олебаниям. Одиссею очень не хочется идти на войну, он только что женился, Пенелопа родила ему сына Телемаха. И поэтому он притворяется безумцем. Когда за ним приходят гонцы Агамемнона и Менелая, Одиссей пашет поле, засевая его солью[25]. И гонцы готовы отступиться, оставив его дома: «Ну что взять с сумасшедшего? Не звать же его на войну». Но Паламед, один из посланников, говорит: «Нет, что-то тут не то». Он берет маленького Телемаха и кладет его в борозду – там, где должен пройти плуг Одиссея. И у Одиссея выбор: он может и дальше симулировать безумие – тогда он должен провести плуг по своему ребенку и убить его; или он должен остановиться, но тогда его притворство будет изобличено. И он, конечно, остановится. Но затаит ненависть к Паламеду и потом подбросит золото в его шатер, обвинит в предательстве и погубит его.
Но это будет позже. Теперь же Одиссей честно выполняет свою часть службы, и он своим особым способом помогает ахейцам заполучить в свои ряды Ахилла. Цикл историй о деяниях хитроумного Одиссея, о его скитаниях, его невероятных приключениях – это путь совсем иного героя-трикстера, ставший основой «Одиссеи».
Собирается несметное войско, которое у Гомера оборачивается знаменитым списком кораблей в «Илиаде». Список кажется бесконечным, а между тем прибывают все новые и новые воины, идущие воевать. Конечно, в реальной исторической древности не могло быть такого войска[26]. Но нас ведь не удивляет, когда действие сказки происходит в тридевятом царстве, в тридесятом государстве или когда герой отправляется за тридевять земель. Мы не мыслим это как 27 (трижды девять) стран, которые проезжает герой, – «тридевятое царство» это просто очень далеко.
Итак, в беотийской гавани в Авлиде собралось огромное войско, но оно никак не может добраться до Трои – им долго не удается даже покинуть гавань, мощный встречный ветер просто прижимает корабли к берегу. Вожди призывают прорицателя Калханта, и тот объясняет происходящее гневом Артемиды. И удача вернется к ним только после того, как царь Агамемнон, вождь всего войска, царь царей, принесет в жертву разгневанной на него богине свою дочь Ифигению. Отсюда протянется ниточка к другому огромному комплексу мифов, связанных со златообильными Микенами, как их называет Гомер; с Микенами, в которых правит Агамемнон и где он оставил свою жену Клитемнестру и детей. Микены связаны с мрачным циклом мифов о проклятии рода Атридов, о том, как преступления, совершенные родителями, ложатся неизбывным проклятьем на следующие и следующие поколения.
Это обширный миф о предках Агамемнона, вершивших страшные дела, о нем самом и о его детях, Оресте и Электре, которые должны будут расплачиваться за это. Что же происходит в Авлиде? Во-первых, Агамемнон пишет своей жене, чтобы она привезла Ифигению в гавань, откуда не могут выйти готовые к походу корабли, объясняя, что он хочет перед отъездом на войну выдать дочь замуж за Ахилла. Но когда Ифигению привозят, оказывается, что речь идет не о свадьбе, а о человеческом жертвоприношении. Клитемнестра в отчаянии, все свидетели в отчаянии. Но в последний момент, когда Ифигению уже несут на алтарь, Артемида забирает ее, переносит в Тавриду, в Крым, где она будет жрицей Артемиды. А на алтаре появляется лань, заменившая девушку.
Жизнь Ифигении спасена, но Клитемнестра все равно лишилась дочери – Артемида перенесла ее за тридевять земель. И 10 лет, пока будет длиться война под Троей, Клитемнестра с двоюродным братом Агамемнона, Эгисфом, который уже стал любовником Клитемнестры, планирует месть. И когда Агамемнон веращается, а среди его пленниц будет и красавица Кассандра, может возникнуть попутный вопрос: сколько же лет Кассандре, если она в свое время предсказывала еще, что нельзя Париса держать в Трое, а теперь пророчит Агамемнону, что ничего хорошего его не ждет дома? Так или иначе, ее появлением Клитемнестра еще больше оскорблена. И когда Агамемнон готовится совершить омовение перед пиром, она набрасывает на него огромное покрывало, чтобы он не мог сопротивляться, а Эгисф убивает его.
А дальше будут еще легенды о том, как дочь Агамемнона Электра проклинала свою мать, убийцу отца; и как Орест мучился, не понимая, что ему делать: мстить ли за отца. Но как можно отомстить за отца, убив свою мать? Мы знаем эти сюжеты по древнегреческим трагедиям. Но ясно совершенно, что они не были придуманы просто так, – это тоже отзвуки древних мифов о роде Атридов.
Пока же ахейские корабли, войско Агамемнона, отправляются под Трою и осаждают ее много лет, и ничего у них не получается. Они совершают экспедиции против других городов, союзников Трои, а Трою захватить не могут. И вот именно из этой точки начинает повествование Гомер. Собственно, с того момента, когда ахейцы, совершив очередную вылазку, захватили множество пленников и пленниц, и красавиц распределили между героями. И Агамемнон получил в наложницы дочь жреца Хриса. Для Гомера женщина не является вполне самостоятельным субъектом, поэтому пленницу зовут просто Хрисеида, то есть дочь Хриса. Ахилл же получил дочь Бриса, Брисеиду. Но Хрис, жрец Аполлона, взмолился к богу, чтобы тот вернул ему его дочь. И Аполлон насылает мор на ахейцев. Он обстреливает их своими золотыми стрелами, у них начинается какая-то страшная болезнь. Прекратится она, только если Хрису вернут его дочь.
Агамемнон говорит, что он готов вернуть пленницу, если ему компенсируют потерю. И тогда измученные мором ахейцы по требованию Агамемнона забирают у Ахилла Брисеиду, и отдают вождю. Тут-то и вспыхивает знаменитый гнев Ахилла: он отправился сюда, понимая, что его здесь ждет гибель. И вдобавок у него отнимают законную военную добычу! И он отказывается выходить на поле боя. И дальше следует огромный кусок «Илиады», посвященный собственно описаниям сражений, невероятно убедительным, кроваво-детальным. Бой за боем происходят между ахейцами и троянцами в отсутствие Ахилла, который сидит в своем шатре и произносит возмущенные речи. Воины сражаются на полях битвы, боги конфликтуют между собой, ссорятся, спорят. Гера настаивает на разрушении Трои, Зевс на нее сердится, и кажется, что эти битвы на земле и на Олимпе будут длиться вечно. Но в конце концов успех, похоже, приходит к троянцам: они не только потеснили ахейцев от стен Трои, они уже подошли к их кораблям, бои идут перед защитными ограждениями ахейского лагеря на берегу, троянцы уже почти победили, кажется, еще чуть-чуть…
И в этот момент Патрокл, друг Ахилла, просит его, если уж он отказывается выходить на бой, хотя бы отдать Патроклу свои доспехи: он облечется в них, выйдет на бой, и, может быть, троянцы примут его за Ахилла, а ахейцам это придаст новых сил и храбрости. Так и происходит. Всю XVI песнь Патрокл одерживает верх: он тушит подожженные троянцами корабли, отбрасывает противника не только за стены ахейского лагеря (побеждая в поединке сына Зевса Сарпедона), но практически под стены самой Трои. И тут происходит бой с Гектором, в котором Патрокл гибнет от его руки (но только после прямого вмешательство Аполлона, отнявшего у юноши силы и лишившего его вооружения и доспехов). Троянцы уносят доспехи Ахилла, а за тело Патрокла происходит сражение. Тело остается ахейцам. И тут Ахилл впадает в невероятную скорбь. Мало того, что он лишился своего друга и возлюбленного, но он еще и сам его погубил, дав ему эти доспехи. Он оплакивает его, жаждет отомстить и обещает принести невероятные жертвы в память о нем. Но у него нет доспехов. Ахилл призывает свою мать и жалуется Фетиде на отсутствие доспехов, похищенных Гектором, и сообщает, что он решил вновь выйти на бой. И Фетида, помня предсказание и точно зная, что этот бой с Гектором станет для сына последним, добывает ему доспехи, выкованные самим Гефестом – богом-кузнецом.
Все заранее все знают – это тоже знаменательная черта эпической поэзии. Поздняя литература приучила нас следить за развитием сюжета: «А что будет дальше? А кто победит? А он умрет или нет? А любовь будет ли счастливой или нет?» Здесь все все знают, и сами боги не властны над судьбой. Фетида знает, что Ахиллу суждено погибнуть. Ахилл знает, чем для него закончится этот поединок обреченных. Гефест знает все, и делает Ахиллу потрясающие доспехи, в особенности – щит, на котором… И тут действие замирает: Гомер не отказывает себе в упоительно долгом описании всего того, что Гефест изобразил на щите Ахилла, а изобразил он, по сути дела, весь мир. Пройдет много веков, и это описание вдохновит великого английского поэта Хью Уистена Одена на поразительное стихотворение «Щит Ахилла», где он совсем по-другому смотрит на это оружие.
Итак, Ахилл получает оружие и готов сражаться с Гектором. И «шлемоблещущий» Гектор готовится к бою. Его жена Андромаха умоляет его не ходить на этот бой, отец и мать обращаются к нему с уговорами, и у Гектора есть выбор – укрыться от Ахилла в стенах города или вступить в единоборство. Он, выбрав битву, прощается со своим сыном, который сначала испугался роскошного шлема отца. Гектор готовится к этому бою так, точно он и не воевал уже предыдущие девять лет. Он великий воин, но почему-то все предчувствуют (на самом деле не предчувствуют, конечно, а знают), что ему суждено погибнуть.
Напомним, что есть в Трое и второй царевич – Парис, который, конечно, эпизодически появляется на поле боя, но в основном проводит время с Еленой. И даже когда Менелай в схватке чуть не убил Париса, Афродита вступается за своего любимца и переносит его в опочивальню.
И Гектор идет на бой, а дальше происходит удивительная вещь: Гектор, великий воин, увидев Ахилла, пугается и бежит. Гомер в этом месте чрезвычайно подробен: он очень ярко описывает появление Ахилла во всем его великолепии. Он грозен как бог, в великолепных выкованных Гефестом новых доспехах. И Гектор – живой, человечный, смертный Гектор как ни один другой герой «Илиады» оказывается близок и понятен современному читателю. Он никакой не полубог (в отличие от Ахилла), он не обладает и ахилловой неуязвимостью, это очень важный персонаж в «Илиаде» – не случайно она заканчивается именно описанием похорон Гектора.