Поскольку подлинная культура с ее безграничной свободой мышления и дыхания, ее непредсказуемостью, предельной телесностью и предельной духовностью, с ее умением восстать, взбунтоваться против мещанской благовоспитанности, против посредственности, восстанавливает “связь времен”.
Ибо когда шекспировский Гамлет говорит:
“Распалась связь времен”, то здесь Шекспир имеет в виду самое страшное:
Когда не помнят прошлого,
не могут жить в настоящем,
и не верят в будущее.
Уже давно известно, что эротическое и творческое находятся очень близко друг от друга. Ибо творческое – в значительной степени сублимация эротического. Гениальное и сексуальное – намного ближе друг к другу, чем это может казаться.
Мне не хочется углубляться в сферы классического психоанализа, вместо него воспользуюсь поэзией. И не эротической, а сверхэротической.
На том уровне, когда эротика проявляется как высшие знаки культуры.
Так в ночи летние, ничком,
Упав в овсы с мольбой: исполнься
Грозят заре твоим зрачком.
Так затевают ссоры с солнцем.
Так начинают жить стихом.
Не хочется даже обсуждать эти строки из стихотворения Бориса Пастернака.
Потому что, совершив подобное, я немедленно опустил бы великий творческий эротизм этих стихов на землю.
Всякое непоэтическое прикосновение к этому невероятному Вселенскому эротизму уничтожит искусство. Я позволил себе только выделить самое эротическое слово, которое может помочь пониманию того, НАСКОЛЬКО это эротично.
И еще один стих:
Звук
осторожный и глухой
Плода,
сорвавшегося с древа,
Среди
немолчного напева
Глубокой тишины
лесной...
Я вообще боюсь комментировать этот стих, но я знаю, кто-нибудь обязательно скажет, что эротизм этого гениального творения из четырех строчек Осипа Мандельштама притянут мною за уши.
Как и в первом варианте использую курсив. Но только не один, а целых три. Объяснять не буду, ибо, как сказал А.С. Пушкин:
Поэзия выше нравственности.
Я не случайно выбрал стихи, в которых нет открытых эротических мотивов, ибо эротика в них сублимирована (не скрыта, нет, а именно сублимирована). Как Пастернак, так и Мандельштам всегда были невероятно эротичны, на высочайшем поэтическом, жизненном и концептуальном уровне.
Перед нами в первом случае – поэтическая эротика, во втором – глубоко концептуальная. Творческий человек эротичен на всех уровнях.
Но если жизнь “не требует поэта”, то все уровни вторгаются в единое пространство.
Пространство чистой сексуальности.
Девочка из небольшого скандинавского города была безумно творчески эротична, но в кругу молодежи этого маленького спящего города поэзия не принимается, ее не читают, о ней не говорят. А если кто-нибудь захочет признаться в своем неравнодушии к поэзии, то лучше этого не делать. Дабы не прослыть белой вороной, не оказаться в гордом одиночестве, не вызывать насмешек. И необходимость, неодолимая потребность быть в контакте с окружением победила, а врожденная творческая энергетика осталась. Но проявилась только в одной сфере – в сфере сексуальности (правда, того уровня, который существует даже у лягушек).
Наши встречи немедленно вытащили, выявили мгновенное осознание, что ЭТО – есть, что говорить и думать о Вечности, о поэзии, о Бессмертии Духа, о Музыке Миров не позорно, не шизофренично. Произошло вулканическое изверя|ение лавы подсознания.
Великая созидательная энергия выросла в творческий импульс (эротика ведь в подоплеке – тоже энергия созидания, потенция к совершению).
В нашем случае девочке из небольшого городка потребовался толчок, ввод в тот мир, который оказался ее родным, ее подлинным миром.
Вне этого мира она чувствовала себя чужой. Ее впечатлительность вкупе с талантом мгновенно расставили все на свои места.
Существуют и совершенно иные ситуации, другой тип гения. Скажем, явление, когда гений живет в мире, где все против его творческого существования, где нет ни одного шанса быть поддержанным.
И все же сила творческого огня гения настолько грандиозна, потенциальная необходимость быть самим собой столь необъятна, что гений проявляется наперекор всему. (Об этом подробнее в следующей главе.) Невзирая на невыносимость одиночества, насмешек, нищеты. Ибо угроза несуществования его, гения, как космического, созидающего, как проводника превыше всех коммуникативных благ.
Такого уровня гений часто лишен земного, материального, но одарен высшим богатством: он вступает в эротические игры с Вечностью. Подобное я осмелился бы назвать “идеей непорочного зачатия”.
Сколько имен можно привести в пример:
Бодлер и Малер, Вийон и Модильяни, Эдгар По и Моцарт, И. С. Бах и Шуман, Ван Гог и Достоевский, Шопен и Брамс, Чайковский и Мусоргский, Мольер и Бетховен.
Каждый из приведеных в пример гениев был лишен многих (иногда даже всех) благ, которые дают надежность проживания нормальной (“приличной”) земной жизни.
В этой главе я рассказал две истории о двух встречах. Встреча с классом одной из русских школ и с группой гимназистов одной из скандинавских стран. А ведь название главы – “Тайны гениев”. Какая же связь между гениальным созиданием и слушателями? Самая непосредственная.
Помните наш тезис?
КОЛЬ СКОРО СУЩЕСТВУЕТ ГЕНИАЛЬНОЕ СОЗИДАНИЕ, ДОЛЖНО СУЩЕСТВОВАТЬ И АДЕКВАТНОЕ ЕМУ ГЕНИАЛЬНОЕ ВОСПРИЯТИЕ.
И еще одно утверждение:
ЛЮДИ РОЖДАЮТСЯ ГЕНИАЛЬНЫМИ, НО, ПОПАДАЯ В МИР ПОСРЕДСТВЕННОСТИ, ТОЛЬКО ЧАСТЬ ИЗ НИХ СУМЕЮТ ПРОТИВОСТОЯТЬ ЭТОЙ ПОСРЕДСТВЕННОСТИ.
ОНИ И ПОПОЛНЯЮТ СОБОЙ БЕСЧИСЛЕННУЮ АРМИЮ ПОСРЕДСТВЕННОСТЕЙ И ТЕРЯЮТ СВОЮ ПРЕДНАЧЕРТАННОСТЬ.
Глава 7. Кто сумеет выстоять?
Кто же из всех рожденных на земле бесчисленных гениев сумеет выстоять, состояться на Планете? Какие качества необходимы гению дополнительно, для того чтобы не пропасть в сонме посредственностей?
Есть замечательная притча, которая в разных вариантах существует в различных культурах. Я возьму ее обобщенный вариант.
Один человек долго собирал деньги, чтобы купить в городе козу. У него в доме было много детей, и иметь каждый день козье молоко – значит никому не умереть с голоду. Наконец, отказывая себе во всем, он сумел собрать необходимую сумму. Купил в городе козу и счастливый идет в свою деревню, песни поет.
А три мошенника решили у него эту козу забрать. Но как? При помощи насилия?
Но тогда эти трое – не мошенники только, а форменные преступники. Они же – только мошенники. И ничего кроме! Идет человек с козой по дороге, за собой козу на привязи ведет, а навстречу ему – путник (первый мошенник).
– Ты чего это, добрый человек, черта за собой ведешь?
Бросай и беги!
– Это – не черт! Это – коза. Три года деньги собирал. Домой веду, деток молоком поить.
И пошел дальше (Экий шутник! Козу за черта принял!)
А навстречу ему второй мошенник.
– Бросай оборотня и беги!
– Какого оборотня? Это к-к-к-оза.
И пошел дальше, оглядываясь.
А навстречу ему – третий:
– Бросай и беги-и-и-и!
Бросил и побежал! Так и вернулся в деревню без козы.
Но почему бросил? Ведь козу купил? Три года деньги собирал,
Уже все без исключения кричат: “Брось черта и беги!” А они, упрямые негодники, знают: “Это – коза. Коза и все тут!”
Сила их духа столь велика, их связь с космической правотой столь непосредственна, что не существует равновеликой земной силы, логики, не хватит и миллионов противостоящих гению людей, которые могли бы поколебать уверенность гения в своей правоте.
Но откуда взялось так много мошенников? Ведь в начале их всего только три. У них был свой интерес – завладеть козой, а для этого! нужно обмануть одного-единственного ее владельца.
Давайте же пофантазируем в продолжение этой истории: Ограбленный владелец козы вернулся в деревню без козы и рассказал односельчанам свою историю. Историю о том, как ему в городе на рынке вместо козы всучили черта. Сельчане поверили.
Не могли не поверить, ибо знали рассказчика, как непьющего, рассудительного человека. Знали и чего ему стоило – собрать деньги на козу.
Жители этой деревни рассказали жителям деревни соседней. Жители соседней деревни тоже поверили – ведь все говорят.
Затем началась геометрическая прогрессия. И вот уже миллионы людей знают о черте вместо козы. Но невдомек им, этим миллионам, что за всеми этими обвальными слухами – три (!) мошенника и их мошеннический интерес.
Многие мнения формируются подобным образом. И когда мы приходим в этот мир, с его “мошенниками”, слухами, подделками, условностями, то на нас обрушивается лавина информации, якобы проверенной и официально признанной.
Нам предлагают не сомневаться, а принять все за чистую монету.
Но я хочу привести здесь один безобидный пример. Им я пользовался без малого тридцать лет в своих выступлениях.
Он как раз о том, что можно узнать и почувствовать, если опровергнуть лишь одну маленькую неточность в одной маленькой басне Ивана Андреевича Крылова.
Пренебречь предварительной установкой.
Помните его басню “Ларчик”?
О том, как привезли ларец с секретом и никак не могли открыть.
И даже сам “механики мудрец” не нашел секрета.
“И как открыть его, никак не догадался”
И вдруг последняя строчка басни звучит так:
“А ларчик просто открывался”.
Помню, когда впервые прочел басню, то даже рассердился на Ивана Андреевича: почему басню не закончил?