Добрый христианин, стоявший на коленях чуть позади, был поражен, увидев сияющий свет, исходивший от книги. Естественно, он решил, что присутствует при чуде и что этот незнакомец – какой-то святой человек. Преисполнившись благоговейного интереса, он последовал за евреем на постоялый двор, где тот остановился, а потом отправился прямиком к отцам-инквизиторам, чтобы сообщить им об увиденном чуде, дабы они могли его изучить.
Инквизиторы отправили своих подручных на поиски мужчины, и при виде их Бенито впал в ужас, «так что само его лицо показало, насколько велико было его преступление». Его немедленно арестовали и привели к инквизиторам на допрос. Там он сразу же во всем сознался. Когда ему велели отдать сердце, он достал коробочку, в которую перед тем его положил, но, когда он снял ткань, в которую было завернуто сердце, оказалось, что оно чудесным образом исчезло.
Морено упоминает еще одно чудо: когда инквизиторы вскрыли могилу, в которой, как им сказали, был похоронен ребенок, она оказалась пустой, и доктор богословия считает, что, поскольку дитя испытало всю горечь Страстей Христовых, по воле Господа оно должно было также познать радость воскрешения и что его тело вознеслось в небеса.
Морено цитирует «Свидетельство» из архивов приходской церкви в Ла-Гардиа, начертанное на табличках, хранящихся в святилище святого дитяти. В нем говорится:
«Мы, Педро де Тапиа, Алонсо де Дорига и Матео Васкес, секретари совета святой великой инквизиции, свидетельствуем для всех, кто может это прочесть, что посредством судебного дела, начатого святой палатой в год 1491-й, его высокопреосвященство Томас де Торквемада, являющийся главным инквизитором королевств Испании, а также инквизиторы и судьи, им назначенные в городе Авила, – его высокопреподобие доктор Д. Педро де Вильяда, аббат Сан-Марсиаля и Сан-Мильяна в церквах Леона и Бургоса, лиценциат Хуан Лопес де Сигалес, каноник церкви Куэнсы, и брат Фернандо де Санто Доминго из ордена проповедников – выступили против порока ереси, данной им властью и по особому поручению его высокопреподобия Д. Педро Гонсалеса де Мендосы, кардинала Санта-Круса, архиепископа Толедо, примаса Испании, главного министра Кастилии и епископа Сигуэнсы.
Выяснилось, что вышеупомянутые инквизиторы, ведя дело против неких евреев и новых христиан, обращенных из иудеев, из окрестностей Ла-Гардиа, Кинтанара и Темблеке, установили, что среди прочих совершенных ими преступлений было следующее: один из упомянутых евреев и один из новообращенных, будучи в Толедо и присутствуя на сожжении, проводимом святой палатой в этом городе, были повергнуты в печаль этим зрелищем отправления правосудия. Еврей сказал новообращенному, что он боится большого вреда, который может причинить и уже причинила им святая инквизиция, а затем, обсудив различные вопросы, относящиеся к этой теме, еврей сказал, что если им удастся добыть сердце христианского мальчика, то все можно исправить. И поскольку у него был большой опыт в этом деле, еврей из пригорода Кинтанара взялся найти христианского мальчика для указанной цели.
И было решено, что упомянутый новый христианин пойдет в Кинтанар, как только еврей велит ему это сделать, и после этого соглашения каждый из них покинул город Толедо и вернулся к себе домой.
Несколько дней спустя упомянутый еврей позвал новообращенного к себе в деревню Темблеке, где ждал его в доме своего отца. Там они встретились и договорились о дне встречи в Кинтанаре, куда вернулся новый христианин и сообщил, как было уговорено, своему брату, который тоже был новообращенным, и он рассказал ему обо всех договоренностях, так как его брат был тех же взглядов.
Чтобы лучше исполнить свой отвратительный план, они выбрали место, куда привести ребенка, и решили, что будут с ним делать, – это должно было произойти в пещере возле Ла-Гардиа, по правую сторону от дороги в Оканью. Итак, чтобы исполнить задуманное, упомянутый новый христианин пошел в оговоренный день в Кинтанар вместе с упомянутым евреем.
Чтобы лучше скрыться, он отправился в таверну, где вскоре смог поговорить с евреем, и в результате их договоренности новый христианин пошел ждать его на дороге в Вилла-Паломас, в овраге, где вскоре к нему присоединился указанный еврей, ехавший на осле, а впереди него сидел ребенок трех или четырех лет от роду.
Дальше они пошли вместе и после наступления ночи добрались до пещеры, откуда, как они и договорились, вышел брат нового христианина, а с ним новообращенные евреи, с которыми, как видно, вышеупомянутое дело было обговорено.
Собравшись в пещере, они зажгли свечу из желтого воска, а чтобы снаружи свет не был виден, завесили вход в пещеру плащом. Они схватили мальчика, которого еврей забрал от дверей собора в Толедо; мальчика звали Хуан, сын Алонсо Пасамонтеса и Хуаны Ла-Гиндеры. Новые христиане сделали крест из досок лестницы, которую принесли с мельницы. Они набросили веревку мальчику на шею и положили его на крест, другой веревкой привязали к кресту руки и ноги, и прибили ступни и кисти гвоздями к кресту.
Разместив (puesto) его таким образом, один из новых христиан из окрестностей Ла-Гардиа пустил ребенку кровь, вскрыв ему вены на руках ножом, и собрал полившуюся кровь в котелок; и веревкой, на которой они навязали узлов, некоторые секли его, а другие надели терновый венец на его голову. Они били его, плевали на него, обращались к нему с бранными словами, притворяясь, что сказанное ребенку адресовано Христу. И пока они секли его, они говорили: "Предатель, обманщик, который, проповедуя, проповедовал ложь против закона Божия и Моисеева; теперь ты заплатишь за то, что говорил тогда. Ты думал уничтожить нас и возвыситься. Но мы уничтожим тебя”. И далее: "Распните этого предателя, который однажды объявил себя Царем, который разрушил наш храм…” и т. д., и т. д.[363]
После жестокого обращения и поношения один из новых христиан из Ла-Гардиа разрезал левый бок ребенка и вынул его сердце, посыпав его солью; и ребенок умер на кресте. Все это делалось в насмешку над Страстями Христовыми; и кто-то из новых христиан взял тело ребенка и закопал его в винограднике неподалеку от Санта-Мария-де-ла-Пера.
Через несколько дней упомянутый еврей и новые христиане снова встретились в пещере и попытались совершить определенные заклинания и чары с сердцем ребенка и с освященной облаткой, добытой через ризничего, который был новым христианином. Эти заклинания и действия они совершали с той целью, чтобы инквизиторы порока ереси и все прочие христиане впали в бешенство и в бешенстве умерли (rabiendo) и чтобы закон Иисуса Христа, нашего Искупителя, был полностью уничтожен и заменен законом Моисеевым.
Когда они увидели, что эти действия не удались и не дали результата, на который они надеялись, они вновь собрались в другом месте и, обсудив все, чего они желали достигнуть, с общего согласия послали одного из них с сердцем упомянутого ребенка и освященной облаткой в альхама в Саморе, которую считали главной альхама в Кастилии, чтобы тамошние евреи, известные своей мудростью, совершили с этим сердцем и этой облаткой указанный обряд и колдовство, от которого христиане впадут в безумие и умрут, и таким образом совершится то, чего они так страстно желали.
Для более полного установления преступления и доказательства правды вышеупомянутые инквизиторы арестовали указанных преступников, новых христиан и евреев, и свели арестованных лицом к лицу, чтобы добиться единообразия в их признаниях, и эти признания состояли в том, что здесь изложено. В дополнение к этому прочие меры были предприняты, чтобы узнать о месте совершения преступлений и о месте, где закопали тело ребенка, и там они обнаружили признаки и доказательства истинности всего[364]. Обвиняемые, некоторые уже будучи покойными, были осуждены, приговорены и переданы мирскому суду; все записанное нами соответствует записям судебного дела, на которые мы ссылаемся.
Указанное свидетельство, написанное на трех листах с нашими примечаниями, мы, вышеупомянутые секретари, передаем по просьбе генерального прокуратора деревни Ла-Гардиа, по приказу достославнейших сеньоров совета инквизиции его величества в городе Мадриде, в епархию города Толедо, 19-го дня сентября месяца, года от рождества Господа нашего Иисуса Христа 1569-го.
АЛОНСО ДЕ ДОРИГА = Nec auro frangenda fides[365].
МАТЕО ВАСКЕС = In cujus fide foedera consistuut[366].
ПЕДРО ДЕ ТАПИА».
Это «Свидетельство» не дает нам имен преступников – предположительно для того, чтобы священное место, в котором были выставлены таблички, не было осквернено. Если сравнить его с рассказом Морено, становятся очевидны расхождения в этих двух историях; если же принимать во внимание нелепости, допущенные Морено, нет ничего удивительного в том, что многие приходили к выводу, что все это дело было сфабриковано, чтобы способствовать кампании против евреев, к которой Торквемада прилагал огромные усилия.
Однако записи о суде над Юсе Франко, обнаруженные Фиделем Фитой, представляют это дело в совершенно ином свете. Нам известно, что Торквемада в полной мере воспользовался делом святого дитяти, чтобы добиться высылки евреев из Испании, однако идею, будто он просто придумал эту историю для достижения этой цели, следует считать совершенно несостоятельной по причине доказательств, которые мы теперь рассмотрим.
Из записей о суде над Юсе Франко мы можем не только в значительной степени восстановить ход событий, но и описать исчерпывающий пример того, как инквизиция применяла законы. Даже если бы мы перерыли все архивы святой палаты в поисках типичного судебного дела, в котором были бы представлены все характерные для этого страшного суда особенности, мы не нашли бы лучшего примера.