В шоке отрываю глаза от экрана и вижу, как он небрежно листает каталог. Откуда она знает? Конечно… Дрю. Они с Викторией были вместе в пятницу вечером, но что же случилось с тех пор, что привело ее в такое отвратительное настроение? Я не хочу участвовать в этом разговоре.
Том обожает драмы, а моя жизнь в настоящий момент — та еще драма.
— Я к нему не переехала, и, Том, мне нужно, чтобы ты перестал болтать.
Но он не понимает намека.
— Подумать только, жить в пентхаусе за десять миллионов фунтов, который ты сама и спроектировала, — задумчиво произносит он, продолжая листать страницы.
— Заткнись, Том.
Я одариваю его свирепым взглядом, когда он поднимает глаза от каталога, который даже не читает. На этот раз он понял намек и продолжил заниматься своими делами.
Не знаю, что мне делать с Патриком. То, что я встречаюсь с клиентом — выглядит не очень хорошо, и меньше всего мне нужно, чтобы Том болтал об этом в офисе во всеуслышание.
Я возвращаюсь к компьютеру и заканчиваю чистить почтовый ящик от спама, прежде чем подготовить для мисс Куинн график платежей и наброски идей.
Когда пробивает пять часов, я сижу, постукивая ручкой по столу, глубоко задумавшись, и у меня появляется чертовски фантастическая мысль.
О боже, я божественна! Вскочив из-за стола, быстро убираю чертежи и папки. Беру сумочку и цветы и направляюсь к двери офиса.
— Я закончила, народ, увидимся завтра, — кричу, едва не выбегая из офиса. У меня есть полчаса. Я смогу это сделать.
Я направляюсь к метро и к намеченному пункту назначения.
Я бегу от метро к «Луссо». Мне нужно принять душ и подготовиться до возвращения домой Джесси. Избегаю любого разговора с Клайвом и, пыхтя и задыхаясь от напряжения, запрыгиваю в лифт. Моему бедному телу сегодня изрядно достается.
Влетев в спальню, бросаю цветы и сумочку на комод, после чего запихиваю распакованные покупки в деревянный сундук и, в стремлении подготовиться к предстоящему вечеру, быстро заскакиваю в душ. Стараясь не намочить волосы, отчаянно смываю с себя весь день и не так отчаянно бреюсь, и, прежде чем выйти из кабинки, тянусь за полотенцем.
Поворачиваясь, ударяюсь в знакомую, твердую и совершенно обнаженную грудь.
Вот дерьмо!
— Удивлена, увидев меня? — Его голос низкий и угрожающий.
Медленно поднимаю на него взгляд и натыкаюсь на темно-зеленые глаза под полуопущенными веками и смертельно серьезное выражение лица. Доминант Джесси на месте и напрочь испортил все мои планы.
— Немного, — признаю я.
— Так я и думал. Нам необходимо решить небольшую проблему, и мы сделаем это сейчас.
Я вся мокрая, стою, застыв на месте и вцепившись в полотенце. Я целиком и полностью раздавлена тем, что он застал меня врасплох, но досада не мешает вспыхнувшему в животе удовольствию ударить в пах. Поджарое тело, угрожающе возвышающееся надо мной, вкупе с его тяжелым дыханием, говорит мне, что я не в том положении, чтобы протестовать. Но я ничего не могу с собой поделать.
— А если я скажу «нет»? — шепчу я. Нет ни малейшего шанса, что я могла бы сказать ему «нет». Я не проведу его своим блефом, и он, вероятно, это знает.
— Не скажешь. — Его самоуверенный тон заставляет кровь быстрее бежать по венам.
— А могла бы. — Но не стану, и мой шепот тому подтверждение.
Он толкается в меня, теплая, скользкая головка эрекции исследует низ моего живота, заставляя маленький вздох сорваться с губ. Его глаза горят темным обещанием, и в ожидании его следующего хода все ниже талии трепещет от предвкушения.
— Ава, давай не будем играть в игры. Мы оба знаем, что ты не скажешь мне «нет». Никогда.
Кончик пальца скользит по моей мокрой руке, плечу и шее, пока не достигает впадинки под ухом.
Я закрываю глаза. Он снова меня поймал.
— Ава, ты веришь в судьбу? — Голос мягкий, как шелк, но уверенный и серьезный.
Я открываю глаза и хмурюсь. О чем он? Никогда не задумывалась о том, что события происходят по какой-то причине. К чему он клонит?
— Нет, — отвечаю честно.
— Я верю. — Он наклоняется и обхватывает ладонью мой подбородок, от горячего прикосновения я напрягаюсь еще больше. — Верю, что ты должна быть здесь со мной, поэтому твои слова, сказанные консьержу, что ты здесь не живешь, просто дико… меня… взбесили. — Последние три слова он произносит четко и резко.
Ох, послав цветы, он заставил меня думать, что мы друзья. А сам все еще злится из-за сегодняшнего утра?
Другая рука движется к моему соску и сжимает его большим и указательным пальцами. Он начинает перекатывать и тянуть и без того жесткий пик, и по мере того, как волны удовольствия разрезают меня пополам, я закрываю глаза. Он медленно вводит в меня два пальца.
— Ох, боже, — стону, моя голова откидывается назад, полотенце спадает.
Воспользовавшись доступом к моей шее, он прижимается губами к моему горлу, его твердый, влажный язык движется до самого подбородка, пальцы выписывают внутри меня широкие карающие круги, растягивая и подготавливая к своему вторжению.
— Я буду трахать тебя, пока ты не закричишь, Ава. — Его хриплый голос наводит хаос в моем отчаянном желании обладать им. Я ни на секунду не сомневаюсь в его обещании. Он кажется таким сердитым, и я не уверена, стоит ли мне бояться. Неужели нельзя исправить эту маленькую проблему с помощью трах-напоминания?
Он дергает мой подбородок вниз, чтобы я встретилась с ним взглядом. Он контролирует себя, но в то же время безумно взбешен. Не знаю, что с этим делать. Единственное, на чем я, кажется, могу сосредоточиться, — это дикий огонь, распространяющийся по всему телу и бьющий между бедер мощным, решительным грохотом.
— Иди, встань на колени в конце кровати. Лицом к изголовью, — приказывает он, и я незамедлительно подчиняюсь: забираюсь на кровать, усаживаюсь на колени и упираюсь задом в пятки.
Что он задумал?
Чувствую, как он грудью прижимается к моей спине, и тянется вперед, беря мои ладони в свои руки. Затем он направляет их к моим грудям и водит ладонями по соскам так, чтобы они слегка скользили по кончикам, обжигающее трение заставляет меня толкнуть грудь вперед, чтобы обеспечить более тесный контакт, но он лишь дразнит меня и двигает руки дальше. Я протестую в бессвязном стоне.
Он прижимается губами к моему уху.
— Ты мне доверяешь? — спрашивает он.
Вопрос сбивает с толку. Конечно, доверяю. Больше, чем кому-либо.
— Свою жизнь, — подтверждаю я.
Слышу, как он одобрительно рычит.
— На тебя когда-нибудь надевали наручники, Ава?
Что?
Прежде чем успеваю осознать, мои руки дергают за спину, а на запястьях защелкиваются наручники.
Откуда, черт возьми, они взялись? Я покачиваю запястьями, слыша металлический лязг.
— Не двигай руками, Ава, — упрекает он, опуская мои руки мне на задницу.
Ох, боже, блядь, правый!
Никогда еще я так мысленно не ругалась. Это так неожиданно и выбивает гребаную почву из-под долбанных ног! Он никогда раньше не использовал игрушки. Я хочу и не хочу останавливаться, но, кажется, не могу произнести ни слова.
Успокаиваюсь и изо всех сил стараюсь расслабить руки, размышляя, делал ли он подобное раньше. Смеюсь про себя. Конечно, делал, глупая ты женщина. Почему я этого не предвидела?
Он льнет ко мне.
— Хорошая девочка. — Он вытаскивает шпильки у меня из волос и проводит руками по длинным локонам, накрывая ими обнаженную спину.
Я дрожу и пытаюсь усмирить прерывистое дыхание. Бесполезно. Ничто не может остановить бешеное сердцебиение. Я на неизведанной территории. Я никогда, ни на минуту не позволяла себе думать о перспективе быть скованной, беззащитной и оказаться во власти мужчины. Как иронично. Джесси и так полностью владеет мной, с наручниками или без.
Он медленно проводит кончиком пальца вниз по позвоночнику к пояснице, а затем между ягодицами. Ох, черт. Так вот к чему все идет? В прошлый раз мне понравилось, но тогда на мне не было наручников.
Одной рукой он обхватывает меня поперек живота, а другой надавливает мне на спину.
— Наклонись, — мягко говорит он, опуская меня на матрас. Лицом упираюсь в матрас в самом конце кровати, а Джесси стоит позади меня. Я совершенно беззащитна и уязвима.
— Ты хоть понимаешь, как чертовски потрясающе выглядишь? — Его тон полон одобрения, но я поверю ему на слово. Это не я. Но все равно не могу остановить это. — Я не собираюсь иметь тебя в зад. — Он целует меня в поясницу, а потом я чувствую, как его твердый член скользит по моей изнывающей, влажной плоти. Меня пронзает волна облегчения. Не думаю, что смогла бы справиться с этим даже в наручниках.
А затем я чувствую давление его головки.
Он резко сжимает мои бедра, и я дергаюсь.
— Не двигайся, — цедит он сквозь стиснутые зубы, и я заставляю себя успокоиться. Он входит в меня, и от его буйного вторжения я инстинктивно напрягаюсь. Я начинаю задыхаться. — Ты хочешь его полностью? — Его голос низкий и мрачный. Мне он не знаком, но я отчаянно нуждаюсь в полном проникновении.
— Да, — бормочу я. Ох, помоги мне, господи.
Он вытаскивает свое наполовину погруженный член, и я стону от потери наполненности. Мне нужен он весь. Импульсивно подаюсь назад, а затем чувствую резкий шлепок по заднице.
— Блядь! — кричу я. По ягодице разносится жжение, я напрягаю плечи и вжимаюсь в кровать. Какого черта?
Он толкается в меня, но только наполовину.
— Язык, — выплевывает он. — Не двигайся!
Я задыхаюсь, когда боль смешивается с ощущением от восхитительного полувторжения.
— Джесси! — умоляю я.
— Знаю. — Он снова отстраняется и скользит ладонью по ягодице, я крепко зажмуриваюсь, желая, чтобы тело уступило сигналам мозга расслабиться.
— Я не могу, — всхлипываю в матрас, натягивая наручники.
Это слишком и так внезапно. Или же нет? Ох, понятия не имею. Я знаю его в деле, знаю, что во время секса он может вести себя как животное, и мне это нравится, но он также может быть романтичным, нежным и любящим. Этот уровень следующий?