– Андрюха! Ну наконец навестил старого друга.
Я совсем растерялся: как это дед называет Андрея Андреича Андрюхой. Меня же из школы выгонят!
Директор на меня посмотрел и говорит:
– Мы с твоим дедушкой знакомы двадцать пять лет! Тебе правда не говорили. Да и зачем тебе это знать? Мы часто вместе на хоккей ходим и в шахматы в клубе играем. Сегодня я к нему в гости пришёл.
– И правильно сделал. Держи козинаки! – сказал дед и вручил директору лакомство.
– Конечно правильно. Попробовал вашей знаменитой ква-ква-квашеной капусты! – улыбнулся Андрей Андреич.
Дедушка опять щёки надул и расхохотался, чтобы они не лопнули. И Андрей Андреич тоже, и ребята, и мама.
А я больше всех радовался: меня же ругать не будут и в тюрьму не заберут. Надо только про молоко узнать правду. А то напишу ещё одно сочинение о лягушках в еде и опять бояться буду…
История третьяКотовый победитель
Утром я никак не мог засунуть кота в портфель. Из ранца торчали то голова Мурзика, то хвост, то лапы когтями наружу! В общем, кот торчал и рычал.
Я знал, что, если выну из портфеля все учебники, Мурзя с удовольствием отправится со мной хоть на край света. Но я же шёл в школу! Так что вытащил только самые ненужные тетради, дневник и банку-непроливашку для урока рисования. А кусок колбасы кинул на самое дно.
Тут Мурзик сам запрыгнул в портфель и принялся громко чавкать. Я быстро пробежал в прихожую, накинул красную ветровку, обулся и через минуту уже был на улице.
На этот раз ни одной чёрной кошки по дороге не встретил: наверное, их теперь в персиковый перекрасили, потому что две персиковые мне дорогу перешли. В общем, добрался я неинтересно, без приключений.
Когда я забегал в школу, мне навстречу выскочил наш двоечник Митя Митин, с огромными испуганными глазищами. Он понёсся куда-то в сторону пруда. Но до Митьки мне дела не было, сегодня я чувствовал себя победителем.
Ой, забыл вам сказать! Мы с громилой Лёшкой из 7 «Б» поспорили на целых три щелбана, что я принесу кота на уроки. Если выиграю, меня больше не будут называть мелким.
Я быстро отыскал Лёшку в классе химии. Там ужасно интересно. На столе учителя всякие жидкости интересные стоят, словно он колдун какой. Лёшка сидел за первой партой и рисовал каких-то чудных зверей.
Я с ним поздоровался, приоткрыл портфель и говорю:
– Глянь, кота принёс.
Лёшка не поверил и решил наклониться пониже. Зря! Мурзик быстро понял, что к нему лезет какой-то незнакомый нос, да ещё и с насморком. И как вонзит в Лёшкин нос когти. А Лёшка как закричит:
– Ты не кота принёс, а ужас какой-то! Раз он меня поцарапал, щелбаны отменяются!
Я говорю:
– Это не ужас, а Мурзик. И ты сам виноват. Давай лоб.
Лёшка долго отнекивался, а потом ему девочки сказали, что стыдно бояться от мелкого три щелбана получить. Я хотел в класс с хорошим настроением уйти, а Лёшка все испортил, говорит:
– Я твоих щелчков по лбу даже не почувствовал, а вот тебе теперь весь день кота от учителей прятать.
Поэтому я на урок грустный пришёл. Чувствовал себя хуже Вовки Печенькина. У него-то хомяк поменьше кота. Пока ещё.
Я достал тетрадку, учебник, а коту строго сказал:
– Ты тихо там! Можешь даже спать и тихо сопеть. А я тебе на перемене сосиску куплю.
Лида сидела рядом. Она услышала, что я с портфелем разговариваю, удивилась. А я объяснить ничего не успел, потому что Марь Пална пришла. Она стала нас по очереди к доске вызывать, чтобы мы стихи про осень рассказывали. А у меня от волнения всё из головы вылетело. Только песню одну вспомнил почти:
– «Что такое осень? // Это небо. // Что-то там и с чем-то под ногами. // В лужах птицы с облаками…» Ничего не помню…
Марь Пална покачала головой и говорит:
– Садись, три! Где твой дневник?
А я отвечаю:
– А почему не два? Ой, хотя спасибо. А дневник… Он лежал в портфеле, но потом дома остался.
– А почему? – спрашивает Марь Пална. – У него горло разболелось?
И тут на мою парту Мурзик запрыгнул. Пушистый, серый, глазища как два блюдца и хвост не трубой, а трубищей.
Я понял, что попался, говорю:
– У меня кот в портфель не влезал.
Марь Пална так серьёзно произносит:
– Ну, раз кот в школе нужнее дневника, неси его сюда!
Я испугался:
– Зачем?
– Я на нём оценку нарисую.
– Не надо, – говорю, – Марь Пална, на нём рисовать. Тем более тройку. Ладно бы ещё пятёрку. А так вы ему всю шерсть испортите.
– Ты сам кота портишь, – говорит Марь Пална. – Нельзя животных в рюкзаке таскать. Я сейчас твоей маме позвоню.
И вдруг я такое заметил… Журнала-то нашего классного нет. Марь Пална оценки на листочек ставит. Тут я и придумал, как прощение заслужить.
– Марь Пална, можно вам помочь – сбегать журнал принести? – говорю.
Учительница отвечает:
– Ребята, журнал пропал! Его нигде нет. Это очень-очень плохо, теперь я никогда не смогу отпустить вас на каникулы, потому что оценки за четверть не смогу проставить. И вообще вы навсегда останетесь в четвёртом классе.
Я разволновался:
– Мне в четвёртом нельзя, а то родители велосипед новый не купят. Скоростной! Вы не переживайте, мы на первой же перемене журнал найдём, куда бы он ни спрятался. Он не мог далеко уйти! У него ног мало.
Юрка кричит:
– У него вообще ног нет! Его, наверное, украли. Мы обязательно найдём злодея и манной кашей накажем! Вдруг он сейчас где-то сидит, смеётся и ставит нам всем двойки!
– Двойки только я вам ставлю, – улыбнулась Марь Пална. – И нет никаких злодеев. Я просто пошутила.
Я говорю:
– Зачем вы так шутите, я чуть с ума не сошёл. Так нельзя.
– А котов в школу тоже приносить нельзя, – отвечает Марь Пална.
Все рассмеялись, один я стоял красный, как помидор из рекламы кетчупа.
На перемене пришла мама и унесла Мурзика. Это я её попросил. А потом мы очень обрадовались, потому что учительница по английскому языку, Елена Сергеевна, плакала. У неё из кабинета пропал любимый цветок.
Мы, конечно, не этому радовались, а тому, что сможем показать, какие мы замечательные детективы, и доброе дело совершить – фиалку найти.
Я успокоил Елену Сергеевну:
– Не переживайте, знаем мы одного вороватого любителя цветов. Завтра фиалка вернётся в класс.
Она слёзы вытерла, очки надела, платок свой синий на плечи набросила и расплакалась ещё сильнее:
– Какие же вы у меня заботливые!
Едва уроки закончились, мы, детективы, пошли к Мите Митину. Это я так предложил!
Митя жил совсем рядом со школой, сразу за булочной. Он нам дверь открыл. Стоит весёлый, в шортах, футболке с Микки-Маусом и колбасу без хлеба ест, сухариками закусывает.
Я говорю:
– Давай, друг мой, наедайся от пуза. А то в тюрьме тебе только воду и хлеб давать будут. Ну, может, манную кашу по праздникам.
Митька не растерялся, ещё три чипсины в рот засунул:
– Не знаю, зачем мне в тюрьму, но я там без праздников обойдусь. Уж лучше хлеб, чем каша. А что случилось-то?
Я говорю:
– Митя, ты с такими испуганными глазами из школы убегал, как будто за тобой вампир гонится! Признавайся, зачем чужое взял?
У Митина глаза ещё больше сделались:
– Как ты узнал?
Я отвечаю:
– Умище-то куда девать? Давай доставай из портфеля, что взял.
– Не могу.
– Это ещё почему? – рассердился Юрка.
А Митька покраснел, говорит:
– Я, что взял, то съел.
Юрка как закричит:
– У нас жвачное животное в классе завелось! Ест колбасу, а закусывает фиалками! Может, ты кот? Давай я с тобой лазерной указкой поиграю!
Митя у виска пальцем покрутил:
– Зачем мне есть цветы? Они невкусные.
– А ты откуда знаешь, – говорю. – Пробовал? Давай признавайся, где горшок?
Он на меня смотрит:
– Какой горшок?
– Обычный. Круглый такой.
Через минуту Митька из туалета притащил горшок своего младшего брата:
– Этот, что ли?
– Нет, – кричу, – убери его скорее! Фу! Мне горшок от фиалки нужен!
– От той, которую я съел? – догадался Митин.
– Да, – кивнул Юрка. – Лучше честно отдай. Я в следующем году боксом начну заниматься. Так что со мной надо дружить.
Тут я вижу – стоит Митькин ярко-красный портфель. Я как схватил его, сразу расстегнул и всё на пол вывалил. Точнее, на ковёр средней пушистости.
– Ой, это же мой пакет для завтрака, – удивилась Светка. – Я думала, что дома его забыла. Он был у тебя в портфеле? Почему?
– Я взял твой завтрак посмотреть, а там так вкусно пахло. Я нюхал-нюхал, потом слышу, ты к классу подходишь, – покраснел Митин. – А знаешь, как я об этом узнал? Ты смеёшься громко и заразительно на весь этаж. Я хотел завтрак к тебе в портфель положить. Но побоялся, что заметишь, бросил его к себе в пакет и на пруд побежал.
– Зачем? – спрашиваю.
– Ясное дело зачем. Нервничать. Я ж никогда чужого не брал. Пока переживал, проголодался и всё съел.
– А когда же ты фиалку успел украсть? – не унимался Антон.
– Да не успел я! – Щупленький Митька ударил себя по лбу с досады.
Я говорю:
– Не успел, но хотел? В общем, нет тебе веры! Мы забираем все твои фиалки. А там уж Елена Сергеевна свой цветок в лицо узнает. Или в лепестки. Как там цветы различают?
– Фиалки не мои! – закричал Митька.
– Вот ты и признался! – обрадовался Антон. – А чьи?
– Мамины.
Мы все разом замолчали. Очень некрасиво вышло. Набросились, как коршуны, на человека, ещё и обозвали. Перед Митькой было стыдно. И перед Еленой Сергеевной – она ведь так на нас надеялась.
Тут Лида говорит:
– У меня тоже дома есть фиалки, у Юрки, у Антона. Помните, мы к ним на дни рождения приходили? Я люблю цветы, поэтому везде любовалась фиалками. Нам в школе вора не найти. Давайте лучше так сделаем… Пусть каждый из нашей команды принесёт по одному цветку в класс, а Елена Сергеевна выберет, какой ей больше нравится.