Уже цитированный ранее доктор исторических наук Петр Петриков писал: «В России же началось пробуждение древнерусского сознания белорусов».
Вас не смущает эта фраза? Мне она кажется крайне странной по своему смыслу — во всем. Согласно представлениям профессора, а также российской исторической науки, беларусы были изначально Русью и русскими, но позже «захвачены в Литву», и только в результате российской оккупации ВКЛ в 1795 году у них «стало пробуждаться древнерусское сознание».
А вот мне кажется, что не «пробуждаться», а искусственно навязываться восточным соседом.
В противном случае совершенно непонятно, как это народ имел до середины XIII века (до создания ВКЛ) «древнерусское сознание», потом его совершенно утратил и не жалел об этом, именуя себя литвинами. А после 1795 года (если точно — с 1840, когда царизм запретил термины «Литва» и «литвины») — стал вдруг к этому «древнерусскому сознанию» возвращаться.
Напомню, что пишет об этносе беларусов энциклопедия «Беларусь»:
«В процессе формирования и развития беларуский народ прошел стадии от объединения племенных союзов через народность до нации, многие стадии социальной структуры общества. … В XIII—XVI веках сформировался беларуский этнос…. Процессы консолидации беларуской народности в беларускую нацию начались в XVI — начале XVII века».
Как видим, формирование нашего этноса и затем нации происходило в тот период, когда мы совершенно забыли и знать ничего не хотели о каком-то «древнерусском сознании». По Петрикову, оно стало «пробуждаться» только с российской оккупацией 1795 года, да вот к тому времени, как сказано в энциклопедии, наш этнос был уже абсолютно сформирован — и заканчивался процесс формирования нашей нации.
Как же так: этнос беларусов сформирован (и почти закончено формирование нации) — но без пресловутого «древнерусского сознания»?! И что вообще понимал профессор Петриков под термином «древнерусское сознание»? Ведь в долитовский период никакой России не существовало — там (в нынешней Центральной России) местные народы еще оставались нерусифицированными финнами. Но нет — в России сегодня термин «древнерусское сознание» понимают именно как принадлежность власти этим финнам, а Беларусь и Украину как некие «бывшие владения нынешней России».
«Беларусов нет».
Вот интересный пример в этом вопросе.
Российские альтернативные историки Андрей Буровский и Александр Бушков, известные своими либеральными взглядами и критикой ордынского великодержавия России, все равно не могут выйти за рамки критикуемых ими же имперских мифов. Свою книгу «Россия, которой не было — 2. Русская Атлантида» (Красноярск — Москва, 2002) они посвятили «забытой истории Западной Руси», именуя этим термином Беларусь и Украину Однако термин «Западная Русь» нелеп в отношении к Беларуси, что, собственно, и вытекает из рассуждений авторов, но они этого не осознают — ибо продолжают все-таки считать «пупом Руси» Москву, а не Киев.
Буровский (главной автор этой книги) пишет:
«Известны летописи Западной Руси — тех областей, где сегодня находятся два суверенных государства — Белоруссия и Украина».
Отмечу, что «суверенного государства» с названием «Белоруссия» в мире нет — есть Беларусь.
Далее он заявляет о летописях ВКЛ следующее:
«Уже при советской власти началась грандиозная разборка, где же именно чьи летописи? Большая часть «Литовских летописей» написана вовсе не литовцами и не о литовцах. Это летописи западных русских княжеств, которые написаны русскими людьми и на русском языке.
… Оказались недовольны и некоторые белорусские историки. Весь север Западной Руси — это современная Белоруссия. Могилев, Витебск, Минск, Гродно, Брест, Пинск — столицы русских княжеств, вошедших в Великое княжество Литовское. Так какое же право имеем мы называть эти летописи и литовскими, и русскими?! Они — белорусские! В связи с отделением Белоруссии эти настроения очень усилились. Настолько, что Великое княжество Литовское уже начали порой называть Белорусско-Литовским.
Беда в том, что считать западнорусские летописи белорусскими можно только в одном случае: если не обращать никакого внимания на то, что думали сами о себе создатели летописей. А они-то считали себя вовсе не белорусами (у них даже слова такого не было), а русскими».
Удивительное нагромождение нелепиц российского чванливого невежества!
Разбор заблуждений.
I. Кого называет Буровский «литовцами»?
Насколько я понимаю — жемойтов, которые «литовцами» какраз никогда не были — и жили они не в Литве, а в княжестве Жемойтия (или Самогития, если по латыни). Своих летописей (ни на каком языке) у жемойтов не было до обретения ими своей письменности на латинице в конце XV — начале XVI века. Использовать русский язык они в принципе не могли по двум причинам: это был язык не их религии, этот язык не был им понятен.
Между тем многие хронисты средневековья отмечали, что литовцы в ВКЛ предпочитают писать не на своем литовском (славянском, то есть беларуском! ), а на русском языке (языке Киева), так как одной с ним веры. Жемойты и аукштайты никогда не были православными, посему это свидетельство относится не к ним, а именно к нам. И под «литовским» подразумевался тогда наш язык (ибо наш этнос назывался литвинами).
2. Как понимать фразу автора: «Могилев, Витебск, Минск, Гродно, Брест, Пинск — столицы русских княжеств, вошедших в Великое княжество Литовское»?
Никаких «русских княжеств» на территории Беларуси никогда не было (кроме недолгого периода в 70-90 лет. когда нас захватил Киев, — но мы избавились от оккупантов). В реальной истории на нашей территории были три главных княжества — совершенно не русские и даже не славянские. Это Ятва (центр Дарагичин), Дайнова (центр Лида) и Крива (центр Полоцк)[8]. Все три народа — не славяне, а западные балты.
3. Буровский именует «русскими» именно эти племена западных балтов (позже объединенных в Литву литвинов). Однако никаких «русских» в документах ВКЛ нет ни одного! Например, в Переписях Войска ВКЛ упоминаются только шляхтичи-литвины с фамилиями на «-ич», которые не российские, не украинские и даже не славянские, ибо в славянском языке фамилии на «-ич» в принципе не могут образоваться. Фамилии на «-ич» — это фамилии западных балтов, аналогичные фамилиям на «-ис» восточных балтов.
Буровский, видимо, не знает, что до 1840 года наш народ назывался литвинами. И что именно народ литвинов (ныне беларусов) был титульным в Литве. 95% шляхты Литвы имело фамилии на «-ич». А вот этническими «русинами» в ВКЛ были русины Волыни и Галиции, но они, как и жемойты и аукштайты (которых Буровский ошибочно считает «литовцами»), были ограниченны в своих правах Статутами ВКЛ.
Другое дело, что «русинами» (но не «русскими») у нас называли себя те, кто был веры РПЦ Киева. Например, Франциск Скорина издавал книги для этой церкви на «русском языке» (тогда им назывался украинский язык), а себя по вере называл русином — но этнически он себя назвал в итальянской Падуе при соискании докторской степени литвином из Полоцка.
Александр Гваньини, служивший комендантом Витебска в 1561 — 1568 годы, в своей знаменитой «Хронике Европейской Сараматии» (1578 г) указывал, что население Витебска — литовцы (литвины). Никаких «беларусов» или «русских» там не было. В Витебске говорили на литовском языке (дзекающем западно-балтском, ныне «беларуском»), но документация велась на русском языке Киева (ныне украинском). Вот и «вся разгадка загадки».
4. Чуть дальше Буровский пишет:
«Сами русские, русины и Северо-Западной Руси, и жившие на территории Польско-Литовского государства, отделяли себя от Москвы. На рубеже XV и XVI веков литовские политики категорически отказывались именовать восточного соседа державой всея Руси.
По-видимому литовцы хорошо знали и четко разделяли русских и московских. И опасались (право, не без оснований), что московские, москали, будут претендовать на земли всех русских, включая те, что вошли в Великое Княжество Литовское».
Но ведь это пытается делать и сам Буровский, упрямо называя Литву и литвинов «Русью и русскими»! Я не вижу принципиальной разницы между введенным царизмом понятием «Северо-западный край» и понятием Буровского «Западная Русь».
Финская Московия не могла предъявлять некие «права» на земли западных балтов иначе, чем вывертом с термином «Русь». Ведь даже слово «москали» — это искаженное самоназвание финского народа мокша — «мокшали», который и составлял этнос Московской области (самоназвание своей страны у мокша — Moksel). Вот потому и давай они искать «исторические права» через якобы «бывшую принадлежность земель Литвы Киевской Руси».
Но и тут есть огромное «но»! А какое отношение финская Московия имеет к Киевской Руси? Она была только колонией Киева, вовсе не метрополией. Подчеркиваю — колонией. С таким подходом Индия, как бывшая колония Англии, тоже могла бы «претендовать» на власть над США и Канадой как «частями Старой Англии». Юридически и формально — это такой же абсурд.
5. Буровский в своей книге на странице 81 отметил:
«В католических, но славянских странах (в Польше, Словакии и Австрии) к русинам относили православных».
Замечательно! Но коль так, то почему Буровский и эти страны не считает «русскими» на том же основании? Почему он полагает, что ВКЛ было неким «исключением»?
Так нет же; в ВКЛ он объявляет русинов «этносом», а в Польше и Словакии — только «местным населением веры Киева», «польскими и словацкими православными». Вот так логика! Да еще уточняет, что по признаку веры «в Австрии русинами называли галичан и жителей Волыни». То есть, там он сознает смысл этого названия по вере, а в ВКЛ его в упор не видит. Мол, в Литве не было литвинов (беларусов), а были лишь одни жемойты и русские.
При столь одиозном подходе у нас вообще исчезает свой этнос. Ведь согласно «Атласу истории Беларуси ХѴІ-ХѴIII вв. » (с. 15), в конце ХѴIII века на территории нынешней Беларуси население состояло на 39% из униатов РПЦ Киева, на 38% из католиков, на 10% из иудеев. По Буровскому, если именовать этносы по вере, это означает 39% украинцев (вовсе не русских, ибо униаты были Киевской веры), 38% поляков и 10% евреев. Всех прочих (жемойтов, аукштайтов, немцев, латышей, татар) — 13%.
А где же литвины-беларусы?!!
Беларусов нет.
6. Ну и самое интересное. Пусть православные беларусы-литвины сами себя именовали по своей вере «русинами». Так ведь не более половины, а не все 100%, как находит Буровский, ибо половина беларусов была католической веры.
И даже православная Восточная Литва (Полоцкое государство кривичей) — никогда за всю свою средневековую историю не была московской веры. Она была одной веры с РПЦ Киева, с 1596 года — униатской, запрещенной царизмом в 1839 году.
Так что даже ссылки на «принадлежность Руси по вере» не являются «аргументом» для претензий России на наши земли. Мы с московитами-русскими никогда в своей истории не были единой веры — у них была РПЦ Москвы, у нас — РПЦ Киева и Литвы.
Буровский прав в том, что «странные» беларусы (литвины Литвы) в средние века не считали Московию «Русью». Но он забыл уточнить, что Русью тогда все в Европе (и мы в первую очередь) считали только и именно нынешнюю Украину Киева.
Тот факт, что сегодня это вызывает возмущение российских историков, для понимания истории наших предков ничего не значит. Ибо тогда не было никакой «Великой России», а была только финская Московия в Орде. Ясно, что ее «Русью» никто не считал и считать таковой тогда не мог — по тысяче причин. Некоторые хронисты того времени не считали московитов даже христианами.
И вот в рамках средневековых представлений русины ВКЛ (по вере, то есть православные литвины) Русь видели в Киеве — совсем не в Москве. Поэтому называть Восточную Литву православных литвинов «Западной Русью» — ненаучно. Она не западнее Киева, а севернее его. Если уж «Русью» именовать (по вере) Полоцкое государство, то оно было Северной Русью. Ведь для наших предков Русь тогда была только в Киеве — на Юге, а на Востоке ее не было — в будущей Московии, где тогда жили финские племена и еще не ступала нога попа из Киева.
Лишь к XII веку русины Киева в какой-то мере колонизириовали финские земли народов мокша (Москва, страна Моксель), эрзя (Рязань — Великая Эрзя), перми (Великая Пермия), весь, мурому, мещеру, чудь и т. д. Они потому и перешли впоследствии (в XIII веке) навсегда Орде, что не были славянскими, а были Киевской Русью закабалены в крепостничество, в рабство по этническому принципу — чего киевляне не делали со своими крестьянами.
В отличие от нас, в Новгород понятие «Русь» (с совершенно другим содержанием) пришло в языческое время при экспансии туда колонистов — русинов-ободритов Рюрика. Они — первые славяне в этом регионе, призванные шведской колонией в Ладоге из-за ее трений с местным саамским населением края (и принесшие туда впервые все: и Русь — из Полабской Руси, и славянский язык).
Поэтому нельзя путать содержание «Русь» этническое языческое — и религиозное. Этнически Русь Новгорода имела истоки из Полабья, Русь Киева — из Карпатской Руси. Поэтому, как гласит «Повесть временных лет», посланные Рюриком Аскольд и Дир, придя к Киеву, с удивлением узнали, что там правят тоже «русские князья», но совершенно другой Руси. На этот важный факт особое внимание обращал еще Татищев: он писал в своей «Истории Российской», что Нестор мало знал о разных Русях в Европе в то время. А их было действительно около десятка — и преимущественно в Западной Европе.
Но неверно полагать, что Полоцкое государство (западных балтов кривичей) «ославянили и русифицировали» ободриты Рюрика или русины Киева. «Этнического запала» русификации саамских земель будущего Господина Великого Новгорода хватило у ободритов Рюрика только на малые окрестные земли (чудь, весь, мурому), где, как писал недавно в журнале «Наука и жизнь» академик Янин, язык берестяных грамот был вовсе не Киевской Руси, а идентичный ляшскому языку (полабских славян). А вот русификацией изначально финского «Золотого кольца России» занимался уже исключительно Киев.
Так вот у нас (в землях Беларуси) не было ободритской русификации Рюрика (ибо силенок у колонии ободритов не хватило и на окрестные земли далее Новгорода — что определило границы Новгородской страны). Как не было и русификации со стороны русинов-украинцев Киева. Мы именно по вере были «причислены к Руси», но не этнически.
Ведь не было никогда никакой литовской веры. Были только веры польская (католическая римская) и русская (православная греческая). Причем Византия видела нас страной, совершенно самостоятельной от Киева. По византийским представлениям, главным православным храмом страны является София (столица Болгарии вообще названа по этому принципу). Константинополь разрешил постройку своих Софий одновременно в Киеве, Полоцке и Новгороде (а Московии такого разрешения не дал никогда, поэтому там нет Софии). При этом Полоцк и Новгород были признаны религиозно подчиненными Киеву. Вот и вся наша «русскость». Совершенно аналогично папские хронографы именуют «поляками» жителей западной части Беларуси, крещенных через польский костел.Соответственно идеологи «Великой Польши» считают Западную Беларусь «польскими землями», а идеологи «Великой России» считают Восточную Беларусь «российскими землями». А нация беларусов оказывается «несуществующей в природе».
Факты и размышления.
Итак, согласно представлениям Петрикова и Буровского (и многих других вместе с ними), у беларусов изначально было «древнерусское сознание», да вот править ими стали «литовские князья» — дескать, абсолютно нерусские.
Все с точностью до совершенно наоборот. Наш народ никогда не был «древнерусским», а русскими были только его князья-литовцы (отнюдь не летувисы в современном смысле).
Князь Альгерд (Александр — его православное имя) был наполовину русским и Рюриковичем: сыном князя Гедимина (прусса) и княжны Марии Тверской[9]. Его сын Ягайло (будущий король Польши, при рождении крещенный в православие и получивший имя Яков) родился от брака Альгерда с княжной Ульяной Александровской-Тверской — то есть он русский человек (уроженец Твери) на три четверти.
Как видим, Великим княжеством Литовским и потом Польшей правил вовсе не «литовец» (даже не беларус, тем более не жемойт, как фантазируют сегодня в Республике Летува), а тверчанин Ягайло-Яков. Он был на три четверти тверской крови — и на четверть крови прусской. Говорил при этом на литвинском (беларуском) языке — и до самой смерти, став уже польским королем, принципиально не учил польский язык.
Следует также напомнить, что Альгерд и Ягайло были не только Великими князьями Литовскими — но одновременно и Великими князьями Русскими, Рюриковичами. Другие известные сыновья Альгерда — Андрей и Дмитрий Альгердовичи — от брака Альгерда с княжной Марией Ярославной Витебской. Они вошли в историю своим участием в Куликовской битве. Опять-таки вроде бы «литовские князья», да вот по сути — русские.
Интересно, что их в России называют «белорусскими князьями» (хотя никаких «белорусов» в 1380 году не было), тогда как Ягайло — якобы спешившего на помощь Мамаю — именуют «литовским князем». Однако по крови эти князья: Ягайло на 25% прусс, на 75% тверич, Андрей и Дмитрий на 25% пруссы, на 25% тверичи, на 50% витебляне. Как видим, Ягайло куда как более «русский».
Замалчиваются в России и названия войск. Между тем Андрей и Дмитрий вели «русские» хоругви из Брянска и Полоцка, а Ягайло — «литовские» из Витебска, Минска, Гродно. Получается, что Витебск — это «литовцы», тогда как Полоцк — «беларусы». На эту несообразность первым обратил внимание Л. Н. Гумилев в своей книге «От Руси до России». Сегодня, напомню, Полоцк — город в Витебской области. Никогда жители этих двух городов друг с другом не воевали, но российские историки нафантазировали, будто бы Ягайло спешил на помощь Мамаю, чтобы в каком-то захолустье Московии хоругви Полоцка воевали против хоругвей Витебска. Да это сущий бред!
Итак, мы видим, что литовские князья перемешались в браках с русскими — и литовского (исконного прусского) в них было уже маловато. Но наше население вовсе не смешивалось ни с тверичами, ни с украинцами-русинами. Поэтому — повторяю — пусть это кажется кому-то парадоксальным, но русскими у нас были только литовские князья. А население не было русским.
* * *
Вообще говоря, сам вопрос «русскости» представляется мне крайне условным.
Ну, положим, вот есть четкий критерий в титулах князей ВКЛ: они были одновременно и Великим князьями Русскими. Однако этот титул появился у них впервые еще при Миндовге по факту породнения с русскими королями Галиции и Волыни (Королевства Русь) и всегда означал только Украину, а не территории и народы нынешней Беларуси. То есть с этой точки зрения Русью была только Западная Украина — как Королевство Русь.
Другая концепция (которую я условно назову «концепцией Карамзина») — считать Русью все, что было под властью князей Рюриковичей. Здесь тоже «проблемы» для Беларуси: в долитовский период (до XIII века) власть Рюриковичей над нашими предками была откровенной оккупацией, а в литовский период сами отвергаемые Россией литовские князья были Рюриковичами.
Полагаю, что этот принцип кажется несостоятельным — в первую очередь потому, что касается вовсе не этносов, а правителей. Например, Россией в XVIII веке один год правил царь-немец Петр III (Карл-Петр-Ульрих, сын герцога Карла-Фридриха Голштейн-Готорпского), потом 30 лет его жена-немка Екатерина II (София-Фредерика-Августа Анхальт-Цербстская), а затем еще 5 лет их сын Павел I — дает ли это основание считать, что за 36 лет их правления русский этнос превратился в немецкий? Нет конечно.
Еще один подход: считать «Русью» все то, что было захвачено Киевской Русью. Он тоже кажется несостоятельным по многим причинам. Прежде всего потому, что сегодня бывшая Киевская Русь — это Украина, и признание себя «Русью» по этому признаку означает фактическое признание себя украинцами и ментальными вассалами Киева.
Кроме того, Русью уж точно не считаются земли, захваченные князем Владимиром у поляков, дунайских болгар и хазар. Как я далее покажу, то же самое относится и к Полоцкой земле.
Да, в течение 90 лет Восточная Беларусь в лице Полоцкого государства являлась колонией Киева (при этом постоянно борясь за независимость от него). Но ведь потом в течение трех веков Киев был нашей захолустной окраиной (провинцией Литвы). Именно Россия создала своего рода культ Киевской Руси, потому что ее самодержцы придумали свою родословную вести от киевских князей. А в реальности мы, беларусы, втрое дольше владели Киевом как своей колонией, чем он когда-то владел Полоцком.
Почему же три века нашего владения Киевом «исторически менее значимы», чем 90 лет нашего угнетения Киевской Русью? Зачем тот период возводить в культ, а последующую историю Киева как нашей колонии — забывать? Явно однобокая позиция.
* * *
Другой огромный пласт темы — происхождение самого термина «Русь» (что детально будет рассмотрено в другой книге). На мой взгляд, к истории Беларуси он никакого отношения не имеет. Кратко замечу, что страны и народы с названием «Русь» существовали в Центральной Европе за века до того, как русин Рюрик приехал со своими русинами острова Русен (Рюген) и ободритами в шведскую колонию Ладогу. Тогда существовали в Европе и другие Руси — в том числе Карпатская Русь со столицей в ныне венгерском Кеве, которая независимо от Рюрика и еще до него русифицировала Галицию, а потом через нее и сарматско-хазарский Киев.
Истоки термина «Русь», как я полагаю, идут от древних тотемов рыси, что имеет множество доказательств. Но это — история народов Центральной Европы, и к нам никакого отношения не имеет. Кроме опосредованного — в виде Рюриковичей или Киевской Руси, то есть не нашего народа, а дружин князей-завоевателей.
Моя точка зрения в том, что термин «Русь» пережил несколько «перерождений». Вначале он означал тотем рыси (подобно тотему люта-волка у лютвинов и тотему бэра-медведя у берсерков). Потом стал означать у варягов союз колоний, когда при нападении на одну из них на помощь приходят все. В этом заключалась сила Руси. На Балканах Русь-Рутения была, очевидно, иного содержания. В районе Ладоги, куда шведы призвали Рюрика, построившего там Новгород, этот принцип взаимовыручки как сути Руси был, полагаю, со временем утрачен и забыт. Тут стали вести «отсчет Руси» с самого Рюрика. Дескать, это он, такой гений, придумал само понятие «Русь». Хотя киевский летописец Нестор писал в «Повести временных лет» совсем другое: что Русью были ранее и датчане, и англы, и прочие варяги.
И на родине Рюрика еще веками правили русские князья. Славянин Рюрик вовсе не увез с Полабья, от своих ободритов, «с концами» Русь. И там, на его родине, Русь продолжала существовать. Просто росийские историки «в упор» ее не видят.
Таковы разные аспекты понятия «Русь». Можно ли к ним приписать беларусов как народ с «древнерусским сознанием»?
По концепции Руси как тотема рыси — тут другой тотем, люта-волка. То есть это уже не Русь. Разные тотемы.
По концепции Руси как части Киевской Руси — что является одним из главных тезисов российских историков — мы тоже «не вписываемся». Были частью «Киевской Руси» насильно — это была фактически просто оккупация. Хотел бы сказать, что наши предки вели национально-освободительную борьбу против киевского ига — но не могу: не было еще тогда нашего этноса.
Этот факт, как видим, не мешает российским демагогам выдумывать басни о «древнерусском сознании беларусов», кто тогда даже этносом еще не был. Нет этноса — но уже есть у нас какое-то «древнерусское сознание» в виде сознания киевских оккупантов, наше сознание подменяющее. Предвзятость налицо.
Однако давайте все-таки непредвзято рассмотрим нашу долитовскую историю. Половина Беларуси была тогда Великой Ятвой ятвягов (Дарагичин) и княжеством Дайнова дайновов (Лида). Военная половина Беларуси была Полоцким государством. Где у кривичей, дескать, и было «древнерусское сознание». Факты показывают что это «сознание» жителей Полоцка не признавало власть Киевской Руси, и они постоянно воевали с Киевом за свою свободу.
Борьба наших предков с Русью.
«Русская» история Беларуси начинается с захвата Полоцка князем Владимиром. При этом летописи и историки дружно пишут о многочисленных походах Владимира на ятвягов. Например, в сборнике «От Корсуня до Калки. Век X—XIII» (Москва, 1990) под редакцией ведущих советских историков на странице 13 читаем:
«В 983 году бояре и градские старцы предложили Владимиру отпраздновать победу над ятвягами принесением человеческих жертв языческим богам. Путем жеребьевки нужно было определить, кого из жителей Киева следует зарезать на алтаре»… «Он /Владимир/ … захватил земли, принадлежавшие ятвягам… »
Здесь, как видим, нарушен подвергнутый выше критике «принцип» считать «Русью» все, что захватывала Киевская Русь: советские историки не считали ятвягов «русским этносом».
Между тем ятвяги — предки нынешних жителей Западной и Центральной Беларуси. Они никуда не исчезли, а вошли составной частью в нынешнюю беларускую нацию. Поэтому уже видно, что население Западной и Центральной Беларуси в долитовский период не было «древнерусским» и, конечно, не имело никакого «древнерусского сознания».
А что касается Восточной Беларуси — в лице Полоцкого государства, то здесь история такова. Считается, что первое упоминание Полоцка содержит «Повесть временных лет» под 862 годом (хотя некоторые исследователи полагают, что в скандинавских источниках город упоминался веками ранее).
В конце X века Полоцк был шведской колонией: там жили шведские купцы, были построены несколько христианских храмов и монастырь (еще до крещения Киева ! ), а правил шведский князь Рогволод (Ragnvald), имевший сыновей и дочь Рогнеду (Ragnhild). В летописи сказано, что он пришел «из-за моря», поэтому принято считать его норманном, но некоторые беларуские историки (например, Витовт Чаропка) находят его славянином, потому что имя князя похоже на чешское. Однако наличие в Полоцке шведской колонии не вызывает сомнений, так что Рогволод был, очевидно, шведом. Возле Стокгольма сохранился рунический камень, поставленный в память матери-христианки «королем Рангвальдом», возможно, из Полоцка. Сам город известен в сагах как Palteskia.
Издающаяся в США эмигрантская газета «Беларус» (№ 528 за 2007 год) опубликовала интересную статью Андрея Котлярчука из Стокгольма «Миссия Торвальда Вандровника или скандинавские истоки крещения Беларуси». На основе шведских источников автор убедительно доказал, что викинг Торвальд сын Кодрана (Thorvald Kodransson), давший обет «крестить хоть один народ», в 986 году (за два года до крещения Киева) крестил жителей Полоцка.
Итак, в 980 году киевский князь Ярополк и новгородский князь Владимир пытались «миром» взять Полоцк, для чего сватались к Рогнеде. Одновременно князь Владимир три года готовился к «худшему варианту», набирая для войны воинов в Швеции, поэтому, получив отказ, пошел захватывать Полоцк силой.
Последующие события Алексей Бычков в своей книге «Киевская Русь: страна, которой никогда не было» описывает по материалам дореволюционного историка А. Д. Нечволодова, с добавлением своих комментариев:
«Но, кроме того, что Владимир шел войной на Ярополка, он решил еще и отбить у него невесту. Дело в том, что, будучи женат на греческой чернице, Ярополк в 980 году был также сговорен и с красавицей Рогнедой, дочерью полоцкого князя Рогволода (не из Рюрикова рода).
Собравшись на брата, Владимир послал и к Рогволоду послов — просить руки его дочери. Рогволод, будучи в затруднении, кому из братьев отдать дочь, спросил ее, за кого она сама хочет. На это гордая Рогнеда отвечала: «Не хочу идти За сына рабыни, а хочу за Ярополка». Ответ этот передали Владимиру, чем глубоко оскорбили не только молодого князя, но и дядю его, Добрыню, брата той самой Малуши, которую Рогнеда назвала рабыней. (Говорят, Малуша, мать Владимира, была дочерью древлянского князя, убитого Ольгой. Она служила у Ольги ключницей (то есть домоуправительницей). )
И вот, чтобы смыть кровью полученную обиду, Владимир собирает своих варягов, новгородцев, чудь, кривичей и идет на Полоцк. После боя с полочанами Владимир взял город, убил на глазах Рогнеды ее отца и двух братьев, а затем силой заставил ее выйти за себя замуж; конечно, всем этим делом руководил Владимиров дядя, Добрыня, так как сам князь был еще очень молод — не больше шестнадцати или семнадцати лет от роду. (Нечволодов скромно умолчал, что, прежде чем убить родителей и братьев, Владимир на их глазах изнасиловал Рогнеду. Да и годков ему было поболе — около 40. )
Покончив с местью Рогнеде за обиду памяти своей матери, Владимир пошел на Ярополка… Покончив с братом, Владимир сел в Киеве и стал единовластно княжить над всей Русской землей».
Почему Владимир не убил Рогнеду, хотя убил своего брата Ярополка? Ответ, думаю, вовсе не в романтической фантазии историков, будто бы Рогнеда была «писаной красавицей». Все гораздо проще: Рогнеда принадлежала к роду шведских королей — брак с ней обосновывал «права» Владимира на шведский Полоцк. Без этого брака Владимир, с точки зрения шведов, не приобрел бы право на эту землю.
Итак, вот оно — «приобщение Полоцка к Руси», как с пафосом писали российские историки. Князь Valdemar киевского происхождения и полушведских корней насилует на глазах родителей шведскую княжну в Полоцке. Сие изнасилование стало «актом вхождения беларусов в Киевскую Русь». Хотя насиловали шведку, а вовсе не беларуску.
Ни в какую «Русь» при этом Полоцкое государство не вошло, так как позже, когда Рогнеда родила малютку Изяслава и хотела убить мужа, она сказала ему (очевидно, на их с мужем шведском языке):
«С горести подняла на тебя руку. Отца моего убил, землю его полонил из-за меня. А теперь не любишь меня и с этим младенцем».
Тут существенны слова «землю его полонил». То есть Рогнеда считала Владимира оккупантом, а жителей Полоцка — захваченными Киевской Русью в плен. Если даже княжна Полоцка не обладала пресловутым «древнерусским сознанием» профессоров Петрикова и Буровского (согласно которому, видимо, должна была радоваться своему изнасилованию), то с какой стати им должно было обладать местное население — которое вполне справедливо считало русские полки киевских князей иноземцами и оккупантами?
Далее хроника такая. В 988 году насильник Рогнеды князь Владимир принял христианство. Православно ориентированные российские авторы придают всемирно-историческое значение этому событию, называя его «крещением Руси» и подразумевая под «Русью» всю территорию нынешней Украины, России и Беларуси. Однако авторы книги «От Корсуня до Калки. Век X—ХIII» считают тогдашнее крещение всего лишь мерой борьбы Владимира против восставших вятичей и радимичей, так как новая религия укрепляла позиции великокняжеской власти.
В 1001 году умер князь Изяслав Владимирович и начал княжить его сын Брачислав. В 1021 киевский князь Ярослав (известный в истории как «Мудрый») потребовал от Брачислава передать Киеву часть полоцких земель. Затем Брачислав напал на Новгородское
княжество и его завоевал. Формально Полоцкое государство уже не подчинялось Киеву и вело независимую политику, так что эпоха господства Киевской Руси кончилась у нас к 1021 году — после 40 лет русского плена.
С 1044 года 57 лет подряд (! ) в Полоцке княжил Всеслав Брачиславович, по прозвищу «Чародей», внук Изяслава, сына Рогнеды и Владимира. В 1066 году Всеслав захватил Новгород, присоединив его к Полоцкому государству. В ответ в начале 1067 года коалиция Киева и его русских вассалов напала на Полоцкое государство и при этом сожгла Минск (что является первым упоминанием о нынешней столице Беларуси).
Тоже показательный факт для тех, кто рассуждает о «древнерусском сознании беларусов»: летописная история столицы Беларуси начинается с того, что ее сожгла Русь. Сей явно недружественный поступок показывает, что к тому моменту мы уже не являлись частью Киевской Руси.
Затем Всеслав попал в киевский плен, а в 1068-м во время восстания в Киеве мятежники его освободили и выбрали на киевский престол. До 1069-го он правил в Киеве, поэтому, несмотря на предшествующие события, можно считать, что Полоцк все еще оставался в орбите Киевской Руси.В 1069-м князь Ярослав Изяславич вместе с польским войском пошел на Киев, Всеслав вернулся в Полоцк, а потом бежал и оттуда. В 1069—1071 гг. в мятежном Полоцке правил временный киевский наместник, но это — уже агония власти Киевской Руси[10].
Витовт Чаропка в книге «Имя в летописи» (Минск, 1994) пишет, что в 1071 году произошло «изгнание Всеславом Чародеем киевского наместника из Полоцка, возвращение независимости Полоцкого княжества».
Все! На этом кончилось пребывание Полоцка (и восточных беларусов) в составе Киевской Руси. Русская оккупация длилась у нас с 980 по 1071 год, включая несколько неудачных попыток обретения свободы. С 1071 года и до начала эпохи ВКЛ (то есть до середины ХIII века) — в Полоцком государстве снова больше не было ничего русского.
Выходит, наш народ не обладал «древнерусским сознанием», так как целенаправленно отстаивал свою свободу от Руси. Эта борьба наших предков с Русью в долитовский период доказывает как минимум две вещи:
1. Мы не были изначально Русью — и упорно воевали с ней за свободу от нее, пока ее не добились.
2. Дальнейшее добровольное вхождение земель Восточной Беларуси в состав BKЛ, созданного на территории Западной Беларуси, не являлось «захватом литовцами исторических земель Руси», ибо никакой «Руси» тут прежде не было. Кроме киевской оккупации 980-1071 годов.
Летом 1077 года киевские (т. е. русские) дружины во главе с Владимиром Мономахом совершили поход против Полоцка. Поход закончился неудачей, но повторился зимой 1078 года. Однако теперь Полоцк был настолько силен, что беларусы во главе со Всеславом Чародеем не только отбили все атаки Руси, но еще и отобрали у киевлян Смоленск.
В 1101 —1129 годы в Полоцке княжил Борис (Рогволод) Всеславич. В 1104-м русские (то есть киевляне) пытались захватить Минск, в 1117-м снова его осадили, а в 1119-м захватили. С 1119 по 1129 годы с переменным успехом шла война между Полоцком и Киевом. Киевляне умудрились снова посадить в Полоцке своего наместника. Затем в 1130-м и 1131-м русские полки пытались захватить Ятву (Западная и Центральная Беларусь), но совместные ятвяжско-полоцкие полки в пух и прах разгромили киевских захватчиков.
Это имело историческое значение, так как стало первым объединением всех народов нынешней Беларуси для общего отпора врагу. То есть появился фундамент для рождения нашего этноса, а затем нации.
Объединение сил позволило победить киевлян и выгнать в 1132 году из Полоцка их наместника. Полочане выбрали князем Василька Всеславовича. В 1143-м они выбрали Рогволода-Василя. С 1160 по 1180 год княжил Всеслав Василькович. С 1181 по 1190 год в Полоцке не было князя, и он фактически являлся республикой.
В. Ластовский в «Краткой истории Беларуси» (1910 г. ) писал, что в 1190 году полочане избрали своим князем Мингайло или Мигайло (полагаю, ятвяжского князя из Западной Беларуси). Затем он передал престол своему сыну Гинвиллу. Гинвилл помимо языческого ятвяжского имел еще и христианское имя Юрия, принял православие (что было обязательно для Полоцка) и женился на какой-то княжне из полоцких. Умер он в 1199 году в Орше.
Вацлав Ластовский отметил:
«Кто были эти Мингайло и Гинвилло — трудно разгадать. Объяснение может быть только такое, что Мингайло принадлежал к тому же роду князей Полоцких, ибо трудно думать, чтобы полоцкое вече и удельные князья позволили чужому захватить полоцкий престол».
Совершенно согласен! Летописи Ятвы (Западная Беларусь) и Дайновы (Северная Беларусь) не сохранились, так как были написаны языческими рунами. Есть только археологические находки с руническими надписями, которые никто не может прочитать, плюс древний герб «Погоня» Миндовга с теми же письменами-рунами. При обращении этих земель в христианство ксендзы и попы уничтожали местные рунические рукописи как «языческую ересь», так как ничего на этом языке прочесть не могли. Так были уничтожены и все местные летописи.
Тем не менее князья Ятвы и Дайновы считались в Полоцке не только союзниками в обшей победе над Киевской Русью с 1131 года, но с ними давно были смешанные браки, поэтому их присутствие в Полоцке в 1190 году не просто ожидаемо, но совершенно закономерно.
И выбор полоцким вечем себе на княжение ятвяга — еще одно доказательство того, что мы не были никакой «Русью» и в долитовское время не обладали «древнерусским сознанием». В противном случае, что это за «древнерусское сознание», если вече выбирает абсолютно нерусского князя? Причем выбирает добровольно, а с русскими князьями воюет!
После Юрия-Гинвилла, согласно летописям, правил его сын Борис (в других летописях его называют сыном Романа Всеславовича, что кажется сознательным искажением более позднего времени). Потом правил его сын Василько. На этом кончается долитовский период и начинается период Литвы.
Отмечу, что согласно хронологии, которую приводит Чаропка в книге «Имя в летописи», с 1186 по 1216 год «княжение в Полоцке князя Владимира». Откуда Чаропка взял этого «Владимира» и куда делись все ятвяжские князья Полоцка, о которых писал в 1910 году Ластовский — остается загадкой. Подозреваю в этом случае желание автора подать историю Беларуси как именно славянского края (видимо, Чаропка ошибочно посчитал Мингайло и Гинвилло жемойтами, что его расстроило) — ведь он и Рогволода пытался представить как чеха, а не шведа. Но, полагаю, это ненужно и даже вредно. Иные беларуские историки видят тут спор с историками Летувы за «перетягивание» истории ВКЛ между восточными балтами и беларусами как якобы славянами. Это глубочайшая ошибка, так как беларусы не были и ныне не являются славянами. Беларусы — западные балты.
И Мингайло и Гинвилло — это именно беларуские князья, так как этнически они ятвяги (вовсе не жемойты), а ятвяги — часть нынешнего беларуского этноса. Ятвяги никуда не исчезли, они стали частью нашего народа. Историческая Ятва ятвягов (у которых были распространены имена Мингайло и Гинвилло, Ягайло, Витовт и прочие западно-балтские) — это Гродненская область, северная половина Брестской области (южная относится к Волыни) и большая часть Минской области. Плюс все беларусы Польши в регионе Белостока. Столицей Ятвы был город Дарагичин, который всю историю ВКЛ был нашим, включая период царизма, и только в 1945 году Сталин отдал его полякам.
Кстати говоря, на протяжении веков самым западным городом Беларуси был вовсе не Брест, а этот Дарагичин. Никогда он не был польским, потому что ятвяги — не поляки. Местами они славянизировались, а местами сохранили свой язык в нетронутом виде.
Запрещенный князь.
Но вернемся к полоцкому князю Всеславу «Чародею».
В газету «Секретные исследования», редактором которой я являюсь уже более десяти лет, пришло такое необычное письмо:
«Зовут меня Михаил Асташенко (Міхась Асташэнка). Мы вместе с Юрием Бошко за последнее десятилетие собрали и создали музыкальный коллектив «Бела Росы», ныне переименованный в группу «Князь Чародей». Основой нашего творчества является беларуская история и литература. В работу мы берем произведения беларуской поэтической классики.
Первоначальное имя было придумано и предложено полоцким поэтом Андреем Манжурой, но осенью прошлого 2007 года, по настоянию нашего продюсера Александра Свиридова, было принято решение о переименовании, так как коллективов с созвучными именами: «Белые Росы», «Беларусы», «Белоросье» и т. д. — в России и Беларуси десятки. В поисках имени приняли участие все поэты Полоцка, и русско-, и беларускоязычные. Был объявлен конкурс на лучшее название. Из более четырехсот предложений коллектив выбрал «Князь Чародей», как предложила член союза писателей Республики Беларусь — Надежда Солодкая, на стихи которой мы написали несколько песен: «Полацкі кірмаш», «Марш беларускага войска», «Полоцкая пограничная» и, кстати, сейчас пишем музыку на текст Надежды Солодкой — «Князь Чародей» (текст прилагаем к письму)…Обновленный коллектив решил представить на суд зрителей во время празднования Дня рождения нашего древнего Полоцка свою концертную программу 29 мая 2008 года … в ДК ОАО «Полоцк-Стекловолокно»…
На нашу просьбу — представить коллектив в новом качестве, поддержать на первом выступлении и отработать с нами в одном концерте — согласился солист ВИА «Беларуские песняры», заслуженный артист Республики Беларусь Валерий Дайнеко. Так что все складывалось хорошо: билеты в кассе, афиши по местам, рекламные ролики идут по двум местным телеканалам.
19 мая, в 16: 15, заведующая КСК ОАО «Полоцк-Стекловолокно» Зоя Красавина сообщила нам, что заместитель председателя горисполкома по социальным вопросам Ильюшенок Николай Сергеевич уведомил ее о том, что в древнем Полоцке коллектива по имени «Князь Чародей» — быть не должно ни в коем случае. В этот же день в телефонном разговоре с начальником отдела культуры Ушаком Виктором Николаевичем нам был дан совет: «Быть дипломатичнее и политичнее… Поменяйте имя, напишите, как на памятнике… »
Последняя фраза навела на мысли о вмешательстве полоцкой православной епархии.
Дело в том, что в 2007 году на улице Евфросинии Полоцкой торжественно открыли памятник князю-чародею, но по указанию православного духовенства и под угрозой отказа освящения памятника — прозвище «Чародей», которым 1000 лет его именует народ, летописи и под которым он прописан в истоках литературы славян «Слово о полку Игореве», — ему было отказано. На памятнике написано: «Вялікі князь Усяслаў Брачыславіч». (Представьте себе афишу — группа «Князь Всеслав Брячиславович» — остается добавить только фамилию! )
В виду взаимного непонимания разговор с чиновниками прекратился, а скандал разрастался.
Экстренно собрался коллектив под опальным именем «Князь Чародей», единодушно решивший обратиться в исполком посредством письма, параллельно отправленного в Управление культуры Витебского облисполкома, Министерство культуры Республики Беларусь, Управление по идеологической работе администрации Президента Республики Беларусь (копии всех документов прилагаются).
У меня, коренного Полочанина во многих поколениях, вопрос: это что? Запрещение беларуского языка, геноцид истории, культуры, который ранее нашему народу пришлось пережить в девятнадцатом и начале двадцатого веков? То есть кому-то не понравилось беларуское слово! «Чародей» — запретить. Дальше что? Запретить писать и петь на родном языке?
Ну и пошел «пресс». По устному распоряжению ГИК афиши сняли, а также от исполкома поступило распоряжение для всех предприятий — билеты на наш концерт не покупать. Концерт пришлось отменить!
… Уважаемая редакция! Просим дать оценку происходящему на страницах вашей газеты и помочь разобраться в создавшейся ситуации.
Группа «Князь Чародей». Художественный руководитель М. Асташенко, музыкальный руководитель Ю. Бошко»
Мы поместили в газете такой комментарий:
«Помочь музыкальному коллективу мы никак не можем, но вот мнение выскажем.
Чем же не понравился кому-то полоцкий князь? Откроем энциклопедию «Беларусь» (Минск, 1995, с. 723): «Всеслав Брачиславич (? — 14. 04. 1101), князь полоцкий (1044 — 1101). Старался расширить княжество, защищал его самостоятельность. В 1065 напал на Псков, в 1066 захватил Новгород. В Немигской битве 1067 разбит Ярославичами и взят в плен. В 1068 во время восстания в Киеве освобожден повстанцами и 7 месяцев был великим князем киевским. В 1069 его дружина разбита под Новгородом. В 1078 захватил временно Смоленск. За решимость, ум и энергию прозван Чародеем».
Музыканты пишут, что православное духовенство отказывалось освящать памятник Князю Чародею. Но это — дело духовенства: освящать или не освящать, при этом вообще непонятно, с какой стати нужно было этот памятник освящать духовенству РПЦ Москвы? Ведь сей князь — лицо совершенно светское, не духовное. Да и веры он был вовсе не РПЦ Москвы, а РПЦ Киева. То есть той церкви, которая затем приняла униатство. Так что если кто и должен был освящать памятник князю, то священники греческой РПЦ Киева, либо униаты. И уж никак не представители московской церкви, которые к истории древнего Полоцкого государства абсолютно никакого отношения не имеют. Разве не странно: церковь молодой московской патриархии (она была учреждена в 1589 году) — вдруг освящает памятник князю, жившему в другой стране и во время, когда никакой Москвы вообще не существовало!
Ясно при этом, что каноны православной веры, по которым жило Полоцкое государство Всеслава «Чародея», сильно отличались от более поздних канонов Московской церкви, где правитель — по ордынской традиции — обожествлялся: ничего этого у нас не было. Это только в Орде-Московии царей Орды, а потом Ивана III, Василия III, Ивана IV, Бориса Годунова почитали как богоцарей и изображали на фресках как ровню самому Иисусу! У нас же народ не почитал князей за своих богов, и мало того — назвал Всеслава еще и «Чародеем», то есть «колдуном», что противоречит восторженному московскому представлению о самодержце как «боге»[11].
С точки зрения национального менталитета беларусов, наш князь вполне мог именоваться «Чародеем», так как беларусы, будучи европейцами, никогда не обожествляли своих правителей. А вот с точки зрения азиатского менталитета Орды-Московии это кажется «кощунством», так как религиозные установки РПЦ Москвы требуют обожествлять правителей, а называть кого-то из них «непотребным» словом «колдун» — «портит» это святое правило. Видимо, именно «нестыковка менталитетов» кого-то и раздражает.
Кстати, Всеслав был еще и киевским князем, а в России царица Екатерина II ради своих политических целей повелела считать украинских князей Киевской Руси «российскими князьями». А поскольку своих монархов в России обожествляли, то обожествлению подлежал и Всеслав как киевский князь, пусть и недолгий. Поэтому не исключаю, что в XIX веке вполне мог появиться некий циркуляр РПЦ, запрещавший употреблять слово «Чародей» в отношении князя Всеслава. И сей циркуляр странным путем перекочевал из царской России XIX века в независимую Беларусь XXI века, в умы некоторых наших граждан, продолжающих вдохновляться идеями эпохи царизма.
Как версия это выглядит вполне возможным, а аргументом может являться «Краткая история Беларуси» Ластовского, изданная в 1910 году в Вильне (то есть при царизме). Рассказ о Всеславе там занимает две страницы (9—10), но ни разу автор не использовал словосочетание «Всеслав Чародей». Он лишь сказал в одной фразе:
«Своим умом, неспокойным характером и славой чародея Всеслав надолго остался в памяти народа; о нем ходили разные сказки-легенды, как о чародее, и некоторые из них попали в рукописные памятники». И все! Возможно, Ластовский опасался царской религиозной цензуры, всячески искоренявшей «сказки-легенды» нашего народа…
Что касается названия коллектива, то тут церковь вообще ни при чем — ведь никто не собирался освящать его. Еще в СССР был вокально-инструментальный ансамбль «Чародеи» — никому это название не казалось «крамольным»; есть популярная кинокомедия «Чародеи» по фантастической повести братьев Стругацких. Чем название «Чародеи» принципиально отличается от «Князь Чародей» — непонятно. Дело, видимо, не в чародействе, а в самом князе, который не нравится кому-то как часть беларуской истории. То есть вопрос гораздо шире.
Напомню, что у беларусов всегда были две главные конфессии: католическая и РПЦ Киева (с 1596 года — униатская). Но после восстания 1830—31 годов царизм ликвидировал в 1839 году нашу униатскую православную веру — с одновременным запретом богослужения и книгоиздания на беларуском языке (при этом были сожжены наши Библии и другие церковные книги). Также были отобраны все наши храмы, а вместо нашего духовенства привезены из России несколько тысяч русских попов. Вот так в 1839—1840 годах Беларусь впервые в своей истории «обрела» веру восточного соседа.
Во время восстания 1863—64 годов генерал-губернатор Михаил Муравьев прямо говорил, что одна Московская церковь тут больше сделает для колониального подавления беларусов, чем десять российских полков. Московская церковь активно поддерживала великодержавную политику царизма в Беларуси.
И как мне кажется, нынешняя Беларуская православная церковь, официально себя объявившая частью Русской Православной церкви (Московской, а не греческой), продолжает оценивать нашу историю и политику нашего государства не с позиций национальных интересов беларуского народа, а через призму царских установок. Ведь традиции сильны.
Напомню также, что с 1839 и по 1950-е годы был под запретом и Франциск Скорина. После 1839 года он стал «врагом» из-за того, что печатал религиозные книги на нашем языке, что отныне запрещалось. В 1930-е годы большевики массово сажали в тюрьмы беларуских студентов за то, что они «избрали своим жупелом националиста Скорину». То есть современник Колумба и беларуский первопечатник Скорина (1484—1537) был объявлен «жупелом буржуазных националистов» и «врагом трудового беларуского народа», хотя в его времена никакой «буржуазии» и «пролетариата» даже в зачатке не было. Это был акт национального геноцида по отношению к беларусам.
После смерти Сталина «реабилитировали» Скорину и вернули его беларускому народ. Но вот Московская церковь, которая вела (и ведет по сей день!) у нас службы не на языке народа, а на русском — иностранном для наших селян и горожан, сохранила по сей день крайне прохладное отношение к Скорине.
Вообще говоря, всякая национальная церковь должна быть хранительницей традиций и истории своего народа. Но Беларуская православная церковь национальная только по названию. Идея «фикс» ее руководства сводится к тому, что беларуский народ должен добровольно отказаться от своей независимости и войти в состав России: по одному сценарию — «субъектом федерации», по другому — шестью областями Северо-Западного федерального округа.
Полагаю, к этому следует добавить тот факт, что Всеслав «Чародей» восстановил свободу Полоцкого государства от Киевской Руси. То есть — от Руси вообще. Может быть, еще и этим он так не люб здешним митрополитам Московской церкви.
Однако россияне, вместе со своей церковью, напрасно себя к русским причисляют.
Украина — это единственная Русь.
Недавно в авторитетной газете «Украинская правда» была опубликована статья украинского историка Александра Палия под названием «Спор Руси с Московией закончится победой Украины». Историк писал:
«Все народы в свое время проходили бум внимания к истории. И это естественно, ведь только понимание своих истоков дает народу и государству твердую почву под ногами. Даже экс-президент Кучма по-своему приобщился к этой дискуссии: он заявил, что парламент должен принять закон, «который запрещал бы историкам в кавычках, которые пишут учебники, заниматься словоблудием».
Между тем, сегодня перед украинскими историками (равно как и перед беларускими) стоит вопрос не об ее переписывании, а наоборот — об очищении украинской истории от неподтвержденных фактов и огромных наслоений лжи.
Эта ложь была напрямую навязана в условиях тотального идеологического террора, когда имперские историки могли говорить все, что захотят, а за правдивое слово об украинской истории и даже за простое ее изучение сотни украинских ученых поплатились карьерой и самой жизнью.
Одна из ключевых имперских мистификаций — тезис о том, что нынешняя Россия якобы имеет какое-то отношение к истории Киевской Руси, а также, что отдельные ее территории когда-то были подконтрольны Киеву.
Во времена СССР замалчивался элементарный факт, что во времена Киевского великого княжества Русью являлась исключительно территория Центральной Украины. Это нынешние Киевская, Житомирская, Сумская и Черниговская области, а также части Винницкой, Черкасской и Полтавской областей.
С конца XII века Русью стали называть еще и Западную Украину. Доказательств тому так много, что советская историография просто не знала, что с ними делать, и издавала «пересказы» летописей вместо оригиналов. Что же касается летописей, то в них читаем следующее.
Под 1146 годом: «И Святослав, заплакав, послал к Юрию в Суздаль, сказал: «Брата мне Всеволода Бог взял, а Игоря Изяслав схватил. Пойди-ка в Русскую землю, в Киев».
Когда изгнанный из Киевщины Ростислав в 1149 году приехал к своему отцу Юрию Долгорукому в Суздаль, он сказал: «Слышал я, что хочет тебя вся земля Русская и черные клобуки».
Со временем летописец прибавил жалобу Юрия Долгорукого: «Сыновец мой Изяслав, на меня прийдя, волость мою разорил и поджег, а еще и сына моего выгнал из Русской земли и волость ему не дал, и меня стыдом покрыл».
После того как Изяслав Мстиславович в который раз выгнал Юрия Долгорукого из Киева, летопись под 1151 годом сообщает, что его сын Андрей Боголюбский «тем временем выпросил у отца пойти заведомо в Суздаль, говоря: «Осе нам уже, отче, тут, в Руской земле ни рати, ни чего другого. Так что потеплу пойдем».
Об очередном неудачном походе Юрия Долгорукого на Киев в летописи под 1154 годом сказано: «В том же году тронул Юрий с ростовцами, и с суздальцами, и со всеми детьми в Русь. И случился мор среди коней во всем войске его, которого же не было никогда». После смерти Киевского князя Изяслава Мстиславовича «той же зимы (1154 года) тронул был Юрий в Русь, услышав о смерти Изяславовой».
В 1174 году Суздальский князь Андрей Боголюбский, отвечая на обращение князей Ростиславичей, сказал: «Пождите немного, я послал к братьям своим в Русь. Как мне весть будет от них, тогда и дам ответ».
Когда Андрея Боголюбского убили заговорщики в основанном им городке Боголюбове под Суздалем, его придворный человек Кузьмин сказал: «Уже тебя, хозяин, пахолки твои не признают. Не так, как когда-то, когда купец приходил из Цесарограда, и из других краев, и из Русской земли… »
После убийства князя Андрея бояре из Владимира-на-Клязьме говорили: «Князь наш убит, а детей у него нет, сынок его в Новгороде, а брат его на Руси».
Под 1175 годом летопись сообщает: «В том же году, когда оба Ростиславича сидели на княжестве в земле Ростовской, раздавали они были посадничества русским отрокам. А те большую тягость людям сим совершили продажами и верами». Таким образом, «русские отроки», приведенные Ростиславичами с Киевщины, чужие в Ростовской земле.
Под 1180 годом летопись сообщает о походе черниговского князя Святослава Всеволодовича на Суздаль и Рязань: «И тогда спешно приготовились к бою в войске Святославовом, и Всеволод Святославич уборзе примчался к русским полкам со своим полком. И тогда рязанские князья убежали, а других они побили».
Вот Святослав вернулся из Суздаля и в летописи сказано: «А когда вышел он из Суздальской земли, то отпустил брата своего Всеволода, и Олега, сына своего, и Ярополка в Русь, а сам с сыном Владимиром пошел в Новгород Большой».
В 1187 году князь Рюрик Киевский послал в Суздаль к князю Всеволоду сватать его восьмилетнюю дочь Верхуславу за своего сына Ростислава. Всеволод согласился, дал большое приданное и отпустил ее «в Русь».
Князь Рюрик справил пышную свадьбу, каких «не бывало на Руси», а потом тех, кто привез Верхуславу из Суздаля, «Якова свата и с бояре одпустил ко Всеволоду в Суздаль». Яков «приехал из Руси (в Суздаль), проводив Верхуславу, и бысть радость».
В 1223 году на помощь киевским князьям в их борьбе против монголо-татар послали с ростовским полком Василия Константиновича, но он якобы не успел «к ним в Русь».
Под 1406 годом литовская летопись сообщает, что «Свидригайла… начал много зла с Москвой творить Литовской земле и Руси».
Под 1415 годом: «Витовт, Большой князь Литовский, увидев, что митрополиты, придя из Москвы в Киев, забирают из святой Софии все, что красиво… и в Московскую землю относят», чтобы «не преуменьшалось богатство в земле Русской», приказал выбрать своего митрополита.
Таких упоминаний в летописях очень много, любой читатель при желании может легко найти еще сотню или две.
Между тем нигде в летописях не упоминаются ни «Суздальская Русь», ни «Московская Русь» — все это поздние выдумки имперских идеологов. Русь всегда была только Киевская. Подчиненные ей земли никогда не были Русью.
Например, в 1147 году черниговский князь Святослав взял в осаду город Неринск (в Рязанском княжестве), и в летописи написано: «В то же время прибежали к Святославу из Руси отроки». Как видим, Рязань не является Русью.
Под 1148 годом летопись сообщает об обмене дарами между Великим князем Киевским Изяславом Мстиславичем и его братом Ростиславом Мстиславичем, князем Смоленским: «Изяслав дал дары Ростиславу, что от Русской земли и от всех цесарских земель (то есть земель, подвластных Изяславу, которого часто называли цесарем, наподобие императоров Византии), а Ростислав дал дары Изяславу, которые от верхних земель и от варягов».
Под 1154 годом киевский князь Юрий Долгорукий отправляет своего племянника Ростислава в Смоленск, говоря: «Сын! Мне с кем Русскую землю удержать? С тобой. Поезжай-ка туда».
В 1173 году, когда Ростиславичам предложили покинуть Киев, а также города Белгород и Вышгород и уйти в Смоленск, летопись сообщает, что «засетовали Ростиславичи, что он лишает их Русской земли». Итак, Смоленск — это «верхние земли» по Днепру, которые не являются Русью.
* * *
Все эти данные однозначно свидетельствуют о том, что Суздаль и весь Северо-Восточный регион, включая Смоленск и Новгород, ни во время пребывания под властью Киева, ни после сепарации не назывались Русью. Русь — это территория современной Центральной, а с конца XII века — еще и Западной Украины.
Этот факт для ученых-историков — своего рода «секрет Полишинеля». Например, российский ученый М. В. Робинсон писал: «Среди всех случаев употребления понятия «Русская земля» в «Слове о полку Игореве» нет ни одного, который говорил бы за то, что в нем выражено представление автора обо всех восточнославянских княжествах».
Другой российский историк Василий Ключевский считал суздальского князя Андрея Боголюбского первым собственно русским (московским) князем: «С Андреем Боголюбским великоросс впервые вышел на историческую арену».
Менее добросовестные исследователи пытались создать миф о том, что столица Руси якобы «переехала» из Киева в Москву. Теорию массового переселения придумал в XIX веке российский ученый Михаил Погодин, но даже в советские времена она была признана ненаучной.
Дело в том, что хотя летописи фиксируют переселение сотен людей, ни в одной из них нет упоминаний о массовом переселении из Руси в Суздальскую землю. Мысль о переселении основывается исключительно на догадках, а также на том факте, что в некоторых российских городах (Переяславле-Залесском, Рязани, Владимире-на-Клязьме и других) названия рек повторяют киевские названия — Почайна (в русском языке она стала «Пучай-рекой»), Ручай, Лыбедь и прочие. Однако кто осуществил переименование — переселенцы-крестьяне или тосковавшие по Родине князья — неизвестно.
На самом деле никуда столица Руси не переезжала, как не переезжала и сама Русь. Вместе с тем у предков россиян после полного отделения от Киева образовалось свое государство — Владимирско-Суздальское княжество (оно же Залесье), которое позже стало Московией. Еще несколько сотен лет после этого никто там даже не думал о том, чтобы называться Русью.
Интересно, что и Новгород, из которого сейчас в России пытаются сделать «первую столицу России», тоже не считался Русью. Например, в летописи читаем, что в 1148 году князь киевский Изяслав Мстиславич пришел в Новгород, чтобы вместе с новгородцами, которых возглавлял его сын Ярослав, идти на Юрия Долгорукого, и сказал новгородцам: «Вот, братья, сын мой, и вы прислали ко мне, что вас обижает стрый мой Юрий. На него я пришел сюда, оставив Русскую землю».
Когда в том же году киевское и новгородское войско пошло войной на Суздаль, летопись четко разделяет новгородцев и Русь: «И оттуда послали они новгородцев и Русь опустошать Ярославль»; «И в то время пришли новгородцы и Русь, опустошив, от Ярославля, и добычи много они принесли». Итак, новгородцы не русины — они новгородцы, никак не иначе.В летописи за 1141 год читаем: «А когда Святослав (Ольгович) удирал из Новгорода в Русь к брату, то послал Всеволод навстречу ему». То есть Новгород не является Русью.
Единственное во всем массиве летописей упоминание о каком-либо другом, не киевском происхождении названия Русь есть в новгородской летописи, где сказано: «И от тех варягов, пришельцев, назвалась Русь, и от них носит название Русская земля; и новгородские люди до этого дня от рода варяжского».
Вместе с тем в более раннем Начальном Киевском своде конца ХI века, из которого переписывались все ранние сообщения Новгородских летописей, такого отрывка нет. В самой Новгородской летописи утверждается, что земли по среднему течению Днепра стали называть Русью еще до прихода варягов в Новгород в 854 году.
На основе столь очевидных несогласований российский академик Алексей Шахматов (1864—1920) доказал, что данный фрагмент лишь в одной копии Новгородской летописи из многих — это поздняя вставка, сделанная в первой половине XV века с целью повышения престижа Новгорода. Новгородцам позарез требовалось приложить к себе варяжское происхождение (хотя на самом деле в Новгороде жили словены и чудь) в ходе спора за свой статус.
Надо сказать, что лишь с конца XII века Западную Украину начали называть Русью. Галицко-волынского князя Романа Мстиславича (правил в 1188— 1205 гг. ) называли «самодержцем всей Руси», в то время как относительно Андрея Боголюбского летопись сообщает, что он «хотел быть самовладцем всей Суздальской земли».
С тех пор все галицко-волынские князья, продолжая эту традицию, назывались князьями и хозяевами «Русской земли» или «всей Русской земли», а на их печатях был указан титул «короля Руси» (Rex Russiae). И в ХV, и в XVI, и даже в XVIII столетии географы четко различали Московию и Русь (см., например, французскую карту 1754 года).
В самой Московии термины «Росия», «Россия» для обозначения страны впервые и весьма ограниченно начали употреблять только в XVI веке, при великом князе Василии III (правил в 1505—1533 гг. ), а Москва начала претендовать на земли Украины.
Московия была официально переименована в Россию царским указом в 1721 году. Этноним «русский» закрепился еще позже — только в конце века, когда царица Екатерина II «высочайшим повелением» приказала московскому народу называться «русским народом» и запретила ему употреблять название «москвитяне».
Интересно, что Московия взяла для своего нового названия греческую транскрипцию слова «Русь».
Именно тот факт, что Россия, получив свое название в XVIII веке, претендовала на историческое наследие Руси, созданной на 700 лет раньше, дал основания Карлу Марксу утверждать в своей работе «Разоблачение дипломатической истории XVIII века», что «Московская история пришита к истории Руси белыми нитками». Добавим: эта работа Карла Маркса — единственная, которая в СССР всегда печаталась с купюрами.Украинцы никогда не признавали кражу названия «Русь». Уже в середине XVIII века в Украине появилась «История русов», которая однозначно утверждала украинский характер Киевской Руси. Выдающийся украинский поэт XIX века Тарас Шевченко в своих произведениях ни разу не употребил слова «Русь» или «Россия», но только «Московщина». В современном украинском литературном языке утвердился этноним «россияне», в то время как прилагательное «русский» оставлен для всего древнего украинского.
Напоследок следует сказать, что в Руси названием народа были этнонимы «русины» (в знаменитой «Русской правде», в княжеских грамотах, в летописях), а изредка — «русы». В летописях рус или русин — всегда житель Киевщины. Этноним «русичи» встречается только в «Слове о полку Игоревем»[12]. Именно этноним «русин» массово сохранился в Западной Украине до XX столетия, а кое-где в Закарпатье до сегодняшнего дня.
Исходя из всего вышеприведенного, история России имеет такое же отношение к истории Руси, как, например, история Анголы и Мозамбика к истории Португалии. Или история Индии — к истории Великой Британии. Если бы, например, сегодня Россия захотела переименоваться в Китай, это не значит, что вместе с такой нехитрой манипуляцией она получила бы в наследство китайскую историю и культуру многих тысячелетий.
Комментарий к спору об «истинной Руси».
Как видим, сегодня идет ожесточенный спор между Украиной и Россией о том, кто из них был «настоящей исконной Русью». Беларусь в этом споре не только не участвует, но и близко не стоит — ибо к той Руси никакого отношения не имеет.
Если украинская сторона обсуждает какие-то послания своих киевских наместников в финских землях нынешней Центральной России с целью обнаружения в них смысла термина «Русь», то о Беларуси речь не может идти, так как тут киевские наместники правили всего несколько десятков лет, и их отсюда выгнали. Ясное дело, что нигде в документах эти киевские наместники ни словом не обмолвились, что «в Руси сидят», так как ощущали себя в Полоцкой стране оккупантами, под которыми «земля горит». Два-три года — таков был обычный срок пребывания здесь русского наместника из Киева. Потом его либо изгоняли, либо убивали. Наступал период свободы от Руси, после очередной упорной войны Киев сажал очередного наместника — и все повторялось сначала.
Это не только не «Русь», но и кардинальное отличие от истории Центральной России, где такого сопротивления Киеву никогда не было.
Позиция Украины в этом споре кажется истинной. Была в древности просто Русь, а вовсе не «Киевская Русь», как позже ввели для разграничения. Причем Лев Гумилев в своих потугах смешать Русь с Золотой Ордой (что творчески продолжил академик А. Фоменко в «Новой Хронологии») явно перешел грань научного непредвзятого подхода. Он всячески избегал употреблять термин «Киевская Русь» (только «Киевское государство», мол — не Русь) и насаждал термин «Владимиро-Суздальская Русь» как «единственную Русь». По его мнению, к XIII веку Украина и Беларусь перестали быть Русью (хотя Беларусь никогда ею и не была), а «Русью» стали только те бывшие колонии Руси Киева, которые пошли на коллаборационизм с Ордой.
* * *
«Перетягивание одеяла истории Руси на себя» между Киевом и Москвой наглядно показывает беларусам, что мы к этому спору никакого отношения не имеем. Сей спор заведомо имперский, и в его рамках профессора Петриков и Буровский полагали под «древнерусским сознанием беларусов» ментальную подчиненность России. Теперь, когда неопровержимо доказано, что Русью была только и именно одна Украина, такое «древнерусское сознание беларусов» означало бы ментальную подчиненность уже Украине. Дескать, мы — полуукраинский народ, извечный вассал Киева.
Я не шучу. В СССР «древней Русью» и «древнерусским» понималось ментально московское, а сегодня в СНГ — уже ментально киевское. Беларусы в этой «концепции» должны были видеть себя ментальным придатком Москвы — а теперь, как выясняется, ментальным придатком Киева. Ведь как ни крути, Русью был все-таки Киев, не Москва.
Конечно, никто сегодня в Украине, защищая свою правду о Руси Киева, абсолютно не думает о том, чтобы видеть беларусов своим «подчиненным этносом». Но ведь передается принцип, заложенный царизмом: дескать, коль у вас «древнерусское сознание», то вы заложники его. Вот и выходит, что беларусы — ментальные заложники уже не Великой России, а Великой Украины. Ибо Русь — она.
Показательно, что в этом споре за право «считаться Русью» ни одна из сторон не вспоминает про нас. И слава Богу. Мы в этот спор соседей встревать не будем, тем более что оба «тянущих на себя одеяло» нас Русью дружно не считают. Поэтому констатируем: Беларусь никогда не была Русью, не считается ею русскими соседями, а нынешнее название страны — только «фонетическое совпадение», не больше чем «Пруссия», «Боруссия» и «Руссия». Хотя во всех случаях был корень «Русь», но и к Руси Москвы, и к Руси Киева наша Беларусь точно так же никакого отношения не имеет. Не является Беларусь вассалом Киева и Москвы ни ментально, ни исторически, ни как-то иначе.
Единственной «зацепкой» для объявления нас «обладателями древнерусского сознания» и «восточными славянами» являются наши «славянские» топонимы. Однако должен разочаровать невежественных российских и украинских обывателей: ничего «восточно-славянского» в наших топонимах нет. При создании Речи Посполитой полякам пришлось придать доброму десятку наших топонимов дополнение «Литовский», чтобы не путать с такими же, которые уже были в Польше: это и Минск-Литовский (не путать с Минском-Мазовецким), и Брест-Литовский, и т. д. Чего нет ни в Украине, ни в России. Наш Полоцк кажется тезкой польского Плотеска, ведь изначально Полоцк назывался Полотеск. Возможно, эту топонимику оставили ляхи, создавая тут свои колонии еще в VII веке. Они, вероятно, и славянизировали кривичей Полоцка — как создали и сам этот город. Но ляхи — это не Русь.
К анализу наших топонимов мы вернемся позже, пока же сделаем вывод: Беларусь никогда не была Русью — не признавала себя Киевской Русью, не обладала «древнерусским сознанием», вообще никто тут русским себя не считал в долитовский период. Ни князья, ни народ — никто. При этом нас Русью не считают ни украинцы как наследники Киевской Руси, ни российские историки. «Русью» мы становились для последних только в случаях нападений Московии — дескать, ради «оправданного» (кем? почему? ) «собирания Москвой русских земель». Но мы никогда не были «русскими землями», не позволяли — как показано выше — «собирать» себя Киевской Руси. С какой же стати нас продолжила тщетно «собирать» Московия?
Поздний термин «Белая Русь» мы детально рассмотрим в главах, относящихся к периоду Речи Посполитой. Первоначально «Белой Русью» именовали именно одну Московию, а в войне 1654—67 гг. московиты именовали «белорусцами» любых чужеземцев, кто принимал Московскую веру: украинцев, жемойтов, поляков, евреев — и литвинов, то есть нынешних беларусов.
Теперь еще раз коснемся главного мифа — мифа о том, что, дескать, беларусы изначально были «восточные славяне». Современные исследования генофонда беларусов поставили на нем жирную точку.