За годы правления Андрианампуанимерина принял гражданский, уголовный и финансовый кодексы, строил плотины и каналы, ввел налоги и пошлины, учредил первую в истории страны регулярную армию – фолоалиндахи, что означает «сто тысяч солдат». Из троих сыновей короля два были убиты, причем один из них – по приказу своего отца за заговор против него. В живых остались только будущий король Радама I. Именно он не только завершил дело отца – объединил весь остров, но и открыл Мадагаскар для Европы.
Народ не западного типа
Когда на острове появились первые европейцы, они с удивлением увидели, что он не является диким местом. Местные народы имели свою государственность, которая, возникнув до столкновения с западными колонизаторами, не была ни анахроничной, ни примитивной. Конечно, Мадагаскар не был процветающим государством, но и не бедствовал. В исторических документах нет ни одного упоминания о голоде или проблемах с продуктами питания. Уже на первых этапах освоения острова его жители поддерживали гармоничное соответствие численности населения и площади обрабатываемых земель. После установления западного контроля на Мадагаскаре сельскохозяйственные площади резко увеличились, но питания перестало хватать. Произошло это из-за того, что была нарушена социальная организации жизни острова. Традиционный баланс различных этнических групп при доминировании мерина складывался естественным образом на протяжении нескольких столетий, но был разрушен в течение нескольких десятилетий.
Тем не менее племя мерина до сих пор считается элитным на острове. В одном из документов ООН указано: «Эти люди всегда знали меру в приоритетах, не теряя при этом своего элитного статуса. Именно поэтому прибрежные группы считают мерина высокомерным народом».
Общепризнанно, что мерина – люди не западного типа. К их культуре и образу жизни неприменимы такие высокомерные европейские определения, как «примитивность» и «недоразвитость». Мерина не видят в бедности большой беды, не стремятся внедрять в свой быт атрибуты иноземной цивилизации, а западных людей воспринимают в основном как эксплуататоров.
Например, этот народ не желает отказываться от элемента своей народной одежды – ламба. Это традиционный кусок ткани, который заворачивается на теле, как в плащ. Обычно его изготавливают кустарным способом, поскольку такое полотно считается более прочным и красивым. Обычно ламба украшена узором из полос ткани, но существует еще и особая ткань – погребальная. Изготовленная из шелка и окрашенная в красный цвет, она стоит огромных денег. Семьи мерина стараются накопить достаточно денег, чтобы купить ламба и похоронить родственников достойно.
Основным занятием мерина является рисоводство и огородничество. Везде на острове можно увидеть затейливые террасы, специально построенные для выращивания риса. Для их сооружения пришлось выполнить очень тяжелую и трудоемкую работу. Зато теперь они простираются на уступах горных склонов, обложенные каменными оградами для устойчивости и защиты от выветривания почвы. В них, находясь по колено в жиже рисового поля, крестьяне-мерина в поте лица добывают себе пищу, но считают при этом такую жизнь единственно возможной.
Родовой дом-могила
Жизнь острова считается тихой и незатейливой. Но есть на Мадагаскаре обычаи, которые совершенно непонятны европейцам. Несмотря на то что большинство островитян считают себя христианами протестантских конфессий, они хоронят своих умерших два раза. Первый раз – это обычное захоронение, которое считается временным.
Затем родственники ждут несколько лет, пока тело не превратится в скелет. Только после этого наступает основной этап погребальной церемонии. Останки откапывают и везут к родовой могиле. Дело в том, что мерина и живут, и хоронят своих умерших в одном месте. Практически всегда, где живут мерина, там находится и родовая могила. Другими словами, дом и родовая могила для них – единое целое! Такой вот своеобразный обычай. При этом показательно, что их каменные склепы зачастую по размерам и богатству убранства превосходят обычные жилища. Родовая гробница является гордостью каждой семьи, поэтому за ней тщательно ухаживают и сохраняют. По местным понятиям каждый мерина может себя чувствовать счастливым только тогда, когда у него есть место в родовой могиле. Тот, кто его не имеет, становится изгоем в общине и не имеет права обрабатывать рисовые поля.
Откопав кости, их бережно заворачивают в циновку и кладут на колени родных. Родственники укутывают скелет в погребальный ламба и произносят прощальные речи. Затем один из них забрасывает скелет на плечи и начинает погребальный танец. Подобное зрелище обычно для местных жителей, но не предназначено для слабонервных европейцев.
После такой пляски кости помещают в усыпальницу, а родственники принимаются за трапезу. Как это ни странно, поминки у мерина являются по своей сути радостным событием и сопровождаются безудержным весельем. Все пьют, едят и постоянно шутят и смеются.
Но это еще не все. Во время прохладного сезона все дороги к родовым склепам заполняются машинами, экипажами и повозками – это любящие родственники едут на кладбище, чтобы перевернуть на другой бочок своих покойников. Чтобы им было удобно лежать в могиле. Поистине большая и любящая семья гарантирует заслуженный комфорт на том свете. А ради этого стоит жить!
Одноликие банту
Эта этническая общность, пожалуй, одна из наиболее многочисленных в Африке. Не случайно эти люди считают себя банту, что в переводе означает «множество людей, народ». Действительно, данное название объединяет не менее четырех сотен этнических групп, говорящих на схожих языках и имеющих близкие обычаи. Народности банту включают порядка двухсот миллионов человек, четверть из которых (более пятидесяти миллионов человек) говорят на языке суахили.
Битва за историю
Африка – это колоритный материк, населенный множеством различных народов с яркими и самобытными культурами. Но даже в этом бурлящем многонациональном котле выделяется огромный этнический массив под названием банту, проживающий на большей части континента.
К банту относятся народы Центральной Африки и других регионов южнее Сахары, основными занятиями которых являются возделывание земли и выращивание скота. Считается, что современные банту произошли от земледельцев, проживавших три тысячи лет назад на территории современного Камеруна. Затем они двинулись на юг и восток, оттесняя охотников и собирателей, встречающихся на пути. Считается, что именно банту вместе с бушменами и готтентотами стали прародителями южноафриканской цветной расы.
Тем не менее их продвижение на юг привело к конфронтации с аборигенами и их частичному вытеснению. Ко времени появления европейцев в Южной Африке – к середине XVII в. – банту заселяли всю Южную Африку, исключая западную часть нынешней Капской провинции, где жили бушмены и готтентоты. Но несмотря на то что миграции постоянно проходили на всей территории Африки, этот факт стал обвинением для целого народа.
Некоторые южноафриканские историки стали «доказывать», что коренные африканские племена банту – такие же завоеватели Южной Африки, как и белые колонизаторы. Появление португальцев в Мозамбике, бурских колонистов на Капском полуострове, английских купцов в Натале и других белых искателей наживы в XVII–XIX вв. было приравнено к переселению на эти территории банту за несколько тысячелетий до того, как нога первого европейца ступила на Африканский континент. Например, один из местных профессоров, «представлявший» в сенате Южно-Африканского Союза «интересы туземного населения», заявлял: «Банту – такие же завоеватели, такие же чужестранцы в Южной Африке, как и европейцы».
И подобные политизированные высказывания не единичны. Они вызывают возражения у большинства ученых, занимающихся историей Африки. В частности, автор грамматики басуто – одного из племен банту – Э. Жакоте констатировал: «Племена басуто населяли эту страну в течение столетий. Теперь, однако, в так называемых историях принято утверждать, что басуто были лишь людьми, вторгнувшимися в их собственную страну. Скоро, наверное, будут утверждать, что европейцы прибыли туда до них и что басуто, а не буры Оранжевой Республики были агрессорами». С этим высказыванием сложно не согласиться. Ведь банту никого не покоряли и не эксплуатировали. Мало того, племена банту к началу европейской колонизации стояли на значительно более высоком уровне развития, чем их соседи-бушмены и даже готтентоты.
Культура без ткацкого станка и гончарного круга
Основными занятиями банту всегда были скотоводство и мотыжное земледелие. Выращивали в основном бобовые, сорго, просо, кукурузу, тыкву, батат и кунжут. Большим подспорьем в хозяйстве служили сбор дикорастущих плодов и меда диких пчел. Многие мужчины занимались охотой. Вооружение охотника было традиционным и состояло из копья, топора и дубины. Некоторые племена использовали лук и стрелы с железными наконечниками. Для ловли мелких животных и птиц ставили западни и силки. Но не боялись охотиться и на таких огромных и опасных животных, как слоны, буйволы и носороги, на которых организовывали коллективную охоту. Обычно на облаву собирались всей деревней, затем строили два длинных забора под углом с единственным выходом. Загнанные животные устремлялись вдоль заборов к выходу и попадали в длинную глубокую яму. Иногда охотники устраивали ловчие ямы на звериных тропах, ведущих к водопою. Обычно их маскировали хворостом и травой, а на дне ставили острые отравленные колья.
Расселившись по краям влажных тропических лесов, банту принесли с собой не только земледелие, но и металлургию. Возле реки Конго даже сформировался развитый центр металлургии, где обрабатывали медь и железо. Железо выплавляли в крайне примитивных, небольших печах-ямах, куда закладывали руду и древесный уголь. Огонь раздували ручными мехами. Выплавить железо таким способом сразу нельзя, поэтому плавку повторяли и получали в результате довольно чистый металл. Из железа изготавливали мотыги, ножи, наконечники копий и стрел, топоры и даже иглы без ушек. Медь же исп