Робот пытался меня разговорить, ему не терпелось узнать, где я была, и как пропала возле поющих скал. Он задавал мне ещё какие-то вопросы, но я, не расположена была отвечать на них. В любой момент поломку могли устранить и забрать меня назад, в Сарай чужого мира. Надо бежать из этой пустыни. Опять забыла, как она называется.
Али почувствовал, что собеседница не идёт на контакт. Ничего, есть ещё ночь, всё равно я узнаю, где ты была, подруга. Лучше бы я этого не делал! Ужас! Какой там курорт? Какое Мёртвое море? Кошмар! Из-за меня, Ниагара, чуть не опоздала в полицейский участок, на встречу с консулом. Я до сих пор не могу переварить всю, полученную информацию, неужели это всё было? Не верю. Такого не может быть в жизни.
– В твоей жизни Экер!
– Кто это? Кто это сказал?
Кто-то проник в мой мозг, физически, с помощью буравчика. Я испытал такую головную боль от этого вторжения, какую не испытывал с момента моего существования. Незнакомец назвал меня Экером, значит он знал, кто я такой. Я хотел продолжить контакт, узнать больше про свою сущность:
– Я не Экер, я Али.
Но, незнакомец больше не отзывался. Я уже разуверился в том, что смогу узнать кто я на самом деле. Значит, есть кто-то, кто мне может открыть секрет моего появления.
***
Я, до последнего не верила в своё спасение. Даже сидя в пассажирском салоне самолёта, летящего в Токио. Пока самолёт не приземлился в аэропорту. Знаете, кто меня встретил на родной земле. Ни за что не догадаетесь! Я не могла закрыть свой рот. Нижняя губа подёргивалась в нервном тике. У стойки встречающих пассажиров прыгала и махала руками Самико, она повисла на мне, не дав перевести дух. От былой толстушки не осталось и следа.
– Самико! Как это? Как ты сюда попала? Я с тобой успела попрощаться ещё в том мире. Я тебя похоронила, Самико. Я разучилась держать себя в руках. Слёзы обильным ручьём текли из моих глаз, перемешивая все художества макияжа, превращаясь в грязные потоки, заканчивающие своё странствие на моей одежде.
– Потом, Ниагара. Дома, потом! Я всё расскажу. Мы вышли из здания аэропорта. Возле остановки такси нас ждал молодой человек. Самико смутилась, покраснела:
– Знакомься, Ниагара. Это Окира. Окира Маруто.
Я посмотрела на подругу. Наконец сбылась её давняя мечта! Она давно хотела познакомиться с молодым человеком, обвиняя себя в чрезмерной упитанности. Молодые проводили меня до самого дома. Отец сидел на лавочке, возле пиццерии.
– Я ждал тебя, Нигара! Как жаль, что нашу встречу не может увидеть твоя мать!
– Мама всё видит, папа. Ей с неба, весь мир, как на ладони.
Наконец, я поверила, что я дома, на родной земле, на своей улице.
– Никуда. Никогда! Ни в какие путешествия! Ни в какие поездки. Ни в какие экскурсии! Всеми видами транспорта!
Отец улыбался, он слишком хорошо меня знал.
***
– Я уже видела эту скалу, она так быстро опускалась на наши головы. Я, всё равно, не успела бы ничего сделать. По правилам игры, мы были прикованы цепями к огромному камню. Эта скала сделала бы из нас всех, одну общую отбивную.
– Как же ты уцелела, Самико?
– Меня, в последний момент кто-то выхватил из игры. Я очутилась недалеко от того места, где мы были в последний раз. Я сориентировалась по отпечаткам автомобильных протекторов, и через полчаса была в гостинице, очнулась только в самолёте. Прости меня, Ниагара!
– За что ты просишь прощения, Самико?
– Я бросила тебя. Оставила в том мире. Я, сначала обрадовалась, что вновь очутилась на Земле, а потом испугалась, что могу попасть обратно – в игру.
Знакомое ощущение. Я испытывала то же самое, стараясь убраться из Иудейской пустыни.
– А, теперь как у тебя, Самико?
– Всё нормально, как видишь. Скоро Окира с работы придёт. Из дизайнеров меня уволили, не простили задержки после отпуска. Но я и не жалею. Окира нашел мне работу по душе – занимаюсь физическим воспитанием детей. Только одно меня тревожит после нашего путешествия – я не могу смотреть на игры, на любые, даже на детские. У меня появилась фобия. Я ненавижу игры, Ниагара!
Как я понимаю тебя, подруга!
Глава 6
От моего дома до конторы всего несколько шагов. Пригодилось моё юридическое образование. Я уже начала забывать про своё путешествие в Израиль. Память старается стереть все неприятные моменты в жизни в первую очередь. Единственное, за что я благодарна этой поездке – она помогла победить мою природную лень. Благо, что стадион тоже находился недалеко от дома. Каждый день, утром и вечером я делала пробежки. Старалась держать себя в форме. Раз в месяц я выбегала за пределы города. Это было непросто, у Токио, практически, не было границ. Отец считал, что я ищу приключения, таким образом. Честно, я не знала зачем я совершаю эти марш броски? Это было за пределом моего разума. С подругой мы виделись редко, а, после того, как Самико родила ребенка, вообще видеться перестали. Я привыкла быть одна. Иногда могла позвонить одна из школьных или институтских подруг, и всё. Этот звонок раздался среди ночи. Я недовольно потянулась за телефоном, прогоняя остатки сна.
– Здравствуй Ниагара! Это Йоко.
– Йоко, посмотри на часы. Ты знаешь сколько времени сейчас в Токио?
Блин. Зависла пауза. Эти евреи никогда, наверное, денег не считают. Я даже не знаю по какому тарифу нас соединили.
– Не знаю, как у вас, а у нас десятый час.
Всё ты знаешь хитрая плутовка.
– Ниагара! Не желаешь к нам в гости приехать, этот Али меня достал.
Я, полчаса не могла ничего выговорить. Блин! Какая наглость! Позвонить в три часа ночи и предложить то, о чём, я даже думать боялась. Я, не выключая швырнула трубку в дальний угол комнаты. Потом ругала себя за несдержанность, но это было потом.
После этого звонка на меня посыпались неприятности. Я Йоко внесла в чёрный список, стёрла, и забыла её номер. Неприятности на этом не закончились: сначала меня чуть не выгнали из конторы, обвинив в подтасовке документов. Заступился шеф, на время служебного расследования меня перевели на нижеоплачиваемую свободную должность. Числилась офис-менеджером, а работать приходилось курьером, не считаясь со временем. Мне потом подсказали, что новичков так часто обувают: заставляют получать меньше, а работать больше. Приходилось мотаться из одного конца города, в другой, и всё за свой счёт. Я раньше не задумывалась, почему в конторе курьеры не держаться? Теперь поняла, когда испытала на своей шкуре всю прелесть этой работы. Домой еле доползала, уже затемно. Сегодня мне особо не повезло. За мной увязался бомж – грязный, оборванный, из обрезанных! Он преследовал меня два квартала, когда до дома оставалось сто метров он догнал меня. Я приготовилась дать отпор, мне привычно, не впервой, когда пьяные иностранцы пристают. Бомж заговорил чистым японским языком, со столичным акцентом:
– Ниагара Огаи?
Я кивнула головой, всем своим видом показывая, что не собираюсь говорить с иностранцем. Он загородил мне проход.
– Ты, Ниа, не закончила свою миссию. За тебя золотом заплачено, мне премию обещали, если я тебя найду и верну в Угомару.
У меня начали труситься все поджилки. Я хотела сказать, что являюсь гражданкой Японии ни в какой Угомаре никогда не была, и совсем не желаю туда возвращаться.
Бомж расхохотался:
– Не желаешь, а придётся. Я приехал за тобой, Ниа. У моего хозяина проблемы из-за тебя.
Это было сказано голосом, не терпящим возражения. Я открыла рот, хотела сказать ещё что-то в свою защиту, но закрыла его, уже, в Иудейской пустыне.
– Надо немного подождать, пока не появятся поющие скалы и не откроется проход в Угомару.
Это мне уже было знакомо. Бомж притулился к тёплому камню и, кажется, заснул. Я знала, что убегать бесполезно, да и куда? Решила осмотреться по месту. Рядом валялась побитая машина, а под ней груда железа. Я узнала в ней Али.
– Бедный робот, кто это с тобой сделал?
Но груда железа была безответна. Вскоре я увидала автобус, в нем были люди, живые люди, они вышли около нас. Уже знакомые мне молодые парни собрали деньги и уехали восвояси. Я вспомнила:
– Али называл их шарлатанами.
Приезжие переговаривались на красивом непонятном языке, совсем не обращая внимания на нас с бомжом. Эти туристы создавали столько шума, что я боялась, они могли разбудить бомжа. Вдруг груда железа начала оживать, робот принял свой первозданный вид:
– Здравствуй, Ниагара! Ты как здесь?
– Блин! А, я думала, что тебе хана, такое ощущение, что под танком побывал.
– Не дождётесь, Ниагара. Я вычислил этих шарлатанов. Был в теле одного из них. Меня интересовало, как они находят новое место возникновения поющих скал и каньона. Тебе имя Бург не о чём не говорит? Это связной этих шарлатанов. Они работают в одной упряжке.
– Не знаю!
Я пожала плечами.
– Может этот?
Я показала пальцем на бомжа.
– Он сказал, что вернёт меня в Угомару. Это мир, про который я рассказывала вам с Йоко в монастыре.
– А, мы проверим, узнаем, кто такой?
И робот опять свалился кучей мусора.
Поднялся ветер, стали проступать абрисы скал, сквозь занавесу песка. Зазвучала музыка, из каньона стали раздаваться первые аккорды и гаммы непонятной песни, подхваченной пустынным ветром. Мой попутчик открыл глаза:
– Это мы уже проходили!
Он, не дожидаясь полного открытия скал и появления рогатого уродца с бубном, схватил меня за руку и потащил в сторону каньона.
***
– Бург ты нашёл её.
– Да, мой властелин. Она находится в Сарае ваших семингов.
– Хорошо. Вы предупредили инструктора.
– Да. Он в курсе.
Эрг достал из казначейской сумки обещанную награду для ловчего. Увесистый мешочек с золотом перекочевал к Бургу. Ловчий поспешил откланяться, получив награду за доставку землянки.
***
– Никогда ещё статус не был так высок для людей вашего племени, Ниа! Ты стоишь выше охотника, даже выше меня.
– Что мне от этого, Ирона? Я потеряла всё, что имела: у меня был дом, в котором меня ждал мой стареющий отец, у меня была работа. Тебе не понять этого, Ирона! Что значит потерять Родину! Ты думаешь мне нравится выполнять чужие приказания, быть всегда в напряжении, на взводе – словно пружина, ради какой-то бессмысленной игры? Разговаривать на чужом языке. Нет, Ирона, это не так.