й разговор, который к нему отношения не имеет, уронил свою ношу. Что тут такого? И все же…
Наши глаза встретились, и тут парень вдруг резко разогнулся, подхватил рюкзак и рванул к выходу. Охотничий инстинкт включился мгновенно как-то помимо меня.
Начальник автовокзала остался позади, я уже мчалась за подозрительным парнем. Он растолкал небольшую толпу нагруженных корзинками и сумками пассажиров (в основном пожилых тетушек) и оказался у двери.
Я кинулась за ним. По пути услышала от разгневанных тетушек много чего о себе и о том парне.
Мы с ним уже мчались по улице, прохожие предусмотрительно расступались в стороны, чтобы случайно не попасть под раздачу. Мне здорово мешала сумка, которую я прихватила из машины, хлопала по предплечью. Но не бросать же сумку на дороге! Парень, которого я преследовала, спортивным телосложением не мог похвастаться. Он казался скорее хилым. Однако бежал быстро, будто профи на престижном соревновании. И, похоже, был отлично знаком с местностью. Очень ловко вилял из стороны в сторону и легко вписывался в повороты. Но не с той связался. Оторваться от меня не удавалось, хотя он буквально из кожи вон лез. Был момент, когда беглец устал и сбавил скорость, но только я приблизилась, как у него открылось второе дыхание, и он снова поднажал…
Все равно бы он от меня никуда не делся, это был лишь вопрос времени. Однако в очередном переулке под ноги беглецу подвернулась апельсиновая корка и решила исход забега. Грохнулся он эпично, правда, серьезно не пострадал. Мрачно посмотрел на меня. Было ясно, забег пришел к финишу.
– Вы совсем шиза, что ли? – спросил беглец. – Чего гнались за мной?
Надо же, какой воспитанный мальчик. На «вы» и ни одного матерного слова. Зря клевещут на юное поколение. А беглец был действительно юным – лет двадцать, максимум двадцать два. Даже подростковые прыщики на лбу и подбородке еще не зажили. На вид он казался типичным ботаником.
– А зачем ты от меня удирал?
– Мое личное дело. – Он поправил очки, съехавшие на самый кончик носа и только чудом не слетевшие. – Ладно, до свидания.
Поднялся на ноги, отряхнулся и вроде как уже был готов двинуть отсюда в неизвестном направлении.
– Эй, погоди! Тебя пока не отпустили. Мы что, зря такую пробежку устроили?
Переулок оставался безлюдным, можно было говорить в полный голос, не опасаясь, что нас услышат посторонние.
– А вы кто такая вообще?
– Частный детектив.
– Подумаешь! Ну и что вы мне сделаете? В полицию сдадите? А я ничего не нарушал. Это вы за мной ломанулись, как маньячка. Озабоченная какая-то! Короче, счастливо оставаться.
Я преградила ему дорогу.
– Не злись, от этого толку не будет. Все равно от тебя не отстану, пока не узнаю, что хочу. Расскажи про девушку в синей кофточке. Ты ведь ее видел на автовокзале, да?
– Отвяньте от меня! Дайте пройти!
– Ты же не будешь драться с женщиной. Особенно с женщиной, у которой черный пояс по карате.
Он призадумался. С досадой осмотрел царапину на локте. Все же приложился об асфальт, когда падал.
– Будет теперь заражение крови. Мучайтесь потом от угрызений совести… Хотя у вас и совести-то нет.
Я порылась в сумке, вытащила флакончик духов и салфетку.
– На, протри царапину.
Он не стал отказываться, приложил к пострадавшему локтю смоченную духами салфетку.
– Ну и запашок.
– Много ты понимаешь! Не запашок, а роскошный аромат. Духи оригинальные, не подделка какая-нибудь.
– Ладно, не буду спорить.
– Давай посидим где-нибудь поблизости в кафешке, поболтаем. Я приглашаю. Расскажешь мне, что знаешь, и я от тебя сразу отстану, клянусь.
– О’кей. Я уж понял, от вас так просто не отвяжешься. Здесь рядом пирожковая есть, можно туда.
Он снова перекинул свой многострадальный рюкзак через плечо и зашагал вперед.
– Меня Кирилл зовут.
– Татьяна.
Новый знакомец не стал говорить, что ему очень приятно. Но злиться на меня вроде перестал. Наверное, повезло ему с характером, быстро принимал то, что не в силах изменить. Удобное свойство, между прочим.
Через пять минут показалась и сама пирожковая. Однако аппетитный запах улавливался еще раньше, он витал в воздухе, заманивая новых посетителей. Вывеска была знакомая. Ничего удивительного, ведь Охотниковы владели целой сетью таких заведений по городу, практически в каждом микрорайоне.
Мы с Кириллом уселись за свободный столик. Я заказала нам чай и набор крошечных пирожков с разной начинкой. Распробовать хотелось каждый, уж мне ли этого не знать. Вот еще разок можно было позволить себе наесться печеной вкуснятины – а завтра уже перейти на здоровое питание. Или послезавтра.
– Слушаю тебя очень внимательно. Когда ты познакомился с девушкой в синей кофточке?
– Я с ней вообще не знаком. Даже не знаю, как зовут. – Кирилл откусил пирожок с картошкой, запил чаем. – Просто видел ее часто на автовокзале. Она из Северного поселка приезжала. А я из Южного.
– Понятно.
– Чего вам понятно? Я тут в институте учусь, каждый день приходится в город мотаться. Сейчас вот тоже надо, руководитель курсовой вдруг опомнилась. И еще подрабатываю в одной фирме, но там график гибкий.
– А ты на каком курсе? Ты вот этот пирожок еще попробуй обязательно, там вообще отпадная начинка, очень рекомендую.
Я подвинула поближе к Кириллу маленький поднос с пирожками. Всегда полезно дать понять свидетелю, что относишься к нему доброжелательно и его личные дела интересуют тебя так же сильно, как свидетельские показания.
– На втором. Перешел на второй.
Значит, ровесник Алинки, совсем еще зеленый юнец. Помнится, мы курсовые начали писать позже. Все меняется… В целом Кирилл был вполне симпатичным и даже не таким уж ботаником, каким показался на первый взгляд.
– И что же насчет той девушки? Она тебя не замечала?
– Нет вроде бы. Хотя я часто попадался ей навстречу. Ну, она мне нравилась очень. Но она такая… Короче, заговорить я пока не решился. А что случилось? Я ее давно уже не видел. Почему ее полиция ищет?
– Пропала она, Кирилл. Приехала сюда на автобусе второго июля и пропала. Никто больше ее не видел, не только ты.
– Вот я чувствовал: с ней что-то случилось! Второго июля, наверное, я видел ее в последний раз. Точно. Сейчас проверю, ладно?
Здорово, что есть возможность, покопавшись в собственных звонках и сообщениях, восстановить картину уже прошедших дней в памяти. Такая своеобразная замена дневника…
Вот и Кирилл убедился в своей первоначальной догадке.
– Да, второго. Я приехал на автовокзал в одиннадцать двадцать, а она в одиннадцать двадцать три. У нас часто так рейсы совпадали. Я еще подумал, если приедет на этом автобусе, то все-таки подойду. Пошлет, ну и ладно. Главное – решиться, а то сколько можно уже тянуть. Хотел пригласить ее в один клуб.
– Ночной?
– Нет, поэтический. Мы в художественной галерее собираемся иногда. Свободный микрофон, обсуждения потом. Мне нравится.
И правда милый мальчик. Еще и стихи пишет. Я и не думала, что в наше время кто-то из молодежи интересуется поэзией. Хотя… в сети ведь то и дело попадаются вирши юных сетевых поэтов. Где-то же они должны собираться и общаться офлайн.
– И что дальше?
– Ничего. То есть возле автобуса я не подошел к ней, там полно народу было. А потом уже на улице она села в машину.
Ого! Вот это ценные сведения.
– Что за машина? Стояла там ждала или подъехала?
– Стояла. Серебристый «Опель». Номер я не запомнил.
– Вот это ты зря.
– Да я и сам теперь понимаю. Ну, я разозлился. Так долго собирался заговорить с ней, и тут она, как назло, с кем-то встретилась.
– Раньше ты этот «Опель» не видел?
– Ни разу. Раньше она садилась на троллейбус на остановке возле автовокзала.
– В какую сторону «Опель» укатил?
– По улице Мирославского, а дальше куда – не знаю.
Мы еще немного побеседовали с Кириллом, но больше ничего особо ценного из него извлечь не удалось. Номер не запомнил, водителя не рассмотрел. Зато мы расстались друзьями. Обменялись телефонами и клятвенно пообещали друг другу созвониться, если вдруг появится новая информация об Инге.
Мы с Настей ели кокосовые чипсы, Азарова жевала яблоко, Шапкина наворачивала что-то аппетитное из пластикового контейнера. Кажется, гречневую кашу с мясом. Остальные тоже угощались кто чем во время перерыва между занятиями. Сегодня нам выдали два электрических чайника и чайную посуду. Группа постепенно обживалась на новом месте.
– Халтура эти курсы, – заявила Шапкина, откусывая внушительный кусок от ломтя булки с маслом. – Сколько можно всякую теорию долбить? Из нас обещали настоящих моделей сделать за наши деньги. Показы, контракты… А мы тут дурака валяем. Только время зря тратится.
– Кто это тебе обещал контракты? – удивилась Азарова. – Это же если проявишь себя во время учебы. И если очень крупно повезет. Или для тебя особые условия?
– Везде сплошной обман и надувательство, – не стала вдаваться в подробности Шапкина. – Я узнала, у них не одна такая группа. Просто в разное время занятия. Только у нас тут двадцать две наивные дурочки, и каждая платит деньги за учебу. А сколько еще других! Неплохо агентство наваривается.
– Мне все равно нравится, – отозвалась Настя. – Даже если карьера не сложится. Хоть нормально держаться, одеваться и краситься научимся. У меня лично уже другая осанка даже после двух занятий, – она расправила плечи и выпрямила спину. – А может, и повезет с новой работой.
– Ну-ну, надейся и жди.
Продолжение дискуссии я не услышала, потому что у меня заиграл телефон. Звонила Алинка, так что пришлось выбираться в коридор.
– Тетя Таня… То есть Татьяна Александровна, у меня для вас новость, – затараторила Алинка. – Сегодня у фотографа была, его Олег зовут…
– Каменев?
– Не знаю точно. Может, и Каменев. Так вот, он меня для портфолио снимал, а в студии у него полно всяких фоток висит и валяется. Я заметила фото той девушки, Инги. Оно как-то в стороне от других было, в глаза не бросалось. Узнала по тем фоткам, что вы мне показывали. Я осторожненько спросила, кто это. Ну, типа мне понравилось, хотела бы такой же образ попробовать. И вот мне показалось, что Олег сразу напрягся. Ну, взгляд какой-то стал у него не такой. В общем, не знаю, как правильно сказать. Такой типа романтический взгляд…