Пальцы разжались и выпустили мой подбородок.
— Свободен.
Я немного разочаровано встала с кровати, поклонилась, и, смотря исключительно под ноги, отступила ближе к зеркалу.
— Не советую, — раздалось вдруг грозное. Резко подняв взгляд, испугано застыла на месте. Хозяин все также спокойно сидел на постели и смотрел на двух парней, которые застыли в нескольких метрах от него и многозначительно сжимали кулаки. — Вы же понимаете, что, если хоть что-то мне сделаете, вашему дружку придется совсем плохо.
На скулах ребят заходили желваки, и друзья, переглянувшись, медленно отступили от кровати. Молодой господин довольно улыбнулся:
— Увы, Миртэн, дорогой напарник, но сегодня вы проиграли. А сейчас, все вон. А ты, мелкий, принеси-ка мне свежевыжатого апельсинового сока.
— Да, хозяин. — Я отрывисто кивнула и рванула к выходу. Следует поторопиться. В этот раз Трэвильд обязательно меня похвалит!
Выскочив из комнаты, со всех ног устремилась по пустому коридору в сторону столовой. Надо найти самые лучшие апельсины в Академии! Самолично выжму из них сок и принесу его господину.
— Ник, постой! — раздался оклик, и мое запястье обвили мужские пальцы.
— Кайл, мне срочно нужно в столовую!
Парень поморщился и тяжело вздохнул:
— Слушай, Ники, я понимаю, что сейчас ты воспринимаешь всё немного по-другому, но, пожалуйста, постарайся понять, что я тебе скажу. Руну, выведенную у тебя на коже, называют печатью раба. Мне о ней известно мало, но в чем точно уверен, так это в том, что эта штука подчиняет человека, заставляя его повиноваться тому, кто поставил печать.
— Страшная вещь, — к нам подоспел Фрэд и теперь внимательно слушал брюнета. — И какое чудовище изобрело ее?
— Печати попали в Междумирье с первыми контрабандистами. От контрабандистов, правда, в скором времени избавились, а вот печати остались. Если мне не изменяет память, изначально их было три штуки. И принадлежали они самым влиятельным семьям Междумирья.
— Думаю, именно из-за печатей эти семьи и стали влиятельными, — задумчиво произнес Фрэд.
— В любом случае, я не думал, что такие старинные артефакты до сих пор существуют. Полагалось, будто их уже давно уничтожили.
— Видимо, некоторые семьи были не настолько глупы, чтоб избавляться от столь серьезного рычага власти, — сказал черноволосый. Кайл отрывисто кивнул.
— Ребят, мне уже нужно идти…
Я стояла, переминалась с ноги на ногу и косилась на настенные часы. Ну вот, уже пять минут потеряла на бесполезную болтовню. Хозяин будет сердиться.
Кайл покачал головой и сильнее сжал мою руку.
— Ник, мы обязательно найдем выход из этой ситуации. Нам всего лишь нужна информация. Главное, продержись до нашего возвращения, ладно?
Пальцы на запястье наконец разжались, и я рванула в столовую.
***
— Почему так долго? — Забежав в комнату, я застыла на пороге и уставилась на Трэвильда полным восхищения взглядом. За время моего отсутствия молодой господин успел одеться, привести себя в порядок и теперь сидел на кровати и что-то черкал в тетради. Огненная челка то и дело спадала на глаза, и парню приходилось откидывать ее назад грациозным движением.
— Простите, хозяин, — с трудом отмерла, поклонилась и поставила стакан с соком на тумбу. Трэвильд усмехнулся.
— Одна-а-ако. Не ожидал такого сильного действия печати. Мелкий, а ну ка повтори, что ты сейчас сказал.
— Простите, хозяин, — с готовностью произнесла и уставилась на парня преданным взглядом.
— Интересно… А давай-ка немного поэкспериментируем. Можешь называть меня как-нибудь по-другому?
Я непонимающе склонила голову набок.
— Ну, к примеру, повелителем.
— Как вам будет угодно, мой повелитель.
— Звучит неплохо, — хозяин задумчиво покрутил в руках карандаш. — А теперь, давай попробуем “темный властелин”.
— Да, властелин тьмы, — послушно вторила я.
— Босс.
— Что прикажете, босс?
— Мне нравится, — усмехнулся парень. — Ну а что, если…
Еще полчаса мы безуспешно перебирали разные обращения. У хозяина оказалась очень хорошая фантазия. Наконец, после очередного варианта молодой господин довольно выдохнул:
— Что ж, пожалуй, на этом и остановимся. А теперь, раз уж ты мой слуга, наведи здесь порядок. Все равно сегодня по расписанию только светские дисциплины, так что один день можно и прогулять.
— Как пожелаете, — склонилась я в почтительном поклоне.
И вот, начались обычные трудовые будни слуги. Сначала я занималась уборкой. Благо, в комнате Трэвильда было практически чисто. Потом хозяин приказал переписать все конспекты аккуратным подчерком. Затем мы пошли в столовую, где мне торжественно вручили поднос, груженный разными вкусностями, и велели тащить еду в комнату. Молодой господин оказался настолько щедрым, что даже выделил своему подданному тарелку с вкуснейшим мясом. И это было высшее счастье.
— Знаешь, мелкий. — Спустя два часа Трэвильд сидел на кровати и задумчиво рассматривал переписанные мною конспекты. — Все-таки, ты мне больше нравился, когда огрызался или не слушался моих приказов.
Я растеряно хлопнула ресницами:
— О свет очей моих, вы не довольны работой своего слуги?
Парень поморщился.
— Не то, чтобы… Просто как-то скучно.
Хозяин отложил в сторону тетрадку и совсем не грациозно потянулся.
— Слушай, а ты умеешь делать массаж?
— Что? — такой вопрос застал меня врасплох.
— Ну, массаж. — Парень несколько раз сжал и разжал пальцы рук, будто бы мял кожу. — Мне рассказывали, что это довольно приятно. Так как, сможешь?
Я задумалась. В принципе, еще в детстве я делала массаж папе. Правда, это было лишь один раз, и после него отец больше не подпускал меня к своей спине, но да это разве причина отказывать молодому господину? Решившись, самоотверженно кивнула.
— Отлично, тогда начинай! — просиял парень. В этот момент он совершенно не напоминал того гордого аристократа, каким его привыкли видеть все одногруппники.
Мы расположились на постели хозяина. Трэвильд уткнулся лицом в подушку, а я села ему на поясницу, обхватила туловище ногами и приступила к делу:
— Рельсы, рельсы…
Приставив ребро ладони к спине парня, со всей силы надавила рукой и медленно двинулась параллельно позвоночнику. Господин крякнул и зашевелился подо мной.
— А можно поосторожнее?! — рыкнул он.
— Как прикажите, о свет очей моих, — сказала машинально и задумалась. Но ведь только что молодой господин сетовал, что недоволен тем, как я безропотно следую его указаниям. А значит…
— Шпалы, шпалы…
Подняв руки вверх, обрушила их на спину парня, подобно каратисту, пытающемуся ребром ладони разбить кирпич. Трэвильд взвыл:
— Ты что творишь, идиот?
— Не слушаюсь ваших приказов, о свет очей моих, — спокойно ответила я, продолжая вбивать сопротивляющееся тело в матрас. — Ехал поезд запоздалый…
Правая рука сжалась в кулак и надавила на позвоночник парня. Послышался подозрительный хруст.
— Да я тебя…
— Из открытого вагона вдруг посыпался горох…
Пальчики быстро-быстро забегали по коже хозяина, перемещаясь со спины на бока и обратно. Трэвильд задергался подо мной, из его горла вырвался хрип, постепенно перерастающий в хохот. Я расплылась в счастливой улыбке. Хозяину нравится! Но счастье длилось недолго. Перестав смеяться, молодой господин ловко извернулся, скинул меня со своей поясницы и вдавил в матрас. Зеленые глаза зло сверкнули.
— Мелкий, ты нарываешься! — прошипел он. — Я же тебя прибью. Или буду мучать до самой смерти.
— Как вам будет угодно, — искренне улыбнулась я. Трэвильд недовольно поджал губы.
И в этот момент в комнату влетели Фрэд с Кайлом.
— Алисдер-р-р! — Мгновение, и хозяин отлетел в сторону, а меня вздернули за шкирку и прижали к широкой груди. — Какого гхарха ты творишь?!
— Это ты что творишь?! — Парень медленно поднялся с пола, прижимая к кровоточащему носу руку. Я было дернулась в попытке помочь молодому господину, но у брюнета была стальная хватка. — Не делал я ничего с твоим обожаемым напарничком!
— Не делал? — опасно сузил глаза Кайл. — Да ты хоть знаешь, что это была за печать?!
— Не понимаю, о чем ты, — нахмурился Трэвильд, продолжая держаться за разбитый нос. Брюнет пристально вгляделся в лицо хозяина и отчеканил:
— Печать раба, именуемая в простонародье, как метка смерти. Человек, получивший такую метку, не живет дольше месяца.
В комнате повисла тишина.
— Что за бред? — через какое-то время произнес побледневший Трэвильд. — Какая метка смерти? Почему не живет дольше месяца? Что ты вообще несешь?!
В ответ Кайл только скрипнул зубами и посильнее прижал меня к себе.
— Меткой смерти было названо проклятие, которое разрушает мозг человека в течении нескольких недель, — вмешался в разговор обычно не болтливый Фрэд. — Оно подчиняет тело и разум своего носителя. Если не избавится от печати, человек просто сходит с ума.
И снова спальня погрузилась в тишину. Мой господин взирал на парней широко распахнутыми глазами, а его лицо из мертвенно бледного постепенно становилось серым.
— Я об этом не знал. Честно, — просипел он и перевел ошалевший взгляд на меня. — Но я и не собирался оставлять Ника рабом на целый месяц. Мне бы вполне хватило и трех дней…
— Ему бы тоже, — сказал Фрэд. — Если в течении сорока часов не снять метку, она останется навсегда.
Трэвильд судорожно сглотнул.
— Знаете, — медленно произнес он. — Я, конечно, не самый хороший человек, но и не убийца. Как снимается метка?
— Нужно приложить печать к тому месту, куда она была поставлена, — спокойно ответил Кайл. Слишком спокойно, чтоб не понять, что он в ярости.
— Понял. — Хозяин кивнул, подошел к прикроватной тумбе и выдвинул первый ящик. Нахмурился, заглянул во второй. Постоял еще несколько секунд возле тумбочки, развернулся, и посмотрел на меня. В его глазах читалась настоящая паника.
— Мелкий, ты это, прости меня. Печать… Она пропала.