Для Гайярде обнаруженный документ оказался политической сенсацией. «Завещание», пишет он, «вместо того, чтобы стареть и терять значение, наоборот, приобретает все большее значение» Действительно, в условиях, когда русский царизм «примерял» на себя мундир жандарма Европы, документ, вышедший якобы из-под пера Петра I, должен был служить красноречивым историческим подтверждением давних и тайных замыслов российской монархии в отношении своих соседей. «Завещание» в это время развенчивало имперские амбиции правительства Николая I.
Текст публикации Гайярде существенно отличался от сообщения Лезюра. Он содержал ряд элементов, позволяющих говорить о нем уже как о собственно документе: в начале помещено вступление, представляющее текст именно как завещание («Во имя святой и нераздельной Троицы, мы, Петр, император и самодержец всея России и проч., всем нашим потомкам и преемникам на престоле и правительству русской нации…»); имеется концовка («Так можно и должно будет покорить Европу»). В публикации Гайярде по сравнению с изложением Лезюра иной порядок статей, имеются и смысловые разночтения, что фактически говорит о другой редакции «Завещания». Так, например, существенно расширен пункт о целях русских монархов в отношении Польши: здесь рекомендовалось «вводить туда русские войска и временно оставлять их там… Если же соседние государства станут создавать затруднения, то их успокаивать временным раздроблением страны, до тех пор, пока можно будет отобрать назад то, что было им дано»9. Более определенным оказался пункт о политике в отношении Англии: «Преимущественно добиваться союза с Англией в видах торговли, ибо это именно та держава, которая для своего флота наиболее нуждается в нас и которая может быть наиболее полезною для нашего флота. Обменивать наш лес и другие произведения на ее золото и установить между ее и нашими торговцами и моряками постоянные сношения, которые приучат нас к торговле и мореплаванию»10. Существенно изменен пункт, касающийся Индии. Здесь Петр I, полагая, что обладатель не только Индии, но и Турции «будет обладателем мира», советует «возбуждать постоянные войны то против турок, то против персов…, про-никнуть до Персидского залива, восстановить, если возможно, древнюю торговлю Леванта через Сирию и достигнуть Индии, как мирового складочного пункта. По овладении ею можно обойтись и без английского золота»11.
В иной редакции дан пункт о политике России по отношению Австрия.' Петр 1 рекомендует постепенно установить протектонад ней с целью «подготовки полного ее порабощения в будущем», предварительно использовав австрийский дом для изгнания турок из Константинополя. Отличия имеются и в двух последних пунктах «Завещания» Петра I".
Публикация Гайярде не оставляла у читателей сомнения относительно политической важности обнаруженного им документа. Об этом красноречиво говорил заголовок, предпосланный им «Завещанию»: «Копия плана европейского господства, оставленного Петром Великим своим преемникам на русском троне и хранящегося в архивах Петергофского дворца, близ СПб». Книга Гайярде, выдержавшая на протяжении нескольких десятилетий не одно издание, несмотря на существенные изменения, непременно содержала текст «Завещания».
В 1839 г. этот текст был переиздан с рядом поправок польским историком Л. Ходзко в его книге «Польша историческая, литературная, монументальная и иллюстрированная»13. Здесь «Завещание» квалифицировалось уже как «политическое», а также однозначно указывалось без каких-либо доказательств, что оно было в черновом виде составлено в 1709 г., после Полтавской битвы, а в 1724 г. окончательно отредактировано. Почему появились эти даты, становится ясно из комментария Ходзко. Карл Великий, Карл V, Наполеон, пишет он, мечтали о мировом господстве, но их желание «умерло вместе с ними, они не сказали своим преемникам: желайте того, чего желал я, завершите дело, начатое мной. Те думали, что мировое господство может быть завоевано в течение жизни одного человека. Петр же… глядел вперед на века, и, составив свое политическое завещание в начале царствования, он двадцать лет трудился над осуществлением своей программы завоевания мира (курсив наш. – В. А.)»14.
Таким образом, книга Ходзко впервые связала планы «Завещания» с реальной внешнеполитической деятельностью Петра I. Сыграв решающую роль в популяризации в европейских странах Идеи о завоевательных намерениях русских монархов, она только в 1839 – 1847 гг. выдержала шесть изданий. Ходзко предупреждал европейские народы о росте угрозы со стороны России, призывая их никогда не забывать о «Завещании» Петра I. Российская монархия с ее завоевательными планами прямо противопоставлялась им европейскому революционному процессу. «Через 50 лет, – писал он, – Европа будет республиканской или казацкой». Ход-iK0 призывал создать священную лигу революционных сил против самодержавной России и восстановить Польщу в ее древних границах как «средство» от «казацкой Европы».
В 1841 г. к «новому крестовому походу против русских варваров» призвал французский историк Ф. Кольсон. Он писал: «в начале XVIII в. Петр I, остановив взгляд на карте мира, воскликнул: "Бог создал только Россию", и тогда он задумал те грандиозные планы, которые оформил потом в завещании»15. Кольсон, как и Ходзко, обращается к общественному мнению Европы и, используя «Завещание», требует восстановления Польши, вплоть д0 включения в ее состав всех украинских и белорусских земель. В его интерпретации «Завещание» становится программой завоевания Россией уже едва ли не половины мира, включая Бирму. Даже столицу империи «Завещание», по Кольсону, намечало перенести в Константинополь.
В 1849 г. сокращенный текст «Завещания» (по публикации Гайярде) был использован в книге венгерского посла во Франции Л. Телеки «Русская интервенция». Как и в книге Кольсона, здесь вновь фигурируют «русские варвары», угрожающие, в строгом соответствии с предначертаниями Петра I, европейской цивилизации. Ссылаясь на отраженные в «Завещании» замыслы относительно Австрии, автор призывал к укреплению этого государства, могущего стать, по его мнению, реальной силой, способной предотвратить угрозу Европе со стороны России16.
В середине 50-х гг. в связи с Крымской войной вновь усилился интерес к «Завещанию». Только в 1854 г. оно публикуется в сокращенном варианте в книге анонимного автора «Der Russisch – Turkische Streit und der Widerstand Europas gegen die Russische Po-litik», в одной из французских газет и в книге А. Равержи «История России и ее завоеваний со времен царствования Петра Великого до наших дней»17. Через год в книге французского военного историка Корреара «Восточный вопрос» «Завещание» было помещено в качестве иллюстрации к карте расширения пределов Российской империи со времен Петра I до середины XIX в. (по публикации Ходзко). В отличие от Ходзко, Корреар, также не приводя никаких доказательств, отнес составление «Завещания» к 1710 г. По его мнению, оно было переработано после Ништадтского мира, в 1722 г., и затем окончательно отредактировано А. И. Остерманом уже после смерти Петра I в 1730 г.18
В 1857 г в книге французского историка А. Баллейдье «История императора Николая I» в приложении под заголовком «Составленный Петром Великим план увеличения своей империи» была опубликована третья, сокращенная и восходящая к тексту Лезюра редакция «Завещания», опять без указания источника заимствования19.
Популярность «Завещания» за рубежом контрастировала с абсолютным молчанием о нем отечественных ученых, конец которому был положен рижским городским библиотекарем Г. Беркхольцем. В 1859 г. в Риге на немецком языке им были выпущены сначала статьи, а затем брошюра (перепечатанные в немецких газетах), где впервые заявлено о фальсифицированном характере «Завешания». Обращая внимание читателей на то, что книга Лезюра, объявившая о конфиденциальном документе, оставленном Петром I, написана по заказу французского правительства, Беркльи попытался раскрыть и политическую подоплеку составления «Завещания». По его мнению, оно было изготовлено для оправдания завоевательных планов Наполеона «каким-то дипломатом»20.
В I860 г. в связи с польскими событиями «завещание» вновь публикуется по тексту Гайярде в анонимной книге «Завещание Петра Великого, или План европейского господства, оставленный им своим потомкам и преемникам на русском троне». В последующие годы споры вокруг «Завещания» резко расширяются. Как о явном подлоге о нем бегло упомянул русский историк Г. Куник21. Французский же историк Шницлер, вновь опубликовав текст, прямо заявил, что хотя, возможно, «Завещание» и является «чистейшей выдумкой, но оно прекрасно служит целям антирусских выступлений»22. В ряде других печатных публикаций начала 60-х гг. петровский «план» завоевания Европы использовался для обоснования выступления против России коалиции европейских государств. Защитникам подлинности «Завещания» в 1863 г. вновь ответил Беркхольц (на французском языке) В этой работе, в отличие от первых, он называет возможного автора «Завещания». Им, по мнению Беркхольца, мог быть сам Наполеон I. Тем самым Беркхольц дискредитировал племянника знаменитого французского императора – Наполеона III, вынашивавшего планы войны с Россией для поддержки восстаний в украинских и белорусских губерниях. По заключению Беркхольца, бесконечные перепечатки «Завещания» и статьи в поддержку его подлинности выгодны тем, кто мечтает о расчленении России, и в частности выходе из ее состава Польши23
Беркхольц в своей работе неосторожно заметил, что во Франции уже мало кто верит в подлинность обсуждаемого документа. Ответ последовал незамедлительно: в 1863 г. увидело свет второе издание книги Гайярде с публикацией «Завещания»24.
Начиная с 70-х гг. в связи с освободительными войнами славянских народов «Завещание» снова выходит на сцену. В книге аббата М. Гома «Завещание Петра Великого, или Ключ к будущему» оно приводится по тексту Гайярде, а затем для подтверждения призыва к объединению всех католиков в крестовом походе против России Гом дает картину «исполнения» петровского плана, причем в нем фигурируют уже «коварные замыслы» России и против Японии25. В это же время активизируются и выступления Русских ученых с дискредитацией подделки. В. Р. Зотов в статье 0 д'Эоне назвал «Завещание» «мнимым» и «нелепым», заметив, что оно стало известно в Европе еще в эпоху Семилетней войны из архива Министерства иностранных дел Франции26. В 1875 г. впервые появляется изложение «Завещания» на русском языке с критическим анализом этого документа (Е. П. Карновича), в основном построенным на аргументации Беркхольца. Вместе с тем автор статьи, в отличие от Беркхольца, полагает, что к составлению «Завещания» оказался причастен не Наполеон, а д'Эон27. «Диким мифом» и «басней» назвали «завоевательный план» Петра I К. Н. Бестужев-Рюмин и О. Ф. Миллер28.