«ДЕГУССА» И БОМБА
20 лет — срок не малый. За это время нацистским преступникам удалось уничтожить многие улики.
Однако окончательно замести следы грязных дел трудно: слишком велики размеры награбленных «черным орденом» сокровищ.
Давайте еще раз вернемся к совещанию в Страсбурге и вспомним, какие решения приняли на нем представители германского монополистического капитала и нацистской верхушки. Там говорилось: надежно припрятать награбленные ценности; осуществить после войны финансирование германских монополий; продолжать на замаскированных военных предприятиях производство оружия; финансировать в послевоенный период нацистские подпольные организации; пристроить влиятельных нацистов в качестве «экспертов» и «специалистов» в различные концерны.
Ныне, спустя двадцать с лишним лет, можно сопоставить сформулированные в «Мезон руж» цели с западногерманской действительностью. Анализ сущности явлений и их взаимосвязи позволяет сделать неоспоримый вывод: государственно-монополистическая система боннского государства наследница гитлеровского режима. Решения, принятые в Страсбурге, дали свои плоды. Это, в частности, хорошо видно на примере западногерманского концерна «ДЕГУССА».
В 1943–1945 годах заводы и административные здания концерна сильно пострадали от бомбардировок англо-американской авиации. Но уже в 19491950 годах «ДЕГУССА» вновь достиг довоенного уровня производства. В то время как проведенная в Западной Германии сепаратная реформа в 10 раз уменьшила сбережения простых немцев, акционеры «ДЕГУССА» сохранили нажитые на войне прибыли и огромные состояния, поскольку за каждую акцию в 1000 рейхсмарок получили акцию в 1000 западных марок. За период с 1950 до 1959 год их годовые дивиденды возросли с 5 до 17 процентов. За девять лет акционерный капитал концерна увеличился с 76,5 миллиона марок до 122,8 миллиона и к 1964 году достиг 155 миллионов марок.
«Экономическое чудо» снизошло на концерн после того, как он пустил в ход припрятанные запасы золота и валюты. Конечно, в переплавленном золоте трудно опознать зубы и коронки узников концлагерей.
Как уже говорилось, в 1944–1945 годах значительная часть золотого и валютного запаса гитлеровского рейха просочилась в Швейцарию. Поэтому концерн «ДЕГУССА» основал в Цюрихе после войны дочернюю акционерную компанию под ничего не говорящим названием «Лейкон-АГ». Во взаимодействии с швейцарскими банками «Швайцерише банкгезельшафт», «Швайцерише кредитанштальт» и «Швайцеришер банкферайн» это акционерное общество должно было, как указано в официальном справочнике, представлять зарубежные интересы «ДЕГУССА» [17]. Но в швейцарском справочнике акционерных обществ говорится, что «Лейкон-АГ» — совладелец собственности концерна также и в ФРГ. За всеми этими туманными формулировками скрывается одно: задача «Лейкон-АГ» — распоряжаться переправленными за границу нацистскими миллионами и обеспечить их перевод в Западную Германию, чтобы там, в соответствии с уже известными решениями, передать в руки твердо определенных лиц и кругов.
Кто же призван руководить этими сложными операциями? Генеральным директором «ДЕГУССА» является доктор юриспруденции Феликс-Александр Прентцель. Свою карьеру он начал в специальном отделе концерна «ИГ Фарбениндустри». Этот отдел, зашифрованный под ничего не говорящим названием «Бюро NW7», щедро субсидировал гитлеровские подрывные организации во многих странах, успешно сотрудничал с начальником нацистской зарубежной секретной службы группенфюрером СС Шелленбергом. Фамилию Прентцель можно и сегодня встретить в списке членов наблюдательного совета концерна «ИГ Фарбениндустри». После создания боннского сепаратного государства Прентцель ряд лет занимал пост начальника управления в министерстве экономики ФРГ.
Рядом с Прентцелем в наблюдательном совете «ДЕГУССА» — целая галерея гитлеровских руководителей военной промышленности. Видное место среди них занимают представители концерна «ИГ Фарбениндустри» и «Дрезднер банк АГ», в свое время обслуживавшего эсэсовцев. К их числу принадлежит, например, председатель западногерманской комиссии по атомным делам профессор Виннакер — один из заправил преступного концерна «-ИГ Фарбениндустри». Рядом с ним в наблюдательном совете «ДЕГУССА» восседает награжденный «Рыцарским крестом к кресту за военные заслуги» бывший высокопоставленный чиновник гитлеровского министерства вооружения и военной промышленности профессор Карл Вурстер. Теперь он вице-президент Союза западногерманской химической промышленности и удостоен высшей награды боннского государства.
Председатель наблюдательного совета «ДЕГУССА» Карл Гец представляет интересы страховой компании «Аллианц», а также «Мюнхенского страхового акционерного общества», в котором руководящую роль играет связанный с нацистскими финансовыми махинациями бывший сотрудник экономического отдела VI управления главного имперского управления безопасности д-р Руперти. Для полноты картины укажем, что в нацистские времена «Мюнхенское страховое общество» вносило щедрые пожертвования в эсэсовский фонд и завоевало прочное место в кругу «друзей рейхсфюрера СС» Гиммлера. Разумеется, и «ДЕГУССА» имеет своего представителя в «Мюнхенском страховом обществе». В наблюдательном совете «ДЕГУССА» Карл Гец представляет «Гамбургер дейч-зюдамериканише банк», а «ДЕГУССА», на основе взаимности, представлен в этом банке директором концерна Робертом Хиртом.
В «ДЕГУССА» подвизается директором и Герман Хюббе — один из сотрудников ведомства Шелленберга.
Одним словом, как только берешься начертить схему финансовых и других связей западногерманских монополий, так в центре ее неизменно оказывается «ДЕГУССА».
Но этот концерн не просто накапливал и перекачивал стекавшиеся к нему нацистское золото и доходы от валютных спекуляций. Еще во время войны он приступил к производству средств массового уничтожения.
«ДЕГУССА» принадлежало 42,5 процента капитала его дочерней компании «ДЕГЕШ» (сокращенное наименование от «Дейче гезельшафт фюр шедлингсбекемпфунг») , из которой концерн извлекал до 200 процентов годовой прибыли. Что касается фирмы «ДЕГЕШ», которая официально производила средства для борьбы с сельскохозяйственными вредителями, то ей принадлежала монополия на поставку эсэсовцам синильной кислоты, известной под названием «Циклон Б» — страшного газа, которым в одном только Освенциме было отравлено свыше миллиона человек. Итак, концерн «ДЕГУССА» наживался не только на ограблении своих жертв, но и на их массовом уничтожении.
И наконец, «ДЕГУССА» принадлежал к числу тех находившихся под особой заботой Гитлера концернов, которые уже в последние годы войны должны были приступить к производству атомных бомб. Известно, что по приказу имперского министра хозяйства Вальтера Функа начиная с 1942 года из всех оккупированных вермахтом стран для концерна «ДЕГУССА» изымалось сырье, необходимое для получения урана. Заготовку этого сырья Функ характеризовал как дело, имеющее «важное значение для ведения войны». К сожалению, эта роль концерна «ДЕГУССА» в производстве «чудо-оругкия» до сих пор не привлекла к себе должного внимания.
Ученый-физик профессор Сэмюэл Гоудсмит, научный советник руководителя работ по созданию американской атомной бомбы генерала секретной службы США Лесли Р. Гровса, основательно изучивший в 1914–1945 годах состояние германских атомных исследований, писал 24 марта 1964 года автору книги: «В своем труде «Миссия «Алсос» я, как полагаю, отчетливо показал, что немецкие ученые недостаточно сознавали необходимость использосать помощь промышленности для реализации своей программы (создания атомной бомбы. Ю. М.).
Единственным промышленным предприятием, которое было привлечено к ее осуществлению, являлся «ДЕГУССА». Он вырабатывал уран в виде твердых блоков, между тем как раньше тот выпускался только в порошке. Однако у меня сложилось впечатление, что это участие промышленности не имело особенно большой срочности, ибо производство твердого урана было осуществлено в рамках программы довольно поздно, думаю, что только в начале 1944 года. Разумеется, и от норвежской промышленности потребовали улучшить производство тяжелой воды…»
Однако о тайном проекте создания германской атомной бомбы, которым с 1944 года занималось министерство вооружения и военной промышленности, после 1945 года упоминалось подозрительно мало.
Это, несомненно, объяснялось тем, что «ДЕГУССА»- старался сохранить в тайне все имевшие к нему отношение планы. Концерну было необходимо продолжать атомные исследования преимуществент « за границей и подготовить почву для создания западногерманского ядерного оружия. В пользу такого утверждения говорят следующие факты.
«ДЕГУССА» поддерживал тесный контакт с группой гитлеровских физиков-ядерников, объединившихся вокруг некоего Деккера, который, прихватив с собой многие материалы проведенных ранее исследований, сбежал после войны в Аргентину. В обмен на поставки машинного оборудования концерну «ДЕГУССА» удалось в послевоенные годы добиться того, что аргентинская комиссия по атомной энергии передала концерну несколько тонн уранового концентрата.
Еще более полезными оказались связи «ДЕГУССА» с франкистской Испанией, установленные в довоенный период и значительно укрепившиеся благодаря размещению германских капиталов в этой стране. Здесь, на Пиренейском полуострове, «ДЕГУССА» объединился с ведущей урановой компанией. Тем самым западногерманский концерн шаг за шагом обеспечил себе контроль не только за добычей урана в Испании, но и за переработкой урановой руды. Франко стал поставщиком сырья для готовящегося производства ядерного оружия в ФРГ.
Кроме того, испанская комиссия по атомной энергии за 100 миллионов марок продала концерну «ДЕГУССА» разработанную при активном участии бежавших к Франко немецких атомщиков технологию производства дешевого урана-235.
Вернувшийся из США в Западную Германию профессор Пауль Гартек окружен непроницаемой стеной молчания. И это не случайно. Уже в 1939 году он принадлежал к числу тех свежеиспеченных фашистских докторов-химиков, которые при поддержке командования вермахта выдвигали идею создания «урановых бомб». Во время войны Гартек экспериментировал с использованием тяжелой воды для изготовления атомных бомб и специализировался на выделении урана-235 методом центрифугирования. Тайна вокруг его имени и деятельности поддерживается в ФРГ столь строго, что даже авторитетный западногерманский справочник об ученых вынужден признать, что никаких сведений о Гартеке сообщить не может.
Строго засекречена в боннском государстве и деятельность бывшего начальника научного отдела верховного командования вермахта генерал-майора профессора Эриха Шумана. Он многие годы опекал атомные эксперименты гитлеровских ученых, а в конце войны позаботился о том, чтобы секретные планы производства нового вида оружия своевременно исчезли. Как Пауль Гартек, так и Эрих Шуман поддерживают тесные связи с концерном «ДЕГУССА».
На результаты атомных исследований, ведущихся в Западной Германии, обратила внимание общественности английская газета «Файненшл тайме».
Она писала в октябре 1960 года, что с тех пор, как концерн «ДЕГУССА» стал работать над методом дешевого получения урана-235, его акции поднялись на 275 процентов. А ведь уран-235-исходный продукт для изготовления как урановых, так и плутониевых бомб!
В адрес концерна посыпались многочисленные вопросы, вызванные этим тревожным сообщением.
Девять дней «ДЕГУССА» молчал. На десятый бывшему гитлеровскому министериаль-диригенту, а ныне генеральному директору концерна Прентцелю пришлось заявить, что «ДЕГУССА» совместно с боннским министерством по атомным делам, комиссией по вопросам атомной энергии и концерном «-АЭГ»
конструирует ультрагазовую центрифугу, модель которой создана в конце 1960 года. Чтобы успокоить взволнованную общественность, Прентцель добавил, что принцип этой центрифуги не представляет сопсй ничего нового и известен уже в течение двадцати лет. то есть с 1940 года.
Это признание имеет исключительно важное значение. Оно показывает, что в ФРГ ведутся серьезные работы над созданием оружия массового уничтожения. Прентцель, еще в секретной службе концерна «ИГ Фарбениндустри» научившийся держать язык за зубами, попытался это ловко завуалировать.
Ведь «ДЕГУССА», соблюдая строгую секретность, уже запатентовал два вновь созданных метода получения урана, и в боннском государстве эти патенты занесены в категорию «подлежащих хранению в тайне». Примечательно, что и американское правительство, находившееся тогда в состоянии предвыборной борьбы, проявило заинтересованность: помогло замять эту историю и не допустить разглашения дальнейших подробностей.
С тех пор заказы, которые получает дочернее предприятие концерна «ДЕГУССА» компания «НУКЕМ» (»Н уклеархеми унд металлурги гезельшафт») в Вольфганге (Ханау), включившаяся в выполнение атомной программы боннского правительства, «сильно возросли и на ближайшие годы гарантируют полную занятость персонала».
Цитата эта взята из годового отчета компании за 1962/63 год Заказы, полученные «НУКЕМ», говорится далее в отчете, потребовали увеличения ее штатов на 30 процентов и значительных финансовых дотаций со стороны «ДЕГУССА». Однако возникшие расходы на расширение производства в значительной части уже покрыты «оплаченными исследовательскими заказами», а также «поставкой готовой продукции».
Боннское правительство и генералитет мечтают оснастить бундесвер атомным оружием. С помощью концерна «ДЕГУССА» они создали важные материально-технические предпосылки для того, чтобы обойти наложенные на ФРГ ограничения в области вооружений и против воли своих партнеров по НАТО начать самостоятельное производство оружия массового уничтожения.
На эту тревожную перспективу обратил внимание в 1963 году в своем докладе «О состоянии европейской безопасности» голландский парламентский деятель Дуйнстен.
По мнению комитета по вопросам обороны и вооружения Западноевропейского союза, тайное производство атомного оружия в Западной Германии вполне возможно. Констатация этого содержится в заключительном докладе указанного комитета, предсгавленном собравшейся в ноябре 1963 года в Париже ассамблее Западноевропейского союза. В этом документе следующим образом оценивается значение сверхускорителя для получения урана-235, к изготовлению которого ФРГ приступила в 1960 году:
« С тех пор работы ведутся в строжайшей тайне. Метод центрифугирования мог бы послужить основой для работы более мелких секретных предприятий по производству ядерного оружия, которым не требуется большое количество урана и которые были бы в состоянии изготовлять западногерманское термоядерное оружие».
Учитывая все эти факты, можно прийти к выводу, что концерн «ДЕГУССА» принадлежит к числу главных наследников атомных проектов нацистов, а также требующихся для их осуществления нацистских сокровищ. Будь Гитлер жив, он имен бы все основания сделать нынешних директоров «ДЕГУССА» своими «вервиртшафтсфюрерами». Но поскольку труп фюрера сгнил на мусорной свалке истерии, им приходится довольствоваться похвалой лишь второго нацистского «гарнитура»- тех, кто ныне принадлежит к боннской «элите», носит ордена ФРГ и осыпан прочими милостями.
История с «ДЕГУССА» типична для показа преемственности между гитлеровским рейхом и боннским государством, но не единична. Среди восьми наиболее крупных групп концернов в Западной Германии наряду с «ДЕГУССА» имеется еще целый ряд монополий, которые замешаны в тайных махинациях нацистов. Таковы, например, компании — преемницы «ИГ Фарбениндустри», а также концерны Круппа и Сименса.
Сопоставив все это с задачами, поставленными в августе 1944 года на совещании в Страсбурге, можно констатировать: основные линии политики Бонна — и по существу и по тому, кем она осуществляется, — напоминают обанкротившуюся политику Гитлера.
А поскольку западногерманское государство считает себя наследником гитлеровского рейха, то оно желает получить причитающиеся ему по завещанию нацистские сокровища.
КУДА ЖЕ УТЕКЛО ЗОЛОТО?
К концу войны в руках немногих гитлеровцев, посвященных в тайну «черного ордена», оказались сказочные богатства. Они прошли через руки тысяч немцев и иностранцев, которые должны были переправить их за границу или надежно укрыть на территории Германии. Валюта и другие ценности переходили из рук в руки, перечислялись на текущие счета фиктивных лиц, но круг заговорщиков — владельцев этих сокровищ — оставался все тем же.
Иногда, правда, нацистские крезы теряли точное представление о судьбе отдельных частей своего богатства и местонахождении доверенных лиц, которым было поручено хранить его, иногда не сходился итог, но хищений почти не было.
Находящийся ныне на службе Бонна главарь эсэсовских агентов Хеттль-Хаген позаботился о том, чтобы сокровища «черного ордена» не распылялись.
Изданием своей книги «Операция Бернгард» он дал понять своим бывшим сообщникам, чтобы они сдали порученные им на хранение ценности в боннскую казну.
В своей книге Хеттль делает упрек некоему бывшему нацистскому агенту. «Возникает вопрос, — пишет Хеттль, — не следует ли дать отчет федеральному министерству финансов или вновь созданной политической секретной службе Федеративной Республики Германии (имеется в виду «Федеральная разведывательная служба», возглавляемая бывшим гитлеровским генералом Геленом, который является также и начальником Хеттля. — КЗ. М.). Ведь речь идет как-никак о нескольких сотнях тысяч фунтов стерлингов».
Намек был недвусмыслен. А результат его остался неизвестен.
Впрочем, то, что нацистам пришлось занести в графу «потери», фигурировало у властей США и Англии в графе «приход». Дело в том, что правительства Соединенных Штатов, Великобритании и Франции создали еще в январе 1946 года так называемый межсоюзнический орган по репарациям и возврату захваченного гитлеровцами золота. В Парижском соглашении этой трехсторонней комиссии от 14 января 1946 года говорится, в частности, что «правительства Соединенных Штатов Америки, Франции и Великобритании предпримут в соответственно оккупируемых ими зонах Германии все необходимые для этого меры».
Комиссия эта могла бы компетентно высказаться насчет того, где же находятся богатства, награбленные нацистами у многих европейских народов. Хотя народы имеют право потребовать от нее отчета, комиссия до сих пор отмалчивается. Правда, в 1946 году представитель французского правительства в комиссии на вопрос о местонахождении и количестве захваченного гитлеровцами золота ответил, что в оккупированной Германии, Швейцарии и Швеции обнаружено примерно 277 тысяч килограммов золота.
Автор этой книги интересовался местонахождением нескольких больших партий трофейного золота (конфискация которого, как правило, производилась офицерами войск США и сотрудниками американской секретной службы без соблюдения формальностей) и обратился за консультацией в трехстороннюю комиссию, надеясь получить от нее нужные сведения. Тщетно. Ответ был вежлив, но уклончив.
Однако имеются неопровержимые факты, свидетельствующие о неблаговидных делах сотрудников американской и английской секретных служб. Так, офицеры Си-Ай-Си Чарльз Михаэлис и Эрик Тимм изъяли из фондов СД в Каунзертале 80 килограммов золота. Те же самые офицеры в июне 1945 года конфисковали у эсэсовца фальшивомонетчика Оскара Блашке 3000 французских золотых монет так называемых «наполеондоров», а также большое количество изделий из платины. Капитан армии США Деджнер конфисковал в Бад-Аусзее обнаруженные у Кальтенбруннера и генерала Фабиунке 76 килограммов золота, в том числе 19 тысяч золотых монет. Американские офицеры захватили часть так называемой «греческой кассы» СД — 500 французских золотых монет, главным образом «наполеондоров». 215-е отделение Си-Аи-Си отобрало 25 июня 1945 года у штандартенфюрера СС Курта Бехера 357 золотых монет.
Дальнейшая судьба этой части награбленного «черным орденом» золота неизвестна.
Примеры того, когда о существовании захваченных американцами ценностей известно, а о том, где они находятся, нет сведений, — не исключение.
Можно было бы привести и такой факт. Еще в конце февраля 1945 года казначей нацистов Вальтер Функ приказал спрятать в шахте калийных копей «Кайзерода», расположенных в отрогах гор Рен, около города Меркерс, огромное количество золота и драгоценностей из фондов Рейхсбанка. Директор имперских железных дорог Томе вместе с вооруженными до зубов эсэсовцами наблюдал, как особая команда переносила драгоценный груз в шахту. Но клад недолго пролежал под землей. Вступившие в этот район американцы уже в начале апреля 1945 года, установив строгую охрану, начали работы по извлечению спрятанных ценностей. Какое значение придавалось этой операции, видно хотя бы из того, что руководство ее осуществлением взял на себя сам главнокомандующий американскими войсками в Европе генерал Дуайт Эйзенхауэр. Из соображений секретности американцы привлекали к работе немцев только в исключительных случаях, да и то так, чтобы много они увидеть не могли. Но один из местных жителей, участвовавший в раскопках, все же стал свидетелем того, как заокеанские дельцы в военных мундирах отправили значительную часть драгоценного груза в направлении Франкфурта-наМайне.
Сейчас трудно сказать, куда утекло золото — в карманы жадных до добычи американских офицеров, в казну американской армии и неконтролируемые фонды секретной службы США, в запасы молчаливой трехсторонней комиссии или же послужило для золотой инъекции, стимулировавшей в 1948 году жизнедеятельность западногерманской промышленности по «плану Маршалла».
Молчание трехсторонней комиссии и входящих в ее состав представителей правительств западных держав в конечном счете помогает западногерманским империалистам избегнуть контроля над операциями с утаенными частями сокровищ «черного ордена». Не случайно и другое: те, кто первым наложил руку на гитлеровский золотой клад, стали первыми, а потом и самыми ревностными защитниками и поборниками ремилитаризации Западной Германии.
ПРЕСТУПНИКИ ЗАБЕСПОКОИЛИСЬ
17 июля 1959 года на уединенном горном озере Топлиц местные жители заметили плот. Сначала они подумали, что это просто западногерманские туристы, которые захотели осмотреть озеро. Догадка была почти верна. Вскоре над плотом появился рекламный щит гамбургского иллюстрированного журнала «Штерн».
На берегу, где до этого не разрешалось устраивать кемпинги, теперь расположилась группа репортеров редакции «Штерна». Они разбили палатку, устроили импровизированную стоянку для автомашин и даже развесили дорожные знаки. Филиал ре?…кции «Штерн» расположился на земле австрийского федерального лесничества как у себя дома.
В состав экспедиции, которую финансировал издатель журнала Герд Буцериус — депутат бундестага от ХДС (он выделил на нее 25 тысяч марок), входил также представитель министерства внутренних дел западногерманской земли Гессен, что придавало экспедиции полуофициальный характер. Репортеры «Штерна» сообщали каждому встречному, что намерены вырвать у озера Топлиц тайну спрятанных на его дне сокровищ, вскрыть его «подводный сейф».
Руководителем группы и главным «следопытом», жаждущим найти сенсационный материал для журнала, был некий Вольфганг Леде. Вплоть до конца войны он служил в гитлеровском военно-морском флоте.
Что же привело журналистов «Штерна» сюда, к подводному хранилищу сокровищ эсэсовской службы безопасности? Прежде всего — погоня за сенсацией.
В течение трех лет, как утверждал Леде, он шел по следам эсэсовской банды фальшивомонетчиков.
Многие месяцы разыскивал уцелевших очевидцев их преступлений в Южной Америке (Перу), в Испании, Австрии, Италии, Югославии и Швейцарии.
Если верить Леде, он опросил сотни людей. По каким-то причинам, которые он не счел нужным объяснить подробнее, ему будто бы дали ценные указания сам главный инспектор Скотланд-ярда Радкин и один бывший высокопоставленный сотрудник английской разведки. По словам Леде, он, словно по мановению волшебного жезла, разыскал даже возглавлявшего сбыт фальшивых эсэсовских денег Фрица Швенда, скрывавшегося в Перу под подложными польскими документами на имя Венчеслава Тури. Швенд якобы передал Леде пачки фотокопий писем и воспоминаний, а также продиктовал ему страницы показаний. Изложение результатов всех этих расследований, по утверждению Леде, составило не менее 3600 страниц. Всэ эти данные наводили на мысль, что именно озеро Топлиц стало могилой всех нацистских сокровищ.
Прошло десять дней поисков, и на дне озера были обнаружены первые семь ящиков, а спустя две недели вытащен один из них. В нем оказались поддельные фунты стерлингов — плоды «операции Бернгард». В последующие дни с 80-метровой глубины извлекали остальные ящики. Но фальшивые фунты стерлингов представляли для экспедиции столь малый интерес, что их даже не пересчитали, а просто передали австрийским властям [18]. Тем временем «Штерн» под заголовком «Денег — куры не клюют» опубликовал серию сенсационных репортажей.
И хотя участники экспедиции получили несколько анонимных угрожающих писем (на конвертах стояли западногерманские почтовые штемпели), все шло более или менее тихо и мирно. Правда, кто-то ночью перерезал канат парома, но вскоре его удалось починить.
Однажды из озера был извлечен необычных размеров металлический ящик с надписью: «В9». Он весил около ста килограммов, был особенно тщательно заколочен и набит до самого верха. Содержимое произвело сенсацию: в ящике хранились секретные документы главного имперского управления безопасности. Вскоре «Штерн» поместил на своих страницах напечатанное жирным шрифтом сообщение:
«Вот уже несколько недель озеро Тогошц привлекает к себе внимание всего мира. Это произошло с того дня, когда сотрудники «Штерна» извлекли с 80-метровой глубины первый ящик с фальшивыми фунтами стерлингов, с того дня, когда они обнаружили последние доказательства для нашего документального репортажа «Денег — куры не клюют», а именно: поддельные купюры, при помощи которых эсэсовцы хотели выиграть войну и которые должны были бесследно исчезнуть в озере Топлиц. Но следы этой величайшей операции по подделке денег замести не удалось. Уйма купюр лежит сейчас на берегах озера Топлиц и в сейфах австрийской полиции.
Кроме того, из озера была извлечена самая крупная из всех имевших до сих пор место находок: секретные документы СС, касающиеся подделки валюты.
Они содержат точные данные об агентах, изготовителях, поставщиках — о всех тех, кто в 1945 году надеялся нырнуть в неизвестность.
«Когда вытащили большой ящик, — сообщил нам репортер «Штерна» Леде, мы думали, что в нем снова деньги… Отбили молотком проржавевшую крышку и увидели перед собой… документы! Подробные приказы агентам СС на голландском, норвежском, английском и немецком языке. Директивы насчет диверсионных актов, взрыва вражеских судов, аэродромов и других объектов. Дневники производства фальшивых денег. Сотни секретных документов».
Однако в своем наспех составленном сенсационном сообщении «Штерн» не упомянул, что на дне озера были найдены опытные подводные ракеты последних типов, изготовленные в гитлеровской кузнице «чудо-оружия». Кроме того, Леде, как он заявил, видел на дне рядом с разбитым ящиком золотые монеты. Так или иначе, но все свидетельствовало о том, что экспедиция «Штерна» вплотную подобралась к остаткам нацистского клада.
Сообщения, распространяемые журналом, по-настоящему взбудоражили тех, кто выражал свой страх перед раскрытием тайны озера Топлиц лишь одними угрожающими письмами. Нервозность стала заметна даже в конторах некоторых западногерманских концернов. Теперь заинтересованные лица стали предпринимать отчаянные усилия, чтобы по возможности не допустить полного раскрытия тайны. Понятно, что особенно заволновались в Западной Германии те, кто присвоил большую или меньшую часть эсэсовских сокровищ и тем заложил основу для собственного «экономического чуда».
В качестве характерного представителя этой группы можно назвать Курта Бехера. В тридцатых годах он был безвестным и малосостоятельным лицом. Во время войны ему удалось дослужиться до чина штандартенфюрера СС и стать экономическим уполномоченным Гиммлера в оккупированной Венгрии. После войны он внезапно объявился в Бремене в качестве влиятельного владельца трех экспортно-импортных фирм с личным состоянием в 140 миллионов марок. Узнав о необычной находке в озере, Бехер сразу связался со своим бывшим телохранителем Вилли Мильке. Бывший эсэсовец Мильке давно сменил профессию громилы автоматчика на профессию адвоката и на этот раз без кровопускания добился для Бехера важных результатов.
Беспокойство охватило и проживающего в своей фешенебельной вилле в Верхней Баварии доктора юриспруденции Гельмута фон Хуммеля. Никто из его соседей не подозревал, что этот бандит, будучи гауптштурмфюрером СС, по приказу Гитлера и Бормана уничтожал в штольнях Аусзее замечательные культурные ценности. Наоборот, среди баварской интеллигенции Хуммель считался знатоком изящных искусств, человеком светским и тонким. Окружавшие Хуммеля, конечно, не знали, что в последние дни войны он исчез, прихватив с собой украденный из австрийского монастыря сундук с антикварными золотыми монетами. Вчерашний грабитель превратился в боннском государстве в весьма преуспевающего мюнхенского адвоката и председателя наблюдательного совета видной акционерной компании.
Можно себе представить, как подействовало на «благородного» Хуммеля сообщение о возможной находке в озере Топлиц списка тех лиц, которым было доверено хранение сокровищ эсэсовцев! То же самое можно сказать и о крупном акционере Джордже Спенсере Шпитце. Этот господин, по сведениям штурмбанфюрера СС Швенда, к концу войны имел в своих руках почти два миллиона фальшивых фунтов стерлингов и при помощи их «оздоровил» мюнхенский банкирский дом «Ленц унд К°»! Кроме того, Шпитц приобрел игорные дома на острове Зильт, в Нойенаре, Бад-Дюркхайме, БаденБадене и Констанце.
Господам из боннской «элиты», собирающимся по ночам за рулеткой и карточными столами, нет дела до того, откуда взялся капитал у бывшего агента СД Шпитца. Вець в казино политика делается чаще, чем в западногерманском парламенте. Кроме того, Шпитц не раз имел случай высказать кое-кому из власть имущих свои опасения по поводу той цепной реакции, которую могут вызвать находки в озере Топлиц. Следует иметь в виду и то, что боннские деятели заинтересованы в том, чтобы многочисленные игорные дома Шпитца, а следовательно, вложенные в них деньги приносили жирные доходы. Ведь налоги с них текут в государственную казну и помогают раздувать военный бюджет Федеративной Республики Германии.
Через банкирский дом «Ленц унд К°» Шпитц связан с дочерними предприятиями концерна «АГРОБ» в Испании, Бельгии и Канаде. Не менее тесные контакты у Шпитца и с банком «Маффай унд К°», один из директоров которого, Беккер, еще в 1927 году принимал участие в операции рейхсвера по подделке советских червонцев.
Находок на дне Топлицзее побаивается и Франц Хайлер — бывший эсэсовский генерал главного имперского управления безопасности Он тоже погрел руки на фальшивой валюте. После войны Хайлер приложил большие усилия, чтобы скрыть происхождение первоначального капитала основанной им экспортной фирмы, а потому записал принадлежащие ему земельные участки и дома на имя жены.
Те же опасения испытывает и эсэсовский бандит Генрих Торнес, открывший на присвоенные деньги самое крупное в Мюнхене «Бюро экономической консультации».
Перечислить всех бандитов из СД, замешанных в подделке и сбыте фальшивой валюты и ныне преуспевающих в Западной Германии, невозможно.
Их несколько сотен. Достаточно сказать, что в ФРГ насчитывается около 800 фирм, вызывающих острое подозрение, что их первоначальный капитал позаимствован из средств нацистской службы безопасности.
Обнаруженные в озере Топлиц документы СД всполошили бывших гитлеровцев, нашедших убежище в Испании. К ним относятся: авиаконструктор Клаудиус Дорнье, открывший в Мадриде, согласно страсбургским решениям, фирму «Офисина текника» по постройке военных самолетов; любимец Гитлера оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени; штандартенфюрер СС Эйген Дольман; бывший риббентроповский посланник Георг Гислинг; аргентинский экс-диктатор Перон.
Особая тревога охватила обосновавшегося в Малаге авиаконструктора и авиапромышленника Вилли Мессершмитта. И на это были причины: с помощью СД он еще до разгрома рейха сумел перевести капитал и техническую документацию в Испанию В 1951 году создал конструкторское бюро и вскоре начал поставлять Франко новые типы военных самолетов, за что каудильо наградил его «Большим испанским крестом».
Известие о находке в озере Топлиц произвело в кругах западногерманских промышленных концернов и банковских монополий эффект разорвавшейся бомбы. И это не удивительно. Ведь видные посты в них занимают бывшие ответственные сотрудники Шелленберга, а также те, кто в течение многих лет был тесно связан с эсэсовской верхушкой. Таковы, например- штурмбанфюрер СС и агент СД Генрих Бютефиш (ныне он заместитель председателя наблюдательного совета концерна «Рур-хеми АГ») ; агент СД и начальник уже упоминавшегося отдела подрывной деятельности концерна «ИГ Фарбениндустри» Макс Ильгнер (предосторожности ради переселился в Швейцарию) и другие лица В дирекции концерна «ДЕГУССА» после получения первых сообщений с Топлицзее были даже введены круглосуточные дежурства.
Боссам западногерманских страховых компаний Эрнсту Руперти — одному из самых ловких спекулянтов фальшивой монетой — и его компаньону нацистских времен Герберту Воршу показалось, что они слишком дешево застраховали свои капиталы.
Серьезно забеспокоился, например, 70-летний Эмиль Пуль, занимающий в боннском государстве ответственные посты в таких банках, как «Дрезднер банк ИГ», «Гамбургер кредитбанк АГ» и другие.
В свое время Пуль принимал в рейхсбанк от эсэсовцев награбленное ими золото.
Охватила паника и Германа Хюббе — бывшего агента СД, а ныне директора «Гамбургер дейч-зюдамериканише банк АГ».
Тревожные чувства испытал кое-кто и в боннском государственном аппарате.
Известно, что в Соединенных Штатах Америки существует «Коза ностра» конспиративная террористическая организация преступников. Ее боссы и посредники, скрывающиеся под респектабельными вывесками своих контор, проникли в мир «большого бизнеса» — промышленности, банков, страховых обществ, транспорта, гостиничного дела и игорных домов, стали своими людьми в высшем долларовом обществе. Они выдвигают и продвигают на высокие посты угодных им политиков, подкупают правительственных чиновников, насаждают в американском государственном аппарате своих людей.
Подобная «Коза ностра» имеется и в Западной Германии. Бывшие агенты СД, которым поручено хранение сокровищ «черного ордена», объединились и солидаризировались. Они занимают ключевые посты во многих отраслях хозяйства, в банковских и страховых монополиях ФРГ. Ими насыщен боннский государственный аппарат. Бывшие штурмовики, как, например, председатель бундестага Герстенмайер и нынешний министр иностранных дел ФРГ Шредер, бывшие активные нацисты типа Оберлендера, Крафта, Крюгера, Френкеля, Глобке и Леммера прочно обосновались на западногерманской политической сцене, стали высшими правительственными чиновниками, судьями, прокурорами, депутатами бундестага, статс-секретарями и министрами боннского кабинета. Согласно страсбургским решениям, «второй гарнитур» штлсрсгцзв устремился вверх, поддерживаемый темы же закулисными силами, которые в свое время избрали «фюрера» и сделали его своим орудием. Вместо черных, коричневых и зеленоватых мундиров эти лица носят теперь черный фрак или отлично сшитые костюмы респектабельных деловых людей. Представители западногерманского финансового капитала и боннского государственно-монополистического аппарата неразрывно связаны с хорошо организованным преступным миром бывших заплечных дел мастеров Гиммлера.
Они взаимно покрывают друг друга.
Поэтому не приходится удивляться следующему факту. По данным авторитетного члена американской комиссии по расследованию военных преступлений, только лишь в западногерманской «Федеральной разведывательной службе», возглавляемой гитлеровским генералом Рейнхардом Геленом, подЕизается не менее 4 тысяч бывших офицеров СС и СД. Это означает, что в боннскую секретную службу влился почти весь основной аппарат бывшей имперской службы безопасности. Подобное же положение в западногерманской юстиции, полиции, бундесвере, пограничных войсках и административных учреждениях.
Боннские министерства буквально заполонили так называемые специалисты, верой и правдой служившие СД. В министерстве экономики о судьбе припрятанных нацистских миллионов позаботился министериаль-диригент Прентцель. В 1959 году должность статс-секретаря в министерстве финансов занял бывший гауптштурмфюрер СС доктор юриспруденции Карл Мария Хеттлаге тот самый Хеттлаге, который играл руководящую роль в гитлеровском министерстве вооружения и военной промышленности. В свое время он содействовал Вернеру фон Брауну в производстве рэкет «Фау». Ныне зтот преступник занят предоставлением многомиллионных заказов известным монополистическим группам, наживающимся на милитаризации Западной Германии. Только одно осталось неизменным: Хеттлаге по-прежнему жонглирует миллионами, выполняя задания германских милитаристов.
Для таких, как Прентцель, Хеттлаге и других, выловленные в озере Топлиц документы представляли дамоклов меч. Поэтому спевшаяся шайка эсэсовских преступников, создавшая западногерманскую «Коза ностра», принялась за дело, чтобы предотвратить разоблачения.
Принадлежащий к партии Аденауэра и награжденный в 1956 году «Большим федеральным крестом за заслуги» издатель «Штерна» Герд Буцериус внезапно приказал прекратить поиски сброшенных нацистами в озеро Топлиц ящиков.
16 августа 1959 года на озере Топлиц снова воцарился покой.
Обычно хорошо информированная газета «Линцер фольксблатт» писала в этой связи 1 сентября 1959 года: «Список доверенных лиц (намеченных на тайном совещании в Страсбурге. — Ю. М.) был по приказу Кальтенбруннера похоронен на дне Топлицзее. Видные промышленники Федеративной Республики Германии добились от «Штерна» того, чего не смогли добиться Аденауэр и Шредер (тогда министр внутренних дел ФРГ. — Ю. М.)».
По поводу прекращения поисков экспедиции «Штерна» высказался и бывший штурмбанфюрер СС Фриц Швенд (он же д-р Федерико Вендиг) — один из немногих, кому хорошо известно, что именно лежит на дне озера Топлиц. Он писал, тревожась за судьбу извлеченного со дна озера ящика с документами: «Самое важное — все эти документы.
Если знать номера тайных текущих счетов, удастся определить, кто из фюреров третьего рейха еще остался в живых… Имеется много бывших нацистов, занимающих ныне важные посты в правительствах Западной Германии и Австрии. Они противодействуют поискам 40 ящиков в озере Топлиц, и это легко объяснить: в ящиках скрыты тайны, которые способны погубить не одну послевоенную карьеру».
Но как бы важны ни были документы, таящиеся под водной гладью озера, нас интересует в первую очередь судьба тех секретных материалов, которые извлечены со дна Топлицзее.
Что же произошло с содержимым этого ящика7 Если свести воедино скупые опубликованные факты, вырисовывается следующая картина.
Входивший в состав экспедиции «Штерна» советник министерства внутренних дел западногерманской земли Гессен Адольф Вениг проявил подозрительный интерес именно к документам. Стало известно, что «вскрытие ящиков и осмотр находившихся в них материалов производились отнюдь не столь официально, как это утверждалось. Не все ящики вскрывались в присутствии (австрийской. — Ю. М.) жандармерии и представителей (австрийского. Ю. М.) министерства внутренних дел. Часто содержимое ящиков сначала просматривали сотрудники «Штерна». Они же уклонились от ответа на вопрос: обнаружены ли ими среди документов главного имперского управления безопасности материалы, компрометирующие лиц, занимающих ныне в Западной Германии высокие посты?
Боннские органы, как полагают, добились от австрийских властей отчета о конфискованных эсэсовских документах, и часть их уже находится в западногерманских секретных архивах. Сообщения эти никем не были опровергнуты.
Компетентные австрийские органы даже не опубликовали описи конфискованных ими документов, несмотря на требования органа Коммунистической партии Австрии газеты «Фолькгштимме». Министерство внутренних дел Австрии до сих пор категорически отказывает всем, кто хотел бы ознакомиться с содержанием материалов СД.
Автор этой книги послал австрийскому министерству запрос с просьбой разрешить просмотреть документы, извлеченные со дна озера Топлиц.
12 декабря 1963 года пришел ответ. В нем говорилось, что найденные документы переданы австрийской государственной полиции и в настоящее время находятся у нее. В ознакомлении с материалами было отказано.
А теперь вернемся немного назад и вспомним, что писал журнал «Штерн» в своих репортажах под шапкой «Денег — куры не клюют». «Штерн» похвалился, что в его руках находятся «точные данные об агентах… всех тех, кто в 1945 году надеялся нырнуть в неизвестность». Во вступлении к репортажам говорилось: «Когда закончилась война, огромные суммы денег остались в руках немногих. Они основали банки, издательства, открыли ателье мод, роскошные отели. Эти люди и сегодня живут среди нас. Когда репортеры «Штерна» напали на их след, они стали предлагать в качестве взяток немалые ценности: кофейную плантацию в Гватемале, виллу на Химзее, комфортабельный дом в любой части света, а под конец-любую сумму денег. Но все их усилия оказались тщетны».
Автором статей был Михаэль Хорбах, а материал поставлял Вольфганг Леде. Все афишные тумбы в городах Западной Германии были заклеены плакатами, рекламировавшими сенсационные материалы «Штерна».
Но тот, кто не дал сбить себя с толку рекламной шумихой, а тщательно анализировал приводившиеся журналом факты, не мог не заметить, что в некоторых существенных пунктах репортаж представлял собой явную фальсификацию. Например, вместо подлинных имен сотрудников СД в большинстве случаев фигурировали их псевдонимы. Вставал вопрос: какую же цель преследовал журнал, используя этот прием? Не было ли это пособничеством эсэсовским преступникам, проживающим в Западной Германии и Австрии? И действительно, вопреки широковещательным обещаниям «Штерна», сотрудники Хорбах и Леде предпочли не публиковать всех результатов расследования и не вступать в конфликт с всесильной подпольной армией нацистской службы безопасности. К тому же, как заявил автору этой книги в своем письме из Лимы бывший штурмбанфюрер СД Фриц Швенд, Леде целыми часами расспрашивал его о деятельности гиммлеровской секретной службы. Более того, Швенд сделал ценное признание. Он писал, что «Леде получил от Шпитца и Ленца взятку, загреб кучу денег».
Итак, западногерманский читатель получил за свои деньги заведомо недоброкачественный товар.
Но западногерманская «Коза ностра» осталась недовольна даже таким фальсифицированным репортажем. Она потребовала, чтобы его вообще прекратили печатать. Вскоре Михаэль Хорбах был уволен из «Штерна», а Леде, у которого имелись влиятельные покровители, заткнули рот взятками и высокими гонорарами. Теперь он приобрел прекрасный участок в двух километрах от озера Топлиц и выступил с серией гнусных статей против стран социализма. Что касается издателя «Штерна» Буцериуса, то за репортаж об озере Топлиц он впал в немилость руководителей ХДС, в феврале 1962 года был вынужден отказаться от своего мандата депутата бундестага и выйти из аденауэровской партии.
Там, где правят деньги, и только деньги, западногерманская «Коза ностра» может без помех продолжать свои темные махинации.
Репортаж «Штерна» по замыслу его авторов и издателей не ставил цель разоблачить гитлеровскую службу безопасности и выяснить судьбу награбленных нацистами миллионов. Об этом свидетельствует пример с Фрицем Швендом, который являлся для журнала главным источником информации и был одним из немногих эсэсовских бандитов, фигурирующим в этом репортаже под настоящей фамилией.
После войны Швенд был изобличен как убийца и заочно приговорен итальянским судом присяжных к 20 годам тюремного заключения. С помощью американской секретной службы и баварской полиции ему в 1946 году удалось бежать через Испанию в далекое Перу. Эта страна стала надежным прибежищем для беглых нацистов, ибо она не присоединилась к международному соглашению о сотрудничестве полиции ряда государств в розысках преступников. Воспользовавшись изготовленными СД фальшивыми документами, Швенд стал на первых порах именоваться Венчеславом Тури и даже выдавать себя за еврея, подвергнувшегося нацистским преследованиям. Но это только на первых порах.
Вскоре «Штерн», вероятно в благодарность за предоставленные журналу сведения, предпринял довольно прозрачную кампанию по реабилитации этого нацистского преступника. Вина Швенда была перевалена на его адъютанта Главана. Боннское генеральное консульство в Милане даже обратилось в итальянский суд с просьбой о пересмотре дела и отмене приговора, вынесенного убийце Швенду.
История Швенда — доказательство того, сколь длинна и могущественна рука западногерманской «Коза ностра».
Швенд уже давно является генеральным представителем ряда крупных западногерманских компаний в Перу, например автомобильных заводов «Фольксвагенверке». Однако продажа автомашин не единственное его занятие. Он не гнушается контрабандным ввозом в Перу оружия для борьбы против трудящихся и профсоюзов латиноамериканских стран.
Почему так уверенно чувствует себя Швенд?
Только ли потому, что его усадьба обнесена высокой каменной стеной с надписью: «Злые собаки»? Нет.
Он знает: его покрывает боннская организация преступников, являющихся видными представителями клерикально-милитаристского режима, господствующего в Федеративной Республике Германии. Они не бросают на произвол судьбы бежавших за границу коллег.
Щупальца боннской «Коза ностра» протянулись во многие страны капиталистического мира. Члены этой банды политических преступников используют в своих целях многочисленные официальные и полуофициальные каналы западногерманского государства, его экономические и политические организации.
В ФРГ действуют свыше 400 официально разрешенных боннскими властями союзов бывших эсэсовцев, выпускающих более 16 периодических изданий. Эти организации установили связь со своими собратьями на Ближнем Востоке, в Азии, Испании, Португалии, Латинской Америке.
Даже американская секретная служба была вынуждена признать после войны, что ей не удалось выявить и обезвредить подпольную агентурную сеть СД в Центральной и Южной Америке, усиленную нацистами непосредственно перед крахом рейха.
Все это свидетельствует о том, что проявленная американскими судьями в Нюрнберге «гуманность» по отношению к военным преступникам привела к сговору, угрожающему делу мира и демократии.
ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!
Несмотря на то что заинтересованным лицам удалось пресечь опубликование нежелательных для них сведений в печати, кое-какие факты все же стали достоянием общественности.
Поэтому наследники бандитов из СД стали предпринимать попытки либо помешать поискам в озере Топлиц, либо самим извлечь из него материалы, которые могут скомпрометировать их или пролить свет на судьбу сокровищ «черного ордена».
Уже через несколько недель после окончания войны местные жители заметили в районе озера каких-то подозрительных лиц, вооруженных кирками и лопатами. Они что-то искали в окрестностях озера, а иногда спускались под воду и извлекали какие-то странные предметы и контейнеры. Когда представители Си-Ай-Си прибыли на место происшествия, неизвестных и след простыл.
В феврале 1946 года, менее чем через год после безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии, на берегу Топлицзее нашли два трупа. Полиция установила личность убитых: инженеры Майер и Пихлер из Линца. На трупе Пихлера не было ран, только на пальцах засохла кровь. Майеру кто-то острым предметом вспорол живот.
Неподалеку от бивака Майера и Пихлера был обнаружен заправленный горючим самолет типа «Физелер Шторх», который вплоть до мая 1945 года совершал полеты между главной ставкой Гитлера и эсэсовским бастионом в Аусзее, а также использовался для перевозки ценностей. Местные жители опознали в Пихлере бывшего пилота этого самолета.
Удалось установить, что Пихлер и Майер числились в списках морской экспериментальной базы на озере Топлиц. Причина их гибели так и не была выяснена, хотя по некоторым признакам можно было предположить, что убийство совершено по политическим мотивам и в нем замешан кто-то третий.
В 1949 году шестеро в комбинезонах — как впоследствии выяснилось, нацисты из подпольной организации — в течение десяти часов на глазах у австрийских жандармов и представителей американских оккупационных властей, пользуясь водолазными приспособлениями, извлекли из озера Альтаус четыре ящика, погрузили их на грузовики и уехали.
В 1950 году в районе озера Топлиц появились еще два бывших нациста: инженер Келлер и Герт Геренс — оба из Гамбурга, в прошлом сотрудники находившейся здесь экспериментальной базы. Геренс при подозрительных обстоятельствах сорвался с обрыва и разбился. Предположили убийство. Келлера арестовали, но вскоре освободили, так как никаких улик против него не оказалось. Довольно часто видели вблизи озера Топлиц и инженера Детермана из Гамбурга, также принадлежавшего к персоналу нацистской экспериментальной базы.
В 1952 году на берегу озера нашли трупы двух мужчин, убитых выстрелами в спину. Следствие показало, что это были эсэсовцы — члены команды, которая сбрасывала ящики в озеро2.
Через год в окрестностях озера появился богатый американец, выдававший себя за сотрудника журнала «Ридерс дайджест». Он заявил, что хочет найти следы «операции Бернгард». Поскольку заокеанский следопыт был довольно пассивен и предпочитал вместо поисков выслушивать рассказы «очевидцев» в трактире, то с ним ничего не произошло. Для фашистской подпольной организации он не представлял опасности.
Едва американец покинул район озера, как там, держа в тайне имя заказчика, начали работы водолазы из Граца.
Заметная активизация искателей клада и его хранителей наблюдалась в 1954 году. Недалеко от Альтаусзее лесорубы обнаружили яму. Около нее разбитый ящик. Он был пуст. Четыре года спустя при аналогичных обстоятельствах нашли еще два пустых ящика. На этот раз около них был обнаружен бесшумный пистолет.
Симон Визенталь, бывший доверенный человек Си-Ай-Си и один из охотников за «бухгалтером смерти» Адольфом Эйхманом, писал в этой связи:
«Все эти поисковые группы отнюдь не состояли из дилетантов. Они были оснащены миноискателями, ибо спрятанные контейнеры представляли собой металлические ящики. Жандармерия терялась в догадках. Время от времени большей частью в труднопроходимой местности находили открытые штольни, по которым было видно, что они разрыты недавно.
Но кроме этих поисковых групп (нацистского. — Ю. М.) подпольного движения здесь, естественно, действовали и любители, которые обычно прибывали в район Аусзее в субботу, нагруженные рюкзаками, лопатами и кирками».
Визенталь в своей книге приводит веские доказательства того, что бывшие фюреры СС и СД в течение ряда лет после войны финансировались за счет сокровищ, спрятанных в районе Аусзее и Топлицзее.
В том же 1954 году район озера Топлиц пытался приобрести в собственность западногерманский игорный дом из Баден-Бадена, маскировавший свое намерение заманчивым для австрийского правительства обещанием увеличить тем самым приток сюда иностранных туристов. Небезынтересно, что этот игорный дом является дочерним предприятием мюнхенского банка «Ленц унд К°» (о нем говорилось выше), первоначальный капитал которого составили несколько тысяч поддельных фунтов стерлингов.
Через год недалеко от озера Топлиц снова нашли труп. Убитым оказался инженер Майер. Местные жители сообщили, что ночью они видели в этом районе сигнальные огни. Можно предположить, что Майер вел поиски на основе имевшегося у него плач т местности, был при этом кем-то замечен и, как пчсала западноберлинская газета «Телеграф», «устранен при таинственных обстоятельствах».
Имен людей, убитых при «таинственных обстоятельствах», можно было бы привести не один десяток. Поэтому жители района этого озера стали поговаривать о проклятии, якобы тяготеющем над нацистским кладом. Но никакой мистики тут не было.
Бросалось в глаза, что почти все ищущие нацистское золото прибывали из Гамбурга, Висбадена, Баден-Бадена, Мюнхена, то есть из ФРГ — соседнего с нейтральной Австрией государства. Вызывает удивление другое, то, что австрийские власти и органы безопасности столь беспечно давали разрешение на поиски в районе озер Топлиц и Альтаус.
Характерен, например, такой факт. В 1962 году западногерманская группа бывших эсэсовских офицеров через венского адвоката Максимилиана Манфреда добивалась от австрийских властей разрешения вести в этом районе поисковые работы. Этого же хотели и австрийские заинтересованные лица. Однако предпочтение было отдано западногерманским претендентам.
Осенью 1963 года озеро Топлиц вновь привлекло к себе внимание мировой общественности. Поводом послужил опять мертвец!
Холодной ночью с 5 на 6 октября 19-летний мюнхенский спортсмен-водолаз Альфред Эгнер с тайно доставленной на озеро надувной лодки погрузрлся в темные воды и не выплыл. Австрийская полиция узнала об этом только через день от родителей погибшего, которых известил один из компаньонов ГЗгнера.
Поскольку было слишком очевидно, что следы преступников ведут на территорию соседнего западногерманского государства, а точнее, в резиденцию боннской секретной службы, австрийская полиция была вынуждена произвести расследование. Оно показало, что вместе с Эгнером на озеро прибыли и другие лица. В частности, агент боннской разведки Георг Фрайбергер.
Биография Фрайбергера объясняет его особый интерес к озеру Топлиц. В прошлом он был видным сотрудником нацистской СД. 15 июня 1940 года пытался совершить диверсию на одном из швейцарских аэродромов. Его арестовали, судили и приговорили к смертной казни, которая позднее была заменена пожизненным заключением. В 1952 году по ходатайству боннского правительства швейцарские власти отпустили Фрайбергера в Западную Германию. Там он принял активное участие в создании неофашистской партии и под видом зажиточного владельца типографии принялся за старое ремесло. На этот раз он уже действовал по заданию гзнерала Гелена.
Другой участник тайной операции на озере — Гейнц Шмидт перед своей поездкой в район Топлица расспрашивал у Леде о местонахождении ящиков. Фрайбергер, Шмидт и еще несколько темных личностей завербовали водолаза Эгнера, заплатив ему аванс.
В середине октября 1963 года триста австрийских жандармов, вооруженных скорострельными автоматами и оснащенных радиоаппаратурой, оцепили район озера Топлиц, закрыв в него доступ посторонним. Прибывшим сюда из 70 стран журналистам разрешалось приближаться к озеру только по специальному разрешению и под особым контролем.
Целеустремленность и активность австрийских властей, с которыми они принялись за дело, были отнюдь не по вкусу определенным кругам ФРГ.
И скоро на страницах газет, издаваемых западногерманским концерном Акселя Шпрингера, появились заголовки: «Подумайте о последствиях», «Кто ищет золото, рискует жизнью». Газета «Бильд-цейтунг»
прямо писала: «Неизвестные лица прислали в редакцию магнитофонную ленту, на которой записан ультиматум: немедленно прекратить подъемные работы». Когда же австрийские власти не поддались шантажу, «Бильд-цейтунг» заявила: «У водолазов на Топлицзее нет шансов на успех, а каждый день работ стоит 6500 марок». Более того, пресса Шпрингера стала распространять слухи, что затопленные в озере ящики минированы. Так как угрозы не возымели желаемого действия, их стали направлять в адрес отдельных лиц, австрийских антифашистов, содействовавших проведению поисков в озере. Один из них, Альбрехт Гайсвинклер, писал о наглеющих нацистах: «Они действуют из подполья и применяют любые средства, чтобы сорвать начатое дело.
Их вмешательство начинается с попыток подкупа и доходит до неприкрытой угрозы убийством».
Несмотря на то что австрийские власти проводили операцию в спешке (в том году рано наступила альпийская зима), она все же принесла некоторый успех.
Был найден труп Эгнера. Вскрытие ничего не показало, хотя и имелось подозрение в убийстве.
Сигнальная нейлоновая веревка Огнера оказалась перерезанной. Полиция хотела допросить Фрайбергера и Шмидта, но они отказались предстать пере т австрийским судом. Будучи допрошены в Западной Германии, оба дали противоречивые показание.
Фрайбергер говорил, что разыскивались секретные документы, а Шмидт золото. Поскольку мюнхенская полиция сообщила, что «дело приобретает политический оттенок», можно было с уверенностью сказать, что в боннском государстве оно рано или поздно будет положено под сукно.
Со дна озера извлекли 18 ящиков с фальшивыми английскими банкнотами, а также 34 клише для их печатания.
Водолазы нашли части ракетного двигателя, снаряды, детали различных приспособлений для запуска ракет. Им удалось разглядеть под водой очертания двух больших предметов, которые нельзя было поднять на поверхность.
Кроме того, по настоянию антифашиста Гейнца Ригеля из Карлсруэ (ФРГ), выступившего на специальной пресс-конференции, австрийские власти признали, что в горных штольнях района Аусзее удалось обнаружить 1151 картину из числа тех, которые были похищены нацистами в Венгрии. Лишь после этого Австрия передала Венгерской Народной Республике 141 произведение искусства, вывезенное гитлеровцами из музеев Будапешта.
Операция на озере Топлиц длилась с 23 октября до 7 декабря 1963 года и стоила (в пересчете на марки) примерно 200 тысяч. Поиски были организованы так, что можно было ожидать лишь частичных успехов. Техническая оснащенность водолазов оказалась недостаточной. Кроме того, многие из них не имели опыта. Поэтому удалось обследовать всего лишь 12 процентов площади озера, составляющей около 500 тысяч квадратных метров. К тому же подводные телекамеры и зонды применялись раздельно, между тем только их комбинированное применение могло бы дать максимальный эффект.
Попутно выявились и другие примечательные обстоятельства, о которых стоит упомянуть.
Например, начальник органов безопасности района Аусзее старший правительственный советник Урай оказался настолько скомпрометированным фашистом, что после войны американцы некоторое время даже держали его в лагере для военных преступников в Глазенбахе.
У водолазов венской фирмы «Лестин унд К°» каким-то подозрительным образом прямо из рук выскользнул и безвозвратно исчез на илистом дне озера Топлиц ящик, в котором, как уже было установлено, находились секретные документы СД.
В то время как австрийская полиция, раздраженная выступлением западногерманского гражданина Гейнца Ригеля на пресс-конференции, выслала его из Австрии, комиссия по проведению работ на озере Топлиц допустила в качестве «официальных наблюдателей» двух иностранцев. Это были служащие баварской полиции, то есть представители Бонна.
В это же время, как потом сообщалось, в Зальцбурге (Австрия) внезапно появился Отто Скорцени, официально разыскиваемый австрийской полицией.
Бывший эсэсовский офицер Макс Грубер, который, по его признанию, участвовал в операции по затоплению в озере нацистских ценностей и документов, вдруг опроверг свои показания, данные австрийской полиции. Иностранные корреспонденты, встретившиеся с Грубером, говорили, что он запуган, как будто на него оказывал кто-то давление.
Принимая во внимание все эти обстоятельства, понятен тот вздох облегчения, который издала реакционная западноберлинская газета «Дер абенд», заявив 2 декабря 1963 года, что «в результате 35-дневных поисков легенда о сокровищах озера Топлиц разрушена».
Надо отметить, однако, что в австрийской операции было много пробелов. В то время как все усилия концентрировались на поисках в озере предполагаемых шифров к тайным текущим счетам эсэсовской элиты в швейцарских банках, полиция Авст» рии не сочла нужным допросить того человека, который мог дать ценнейшие сведения о том, где и кем хранятся награбленные «черным орденом» богатства.
Этот человек — ближайший друг Шелленберга, бывший начальник хозяйственного отдела VI управления главного имперского управления безопасности штандартенфюрер СС Роберт Шмид, ведавший эсэсовскими финансами. После десятилетних поисков мне удалось установить, что он живет в Вене, и отнюдь не нелегально, хотя и старается привлекать к себе поменьше внимания. Этот бывший видный эсэсовец известен австрийской государственной полиции, ибо он до 1964 года являлся директором акционерного общества по строительству машин, котлов и вагонов (»З иммеринг-Грац-Паукер АГ») .
Шмид — ключевая фигура в системе изготовления фальшивой валюты и ее сбыта, хранения и переброски нацистских миллионов за границу. Его место на скамье подсудимых, а не в особняке на венской улице Терезиенгассе, 17. Надо прижать этого эсэсовского бандита к стенке и заставить его заговорить. Лишь тогда можно рассчитывать на полный успех в поисках нацистских разбойничьих сокровищ и документов СД.
НАЦИСТСКОЕ ПОДПОЛЬЕ В ДЕЙСТВИИ
Основная масса сокровищ «черного ордена» уже давно извлечена со дна озер или глубоких штолен.
Награбленное у народов Европы золото пульсирует в финансовых артериях многих капиталистических стран, а особенно боннского государства. Оно используется для того, чтобы заметать следы преступлений старых и готовить новые.
В этой связи типична история бывшего оберштурмфюрера СС Ганса Вальтера Цех-Нентвица.
После войны он под именем Иоахима Нансена занимал в Дюссельдорфе должность легационного советника 1-го класса и начальника паспортного бюро земли Северный Рейн-Вестфалия, а на деньги, приобретенные из темных источников, купил фабрику в Ремагене.
Цех-Нентвиц бывал частым гсстем в Рендорфе — резиденции Конрада Аденауэра — и обращался на «ты» с тогдашним статс-секретарем ведомства федерального канцлера Гансом Мария Глобке. Однажды полиция арестовала Цех-Нентвица. Это случилось после того, как на одном из публичных процессов было названо его имя в связи с массовыми убийствами. На первых порах Цех-Нентвиц не смог помешать расследованию совершенных им преступлений. Было доказано, что, будучи оберштурмфюрером 2-го эскадрона 2-го кавалерийского полка СС, Цех-Нентвиц собственноручно убивал евреев.
В районе Пинска, в Припятских болотах и вблизи Барановичей он возглавлял команду СС, расстрелявшую 5200 евреев из Польши и Советского Союза.
Во время процесса Цех-Нентвиц был немногословен и держался с завидным спокойствием. Прокурор потребовал высшей меры наказания: пожизненного заключения. Однако Брауншвейгский суд присяжных вынес иной, более мягкий приговор: четыре года тюрьмы.
Но Цех-Нентвиц не отсидел и этого срока. На следующий день после вынесения приговора камера № 14 в Реннельбергской следственной тюрьме, куда он был помещен, оказалась пустой. Эсэсовский преступник скрылся, несмотря на семь массивных стальных дверей, чугунные ворота и многочисленную охрану.
Как потом выяснилось, в ночь на 22 апреля 1964 года убийца покинул камеру в тщательно выутюженном костюме. Тюремный надзиратель Дитер Цееман, тоже человек с нацистским прошлым, даже проводил его. Выйдя из ворот тюрьмы, преступник очутился в объятиях одной из своих любовницМаргит Штайнхойер. Цех-Нентвица ждали несколько господ в штатском. Все они, не торопясь, уселись в белый «мерседес» и направились на аэродром Клаусхайде около Нордхорна. Здесь ЦехНентвиц предъявил паспорт на свое действительное имя и без затруднений прошел таможенный осмотр.
Все это происходило несмотря на то, что фотографии преступника были помещены во время процесса в ряде газет, выходящих большим тиражом. Самолет одного из сообщников Цех-Нентвица стоял готовый к взлету. Машина сделала несколько кругов над спящим Бонном, а затем взяла курс на юг. ЦехНентвиц и его подружка благополучно приземлились в Базеле. Эсэсовский бандит направился в швейцарский банк и снял со своего текущего счета крупную сумму в иностранной валюте.
Боннские власти подозрительно медлили с объявлением международного розыска беглого преступника, а тем временем Цех-Нентвиц через Афины и Бейрут летел в Каир. Там он и был через неделю обнаружен, но не полицией, а… двумя западногерманскими репортерами. Преступник принял журналистов в одном из самых дорогих и фешенебельных отелей и охотно дал интервью. С наглой ухмылкой он заявил: «Я мог бы в любой момент покинуть тюрьму во фраке. О подробностях моего побега я, по вполне понятным причинам, рассказать не могу. Но вы еще увидите, что и другим тоже помогут! У нас очень хорошо поставлена информация или, лучше сказать, контакты».
Когда гамбургские репортеры спросили ЦехНентвица о характере подпольной организации, оказывающей помощь бывшим эсэсовцам, он ответил:
«Это заинтересованная группа бывших офицеров, она поддерживается руководящими силами западногерманского хозяйства». Цех-Нентвиц подтвердил, что эта подпольная группа имеет свои явки в некоторых европейских государствах, но «конечные точки» маршрутов беглых эсэсовцев находятся за пределами Европы. Сам Цех-Нентвиц через Эфиопию отправился в Южно-Африканскую Республику, политический климат которой он нашел вполне для себя подходящим.
Итак, этот международный скандал ясно показал, что приспешники Гитлера и их доверенные лица занимают ключевые позиции в боннском государственном аппарате. Вот где дают себя знать бандитские сокровища! А если по каким-либо причинам не удается вовремя оградить нацистских преступников от суда и приговора, то на помощь им текут достаточно крупные суммы для подкупа тюремщиков, на приобретение документов, авиационных билетов, а то и самолетов. При этом западногерманские власти обычно заявляют, что не имеют возможности принять действенные меры. На деле они намеренно оставляют вне поля зрения явные следы, непосредственно ведущие к закулисным лицам и кругам, к тем, кто финансирует фашистское подполье, к тем, о ком с циничной откровенностью говорил ЦехНентвиц. Один из них — его сообщник Курт Бехер.
Он носил мундир штандартенфюрера СС и столь же энергично, как и Цех-Нентвиц, убивал. Ныне Курт Бехер является бременским миллионером и принадлежит к «руководящим силам западногерманского хозяйства».[19]
Скандальное дело Цех-Нентвица — случай не единичный. Из Западной Германии беспрепятственно «бегут» тысячи эсэсовских бандитов. Среди тех, кто при активном содействии и финансовой помощи нацистского подполья устремился в дальние края, были оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени, бежавший из лагеря для интернированных нацистов и затем окопавшийся в Испании; ныне вздернутый на виселицу убийца миллионов евреев Адольф Эйхман; бежавшие в Южную Америку врач-убийца гауптштурмфюрер СС Йозеф Менгеле; закоренелый преступник Герхард Боне, а также многие другие.
Тех же, кто, будучи пойман и посажен на скамью подсудимых, начинает давать показания, западногерманская «Коза ностра» беспощадно убирает.
Стоило Карлу Эриху Вагнеру, врачу из Бухенвальда, занимавшемуся изготовлением сувениров из татуированной кожи убитых узников, начать давать показания, как на другой день он был найден мертвым в своей камере. Эсэсовского фюрера Гневуха, сознавшегося в том, что он вместе со своим начальником оберштурмбанфюрером СС Германом Рауффом удушил в газовых камерах 90 тысяч человек, тюремщики тоже нашли без признаков жизни. То же самое произошло с оберштурмбанфюрером Хефле, виновным в массовом уничтожении польских граждан. Этот длинный список убийств, совершенных из боязни разоблачений, можно было бы продолжить.
Характерно, что тюремное начальство характеризовало все эти случаи как «самоубийства заключенных».
Особенное внимание общественности привлекли к себе аналогичные «самоубийства» гестаповского палача Эвальда Петерса в феврале 1964 года, а также штандартенфюрера СС Вернера Хейде (он же профессор Заваде) и его подручного Фридриха Тильмана.
Бывшему офицеру СС Петерсу Эвальду удалось пробраться на пост чиновника секретной «группы безопасности Бонн». В течение нескольких месяцев он руководил личной охраной нынешнего канцлера ФРГ Людвига Эрхарда. Однако доказательства его участия в массовых убийствах были слишком убедительны, а потому его пришлось арестовать. Эвальд просидел в камере следственной тюрьмы всего несколько часов, а потом, при невыясненных обстоятельствах, испустил дух. Западногерманская печать замолчала подробности этого очередного «самоубийства». Было, однако, очевидным, что кто-то очень заинтересован в том, чтобы Эвальд не заговорил.
Недаром французская газета «Либерасьон» писала:
«Лучше один неудобный мертвец, чем необходимость реорганизации всей полицейской службы Бонна, в которой свили себе гнездо нацисты».
Так или иначе, Петере замолк навеки. Он не выдаст своих сообщников, подвизающихся в западногерманской тайной и уголовной полиции, а также в «федеральной пограничной охране». Ему заткнули рот, точно так же как и Хейде и Тильману, чтобы имена других преступников и их хозяев остались неизвестными.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что почти все бежавшие из Западной Германии эсэсовцы или гитлеровские преступники, ставшие жертвой своих сообщников, имели прямое или косвенное отношение к нацистским сокровищам.
Так, например, штандартенфюрер СС Хейде после войны дважды испытал на себе благотворное действие денег из нацистской казны. В гитлеровские времена Хейде с гордостью носил «кольцо с черепом» и руководил осуществлением варварской программы «эутназии» «умерщвления из милосердия», что означало систематическое уничтожение людей, объявленных неизлечимо больными или неполноценными. В июле 1947 года эсэсовские сообщники первый раз спасли Хейде, когда его с транспортом заключенных отправляли в тюрьму во Франкфуртна-Майне. Эсэсовское подполье снабдило его новенькими документами на имя доктора медицины Фрица Заваде и деньгами, на которые он выстроил себе в Фленсбурге на улице Вальтер-Флекс-вег, 16, красивый дом. В дальнейшем ему более семи тысяч раз приходилось выполнять роль медицинского эксперта фленсбургской прокуратуры, западногерманских судов и различных других официальных органов.
Многие профессора медицины, федеральные судьи, высшие чиновники очень скоро узнали, кто скрывается под именем доктора Заваде. Но они хранили заговор молчания. И только в 1959 году ХейдеЗаваде был изобличен, арестован и заключен в следственную тюрьму.
В 1963 году «Коза костра» попробовала вызволить его из Лимбургской тюрьмы. Для этого она воспользовалась услугами франкфуртского адвоката Шиндлера. Некий Викке, служивший тайным связным лицом, на первых порах получил для организации побега 1000 марок; в случае удачи ему было обещано еще 20 тысяч. Но на сей раз тюремный надзиратель вовремя обнаружил в камере Хейде-Заваде подробную инструкцию насчет бегства, копию расписания смены постов охраны, миниатюрный радиоаппарат и отмычку. Озлобленный неуклюжей работой своих «спасителей», Хейде-Заваде стал грозить «выложить» все на процессе. Тем временем его перевели в более надежную тюрьму, где отсиживали срок два осужденных эсэсовских бандита: Штриппель и Бааб.
Они выполняли обязанности санитаров при тюремном враче, а также другие поручения по внутритюремной службе.
Февральским днем 1964 года Хейде-Заваде лежал на полу своей камеры мертвым. Это случилось всего за несколько часов до того, как в Лимбургском суде присяжных должен был начаться процесс по его делу. А до этого в Кельне «выбросился» из окна восьмого этажа Тильман — другой обвиняемый по тому же делу. Кельнская уголовная полиция, не слишком усердствовавшая в расследовании инцидента, сообщила: «Покончил ли Тильман самоубийством, пока еще не выяснено». Исчез и еще один человек, который слишком много знал. 26 февраля 1964 года из Кильского фиорда у мола Тирпица выловили труп министра культов земли ШлезвигГольштейн Эдо Остерло, который многие годы покрывал Хейде-Заваде.
За неделю до этого, 19 февраля 1964 года, лондонская газета «Дейли мейл» опубликовала статью своего боннского корреспондента Джорджа Вайна.
Он писал о том, кто стоит за подобными «загадочными» дрлами: «По всему миру (исключая, разумеется, социалистические страны — Ю. М.) рассеяны сотни, вероятно, тысячи бывших эсэсовцев и бывших фанатиков-нацистов. Они связаны друг с другом заговором ради спасения собственной шкуры.
Эти люди проживают в Каире, Буэнос-Айресе, в Ирландии. Их можно найти даже в полиции и официальных органах Западной Германии. А их пособников всюду. Ведь у каждого, кто был активным нацистом, есть что скрывать. Они принадлежат к тем закулисным лицам, которые действуют, чтобы помочь своим сообщникам уйти от правосудия, скрыться за границу или остаться неопознанными. Под носом у западных союзников были переправлены из Германии в Испанию, Южную Америку и на Ближний Восток руководящие нацисты, в том числе Адольф Эйхман и, вероятно, также заместитель Гитлера Мартин Борман… Закулисные лица брали для этого средства из эсэсовских денег, депонированных в Швейцарии, и из «добровольных» взносов».
Английский журналист прав. К сожалению, — возможно, с оглядкой на западногерманского партнера Великобритании по НАТО — он не назвал имен этих закулисных лиц — пособников эсэсовских преступников. Хотя даже западногерманская газета «Зюддейче цейтунг» сочла необходимым заметить, что «товарищество бывших» вновь стало в Западной Германии «товариществом власть имущих».
Однако власть имущими и влиятельными «бывшие» сделались не в последнюю очередь благодаря оставшимся им в наследство сокровищам «черного срдена». На деньги из этого фонда они нанимают убийц, совершающих приговор тайного суда — «'фемы», содержат мастерские по подделке паспортов и других документов, финансируют боннские разведывательные органы, неофашистские ячейки и свыше 123 явных правоэкстремистских групп и партий в Западной Германии.
Сведения об этом, разумеется, просачиваются в печать ФРГ лишь от случая к случаю. Так, например, прежде чем шпионско-террористическая организация бывшего гитлеровского генерала Гелена была в 1956 году окончательно включена в боннский государственный аппарат под названием «Федеральная разведывательная служба», западногерманские промышленники вложили в нее около 10 миллионов марок. Не бескорыстно, конечно! Участие агентов Гелена в истории с озером Топлиц достаточно ясно говорит, что это была взаимовыгодная сделка.
Еще один пример. Когда американский фальсификатор истории Дэвид Л. Хоггэн написал книгу «Вынужденная война», в которой пытался снять с гитлеровской Германии вину за развязывание второй мировой войны, эту литературную поделку сразу купили в ФРГ. Более того, в середине 1956 года ей присудили премию в 10 тысяч марок. Спрашивается: откуда взялись эти деньги? Ответ на этот вопрос дал председатель западногерманского «Общества поощрения исторических исследований» Ганс Рицдорф.
Он заявил от имени общества: «Много денег поступило от крупных промышленников, не пожелавших назвать свои имена». Многое становится ясным, если заглянуть в дюссельдорфский справочник. Оказывается, что «историческое» общество основано бывшим бригаденфюрером СС, обладателем «Золотого значка» гитлеровской партии.
Действующие за кулисами организаторы нацистского подполья соблюдают строгую конспирацию.
Сотканная ими сеть включает в себя тех, кто находится у рычагов управления боннским государством.
Она охватывает построенные из стекла и бетона здания правлений концернов, и кабинеты высших должностных лиц, и мастерские подложных документов, и, казалось бы, надежно запертые тюремные камеры.
О той опасности, которую несут западногерманскому населению бывшие нацисты и их организации, писал председатель Государственного совета ГДР Вальтер Ульбрихт в своем письме канцлеру ФРГ Людвигу Эрхарду: «Допустим, что Вы правы и действительно нуждаетесь в реваншистских целях и агрессивной политике, чтобы приобрести голоса, но это означало бы, что дело в Западной Германии обстоит плохо, очень плохо. Это значило бы, что идущее вот уже ряд лет в Западной Германии соревнование между правительством и всеми представленными в парламенте партиями, кто превзойдет реваншистские организации в отношении шовинизма и духа реваншизма, уже создало грозную ситуацию, которая вскоре может привести к открытому фашизму. На то, что эта опасность действительно существует в Западной Германии, указывают многие примеры, такие, как дело Цех-Нентвица. Они доказывают, что государственный аппарат, во главе которого Вы стоите, сверху донизу пронизан людьми, которые в большей мере проводят в жизнь приказы безответственных фашистских подпольных организаций, нежели указания правительства. Не припоминаете ли Вы, господин профессор Эрхард, что совершенно такие же явления имели место в последние годы Веймарской республики? «