— Может, мне приехать? — Не знаю, почему спрашиваю. Я возвращаюсь наверх, чтобы одеться.
— Возможно, девочка, — нараспев произносит он в трубку. — Он направился прямиком в свой кабинет.
Повесив трубку, закалываю мокрые волосы и снова надеваю сброшенную рабочую одежду. Ключи от машины. Джесси не вернул мне ключи от машины. Слетаю вниз и ныряю в пакеты с вещами, молясь, чтобы нашелся запасной комплект. В конце концов, мои ладони натыкаются на него.
Добравшись до руин лифта, набираю код, одновременно думая, как будет недоволен Клайв. С тех пор как я здесь, счет за ремонт, должно быть, зашкалил.
Бегу через фойе и замечаю, что Клайв опустился за конторкой на колени. Не говоря ни слова, быстро миную его. Сегодня вечером у меня нет на него времени. Бедняга будет гадать, что он сделал такого, что расстроило меня.
— Ава! — слышу, как он кричит мне вслед. Я бы не остановилась, но, похоже, что-то серьезное. Может, вернулась таинственная женщина.
— Что случилось, Клайв?
Он в панике бежит ко мне.
— Ты не можешь уйти!
О чем это он?
— Мистер Уорд, — выдыхает он. — Он сказал, что ты не должна покидать «Луссо». Он был очень настойчив.
Что?
— Клайв, у меня нет на это времени. — Я продолжаю идти, но он хватает меня за руку.
— Пожалуйста, Ава. Мне придется ему позвонить.
Поверить не могу. Теперь у него консьерж выполняет обязанности надзирателя заключенных?
— Клайв, это не твоя работа, — замечаю я. — Пожалуйста, отпусти мою руку.
— Ну, я и сам так сказал, но мистер Уорд бывает очень настойчив.
— Сколько, Клайв?
— Не понимаю, о чем ты, — быстро говорит он, поправляя свободной рукой шляпу. Он не может выглядеть более виноватым, даже если бы попытался.
Высвобождаю руку из хватки Клайва и иду к стойке консьержа.
— Где у тебя номера мистера Уорда? — спрашиваю, просматривая высокотехнологичные экраны. Замечаю на столе мобильный Клайва.
С озадаченным выражением подходит Клайв.
— Они привязаны к телефонной системе. А почему ты спрашиваешь?
— У тебя в мобильном забит номер мистера Уорда?
— Нет, Ава, он запрограммирован в системе. Конфиденциальность жильца и все такое.
— Хорошо. — Я выдергиваю провода, ведущие от телефонной системы к компьютеру, и бросаю их в беспорядке на пол, где они встречаются с челюстью Клайва.
Слышу шокированное бормотание бедного старины и чувствую легкий укол вины. Это станет еще одним счетом за ремонт, конверт с которым упадет на коврик пентхауса.
Запрыгнув в машину, тут же замечаю на приборной панели маленькое черное устройство. Я знаю, что это такое. Нажимаю кнопку, и, как я и ожидала, ворота «Луссо» начинают открываться.
Всю дорогу до «Поместья» не перестаю молиться о том, чтобы не застать Джесси с бокалом в руке. Это мое первое возвращение туда с тех пор, как я открыла для себя какого рода услуги там предоставляются, но моя потребность увидеть Джесси пересиливает любую нервозность или нежелание.
Глава 15
Приблизившись к воротам, нажимаю кнопку интеркома. Из динамика доносится рокот Джона, я машу в камеру, но ворота уже открываются. Двигаюсь по длинной поездной гравийной дороге к «Поместью» и, въехав во внутренний двор, оглядываю возвышающийся в центре дом из известняка, который, казалось бы, громко кричит о том, что происходит за этими дверями.
Я останавливаюсь рядом с машиной Джесси и в зеркало заднего вида окидываю быстрым взглядом лицо. Учитывая события последних нескольких часов, на самом деле, последних нескольких недель, я выгляжу не так уж плохо.
Джон открывает дверь прежде, чем я успеваю подойти, и одаривает меня легкой, ободряющей улыбкой. Она и близко не заставляет меня чувствовать себя лучше.
Мы вместе входим во внушительный вестибюль и направляемся мимо лестницы, ресторана и бара. Я слышу болтовню и смех, но не утруждаю себя взглядом. Я видела все это раньше, но теперь знаю, почему они все здесь.
— Он успокоился? — спрашиваю, когда мы подходим к летней гостиной. Повсюду отдыхают люди, выпивают и разговаривают, вероятно, обсуждая, что каждому из них готовить вечер. На меня устремляется дюжина любопытных взглядов, и я напрягаюсь. Видели ли они, как бушует Джесси?
— Черт возьми, девочка, ты очень действуешь на этого ублюдка. — Джон смеется про себя, наконец-то, во всем великолепии демонстрируя золотой зуб.
Прерывисто выдыхаю в знак согласия, но он тоже на меня действует. Понимает ли это Джон?
— Мой мужчина — вызывающий, — рассуждаю я.
Джон смотрит на меня и сверкает одной из своих потрясающих, редких, сплошь белых с золотом улыбок.
— Вызывающий? Ты так это называешь. По мне, он гребаная заноза в заднице. Хотя должен восхититься его решимостью.
— Решимостью? — чувствую, как хмурюсь. — Решимостью бросать вызов? — язвительно замечаю я.
Джон останавливается, когда мы подходим к кабинету Джесси.
— Никогда не видел, чтобы он был так полон решимости жить.
Мне вдруг хочется вернуться к началу нашего пути к кабинету Джесси, чтобы мы могли продолжить этот разговор.
— Что ты хочешь этим сказать? — Мне не удается справиться с замешательством в своем тоне. Это краткое заявление меня очень смутило. Я не вижу никакой решимости, чтобы жить. Все, что я вижу, — это решимость вызвать у себя припадок и стресс. Это саморазрушение.
У меня перехватывает дыхание.
Саморазрушение. Джесси уже говорил подобное раньше, когда катал меня на байке, он так и сказал. Что он имел в виду?
— Поверь мне, это хорошо. — Джон ласково смотрит на меня. — Будь с ним помягче.
— Как давно ты его знаешь, Джон? — Мне хочется, чтобы он продолжал говорить.
— Достаточно долго, девочка. Оставлю вас одних. — И его огромное тело уплывает прочь по коридору.
— Спасибо, Джон, — говорю ему в спину.
— Все путем, девочка. Все путем.
Я стою перед кабинетом Джесси, касаясь дверной ручки. Неожиданная и добровольно предоставленная Джоном информация, хоть и расплывчатая, но еще больше подпитывает мое любопытство. Неужели он действительно склонен к саморазрушению? В голове проносятся мысли об алкоголе, баловстве, пристрастии к кружеву, а не коже, и шрамах. Повернув ручку, осторожно захожу в кабинет Джесси.
От увиденного меня сразу же коробит. Джесси сидит в большом кресле напротив Сары, примостившейся на уголке его стола. Эта женщина — пиявка. Меня поражает чувство собственничества, но больше всего я негодую от стоящей на столе Джесси бутылки водки. Я могу отбиваться от нежелательного женского внимания, пока оно нежелательно. Водка — совсем другое дело.
Они смотрят на меня одновременно, а она одаривает меня фальшивой, неискренней улыбкой. Затем я замечаю на руке Джесси пакет со льдом. Я была права в своей вспышке ревности. Они, говоря языком Джесси, выглядят очень уютно.
Теперь у меня нет абсолютно никаких сомнений в том, что эти двое состояли в сексуальных отношениях. Это написано у нее на лице. Меня воротит от ревности и опасного чувства собственничества.
Нахальная незваная гостья даже не пытается сдвинуть свою накачанную задницу со стола Джесси. Просто сидит, наслаждаясь очевидным напряжением, которое вызывает ее присутствие, но большую угрозу представляет незваный гость в прозрачной бутылке. С ней я могу справиться. Я не в настроении для глупых игр с бывшими сексуальными завоеваниями.
Я смотрю на Джесси, и он встречает мой взгляд. Он все в тех же угольно-черных брюках, но рукава черной рубашки закатаны. Светло-русые волосы на прекрасной макушке в великолепном беспорядке, но, несмотря на всю его красоту, он выглядит испуганным и встревоженным. Я его не виню. Я только что вошла к нему, а он, казалось бы, уютно расположился с другой женщиной и бутылкой зла. Все мои худшие кошмары воплотились в один.
Перебирая ногами, он медленно поворачивает кресло ко мне, прочь от незваной гостьи.
— Ты пил? — Мой голос спокойный и твердый. Но чувствую я что угодно, только не это.
Он качает головой.
— Нет, — отвечает тихо.
Не уверена, он говорит тихо из-за женщины или из-за водки. Он слегка опускает голову, и молчание становится неловким, но затем Сара кладет ладонь на руку Джесси, и мне хочется броситься к столу и вырвать ей волосы. Вздрогнув, Джесси смотрит мне в глаза.
Кем, черт возьми, она себя возомнила? Я не настолько наивна, чтобы поверить, что она пытается проявить дружескую поддержку.
— Не возражаешь? — Смотрю прямо на нее, так что невозможно ошибиться, с кем я говорю.
Она отвечает мне вопросительным взглядом, но не делает попытки убрать руку от Джесси. Внезапно я злюсь на себя за то, что позволила другой женщине утешать его, особенно этой женщине. Это моя обязанность. Джесси убирает руку, и ее рука падает на стол.
— Прости? — бормочет она, что только еще больше меня бесит.
— Ты меня слышала. — Я бросаю на нее взгляд «не связывайся со мной», и она почти незаметно ухмыляется. Она понимает, что я раскусила ее игру. Это должно значительно облегчить наши отношения.
Джесси нервно переводит взгляд с одной женщины в его кабинете на другую. Благослови его Бог, он надежно держит рот на замке, но потом дерзкая сучка наклоняется и целует его в щеку, позволяя своим губам задержаться там дольше, чем это необходимо.
— Позвони мне, если я тебе понадоблюсь, сладкий, — говорит она самым нелепым соблазнительным голосом, который я когда-либо слышала.
Джесси напрягается с головы до ног и смотрит на меня широко распахнутыми глазами, на его прекрасном лице застыло встревоженное выражение. Он прав, что беспокоится, особенно после той бочки дерьма, которую только что выплеснул на меня из-за клиента-мужчины и бывшего парня. Окажись на его месте я, Мэтт и Микаэль превратились бы в груду частей тела.
Все еще держась за дверь его кабинета, широко ее распахиваю, прежде чем устремить взгляд на невероятную блондинистую шлюшку.
— До свидания, Сара, — говорю я с максимальной завершенностью.