«Соборному деянию на мниха Мартина Арменина» упомянут такой авторитетный даже в глазах старообрядцев человек, как Дмитрий Ростовский, якобы едва ли не самолично нашедший рукопись, здесь же красочно описаны признаки «древности» рукописи – ее внешний вид.
Атрибуты наукообразия часто сопровождали введение подделок в научный оборот. Помимо легенды они включали всевозможные комментарии (текстологические и по содержанию), снимки почерков. Многочисленными комментариями по содержанию снабжены публикации «Песни Мстиславу» и «донесений» Гримовского, «Сказания о Руси и о вещем Олеге». Минаев и Иванов рискнули представить читателям факсимильные снимки почерков рукописей своих изделий. С. Марешаль в публикации «Завещания» Екатерины II ввел маргиналий, указывающий на незавершенный характер последнего распоряжения императрицы, Дабелов многоточиями обозначил якобы пропущенные или непрочитанные места «описи» библиотеки московских царей. Сторонники подлинности «Соборного деяния на мниха Мартина Арменина» многочисленными и не лишенными казуистики схоластическими рассуждениями отстаивали «научную обоснованность» своей точки зрения.
Авторитет подлогов подкреплялся и иными способами: авторитетом автора или героя вымышленного источника, значимостью вида, обстоятельств его создания. Так появились ни больше ни меньше как «завещания» русских императоров*, письмо Румянцева, причастного к делу царевича Алексея Петровича, «Прутское письмо», якобы написанное в критический для Петра Г момент, «Песнь» упомянутого в «Слове о полку Игоревен загадочного Бояна, приписки известных исторических лиц, выполненные Сулакадзевым, и т. д.
Подделки подкреплялись всевозможными признаками «древности». В процессе их изготовления использовались пергамен (авторами «Соборного деяния на мниха Мартина Арменина», Бардиным, Сулакадзевым, Ивановым), стилизация под древний почерк (Головиным, Минаевым, Ивановым, Сулакадзевым), фальсифицированные записи писцов (Бардиным, Сулакадзевым) и др.
[* Для полноты картины, связанной с «завещаниями», укажем и на поддельное завещание царя Алексея Михайловича – весьма безыскусную фальсификацию начала XVIII в., представлявшую собой нравственные размышления царя накануне смерти. См.: Памятники древней письменности. – СПб., 1889. – Т. LXXX. – С. 77-80.]
Психологически, конечно, нелегко сегодня представить зарождение самого замысла у автора фальсификации, поиск им ее жанрового своеобразия, содержания, элементов «прикрытия». Однако совершенно очевидно, что автору подлога приходилось мобилизовать все свои способности, знания, а также пользоваться пособиями, имевшимися в его распоряжении. Подчас это была нелегкая работа. Авторы «Соборного деяния на мниха Мартина Арменина» были вынуждены проштудировать немало книг, в том числе редких зарубежных изданий, прежде чем приступить к своей «работе». Нелегко пришлось и автору письма Румянцева: он должен был разобраться в подробностях следственного дела о царевиче Алексее. Пришлось потрудиться и авторам «завещаний» русских императоров – им надо было хорошо представлять перипетии многолетних династических связей, историю международных отношений в Европе, основные события царствования Елизаветы Петровны, знать переписку Екатерины II с Вольтером. Летописи, Сборник Кирши Данилова, «Слово о полку Игореве» использовал П. Львов, в курсе ногейших исторических сочинений и археографических открытий постоянно были Бардин и Сулакадзев. Приемы, способы, техника подделок исторических источников в определенной мере отражали состояние исторической критики и историографии. Будь авторы «Соборного деяния на мниха Мартина Арменина» более сведушими в древних памятниках, вряд ли они допустили бы столь вопиющие промахи, как указание в источнике XII в. года от Рождества Христова, включение современных белорусизмов, дублирование переноса слов на следующую страницу, ряд палеографических несуразностей. Очевидно, и Бардин с Сулакадзевым, «работая» под древний почерк, постарались бы учесть те знания о развитии в русской письменности начертаний отдельных букв, которые в их время были доступны еще только узкому кругу профессионалов, а позже стали хрестоматийными. Тем не менее нельзя не подивиться изобретательности авторов «Завещания» Екатерины II, «Рукописи профессора Дабелова», мастерству Бардина, литературному блеску «Сказания о Руси и о вещем Олеге», фантазиям и остроумию Сулакадзева, авторов «Соборного деяния на мниха Мартина Арменина», «речи» боярина Романова, «указа» царя Алексея Михайловича.
Состояние исторической критики и историографии отразил и процесс бытования и разоблачения подлогов. Очевидно, в XVIII – начале XIX в. еще было возможно отстаивать, например, подлинность «Соборного деяния на мниха Мартина Арменина», используя такие аргументы, как ссылки на авторитет лиц, удостоверявших их подлинность, или на место хранения оригинала. Однако уже две-три скептические фразы, брошенные Карамзиным о фальшивке, заставили читателей стать осторожными в оценке этого источника. Позже, когда по цензурным условиям нельзя было подвергать критике «Соборное деяние», молчание о нем серьезных исследователей значило больше, чем многословные схоластические рассуждения защитников его подлинности. В начале XIX в. еще удавалось морочить головы увлеченных коллекционеров изделиями Бардина, но совершенно невозможно представить себе, чтобы они с такой же легкостью привлекали коллекционеров полвека спустя. В 30 – 40-х гг XIX столетия сахаровские подделки вызывали умилительное восхищение, но уже несколькими десятилетиями позже от него непременно потребовали бы и предъявления «Рукописи Вельского», и объяснения необычности сюжета сказки об Акундине, и более ясного обоснования им «беспаспортных бродяг» – загадок. Иначе говоря, все происходит в свое время- от возникновения подделок исторических источников до их окончательного разоблачения нередко пролегает немалая дистанция, измеряемая не только годами, но и уровнем развития исторической науки
Тем не менее следует констатировать примечательный и многозначительный факт фальсифицированный исторический источник, как правило, уже в момент его введения в научный оборот встречал скептическое отношение, а последующие полемики вокруг него, сколь бы жаркими они ни были, неизбежно заканчивались разоблачением подлога.
На этом и хотелось бы поставить точку в нашем исследовании. Но думается, что ее нельзя ставить в работе по изучению истории подделок, их бытования, а также в разоблачении новых фальсификаций. Во второй половине XIX, в XX в и вплоть до наших дней жанр подлогов письменных исторических источников в России не умирает «Протоколы Сионских мудрецов», «Дневник» Вырубовой и другие фальсификации отмечены не только вымученными приметами «старины», но и намеками на «масонские заговоры», зловещие тайные «козни», против которых нет-нет да и слышен призыв к объединению самых мрачных сил нашего неспокойного времени Но мы искренне верим, что об этих и других подлогах наука еще не раз скажет свое веское и беспристрастное слово.
БИБЛИОГРАФИЯ
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
показания о том, почему автор решил написать такую книгу и как он собирается это сделать
1 Бадигин К.С.Ледовые плавания русских поморов с XII по XVIII в – М, 1953
2 Мавродин В.В.Против фальсификации истории географических исследований // Изв Всесоюз географ о-ва – МЛ, 1958 – Т LXC – С 9 – 91 См также Лихачев Д С К вопросу о подделках литературных памятников и исторических источников // Истор архив – 1961 – N 6 – С 144-158
3 Теплое Л, Немировский В Книгопечатание – русское изобретение // Лит газ – 1951 – 1 апр
4 Жуковская Л И Поддельная докириллическая рукопись (К вопросу о методе определения подделок) // Вопросы языкознания – i960 – N 2 – С 141 – 144
5 Буганов В И, Жуковская Л П Рыбаков Б А Мнимая «Древиейтлая летопись» // Вопросы истории – 1977 – N6 – С 202 – 205 Жуковская Л П. Филин П Н «Влесова книга» Почему не Белесоват (Об одной подделке) // Рус речь – 1980 – N 4 – С 117
6 Книжное обозрение – 1988 – N 2 – 8 янб – С 3
7 Творогов О. В. Когда была написана «Вдесова книга»'1 Философско-эстетические проблемы древнерусской к\льтуры Сб ст – М, 1988 – Ч 2 – С 144 – 195
6 Обратить в пользу для потомков Публикация, предисловие и примечания Михаила Маковеева,// Новый мир – 1985 – N 8 – С 195 – 213, N 9 – С 218-236
9 Литературная газета – 1986 – N 22 – 28 мая – С 6
10 И А Бенедиктов О Сталине и Хрущеве // Мол гвардия – 1989 – N 4 – С [3
11 Интервью, которого не было // Огонек – 1989 – N 37 – С 8
12 Арутюнов Г. А., Волков Ф Д Перед судом истории // Моек праада – 1989 – N 76 – 30 марта
13 Перегудова 3, Каптелов Б Секретный агент Джугашвили'' // Коме правда – 1989 -N 143 – 21 июня – С 2
14 См об этом, например Возняк М Псевдо-Кониський и псевдо-Полетика – Львт-Кшв, 1939, Карпов Г Критический обзор разработки главных русских источников, до истории Малороссии относящихся – М, 1870
15 Из общих работ назовем Масанов Ю Литературные мистификации // Сов библиография – М, 1940 – Вып 1 (18), Берков П Н О людях и книгах (Из записок книголюба) – М, 1965 (гл «Книжные мистификации и подделки»), Жижшгенко А А Подлог документов историко-догматическое исследование – СПб, 1900, Ланн Е Литературные мистификации – М Л, 1930, Куник А А Тохтамыш и фиркович – СЛб, J 876, Смирное И Л О лодяеда-и А И Сулакядзева древнерусских памятников // ТОДРЛ – Л, 1979 – Вып 34 – С 200-219
Глава первая
«Обет юного венценосца»
1 Подробнее см Козлов В П «Примечания» Н М Карамзина к «Истории государства Российского» // Карамзин Н М История государства Российского – М, 1989 – Т I- С 551-574
2 Карамзин Н М История государства Российского – СПб, 1842 – Т VIII – Примеч 182
3 Там же – С 65 – 66
4. Там же – Примеч 182, 184
5 Собрание государственных грамот и договоров – М, 1819 – Ч II – N 37
6 Соловьев С М История России с древнейших времен – М, 1989 – Т VI – Кн 2 – С 423-424, Бестужев-Рюмин К Н Русская история – СПб, 1885 – Т II – Вып 1 -С 215-216