Основные виновники этого позора понесли заслуженную кару советского закона. Военный трибунал 11 и 12 января рассмотрел дело Виноградова, Пахоменко и Волкова, признавших себя виновными в подлом шкурничестве, и приговорил их к расстрелу.
В тот же день приговор был приведен в исполнение перед строем дивизии.
Позорный отход 44–й стрелковой дивизии — показательный процесс, что не во всех частях Красной Армии у командного состава развито чувство ответственности перед Родиной, что в тяжелом, но далеко не безнадежном положении командиры иногда забывают свой долг командира и у них иногда берут верх шкурнические интересы.
Позорный отход 44–й стрелковой дивизии показывает далее, что в бойцах также не развито чувство ответственности за вверенное им Родиной оружие и они иногда при первом серьезном нажиме со стороны противника бросают оружие и из бойцов Красной Армии, которые обязаны бороться за Родину с оружием в руках до последнего вздоха, превращаются в безоружную толпу паникеров, позорящих честь Красной Армии.
Главный военный совет РККА требует от военных советов округов и всей массы красноармейцев извлечь урок из печального опыта позорного отхода 44–й стрелковой дивизии.
Главный военный совет РККА требует от командиров, политработников, всего начсостава, чтобы они честно и мужественно выполняли долг перед Родиной и Армией, были требовательными к самим себе и повысили свою требовательность к подчиненным, пресекая расхлябанность в частях, ликвидируя панибратство в отношении к подчиненным и насаждая железную воинскую дисциплину как мерами воспитания, так и мерами карательными».
Этот приказ построен в манере старой песенки «если кто‑то кое — где у нас порой…». Незадачливые руководители 44–й дивизии, безусловно, были виновны в катастрофе. Однако по уровню подготовки они ничем не были хуже основной массы командиров Красной Армии. Да и все вообще рядовые красноармейцы воевать толком не умели, особенно в сложных условиях зимы и бездорожья. Не числом, а умением ведь воевали финны. Вряд ли Виноградов и его товарищи заслуживали такой суровой кары, как расстрел. Но Ворошилову и Сталину требовалось найти виноватых и казнить их для острастки всей армии, чтобы заставить других командиров не только самим сражаться «до последнего вздоха», но и принуждать к этому и подчиненных.
Поражение 44–й дивизии было во многом обусловлено тем, что ее бойцы и командиры не были обучены действовать в суровых условиях карельской зимы.
По словам Мерецкова, 44–я дивизия была переброшена на фронт «из украинских степей без предварительного обучения бойцов в условиях лесисто — болотисто- холмистой местности и глубоких снегов. Эта дивизия сражалась не на том участке, которым я в тот момент руководил, но мне рассказали о ее судьбе. Она оказалась в совершенно непривычной для себя обстановке и понесла тяжелые потери, а комдив погиб». Кирилл Афанасьевич не стал уточнять, что Виноградов был расстрелян.
Во второй половине января главные силы финской Лапландской группы, нанеся поражение 44–й и 163–й дивизиям, перенесли свои усилия на 54–ю дивизию, которой командовал комбриг Гусевский. Здесь события развивались так. Дивизия наступала на Кухмониеми и Корписалми. 6 декабря она достигла важного перекрестка дорог у Расти, чем создала угрозу коммуникациям, связывающим север и юг Финляндии. Финны сформировали отдельную бригаду полковника А. Вуокко в составе 5 пехотных батальонов и 1 артиллерийского дивизиона и перешли в контрнаступление. К 25 декабря 54–я дивизия была оттеснена к границе, а в конце января попала в окружение. Ее коммуникации были окончательно прерваны к 1 февраля. К тому времени противнику удалось рассечь район обороны дивизии на 8 частей. Окружения избежал только один ее полк — 337–й стрелковый. До 10 февраля финны пытались разгромить отдельные оборонительные участки, но, встретив упорное сопротивление, перешли к осаде. Командование дивизии сумело создать в гарнизонах запасы продовольствия, которых вместе с теми, что сбрасывались авиацией, хватило на все время блокады. 13 февраля Гусеевский радировал в штаб 9–й армии: «Дивизия сражается в окружении в течение 15 дней, использовав до конца все свои внутренние возможности, раненых — сотни, продовольствия нет. Мы делаем все, что в наших силах, для спасения дивизии. Сбрасывайте в гарнизоны не килограммы, а тонны продовольствия, ждем ответа».
В конце февраля финны перешли к тактике подавления отдельных осажденных участков артиллерийским огнем. В ночь на 3 марта после 4–дневной артиллерийской подготовки противник атаковал район, где находились 2–я рота 118–го горнострелкового полка и 7–я батарея 86–го артполка. Почти все защитники этого района были уничтожены. Уцелели лишь 25 человек.
В течение двух последующих суток подразделения 337–го полка при поддержке нескольких танков пытались выбить противника из дефиле, разделявшего восточный участок и район обороны КП дивизии. Потеряв до 50 человек убитыми и танк, они возвратились на исходные позиции.
6 марта противник начал ожесточенный артиллерийско — минометный обстрел восточного участка обороны и в ночь на 7 марта занял его. При этом было убито и захвачено в плен около 230 бойцов и командиров. Около 100 человек смогли уйти по льду озера Са- уна — ярви и присоединиться к защитникам КП. 11 и 12 марта противник вел интенсивный обстрел позиций этого района, и большинство блиндажей и землянок были разрушены. Утром 13 марта финны перешли в атаку, которая была отбита.
Более активным действиям финнов помешало наступление Ребольской оперативной группы 9–й армии, начатое силами переброшенной на этот участок 163–й стрелковой дивизии, 593–го стрелкового полка 131–й дивизии и нескольких лыжных батальонов. Хотя деблокировать 54–ю дивизию не удалось, финнам пришлось бросить часть сил против наступавших и тем самым ослабить натиск на окруженные гарнизоны.
11 февраля еще одну попытку прорыва блокады предприняла «лыжная бригада» под командованием полковника Долина в составе 9, 13 и 34–го лыжных батальонов. Потеряв ориентировку, она была разгромлена
13—14 февраля в боях с финскими лыжными отрядами. Потери батальонов, участвовавших в этих двух операциях, составили 1274 человека убитыми, 903 ранеными, 583 пропавшими без вести и 323 обмороженными. Потери же 163–й дивизии за период операции 29 февраля — 13 марта составили 993 убитыми, 3295 ранеными и 191 пропавшими без вести. Общие же потери этого соединения, сумевшего овладеть Суомусальми, побывать в окружении и в еще одном, не слишком удачном наступлении, составили 2274 убитыми, 7670 ранеными, 769 пропавшими без вести и 888 обмороженными, то есть примерно 70 % штатного состава. В самой же 54–й дивизии, которая была блокирована в течение 46 дней, потери исчислялись в 2118 человек убитыми, 3732 ранеными и 573 пропавшими без вести, что составляло 60 % штатной численности горнострелковой дивизии. Многих раненых эвакуировать из окружения не удалось, и они погибли.
На совещании 1940 года Сталин поставил Чуйкову в вину то, что части 9–й армии так и не смогли прорвать блокаду и соединиться с 54–й дивизией. Василий Иванович оправдывался: «Здесь говорили, что противник окружал слабыми силами. Докладываю, что 54–я дивизия была окружена 14 стрелковыми батальонами (на самом деле — пятью. — />.С.).
Сталин спросил:
— У вас сколько было частей против противника?
Чуйков, не подозревая подвоха, охотно перечислил:
— В момент окружения было 8 рот, 2 батальона и полк НКВД. Потом вся 54–я горнострелковая дивизия и 163–я стрелковая дивизия плюс полк НКВД, всего 4 полка.
— А лыжные батальоны? — деланно — простодушно осведомился Сталин.
— Их прибыло 5 батальонов, — признался командарм.
— Вот сосчитайте, у вас в три раза больше получается, — усмехнулся Иосиф Виссарионович.
— Правильно, товарищ Сталин, — согласился Чуйков, — но противник к этому времени создал такие укрепления, которые 6–дюймовой артиллерией еле брали.
— Не верю, — сказал Сталин словами Станиславского. И оказался прав.
Василий Иванович неуверенно добавил:
— Это подтверждали работники политуправления армии, работники штаба армии, которые своими глазами видели и проверяли эти укрепления…
Положим, на глазок не определишь, выдержит ли укрепление прямое попадание 152–мм снаряда. И как это, интересно, политработники проверяли финские доты и дзоты? На соответствие принципам учения Маркса — Ленина — Сталина, что ли?
Иосиф Виссарионович начал понемногу выходить из себя:
— В районе 7–й армии бетоноартиллерийские сооружения 6–дюймовая разбила. У вас дотов перед собой не было? У вас много было камня, земли, могли быть в этих местах граниты, было около трех дивизий, окружена была лишь одна дивизия, а сюда телеграммы шлете партии Ленина — Сталина, герои сидят, окружены, требуют хлеба. Кормить людей нужно. Снаружи еще дивизия, затем около тысячи пограничников — старых солдат, полк, затем четыре или больше батальонов. Батальон — это 800 человек?
— 750 человек, — машинально поправил Чуйков.
— Лыжные батальоны, артиллерия, — продолжал Сталин, — а у противника меньше артиллерии, у нас больше артиллерии, а они пренебрегают артиллерией.
— Артиллерия была использована, — возразил Чуйков.
— Была использована, и все‑таки ничего не добились, — парировал командарма генсек, — посылались телеграммы партии Ленина — Сталина, сидели, кормили дармоедов. Как у вас, еше героев нет?
— Никак нет, — доложил Чуйков. — Пробраться к Гусевскому не было никакой возможности, чтобы его проверить, а он врал. Но, когда мы посмотрели, что он из себя представляет в действительности, то оказывается, что у товарища Гусевского полк потерял только 71 человека ранеными и 39 убитыми (на самом деле — раз в 20–30 больше: 1089 убитыми, 309 пропавшими без вести и 1260 ранеными. — Б. С). Гусевский своими паническими телеграммами вводил нас в заблуждение.
— На одном месте всегда пристрелят, — подал реплику кто‑то из присутствовавших в зале.