— Мне нравится твое платье, — ухмыляется он. — Слишком короткое, но доступ отличный. Пусть остается.
В ужасе смотрю на него и пинаю под столом. Он со смехом вонзает зубы в рогалик. Я в шоке от его поведения, но приятно удивлена его согласием — он не отправил меня с позором обратно наверх.
— Ава, приятно познакомиться. Не хотите ли позавтракать? — Голос Кэти дружелюбный и теплый. Я не заслуживаю ни того, ни другого.
— Мне тоже, Кэти, я бы с удовольствием позавтракала, спасибо.
— Что бы вы хотели? — Она улыбается мне. У нее самое доброе лицо.
— Я буду то же самое, что и Джесси, спасибо. — Не удивлюсь, если она повернется и скажет, чтобы я засунула свое «спасибо» себе в задницу, но она этого не делает. Она кивает в знак согласия и продолжает заниматься делом.
Взяв стакан сока, смотрю на Джесси. Он выглядит непростительно самодовольным. Рада, что он находит мой дискомфорт забавным, но не могу представить, чтобы он также воодушевлялся ситуацией, если бы на месте Кэти оказался мужчина. Потянувшись к его коленям, просовываю руку ему в штаны и нежно хватаю за член. Он подскакивает, ударяясь коленом о мраморную столешницу, и с набитым ртом начинает кашлять. Кэти оборачивается, встревоженная тем, что Джесси задыхается, и несет ему стакан воды, передавая через стойку. Он поднимает руку в знак благодарности.
— Ты в порядке? — спрашиваю, изображая безумное беспокойство, и начинаю медленно поглаживать его твердеющую длину.
— В норме, — его голос очень высокий и напряженный.
Кэти возвращается к приготовлению моего завтрака, а я продолжаю злонамеренно разрушать здравомыслие Джесси. Он роняет рогалик и делает тихий, контролируемый вдох, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
Игнорируя его шок, медленно провожу большим пальцем по влажной головке, прежде чем снова спуститься к основанию. Чувствую под рукой непрекращающуюся пульсацию и капельку спермы на кончике. Собрав влагу, плавно скольжу вверх и вниз по железной эрекции.
Перевожу взгляд на него.
— Хорошо? — говорю я одними губами, и он в отчаянии качает головой.
Я в своей стихии. Такого никогда не случалось. Он, должно быть, очень уважает Кэти, потому что я точно знаю, будь здесь кто-то другой, меня бы уже выволокли из кухни.
— Вот, Ава, держите. — Кэти пододвигает ко мне тарелку через островок.
Я отпускаю Джесси, как горячую картофелину, и засовываю большой палец в рот, прежде чем пододвинуть к себе тарелку. Слышу резкий вдох и чувствую, как он прожигает меня взглядом.
— Спасибо, Кэти, — весело щебечу я. Беру рогалик и откусываю большой кусок. — Кэти, это восхитительно, — сообщаю я ей, когда она начинает загружать посудомоечную машину. Она оглядывается на меня и улыбается.
Осознаю, что обжигающий взгляд все еще прикован ко мне, пока я наслаждаюсь рогаликом, поэтому медленно поворачиваюсь, глядя в полное шока и ужаса лицо.
Он поднимает брови, не отрывая от меня взгляда, а затем резко кивает к выходу из кухни.
— Наверх, живо, — тихо говорит он, вставая. — Спасибо за завтрак, Кэти. Я в душ. — Он смотрит на меня. Я киваю.
— Не за что, мой мальчик. Мы можем обсудить то, что бы ты хотел, чтобы я сделала сегодня? Я совершенно выбилась из жизни, и вижу, что ты не делал ровным счетом ничего, кроме как, разбивал двери и проделывал дыры в стенах. — Она вытирает руки кухонным полотенцем и неодобрительно смотрит в спину Джесси.
Он не поворачивается к ней, потому что скрывает огромную эрекцию, натягивающую штаны. Ухмыляясь, мысленно записываю очко в свою пользу.
— Ава разберется с этим, как только поможет мне кое с чем наверху, — бросает он через плечо и исчезает.
Я разберусь? Я без понятия, чем занимается Кэти, или что он хочет, чтобы она сегодня сделала, и совершенно не намерена следовать за ним наверх, чтобы завершить начатое.
Остаюсь там, где сижу, и делаю глубокий вдох, впуская в себя уверенность.
— Кэти, я хотела извиниться за вчерашний вечер и сегодняшнее утро.
Она закатывает глаза.
— Не волнуйтесь, дорогая, честное слово.
— Я была с вами очень груба, а сегодня утром… ну, я не ожидала гостей. — Ковыряю последние кусочки рогалика, чувствуя, как щеки снова пылают.
— Ава, правда, все в порядке. Джесси сказал, что у вас был плохой день, и он не уведомил вас о моем возвращении. Я понимаю. — Она улыбается мне, отряхивая фартук. Улыбка искренняя. Мне нравится Кэти. С ее седым каре, дружелюбным лицом и юбками в цветочек, она — типичное благоразумие.
— Такого больше не повторится. — Взяв тарелку, несу ее к посудомоечной машине, но, прежде чем успеваю ее открыть, тарелка исчезает из моей руки.
— Я займусь этим. Вам лучше пойти и помочь моему мальчику с тем, что ему от вас нужно.
О, я точно знаю, что ему от меня нужно, и никуда не пойду. Он может разобраться сам. Меня убивает, что я ему отказываю, но выражение его лица было просто потрясающим.
— О, он справится.
— Ладно, давайте обсудим, с чего мне следует начать? У меня есть график, но я так долго отсутствовала, что все полетело в тартарары! — Она достает из передника блокнот и ручку и готовится делать заметки. — Наверное, следует начать со стирки и глажки.
— Э-м, не уверена, — пожимаю я плечами. — На самом деле я здесь даже не живу, — шепчу я. Хочу добавить, что меня похитили и перевезли сюда против воли.
— Нет? — Лицо у нее озадаченное: — Мой мальчик сказал, что живете.
— Ну, этот разговор еще впереди, — объясняю я. — Ему не нравится ответ «нет». Во всяком случае, от меня.
Ее лоб морщится.
— Что, моему добродушному мальчику?
Я усмехаюсь.
— Да, мне уже такое говорили. — Если кто-нибудь еще скажет, какой он покладистый, я могу запросто их уничтожить.
— Что же, приятно, когда в доме леди, — говорит она, доставая из-под раковины чистящее средство. — Моему мальчику нужна девочка, — размышляет она.
Я улыбаюсь ласковому обращению Кэти к Джесси. Интересно, как долго она у него работает? Джесси сказал, что она была единственной женщиной, без которой он не мог жить, хотя я подозреваю, что теперь это изменилось.
Она опрыскивает столешницу антибактериальным спреем и принимается вытирать.
— Тогда, если вы так желаете, я дождусь Джесси.
— Да, спасибо. Пойду сделаю пару звонков. — Сбоку замечаю свой заряжающийся телефон, но сумочки нет. — Вы не видели мою сумочку?
— Я убрала его в гардероб, дорогая. О, и попросила Клайва разобраться с дверью лифта.
Я съеживаюсь.
— О, спасибо. — Схватив телефон, выхожу из кухни, чтобы забрать сумочку. Она, вероятно, думает, что я неряха, а еще грубая корова, вандалка и эксгибиционистка.
Отыскав сумочку, просматриваю телефон и вижу два пропущенных звонка от мамы и сообщение от Мэтта. Мои плечи сникают. Мне следует его удалить, но любопытство берет верх.
Не знаю, что на меня нашло. Мне очень жаль, Х
Я ощетиниваюсь с головы до ног и удаляю сообщение. Последнее, что мне нужно, это чтобы его обнаружил Джесси. Ему и раньше было жаль, и меня до сих пор беспокоит, откуда он знает о Джесси. Сначала я должна позвонить маме, но у меня есть подруга, которой необходимо мне кое-что объяснить. Проходит какое-то время, но, в конце концов, она отвечает. Знаю, она смотрит на экран, не зная, что сказать.
— Ты член клуба! — обвиняюще выпаливаю я, когда она, наконец, берет трубку.
— И? — Она стремится, чтобы ее голос звучал беззаботно, но я чувствую раздражение.
— Почему ты мне не сказала?
— Это не твое дело, — парирует она.
— Спасибо! Я очень на тебя обижена. Мы рассказываем друг другу все.
— Ава, я просто немного веселюсь, — нетерпеливо фыркает она.
Я слышала это раньше, но вижу, здесь что-то другое. Знаю, Сэм ей нравится, и не могу понять, как, присоединившись к нему во всех извращенствах и согласившись с его образом жизни, она получит то, что хочет. Эта катастрофа просто ожидает своего часа.
— Ты все время это повторяешь, — скрежещу я в трубку. — Почему ты не хочешь признать, что это еще не все?
— Например? — спрашивает она, и в ее тоне слышится удивление — удивление от того, что я озвучила вопрос на миллион долларов.
— Например, что он тебе очень нравится, — говорю в абсолютном раздражении.
Она усмехается.
— Не нравится!
— Ох, ты безнадежна, — рявкаю я. Почему она не может проглотить свою гордость и признать это? Какой от этого вред, особенно от меня?
— Кстати, о безнадежности; как Джесси? Мать твою, Ава. Этот мужчина может хорошенько вздрючить!
Я смеюсь.
— Да, может. Мэтт попытался на меня наброситься до того, как Джесси штурмовал квартиру. Он рассказал Джесси, что мы поцеловались. Полагаю, сегодня утром Мэтт нянчится с подбитым глазом.
— Ха, хорошо! — Она смеется, и я не могу сдержать удовлетворенную ухмылку, появляющуюся на лице. Он это заслужил.
— Он знает о маленькой проблеме Джесси с выпивкой, — добавляю я. Сейчас мне не смешно.
— Откуда? — Ее шок совпадает с моим.
— Понятия не имею. В любом случае, мне нужно позвонить маме. Полагаю, встретимся позже.
— О да! — взволнованно щебечет она. Не могу разделить ее волнение по поводу сегодняшнего юбилейного ужина. — Увидимся там!
— Пока. — Вешаю трубку и набираю мамин номер, прежде чем она отправит поисковую группу.
— Ава? — Ее пронзительный голос бьет по барабанным перепонкам.
— Мам, не так громко!
— Прости. Мэтт снова звонил.
Что?
Я перехожу в гостиную и сажусь. Любые надежды на то, что мама меня подбодрит, полностью разрушены этим маленьким заявлением.
— Ава, он сказал, что ты переехала к буйному алкоголику с ужасным характером. Он избил Мэтта!
Я откидываюсь на спинку кресла и в полном душевном отчаянии смотрю в потолок. Почему этот придурок не может просто уползти в темную дыру, из которой вылез, и сдохнуть?
— Мама, пожалуйста, не разговаривай с ним больше, — умоляю я. Какой же он все-таки подонок, вываливает это дерьмо на моих родителей. Это только укрепляет мои выводы о коварной, мерзкой змее.