами не способные на честную политику, склонны были предполагать коварство и в других: судишь ведь по себе. Англичане могли бояться, что Сталин попробует договориться с немцами в одностороннем порядке, благо дело союзники войны с немцами тогда, по сути, не вели.
В английском документе были и такие положения:
«I. Условия, предъявляемые любой стране – члену оси, должны быть представлены как единый (жирный курсив везде мой. – С.К.) исчерпывающий документ, охватывающий все объединённые нации, находящиеся в состоянии войны с этой страной…
…IV. Если не имеется ни вражеского правительства, ни главнокомандующего, с которым объединённые нации могут или готовы иметь дело, военное сопротивление будет, по-видимому, прекращено рядом