ия, опыт, он оказался носителем полезной информации, приобрел нужные связи с советским посольством, знал там многих, его контакты можно было использовать в обеспечении интересов рейха. Кроме того, ему поручили заниматься вопросами контрразведывательного обеспечения объектов военной промышленности всей Германии. Ему приходилось ездить в разные города, встречаться с разными специалистами. Вместе с Вернером фон Брауном он присутствовал при пусках первых ракет под Берлином. В 1939 году его назначили начальником одного из подразделений Главного управления имперской безопасности (РСХА). Теперь у него самым главным начальником стал группенфюрер СС Рейнхард Гейдрих, высокий, атлетически сложенный и музыкально одаренный человек. Правда, его основные дарования проявились на другом поприще — он развил бурную деятельность в создании системы концентрационных лагерей и гетто для евреев. В 1942 году Гейдриха убили чешские партизаны, и на его место руководителем РСХА заступил Эрнст Кальтенбруннер. С 1941 года Леманн стал заниматься обеспечением безопасности сооружаемых объектов на территории Германии и на Востоке. Эта его наглядная деятельность и жизнь продолжалась почти до конца 1942 года…
О второй деятельности и жизни Вилли Леманна, негласной, невидимой и строго законспирированной, знали лишь несколько сотрудников советского посольства. Все началось в 1929 году, когда начальник Иностранного отдела ВЧК Михаил Абрамович Трилиссер 7 сентября направил в Берлин, в резидентуру советского посольства шифрованную телеграмму, в ней, в частности, сообщалось, что завербованный в Берлине новый агент под кодом А/201 очень заинтересовал разведку.
М.А. Трилиссер
Следует подобрать с ним специальный способ надежной связи. Под кодом А/201 значился сотрудник немецкой политической полиции Вилли Леманн. Но сам он в посольство СССР не обращался, никому не говорил о своем желании работать на советскую разведку, так как не хотел бросать на себя тень. Сделал это через своего знакомого, также работника полиции Эрнста Кура, которого за провинности уволили со службы. Обиженный на весь мир, не имея средств к существованию, Кур не знал, куда ему податься. И тут его знакомый Леманн надоумил обратиться в советское посольство и предложить там свои услуги. Тот так и сделал. В посольстве посчитали, что появившаяся на горизонте фигура бывшего полицейского представляет интерес, и с ним решили начать работу, ему присвоили код А/70 и дали задание. Тот, не зная, как его выполнить, обратился к Леманну. Вилли Леманн только этого и ждал. Вместе с Куром он передал ряд заслуживающих внимания сведений, которые тотчас показали, что резидентура напала на интересный и важный источник. В скором времени Вилли Леманн решил открыться и сам предложил свои услуги советской разведке. На конспиративной встрече свое стремление к сотрудничеству он объяснил прежде всего идеологическим настроем, своим желанием давно установить контакты с советской разведкой. При этом он высказал готовность предоставлять те сведения, которыми располагал, и не будет отказываться от денежного вознаграждения за них. Собственно, в особых деньгах Леманн не нуждался. Его жалованье было вполне достойным. К тому же его жена Маргаретте владела небольшой гостиницей с рестораном, которая приносила дополнительный доход. Так что его желание сотрудничать диктовалось отнюдь не корыстными интересами. Во всяком случае, деньги для него не играли первостепенной роли. Вилли Леманна проверяли долго, хотели убедиться, не является ли он провокатором, и, убедившись, что источник ведет честную игру, ему присвоили еще одно кодовое имя — Брайтенбах. В этих условиях Эрнст Кур оказался, по сути, не нужен. Никаких новых сведений добыть он не мог, к тому же, получая гонорары в советском посольстве, он их пропивал в пивных, что, естественно, могло возбудить подозрения у полиции — откуда у безработного деньги на выпивку. И в скором времени Куру предложили другую работу. Но не в Берлине, а в Швеции, открыть там небольшой магазинчик, на содержание которого ему бы давали деньги. Сам тот магазинчик служил бы почтовым ящиком для передачи специальной корреспонденции. И в 1933 году Кур уехал в Швецию. Надо сказать, что после прихода к власти нацистов многим советским разведчикам пришлось покинуть эту страну. Были порваны связи и с Брайтенбахом. И только в 1934 году связь с ним установил только что прибывший из Москвы в Берлин советский разведчик-нелегал Василий Михайлович Зарубин. Это был опытный специалист своего дела, поработавший уже в Китае, в Финляндии, в Париже. Он свободно говорил на многих европейских языках и своей внешностью был похож на типичного арийца. И работа оживилась. Первым делом Брайтенбах сообщил о работе немецких инженеров и ученых над созданием боевых ракет. Его подробный доклад о результатах испытаний и перспективах этого нового и эффективного вида оружия через внешнюю разведку был положен на стол И.В. Сталину. Затем Брайтенбах передал ценные сведения о создании нового бронетранспортера фирмы «Хорьх», о создании нового самолета-истребителя, имевшего цельнометаллический фюзеляж, о закладке на верфях Германии 70 подводных лодок различных классов. Он также передал информацию о разработках 14 новейших видов немецкого вооружения, которое собирались производить в самом ближайшем времени. Все свидетельствовало о том, что новое вооружение нужно Германии для ведения масштабных военных действий на земле, в воздухе и на море. Но против кого? Кто в то время был основным врагом Германии? В Советском Союзе тогда полагали, что это Англия и Франция. Наряду с созданием новых видов оружия накалялась и обстановка в Германии. Гитлеровская идеология обретала агрессивные черты, усилились гонения на коммунистов, социал-демократов и на евреев. Леманн в этих условиях попросил представителя советского посольства на всякий случай сделать ему паспорт на другую фамилию. Такой паспорт мог понадобиться ему для непредвиденного перехода на нелегальное положение. Паспорт ему сделали. В начале 1937 года Зарубина неожиданно отозвали из Берлина. Он прибыл в Москву, где его ожидала неприятная встреча с заместителем наркома внутренних дел Л.П. Берией. Тот на очной встрече обвинил Зарубина в предательстве. До него дошли сведения, что Зарубин якобы связался с немецким агентом, который ведет двойную игру. Свидание могло закончиться трагически. Берия никогда не доверял зарубежным агентам, считал, что все они продажные и верить им нельзя. А Брайтенбах, который занимал высокий пост в немецкой контрразведке, ни в чем не нуждался. Зачем ему связи с советской разведкой? Поэтому к сведениям Брайтенбаха Берия относился очень настороженно, никак не мог понять, каким образом столь ответственный сотрудник гестапо переключился на советскую разведку. Чего он хочет? Убедить его в том, что немец работал по идеологическим соображениям, было очень трудно. Но худшего не случилось. Зарубина не расстреляли, только понизили в должности, оставили на работе в центральном аппарате. Вообще 1937 год принес советской внешней разведке невосполнимые потери. Были отозваны и уничтожены ценнейшие зарубежные кадры, в том числе и нелегальные. Связь с Леманном в отсутствии Зарубина поддерживала некая агент-женщина Клеменс, которая не умела даже говорить по-немецки. И, несмотря на все трудности, Брайтенбах продолжал работать на советскую разведку. На конспиративной квартире он передавал Клеменс запечатанные в конверте бумаги и от нее же получал необходимые инструкции и письма. Так, от него поступили данные о точном нахождении пяти секретных полигонов, на которых проходили испытания новейших образцов оружия, о строительстве секретного завода по производству химического оружия, об опытах по изготовлению бензина из бурого угля. Уже на основании только этих сведений можно было сделать вывод, что Германия активнейшим образом готовится к тотальной войне, следовательно, эта война будет вестись далеко за пределами немецкой территории. Вполне возможно, что военные действия развернутся сначала в странах Европы, а затем перекинуться и на Советский Союз. Но никакого далеко идущего вывода советское правительство из получаемых сведений не делало. 1 сентября 1939 года Германия совершила нападение на Польшу — эта дата считается началом Второй мировой войны. Через два дня, 3 сентября, Франция и Великобритания объявили войну Германии. Но немцев это не остановило. За Польшей последовал захват Дании, Норвегии, Бельгии, Люксембурга. Военные действия развернулись на территории Франции, в июне 1940 года немцы вошли в Париж. Гитлер торжествовал победу…
Осенью 1940 года в Берлин прибыл советский разведчик Александр Михайлович Коротков. Это был опытный сотрудник, владевший в совершенстве немецким языком. И следом поступила шифрограмма от Берии, в которой говорилось, что никаких специальных зданий Брайтенбаху давать не следует. От него брать надо то, что дает он сам, особенно важны сведения о работе различных разведок против СССР. В условиях военного времени тем самым заметно сужались возможности столь ценного агента. Роль связника с Леманном выпала молодому сотруднику резидентуры Б.Н. Журавлеву, который недавно приехал в Берлин и не знал толком немецкого языка. Именно с ним Брайтенбах встречался на затемненных улицах Берлина, ему передавал свои бумаги, которые тот переснимал и рано утром возвращал обратно. Брайтенбах рисковал жизнью, он ходил буквально по острию ножа, но тем не менее всеми имевшимися у него возможностями он сопротивлялся агрессивной политике и тому режиму, которому вынужден был служить. От него поступали все более и более тревожные сведения о том, что в абвере расширили подразделения, работающие на Советский Союз, в него набирали новых сотрудников, изменился режим работы — появились круглосуточные дежурства офицеров. Все свидетельствовало об особом состоянии армии и разведки, о начале каких-то больших перемен. Но каких?
И вот 19 июня 1941 года, только что вернувшись из отпуска, Брайтенбах настоял на срочной, немедленной встрече с Журавлевым. И когда тот прибыл, Брайтенбах в устной форме передал ему текст приказа Гитлера, согласно которому, немецким войскам, размещенным вдоль границ Советского Союза, предписывалось 22 июня 1941 года начать боевые действия в три часа утра…