— Джесси, мои родители даже толком о тебе не знают. Ты не можешь ожидать, что я позвоню им и сообщу такие новости по телефону. — Мысленно прошу его быть благоразумным. Я видела это лицо много раз, и оно всегда говорит о том, что его не переубедить.
— Мы их навестим и расскажем. Я не собираюсь ходить вокруг да около, Ава.
Пока он сверлит меня недовольным взглядом, я трясущимися руками подношу к губам стакан апельсинового сока и делаю глоток. Мысль о том, чтобы представить Джесси родителям, наполняет меня ужасом, и что я им скажу, чем он зарабатывает на жизнь? Его версия сказать им, что он владелец отеля, не продлится вечно.
Слабею под его свирепым взглядом, но в данной ситуации я должна держать себя в руках.
— Ты ведешь себя неразумно, — возражаю с тревогой. Мы в любом случае не успели бы организовать свадьбу за месяц. Откусываю еще кусочек тоста и впитываю негодование, исходящее из каждой поры моего вызывающего мужчины.
— Ты меня любишь? — резко спрашивает он.
Я смотрю на него прищуренными глазами.
— Не задавай глупых вопросов. — Иногда он невыносим.
— Замечательно, — хмыкает он с полной определенностью, возвращаясь к ноутбуку. — Я тоже тебя люблю. Мы поженимся в следующем месяце.
В раздражении роняю тост.
— Джесси, я не выйду за тебя замуж в следующем месяце.
Встав со стула, сметаю с тарелки в мусорное ведро недоеденный завтрак. У меня совсем пропал аппетит.
— Иди сюда, — рычит он мне в спину.
Повернувшись к нему, обнаруживаю, что его ярость вернулась. Что плохого в том, чтобы подождать? Всего лишь год или два. Я никуда не денусь.
— Нет, — бросаю я ему. Его глаза расширяются. — И ты не вытрахаешь из меня согласие. Забудь об этом.
В этом вопросе я буду стоять на своем. Пора начинать ему сопротивляться, если хочу, чтобы в дальнейшем он ко мне прислушивался. Я, правда, не очень уверена в себе, но буду стараться изо всех сил.
— Следи за гребаным языком, Ава. — Его лицо искажается, а губы сжимаются в прямую линию, он пронзает меня своим свирепым взглядом. — Три.
— Ну, нет! — смеюсь я. — Даже не думай об этом!
Начинаю исследовать кухню, чтобы спланировать путь к отступлению, но поскольку он ближе к выходу, чем я, меня неминуемо схватят.
— Два. — Он встает и отряхивает руки.
— Нет!
— Один.
— Джесси, можешь сразу же идти на х*й! — Презираю себя за сквернословие, которое, вероятно, только усилит его раздражение. Ругаться и бросать ему вызов? Не очень удачное сочетание.
— Язык! — рявкает он. — Ноль.
Он начинает пробираться ко мне вдоль островка, а я инстинктивно начинаю обходить по другой стороне.
— Иди сюда, — выдавливает он, ненадолго останавливаясь, прежде чем начать приближаться ко мне с другой стороны.
Я однозначно буду держаться по другую сторону от него.
— Нет, к чему такая спешка? Я никуда не уйду, — пытаюсь урезонить я. Понимаю, как только он сомкнет на мне свои мощные объятия, мне конец.
— Чертовски верно, не уйдешь. Почему ты откладываешь?
Он продолжает спокойно приближаться ко мне.
— Я не откладываю. Для хорошей организации свадьбы требуется год.
— Не для нашей свадьбы. — Он делает угрожающий рывок вперед, и я ныряю в противоположном направлении. — Перестань убегать от меня, Ава. Ты же знаешь, это сводит меня с ума.
— Тогда перестань быть неразумным! — Я почти смеюсь, когда он внезапно меняет направление, и я ныряю в другую сторону.
— Ава!
— Джесси! — передразниваю я, взвешивая вероятность того, чтобы пробежать через арку и подняться по лестнице, прежде чем он меня поймает. Шансы близки к нулю.
— Ясно! — кричит он и бросается ко мне.
Взвизгнув, бегу к арке. Знаю, мне ни за что не подняться по лестнице, поэтому я влетаю в спортзал и пытаюсь закрыть стеклянную дверь. Он наваливается с другой стороны, давит на дверь, но я знаю, что он сдерживается, чтобы не навредить мне. Он мог сбить меня с ног одним мизинцем.
— Отпусти дверь, — кричит он.
— Что ты сделаешь?
Он тут же ослабляет давление на дверь и с легким беспокойством смотрит на меня через стекло.
— Как думаешь, что я сделаю?
— Не знаю, — лгу я.
Я точно знаю, что он сделает. Устроит вразумляющий трах. Так как руки заняты дверью, это мешает пальцам схватиться за волосы. Его беспокойство, кажется, усиливается, и давление на дверь ослабевает еще больше. Я пользуюсь преимуществом и захлопываю ее, щелкая замком.
У него отвисает челюсть.
— Не верится, что ты это сделала. — Он дергает ручку, и я отступаю назад. — Ава, открой дверь, — приказывает он. Я качаю головой. Его обнаженная грудь начинает резко вздыматься. — Ава, ты же знаешь, что я чувствую, когда не могу до тебя дотронуться. Открой дверь.
— Нет, сначала скажи, что мы можем разумно обсудить нашу свадьбу.
— Мы уже обсудили. — Он снова дергает ручку, и дверь сотрясается. — Ава, пожалуйста, открой дверь.
— Нет, мы ее не обсудили, Джесси. Ты просто поставил меня перед фактом, как все будет. У тебя действительно никогда не было отношений, не так ли?
— Нет. Я уже говорил тебе об этом.
— Могу сказать, у тебя дерьмово получается.
Его встревоженные зеленые глаза устремляются на меня.
— Я люблю тебя, — говорит он тихо, будто это все объясняет. — Пожалуйста, открой дверь.
— Ты согласен обсудить?
У меня никогда не было такой власти над ним. Я знаю, как сильно он ненавидит то, что не может до меня добраться, и я использую его слабость в своих интересах, но это единственная известная мне слабость, так что если мне придется, я ее воспользуюсь, особенно для вопроса такого масштаба.
Он всеми зубами впивается в нижнюю губу, обдумывая мое требование. Потом вздыхает.
— Я согласен. Открой дверь. — Он хватается за ручку, но потом мне в голову приходит кое-что другое — то, что позже могло бы привести к еще одному обратному отсчету. С таким же успехом я могу убить двух зайцев одним выстрелом.
— Позже я встречаюсь с Кейт, — дерзко заявляю я.
Его глаза выпучиваются, как я и предполагала.
— Что?
— Вчера вечером я тебе говорила, что встречаюсь с Кейт, — напоминаю ему.
— И? Открой дверь.
— Ты не можешь запрещать мне видеться с подругой. Если я выйду за тебя замуж, то не для того, чтобы ты мог контролировать каждое мое движение. Позже я встречаюсь с Кейт, и ты позволишь мне… без всякого шума. — Мой голос спокоен и напорист, но внутренне я готовлюсь к вразумляющему траху, который будет соперничать со всеми теми, что были ранее.
— Ты испытываешь свою удачу, леди. — Его челюсти сжимаются, и я устало выдыхаю.
Я испытываю удачу, потому что хочу встретиться с подругой? Повернувшись к нему спиной, подхожу к скамейке для гантелей, сажусь и устраиваюсь поудобнее. Я не открою дверь, пока он не смягчится, так что я, вероятно, пробуду здесь некоторое время.
— Ава, что ты делаешь? Открой эту чертову дверь.
Наблюдаю, как он отчаянно трясет дверь. Боже, я люблю его, но он должен сбавить обороты в своих необоснованных требованиях и защите.
— Я не открою дверь, пока ты не начнешь вести себя более разумно. Если ты хочешь на мне жениться, то тебе нужно расслабить поводья.
Он смотрит на меня как на дуру.
— В беспокойстве о тебе нет ничего неразумного.
— Ты не беспокоишься, Джесси, а мучаешь себя.
— Открой дверь. — Он снова дергает ручку.
— Позже я встречаюсь с Кейт.
— Хорошо, но пить ты не будешь. Открой эту чертову дверь!
О, да, в этом вопросе мне тоже следовало бы бросить ему вызов, но, полагаю, я устроила ему достаточно сердечных приступов для одного утра. Он сам не свой, что нелепо — ведь я здесь. Чтобы не свести его преждевременно в могилу, поднимаюсь и направляюсь к двери, щелкнув замком, отступаю. Он врывается внутрь и, прижав меня к груди, опускает нас на пол на мягкий коврик.
Он чуть ли не душит меня в объятиях и с трудом дышит мне в волосы.
— Пожалуйста, не делай этого со мной снова, — умоляет он, и я внезапно испытываю вину. Это беспокойство — одно из самых неразумных его качеств. — Обещай мне.
— Это единственный способ заставить тебя выслушать меня.
Пытаюсь его успокоить, гладя по спине, чувствую, как его сердце колотится у моей груди.
— Я буду слушать. Только не ставь больше между нами никаких преград.
— Мы не можем все время проводить вместе.
— Знаю, но, когда я не смогу быть рядом, то это будет на моих условиях.
Я смеюсь и закидываю руки за голову.
— А как насчет меня?
Он вскидывает голову и хмуро смотрит на меня.
— Я буду слушать, — ворчливо бормочет он. — Ты ведешь себя очень вызывающе, будущая жена. — Надувшись, он снова утыкается лицом мне в шею.
Ох, какой же он толстокожий. Впрочем, я не утруждаю себя спорами с ним по этому поводу. После моих проступков я ожидала, что меня прижмут к стене и оттрахают до полусмерти, так что тот факт, что он просто меня обнимает, немного удивляет. Может, я нашла свой инструмент для торга.
Он садится и притягивает меня к себе на колени.
— Почему бы вам не встретиться в «Поместье» и выпить там?
— Ни за что! — шиплю я.
— Почему? — Он выглядит оскорбленным.
— Чтобы ты мог следил за мной?
— Это логично. Ты можешь выпить, а я могу убедиться, что ты в безопасности, а потом отвезу тебя домой.
Да, звучит логично, но я не хочу создавать себе проблем. Ноги моей больше не будет в баре.
— Нет. Точка, — заявляю твердо.
Он надувает губы, и я качаю головой, подкрепляя этим жестом свой ответ. И, кроме того, там будет она, со своими взглядами и неприятными мелкими подколами. Ни за что.
— Невозможная женщина, — дуется он, не размыкая объятий. Меня ставят на ноги и целомудренно целуют. — Я в душ, пошли.
Он многозначительно выгибает бровь и выбивает из под ног почву плутоватой ухмылкой. Я не так уж сильно возражаю, когда он требует подобное.
— Я уже приняла душ.