Рядом с роскошной усадьбой батавана вели войну с дамара. Как-то раз вождь батавана Мореми был разбит, обращен в бегство и бросился в поисках убежища в столовую Ван Зила в то время, когда там обедала вся семья. Ван Зил спрятал вождя под столом, покрытым скатертью, спасая его тем самым от дамара. Но когда дамара узнали, как их провели, они решили отомстить. Ван Зил понял, что его семья находится в опасности, и отправил жену и детей под присмотром своих белых охотников в Трансвааль. Сам он выехал на фургоне, груженом слоновой костью, в противоположном направлении в сторону Уолфиш-Бея. Два дня спустя дамара напали на фургон, и Ван Зил был убит.
Среди тех, что сопровождал тогда Ван Зила, был бушмен по имени Том, которому удалось спастись, и в 1936 году он все еще жил в Ганзи, когда я побывал там, — ему было тогда более ста лет. Старый Том заявил, что Ван Зил, чувствуя опасность, спрятал большую партию слоновой кости, алмазов и мешков с деньгами, завернув все это в брезент, в известняковую пещеру около Ганзи. По словам Старого Тома, у его хозяина была тайная золотая шахта, откуда он отправил много фургонов с рудой «Баасу Паулю» — президенту Республики Трансвааль Паулю Крюгеру. Теперь только бушмены живут вокруг огромной ямы в том копи[7], где Ван Зил нашел золото.
Возможно, рассказы о золотой шахте Ван Зила всего лишь легенда, но поселенцы, живущие в Ганзи, уверены: однажды деньги и алмазы Ван Зила будут найдены. Этот погибший охотник, живший в уединении со своей семьей в Калахари, вел странную жизнь. Он отстаивал свои права на огромное пространство земли и прогнал оттуда нескольких белых поселенцев. Он пытался воспрепятствовать и проходу через его владения в пустыне бурских фургонов, направлявшихся в Анголу. Что за тайны унес он вместе с собой во время того нападения дамара?
Рассказы об изобилующем алмазами огромном вулканическом кратере в Калахари, куда проваливались дикие животные и даже фургоны с людьми, имеют настолько широкое хождение, что многие не осмеливаются опровергать их как вымысел. Край этой пропасти скрыт в зарослях. Немецкий охотник по имени Эрлангер говорил, что он провалился в эту огромную яму вместе со своим фургоном. Он отделался синяками, а на дне обнаружил водный поток и жил там, питаясь продовольствием, которое было у него в фургоне. Он постепенно вбивал деревянные колышки в отвесные стены своей тюрьмы, пока не выбрался на поверхность. Обратно к белым людям его вывели бушмены.
Такова одна из историй, рожденных этими огромными пространствами, в которых есть еще места, не нанесенные на карту. Вся безводная и песчаная область между бассейном Замбези и Оранжевой рекой — это Калахари. Государственные границы идут по прямой, как стрела, линии на протяжении сотен миль. В реках на протяжении многих лет не увидишь воды. Таинственные паны, небольшие покрытия травой и кустарником участки, старые колеи, оставленные фургонами, — таковы главные черты страны, которая по территории превосходит Францию.
По ночам тишину нарушают рев львов, крики диких кошек, шакалов и леопардов. Следы борьбы за существование, оставленные на теле Калахари человеком, робки и незначительны. Дюны продолжают двигаться. Ночные ветры со свистом несут песчинки по поверхности земли. Исследователи и изыскатели могут говорить о своих маленьких открытиях, но песок все еще прячет нечто более существенное, скрывая древние чудеса этой земли.
Тайны водопада Виктория
«Моси-оа-Тунья»! Вы должны услышать этот грохот, чтобы полностью понять, почему машона назвали его «грохочущим дымом». Но у меня закружилась голова, когда я оказался у самого края водопада, и я отошел в сторону, чтобы немного прийти в себя.
В Лесу Дождя, покрывающем подступы к водопаду, я думал о карте, которую мне однажды довелось увидеть — карте д'Анвиля, напечатанную Исааком Тирионом в Амстердаме два века тому назад. На ней был обозначен «Большой водопад» в центре Южной Африки и «Зимбабоа» в стране Мономотапа.
Некоторые историки считают, что еще за много лет до того, как у водопада Виктория побывал Дэвид Ливингстон, некоторым белым людям удалось взглянуть на его ревущие воды. Я уже давно верил, что Киплинг был прав, когда писал об «одиноком мрачном воинстве еще до первых колонистов». Я находил явные подтверждения пребывания таких искателей приключений не в одном из далеких уголков Африки. Легенды о водопаде Виктория достойны того, чтобы ими заняться поподробнее.
Я хорошо знаком с современным официальным отношением к этому вопросу в обеих Родезиях[8]. Оно становится крайне саркастичным и возмущенным, стоит лишь попытаться оспорить право на открытие у того путешественника, чей мемориал стоит у Дьявольского Водопада.
Безусловно, Дэвид Ливингстон обладает непоколебимой репутацией. Благодаря ему мир узнал о водопаде Виктория, и среди заслуг этого благородного человека одни лишь географические открытия. Но теперь, разрешите мне все же добавить к этому — я не думаю, что Ливингстон был первым европейцем у водопада Виктория.
Самыми первыми из тех, кто мог претендовать на это, были португальцы. Некоторые из их карт, составленных между 1600 и 1700 годами и хранящихся в библиотеке Ватикана, изображают «Гранди катаракта» — «Большой водопад» на реке, которая по всей вероятности является Замбези, тогда известной португальцам как Куама. (Мы еще вернемся к «Гранди катаракти» позже.) Я обсуждал «португальскую теорию» с Эдвардом К. Рэшли, автором образцовой работы о величайших водопадах мира, и он привел мне некоторые свидетельства в пользу того, что в начале восемнадцатого века водопад посетил португальский священник отец Силбиер.
Бывший смотритель водопада Виктория капитан Дж. Дж. Рейнард провел изыскания в этом направлении с помощью отца Э. Кинга. Оба этих исследователя находились под впечатлением попыток португальцев затвердить свое право на первооткрытие. Давние путешественники из Лиссабона действительно демонстрировали огромные познания. Историк Барруш упоминал озеро Ньяса в начале шестнадцатого века, хотя официальным открывателем его был в 1859 году Ливингстон.
Лопиш в 1578 году опубликовал книгу путевых заметок, и на его карте были обозначены не только Ньяса, но и озера Виктория-Ньянза и Таньганьика. Никем не оспаривается то, что португальцы знали о Зимбабве еще несколько веков назад. Это название (писавшееся тогда как «Симбаоэ») появилось на их картах в середине шестнадцатого века, и вскоре после этого их рыцари в доспехах проникли вглубь современной Родезии в поисках золота. Они побывали в Зимбабве и вполне могли дойти и до Водопада. Но Рейнард и отец Кинг с грустью обнаружили, что землетрясение и пожар, разрушившие Лиссабон в 1775 году, уничтожили архивы, касающиеся Замбези.
Здесь я должен предостеречь от той ловушки, в которую уже попадали многие — того самого «Гранди катаракти», обозначенного на стольких старых картах, на Замбези, немного выше Тете, есть грандиозное ущелье, лежащее в шестистах милях ниже водопада Виктория. В ущелье находятся пороги Кебрабаса, по величине вторые после водопада Виктория. Эги пороги представляют собой зрелище, которое не смог бы проигнорировать ни один картограф. Они находятся в нескольких сотнях миль от побережья, то есть достаточно далеко в глубине материка, чтобы вызвать бесчисленные ошибки у неопытных исследователей, сосредоточенно разглядывавших неточные карты, на которые были нанесены эти пороги.
Одна из них — карта Баултона 1794 года, хранящаяся в библиотеке Парламента в Кейптауне. Естественно, «Гранди катаракти» помещен на ней не там, где был обнаружен водопад Виктория, но любитель примет это за простительную ошибку.
На самом же деле и в старые дни составители карт часто знали то, что они делали. Их соотечественники видели «Гранди катаракти» собственными глазами. Никто никогда и не пытался под этим названием отметить водопад Виктория. Поэтому все португальские претензии на первооткрытие так и остаются неподтвержденными, и прошло довольно много времени, прежде чем на сцене появился следующий путешественник, который мог побывать у водопада. Это был Карел Тричард, старший сын доблестного Луиса[9]. Эти два трекера в первую очередь были исследователями, и сегодня каждый школьник в Южной Африке знает об их путешествиях.
Карел Тричард совершил в 1838 году смелое путешествие вдоль восточноафриканского побережья на португальской шхуне в поисках здоровой местности, где бы могли поселиться трекеры, которых он оставил у бухты Делагоа. Он добрался вплоть до побережья Абиссинии и наблюдал за прибытием в Берберу каравана слонов, навьюченных торговыми грузами и сопровождаемых вооруженными всадниками. В некоторых портах шхуна стояла неделями и месяцами. Тричард в нескольких местах смело отправлялся вглубь материка через неизведанные земли. Он также дошел с носильщиками от Софалы до Зимбабве, а от Келимане отправился в сафари, которое завело его на много миль вверх по Замбези. Ряд авторов высказывали предположение, что Тричард во время этого путешествия открыл водопад Виктория. Вера в это в некоторых кругах была настолько сильна, что появилась даже географическая брошюра, одобренная отделом образования Трансвааля, которая подавала это как доказанный факт.
Тричард побывал, конечно же, на порогах Кебрабаса — вот откуда неоднократно повторяемая ошибка. У него просто не хватило бы времени добраться до Водопада, и он сам, кстати, никогда не претендовал на это (Д. Крюгер, служащий Архивов Претории, полностью прояснил все эти вопросы в документе, который он написал несколько лет назад). Тричард умер в 1901 году и незадолго до смерти в возрасте девяноста лет рассказал о самых ярких случаях из жизни видному историку Южно-Африканской Республики[10]