Американец Стивен Карр и англичанин Питер Глиббери встретились в Майами в 1985 году. Оба через штаб «бригады 2506» завербовались служить контрас. На армейском складе неподалеку от Майами они по предварительной заявке получили шесть тонн оружия и перевезли его на грузовике в расположенный поблизости город Форт-Лодердейл. Оттуда на борту ожидавшего их транспортного самолета без опознавательных знаков наемники вместе с оружием перебрались в Коста-Рику. Самолет приземлился на аэродроме обширного поместья, принадлежавшего гражданину США Джону Холлу. Место оружия в грузовом отсеке самолета быстро заняли упаковки кокаина. Холл не скрывал своих связей с ЦРУ и «по большому секрету» позже выболтал Карру, что контролирует важную тайную операцию, в ходе которой контрас получали из США оружие, а назад отправляли кокаин. Гонорар, выплачиваемый наркомафией за эту транспортную услугу, шел на оплату оружия.
Тянущиеся от контрас ниточки держал в кулаке упомянутый Оливер Норт, сотрудник Совета национальной безопасности США, «теневого» или, как его еще называют, «подвального» кабинета президента Рейгана. Вне всяких сомнений, Норт точно знал, какой груз возят в Коста-Рику задействованные им в этой операции самолеты.
И неужто был не в курсе происходящего высокопоставленный сотрудник ЦРУ Дуэйн Клэр-ридж, отвечавший за снабжение контрас оружием по линии шпионского ведомства? Вопрос чисто риторический. Клэрридж — профессионал до мозга костей. Иначе не был бы он вхож в Овальный кабинет Белого дома, где два раза в неделю в конфиденциальной обстановке — то есть с глазу на глаз, без свидетелей — подробно информировал президента Рейгана о ходе операции.
Наконец, неужто ни о чем не подозревал советник государственного департамента США Роберт Оуэн, выполнявший обязанности «дипломатического» связника между Нортом, главарями контрас и, вероятно, кланом Очоа?
Американские журналисты разыскали один из экипажей, регулярно выполнявших рейсы в Коста-Рику. Колумбийский эмигрант Хорхе Моралес имел во Флориде небольшую частную авиакомпанию. Время от времени он звонил пилоту сельскохозяйственной авиации американцу Гэри Бетцнеру, и на самолете Моралеса они отправлялись в Коста-Рику. «Я перевез изрядное количество оружия для контрас. А в обратную сторону я перевез через американскую границу изрядное количество наркотиков, — рассказал Бетцнер корреспондентам журнала «Ньюсуик». — Все это происходило при полной осведомленности агентов УБН и ЦРУ. Они нам сильно помогали.»
Известна судьба другого экипажа, выполнявшего рейсы с оружием для контрас. Все его члены — за исключением одного по имени Юджин Хазенфус — погибли, когда их пиратский полет в воздушном пространстве Никарагуа был прерван сандинистскими зенитчиками.
Согласно официальной версии американской стороны, сбитый над Никарагуа самолет с оружием якобы принадлежал частной компании «Корпорейт эйр сервисиз». По «легенде» она имела контору в Майами, которую арендовала на паях с другой частной компанией — «Сазерн эйр транспорт», известной своими прошлыми связями с ЦРУ. В действительности «Корпорейт» служила не более чем фасадом для особо щекотливых операций «Сазерн», которой и принадлежал сбитый над Никарагуа самолет. Это удалось установить по серийному номеру, обнаруженному на одном из обломков.
По аналогичной схеме действовала и частная авиатранспортная фирма «Эйр марш». Коллеги Хазенфуса нередко звонили из Сан-Сальвадора ее президенту Ричарду Гэдду, полковнику ВВС США в отставке, согласовьшая сроки переброски очередной партии смертоносного груза. Колумбийские журналисты достоверно установили, что и Хазенфус, и его коллеги были агентами ЦРУ, а фирма Гэдда — цистой фикцией. В действительности ее сотрудники во главе с Гэддом осуществляли общее руководство операцией, были ее штабом.
Как сообщила американская телекомпания «Си-би-эс», часть средств, вырученных от иранской сделки, осела на счетах «Сазерн эйр транспорт» в уплату за предоставленные ею услуги. По данным телекомпании, самолеты без опознавательных знаков, но с экипажами «Сазерн» брали в Лиссабоне военный груз, получателем которого в накладных выступало правительство Гватемалы. Однако гватемальские власти факт получения оружия из Португалии отрицают, да и в министерстве транспорта США имеются убедительные доказательства того, что рейсов в Гватемалу «Сазерн» не совершала. А вот из Португалии в США и Сальвадор (где по распоряжению Норта действовал перевалочный арсенал) — совершала, и не раз.
В разгар «ирангейта» колумбийский торговец наркотиками обратился к американской юстиции с просьбой защитить его от Медельинского картеля, с которым он что-то не поделил. Преступник обещал оплатить услугу документальной информацией, раскрывающей механизм связей картеля с «Сазерн». Его предложением заинтересовались. Беглый мафиозо подтвердил, что лично наблюдал за погрузкой кокаина в самолет этой компании в аэропорту колумбийского города Барранкилья. Он. дал эти показания под присягой, после чего прошел испытание на «детекторе лжи». Достоверность его слов подтверждают и данные летных журналов, найденных среди обломков самолета, сбитого в Никарагуа. В соответствии с ними самолеты «Сазерн» регулярно летали в Барранкилью.
Постепенно всплыли и другие факты. Например, президент «Сазерн» Уильям Лэнгтон по указанию Гэдда лично приобрел два транспортных самолета для челночных рейсов в Центральную Америку. В начале 1986 года он слетал в Канаду и за миллион долларов купил «воздушные извозчики» приличной грузоподъемности типа ДНС-4 «Карибу».
Достоверно установлено, что на самом деле панамский филиал «Сазерн» был такой же фикцией, как и ее дочерняя авиакомпания «Корпорейт». Филиал не имел ни помещения, ни штата — только счет в банке.
Занимавшийся расследованием связи между поставками оружия для контрас и контрабандой кокаина в США сенатор Джон Керри без обиняков заявил: «Я абсолютно уверен, что получаемые контрас деньги прямо связаны с продажей кокаина в США».
Существование такой связи подтверждает не только сама жизнь… но и смерть. Словоохотливый Стивен Карр в декабре 1986 года погиб при очень загадочных обстоятельствах. Его разговорчивый коллега Гиббери попросту бесследно исчез.
Не менее впечатляюще выглядит и хроника государственных переворотов, совершенных «с легкой руки» американских служб: Чили, 1973; Уругвай, 1973; Аргентина, 1976; Боливия, 1980; Гренада, 1983…
Американские рыцари плаща и кинжгша имели дело с неонацистами в Боливии, террористическими группировками в Колумбии, кровавыми диктатурами в Аргентине, Уругвае и Чили, «тиранозавром» Альфредо Стреснером в Парагвае. Теперь вполне достойное место в столь блистательной компании заняли колумбийские кокаиновые бароны.
НА ЗЕМЛЕ АФГАНИСТАНА
Мухаммад Насим Ахунд Зада не мог уснуть. Сейчас его занимала одна мысль: зачем он, «главнокомандующий фронтом» моджахедов Движения исламской революции Афганистана (ДИРА) в провинции Гильменд, столь срочно понадобился амиру (вождю) ДИРА Мухаммаду Наби Мухаммади, по совместительству «министру обороны» в «исламском переходном правительстве Афганистана» (ИППА), обосновавшемуся в Пешаваре. «Наверно, опять будет укорять за «аморальную» торговлю наркотиками, — усмехнулся про себя Насим. — А ведь тысячи долларов, которые я ему за это даю, без особых угрызений совести складывает себе в мошну.» Впрочем, Насим понимал своего начальника: за последние месяцы посольство США в Пакистане, агенты американского Управления по борьбе с распространением наркотиков стали уж очень настойчиво требовать от «борцов за чистоту ислама» прекратить выращивание опийного мака и производство героина в Афганистане, откуда значительная его часть попадает прямехонько в Европу и за океан. Вот и президент Буш затеял очередную кампанию борьбы с «белой» смертью, сосредоточившись, правда, на южноамериканском кокаине. Отзвуки, кампании докатились и до Пешевара, создавая трудности для «героев джихада» и их руководителей, почти поголовно погрязших в наркобизнесе.
Но Насиму и его спутникам не было дано узнать о причинах столь неотложного вызова в Пешавар. Когда «джип» приближался к поселку Пабби, сумеречную тишину прорезали звуки автоматных очередей. Насим и пятеро его спутников, в том числе начальник политического отдела ДИРА в провинции Сарипуль «маулави» (преподобный) Джамадар, также контролирующий там производство опийного мака, были убиты на месте, один тяжело ранен.
Выстрелы, в Пабби получили широкий резонанс в мировой печати. Казалось бы, что особенного: очередное сведение счетов между группами моджахедов, чьи командиры всегда были готовы резать глотки своим политическим противникам.
Дело в том, что убийство Насима Ахунда Зада — лишь ниточка в клубке сложных переплетений политических, национальных, клановоплеменных и прочих противоречий между главарями пешаварской оппозиции, куда органично-вписывается кровавая борьба за крупнейший источник дохода — производство и продажу наркотиков. И ниточка эта позволяет распутать многое из того, что содержится в глубокой тайне, проследить связь между «героиновыми баронами» мятежников и их главными покровителями в антиафганской деятельности — ЦРУ США. Известно, что в некоторых мусульманских странах ведется ожесточенная борьба против изготовления и потребления наркотиков. В Иране, например, за это прегрешение полагается смертная казнь. Тем не менее буквально у всех последователей «маулави» Наби Мухаммад рыльце в густом героиновом пушку. Особенно у теперь уже покойного Насима. У него был своего рода «семейный подряд» огромного масштаба. Плодороднейшие поля в верхнем течении реки Гильмед, в уезде Муса-Кала, «опекали» два его брата, один из которых также мулла. Характерные черты семейки — жестокость к политическим противникам, особенно к тем, кто решился посягнуть на многомиллионный фамильный бизнес, безжалостная эксплуатация и террор в отношении производителя опиума — простого крестьянина.
Корреспондентка английской газеты «Гардиан» Кэти Эванс называла эти владения «империей Ахунда Зада». «О его маковых полях в Гильменде среди специалистов по борьбе с наркотиками ходят легенды, — писала она. — Говорят, что это самые крупные плантации такого рода в мире, простирающиеся далеко миля за милей.» Кроме того, гильмендский наркогангстер, явно не без помощи из-за рубежа, во-первых, наладил мощную сеть вооруженной охраны путей переброски опийного сырья в Пакистан и Иран, включая строгий контроль за стратегически важными мостами и перекрестками дорог. Во-вторых, он позаботился о собственной системе лабораторий по дистилляции опиума в героин, как известно, более «компактный» и насыщенный (на производство 1 килограмма героина требуется 10 килограммов опиума), но и неизмеримо более дорогостоящи